Я был удивлен, когда он покачал головой в
медленном "нет".
- Информацию вы дадите мне позже. Сперва мне нужно убедить вас в
серьезности моих намерений. Я намерен допросить вас, а затем привлечь на
службу нашему делу. Добровольно. Чтобы убедить вас в этом, я должен прежде
всего сказать, что вас не убьют. Сильные люди храбро встречают смерть. Она
- легкий выход из некоторых проблем. У вас такого выхода не будет.
Я почувствовал, что становлюсь все менее заинтригованным относительно
того, что он хотел сказать. Я ожидал грубого допроса, но у него на уме были
дела покрупней. Так что я бросил этот небрежный тон и сказал:
- Забудьте об этом. Посмотрите в лицо факту, что я не люблю ни вас, ни
вашу организацию, ни того, за что вы сражаетесь и не намерен менять свое
мнение. Даже если я пообещаю помогать вам, у вас не может быть уверенности,
что это всерьез. Так что давайте не будем вовлекать себя в такого рода
фарсовое положение с самого начала.
- Совсем наоборот, - сказал он и нажал кнопку на столе. Коробка
наверху загудела и начала сматывать толстый провод, подтягивая меня вверх,
пока я не был вынужден встать на цыпочки для того, чтобы дышать. Ошейник
впился мне в шею. - Прежде чем я закончу с вами, вы будете умолять меня о
возможности сотрудничать, вы будете рыдать, пока я не разрешу вам этого, и
счастливейшим моментом вашей жизни будет миг, когда вы, наконец, вымолите
исполнение этого единственного вашего желания. Позвольте продемонстрировать
вам лишь один образчик нашей простой, но крайне убедительной техники.
Ступни мои уже вибрировали от боли, но я продолжал стоять на цыпочках,
иначе ошейник просто удушил бы меня. Край поднялся и подошел ко мне сзади,
где я не мог видеть его, а затем схватил мои руки и прижал оба запястья к
краю металлического стола. Стол сделал ему одолжение, замкнув на моих руках
зажимы, которые тут же защелкнулись. Зажимы обхватили мои предплечья,
оставив запястья и кисти рук свободными. Правда, самое большее, что я мог
сделать, это побарабанить пальцами по столу. Край снова появился в поле
моего зрения и, нагнувшись, вынул что-то из ящика стола. Это был топор. С
длинной ручкой и широким лезвием, примитивный, но выглядящий достаточно
эффектно топор, который вполне можно было бы использовать для рубки
деревьев. Край взял его обеими руками и высоко поднял над головой.
- Что вы делаете? Стойте! - закричал я в страхе, извиваясь в
металлических объятиях, не в состоянии сделать что-либо, кроме как глядеть,
как он на миг задержал топор, а затем опустил его в злобном рубящем ударе.
Полагаю, я закричал, когда он ударил. Должен был закричать, такой
страшной и всепоглощающей была боль. Так же, как и зрелище моей правой
кисти, отрубленной у запястья и лежавшей без движения на столе; струйки
крови, выкачиваемой из обрубка, заливали ее. Топор поднялся вновь, и на
этот раз я с уверенностью могу сказать, что закричал громко и пронзительно.
Я кричал, пока топор поднимался, а потом молниеносно опускался. Моя левая
кисть была отрублена, как и правая, кровь струей хлестала по всему столу и
стекала на пол. От боли и ужаса туман поплыл перед моими глазами, но сквозь
туман я видел лицо Края. Улыбающееся. В первый раз улыбающееся. Затем я был
без сознания. Я погружался во тьму, умирал... не могу выразить это
состояние словами. Мир умчался от меня по темному туннелю, и я остался с
ощущением боли, а затем даже это исчезло. Когда я открыл глаза, то
обнаружил, что лежу на полу и что прошел бог ведает какой отрезок времени.
Мысли мои были вялыми от сна или от чего-то другого, и я должен был изрядно
потрудиться, чтобы раскопать в памяти воспоминания о том, что случилось.
Только когда ко мне четко явилось видение моих отрубленных кистей, я открыл
глаза и сел, потирая одну ладонь другой. Я ощущал кисти совершенно
нормально. Что же произошло?
- Встать, - произнес голос Края, и я понял, что сижу на полу перед его
столом и что мой ошейник все еще на месте, а провод ведет от него к
устройству на потолке. Я медленно встал и посмотрел на стол. Он был чист,
никакой крови.
- Готов поклясться... - начал было я, но мой голос оборвался, когда я
увидел две бороздки на металлической поверхности стола, как будто по ней
ударили два раза каким-то тяжелым лезвием. Затем я поднес руки к лицу и
посмотрел на запястья.
Оба запястья были окружены красным рубцом заживающей плоти с красными
точками удаленных швов по краям. И в то же время мои руки ощущались такими
же, как всегда. Что же произошло?
- Вы начинаете понимать, что я имел в виду? - спросил Край, снова
усевшийся за стол, голосом столь же серым, как и его одежда.
- Что вы сделали? Вы не могли отрубить их... мои кисти... и пришить их
обратно. В этом я уверен - на это потребовалось бы время, вы не могли... -
Я понял, что веду себя растерянно и суетливо, и замолчал.
- Вы не верите, что это произошло? Мне проделать это снова?
- Нет! - выкрикнул я и отпрянул от стола. На это он одобрительно
кивнул.
- Так, значит тренировка началась. Вы утратили маленький кусочек
реальности. Вы не знаете, что произошло, но знаете, что не желаете, чтобы
это произошло снова. Именно так и будет идти процесс. В конечном итоге вы
потеряете всякий контакт с реальностью, которую знали всю жизнь, потеряете
всякий контакт с личностью, которой вы всю жизнь были. Когда вы достигнете
этого состояния, мы примем вас, как одного из своих. И тогда вы расскажете
во всех подробностях о своей работе, о Спецкорпусе, не только мучая свою
память ради крох информации, которые вы могли бы упустить, но и активно
составляя планы его уничтожения.
- Это не сработает, - заявил я с куда большей уверенностью, чем на
самом деле чувствовал. - Я не один. Корпус теперь взялся за вас и активно
против вас работает, так что теперь стало просто делом времени, когда они
вытащат пробку и ваши замыслы завоеваний отправятся в дренаж.
- Совсем наоборот, - заявил Край, переплетя пальцы рук, лежавших на
столе, словно учитель, который собирается прочесть классу лекцию. - Мы
давно знаем о том внимании, которое уделяет нам Корпус, и на каждом
повороте мы его опережали. Мы взяли в плен, подвергли пыткам и убили немало
сотрудников Корпуса, добывая тем самым нужную информацию. И мы ждали
появления полевого агента, такого, как вы. Вы явились, и вы в наших руках.
Вот как все просто. Теперь вы - оружие, которым мы уничтожим Спецкорпус.
Он заставил меня наполовину поверить ему. Изложенный им план казался
разумным, но я поспешил отбросить эту мысль. Я не должен был соглашаться с
ним, мне следовало скорее нападать, чем защищаться.
- Отдаю должное вашему честолюбию и надеюсь, что вы не откусываете
больше, чем можете прожевать. Не забывайте про сотни планет, которые
поддерживают Лигу. Подумайте о том, что они сделают с вами, когда узнают,
какие беды вы затеваете.
- Сотни планет существуют только в теории, в действительности их можно
перебирать одну за другой. Мы овладеваем ими в такой манере, что они падают
нам в ладони, как перезревшие плоды, нас нельзя остановить, и процесс этот
ускоряется. По мере того, как наша империя расширяется, мы будем
продвигаться все быстрее и быстрее.
- Но есть предел этой скорости, - перебил его я, пытаясь ввести в свои
слова презрительное фырканье. - Я знаю, как работает ваша техника
завоевания. Вы не вторгаетесь на планету, пока она для этого не созреет.
Разве это не правда?
- Совершенно верно, - он кивнул утверждающе, и я погнал дальше.
- Вы находите планету, созревшую для срывания, с какими-нибудь
диссидентствующими элементами среди населения. А поскольку существуют люди,
которые будут жаловаться даже в раю, у вас нет проблем с тем, чтобы найти
подобную группу на любой планете. Здесь, на Бураде, это были мужчины -
партия "Конколослук". Они активно выступали за права мужчин. Вы поддержали
их всем, в чем они нуждались. Ваши агенты снабжали их деньгами, оружием,
пропагандой - всем, что необходимо для захвата власти. Это сработало. И вы
ничего не просили в обмен на всю эту помощь, кроме оказания лишь
символического сопротивления, когда начнется сражение. Ваши агенты
присмотрели за тем, чтобы вооруженные силы отступили без настоящего боя.
Это вторжение было выиграно прежде, чем началось! Не приходится удивляться,
что ваши военные не привыкли нести потери.
- Вы очень наблюдательны. Именно это мы и делаем. Ваш анализ -
мастерское описание нашего образа действия.
- Тогда вы у меня в руках, - с облегчением сказал я.
- Напротив, это вы у нас в руках. Вы - единственный, кто знает о нашей
технике вторжения, и вы никогда не доложите о ней своим шефам.
- О, не знаю, - сказал я с бравадой, которой не ощущал.
- Возможно, вы и не знаете, но мы-то знаем. Мы перехватили
составленный вами отчет, и он никогда не будет отправлен. Они тщетно будут
ждать от вас каких-либо вестей, а время уйдет, и скоро им будет слишком
поздно что-либо предпринимать, потому что мы перейдем ко второй фазе нашей
операции. На этой фазе планируется привлечение к операциям множества
союзников с оккупированных нами планет, правительства которых готовы
сделать все, что мы пожелаем. Мы будем располагать огромным количеством
солдат. Таких солдат, по-моему, называют наемниками. Им предстоит быть
войсками вторжения, конечно, их будут убивать во множестве, но мы всегда
будем побеждать, потому что наши источники человеческих ресурсов будут
неистощимы. Интересная картина вырисовывается, не так ли?
- Это никогда не сработает! - крикнул я с усиливающимся в то же время
ощущением, что такое сработать может. - Корпус вас остановит.
Как? С его единственным агентом, выслеженным и попавшим в западню? Мне
было трудно убедить в этом себя, и я вообще ничего не добился, пытаясь
убедить его. Край поднялся и двинулся в обход стола.
- А теперь настало время начать вашу индокринацию.
Не могу выразить охватившего и одолевшего меня страха, когда я услышал
эти слова.
Меня отвели в камеру. Голую, лишенную окон камеру, единственным
предметом меблировки которой было пустое ведро. Крюк в потолке был
установлен здесь недавно, и сопровождающий меня серый человек услужливо
подцепил меня за него.
- Существует мало шансов, что я умру от голода, - уведомил я его. -
Потому что сперва умру от жажды.
Ничего не ответив на это, он ушел, но вскоре вернулся с полевым
пайком. Не самая вдохновляющая пища в мире, но жизнь мне она сохранит. Жуя
концентрат и запивая его водой, я крепко цеплялся за эту последнюю мысль.
Сохранит мне жизнь. Да они сделают что угодно, думал я, но только не убьют
меня. Они нуждаются во мне. Эти вояки знали, что Корпус дышит им в затылок,
что им придется приложить всесторонние усилия, чтобы остановить его. Край
говорил серьезно и наполовину убедил меня. Я посмотрел на свои запястья и
содрогнутся. Он таки убедил меня, но почему он так старался? Потоку что я
был явно больше чем пешкой в этой игре. Я был фактором, который мог качнуть
исход в любую сторону. В данный момент времени Клизанд действовал успешно в
своем завоевательном бизнесе, но его могли остановить. Располагая добытой
мной информацией, Спецкорпус мог бы начать организацию контринсургентов и
предотвратить экспансию на другие планеты. Клизанд можно будет остановить
даже здесь. Если бы я оказался по другую сторону баррикады, то мои
специальные знания не смогли бы быть причиной поражения Корпуса, но это,
наверное, могло бы замедлить его действия на срок, достаточно долгий для
того, чтобы пришла в действие вторая фаза завоевательной операции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30