- Не мортигу мин! - завопил он.
"Не убивай меня!" - вот что означали его слова на эсперанто, которым я
владел в совершенстве. Я ответил ему на том же языке.
- Мы находимся здесь для того, чтобы освободить вас, так что я не
собираюсь причинять тебе никакого вреда. - Слух об этом мог дойти до
властей, и я хотел произвести нужное впечатление. - Как тебя зовут?
- Пир.
- А как называется эта планета? - Для молодого человека мой вопрос мог
показаться идиотским, но он был слишком испуган, чтобы заметить это.
- Бурада.
- Вот и прекрасно. Я рад, что ты решил быть правдивым. И что же ты
можешь рассказать мне о Бураде?
Не скажу, чтобы я выразился очень удачно, во всяком случае, он был
слишком ошеломлен, чтобы ответить. Какое-то время он молча разевал рот,
затем вылез из шкафа под стойкой и повернулся, видимо, в поисках ответа. Он
нашел буклет, который молча передал мне. У него была трехмерная обложка, на
которой был изображен океан с великолепными деревьями на берегу; картина
ожила, как только ее коснулось тепло моей ладони: волны начали бесшумно
разбиваться о золотой песок, ветви деревьев зашевелились от прикосновения
неощутимого ветра. По небу поплыли сложившиеся из облаков буквы, и я
прочел: ПРЕКРАСНАЯ БУРАДА... МИР - КУРОРТ ЗАПАДНОГО ИСКРИВЛЕНИЯ.
- Грабим и якшаемся с врагом, - произнес знакомый и ненавистный голос.
Я медленно обернулся и увидел моего друга полковника с нашего корабля. Он
стоял и держал в руках гауссовку, а на лице его было то, что можно назвать
мерзкой улыбкой. - И еще приземление на десяти "же", - добавил он,
несомненно, называя истинную причину своей злобы, - что не является
подрасстрельным преступлением, хотя первые два являются.
Пир придушенно взвизгнул и отпрянул - слов полковника он не понял, но
его манеры и его оружие были достаточно красноречивы. Я улыбнулся как можно
холоднее, стараясь не привлекать внимание полковника к тому, что мои руки
находятся вне поля его зрения - ниже стойки. Повернувшись к юноше, я
показал на противоположный конец помещения и приказал ему убраться туда. Он
мигом шмыгнул в угол, и пока происходило это маленькое отвлечение, я сунул
туристический буклет в карман и высвободил из кобуры свой пистолет. Когда я
повернулся к полковнику, я увидел, что он поднял свою гауссовку.
- Вы ошибаетесь, - сказал я. - А также оскорбляете собрата-офицера,
бывшего недавно лет-майором. Я помогаю нашим силам вторжения обеспечить
неприкосновенность этого питейного заведения, дабы помешать любому из ваших
солдат позорно напиться во время выполнения боевого долга и тем самым
повредить нашим всесторонним усилиям. И, находясь в этом месте, я взял в
плен местного жителя, прятавшегося здесь. Это, и только это произошло
здесь, а в случае чего мое слово будет против вашего, полковник.
Он направил на меня дуло гауссовки и сказал:
- Нет. Будет только мое слово: я поймал вас на грабеже и вынужден был
застрелить, когда вы сопротивлялись при аресте.
- Меня трудно застрелить, - заметил я, позволяя дулу своего пистолета
выскользнуть из-за края стойки и посмотреть в правый глаз полковника. - Я
отличный стрелок, и один из этих разрывных снарядов обязательно снесет вам
макушку.
Он явно не ожидал столь находчивого ответа от офицера-летчика и
заколебался. Пир слабо взвизгнул, после чего раздался глухой стук. Я
предположил, что он шлепнулся в обморок, но был слишком занят, чтобы это
проверить. Убийственная немая сцена продолжалась с минуту, и было
совершенно невозможно предсказать, чем она закончится, но в этот момент в
помещение влетел солдат с полевой сумкой и рацией. Полковник взял трубку и
вернулся к войне, в то время как я сунул пару бутылок под куртку и удалился
через другую дверь, перешагнув через Пира, лежавшего без сознания и,
несомненно, лучшим образом разрешившего возникшую проблему. Я исчез прежде,
чем полковник осознал это, отнес выпивку на корабль и служебным лифтом
отправил ее Острову.
- И больше одной не пей! - приказал я, а его голос через некоторое
время ответил мне счастливым воплем.
Теперь я был предоставлен самому себе и намеревался с максимальной
пользой использовать предоставившуюся мне свободу. Битва все еще бушует,
так что за моими передвижениями следить не будут, и я могу заняться
наблюдениями. Конечно, меня тоже могли убить, но это не больше чем одна из
случайностей моей опасной службы. Коль скоро вторжение преуспеет,
передвижения здесь будут резко ограничены, а я, вероятно, вскоре окажусь на
пути обратно в Клизанд. Туристский буклет все еще находился у меня в
кармане, и тепло моего бедра поддерживало происходящее на обложке действие.
Я открыл его и перелистал страницы, где были много иллюстраций и мало
текста. Это была обычная, в меру навязчивая реклама с тихой музыкой,
источником который являлась иллюстрация плавучего оркестра в прекрасном
заливе Сабу, и запахом цветов с полей Канапе. Я ожидал, что иллюстрации,
изображающие катание на лыжах в Карских горах, покажут, как падает снег, но
так далеко техника рекламы, видимо, не зашла. Там была и карта,
показывающая космопорт и город, хотя вообще-то она была схематическая и
потому никчемная, все же она сообщила мне, что я стою в космопорте Сукук,
неподалеку от города Сукук. Я закрыл буклет и отправился смотреть
достопримечательности. Гнетущее зрелище. Немало пройдет времени, прежде чем
туристы вернутся на эти солнечные берега. Я шел по пустынным улицам,
выщербленным взрывами и обожженным огнем, гадая, какую цель могло
преследовать все это. Война всегда дурацкое дело, но в эту минуту она
казалась мне еще более инфантильной. А может, более подходящим будет слово
"ужасной"? - подумал я, когда увидел первые трупы. Затем я услышал звук
шаркающих ног, и на улице впереди меня появилась толпа пленных, охраняемых
бдительными солдатами. Многие из пленных были ранены и только немногие
перевязаны. Возглавлявший конвоиров сержант отдал честь, когда они
проходили мимо меня, и победно взмахнул рукой. Я улыбнулся в ответ, но на
это потребовалось некоторое усилие. Что я теперь должен сделать, так это
найти какого-нибудь ответственного гражданина, еще не ставшего пленным или
убитым, и получить ответы на некоторые вопросы. Гражданин нашел меня
первым. Я покинул главную улицу и свернул в узкий, извилистый переулок со
зловещим названием Мабаакалий-Сисуртмек - никакая улица с таким названием
не может быть до конца хорошим местом. Мои подозрения незамедлительно
оправдались. Это обнаружилось, когда я завернул за угол и оказался лицом к
лицу с молодой женщиной, которая целилась в меня из крупнокалиберной
охотничьей винтовки. Я взметнул свои руки вверх еще до того, как она
заговорила.
- Сдавайся или смерть!
- Я сдался, разве не видно? Да здравствует Бурада! Ура!..
- Кончай свои тошнотворные шуточки, поганый самец, поджигатель войны,
или я пристрелю тебя на месте!
- Поверьте мне, я на вашей стороне. Мир, Бурада, добрая воля ко всем
людям-братьям... и сестрам, конечно, тоже.
На это она презрительно хмыкнула и взмахом винтовки велела мне зайти в
темный дверной проем. Она даже в гневе оставалась красивой женщиной,
круглолицей, с падающими на плечи прямыми черными волосами. На ней была
темно-зеленая форма с кожаными ремнями, сапогами и всем прочим, на рукаве
были какие-то знаки различия. Несмотря на все это, она сохраняла
женственность - никакой мундир не мог замаскировать великолепную выпуклость
ее груди. Я вошел в подъезд, и когда она протянула руку, чтобы забрать
пистолет, я не стал сопротивляться. Я мог бы проделать кое-какие быстрые
операции с ее рукой и стволом винтовки и заполучить в результате и то, и
другое оружие, но предпочел воздержаться. Пока она чувствовала свое
превосходство, она могла говорить более свободно. Мы вошли в темное
внутреннее помещение с одним окном. Это была, видимо, какая-то контора. На
столе перед нами лежала вытянувшись еще одна девушка в форме. Глаза ее были
закрыты, штанина ее форменных брюк была оторвана, открывая уродливую рану,
перевязанную бинтом. Кровь просочилась сквозь повязку и собралась лужицей
на поверхности стола.
- У вас есть аптечка? - спросила меня конвоирующая.
- Есть, - ответил я, снимая индивидуальный пакет с пояса. - Но не
думаю, что от этого будет какой-то прок. Она, похоже, потеряла много крови
и нуждается в медицинской помощи.
- А где она ее получит? Не от вас ли, свиней-захватчиков?
- Наверное. - Я стал срывать старые бинты, посыпать рану
антисептическим порошком из распылителя, накладывать новые бинты. - У нее
скверный пульс - редкий и очень слабый. Не думаю, что ей удастся
выкарабкаться.
- Если она не выживет, то считайте, что убили ее вы! - В глазах моей
противницы стояли слезы, правда, это не мешало ей целиться мне в живот.
- Я пытаюсь спасти ее. И вы можете называть меня Васко.
- Бейз, - автоматически представилась она, - сержант гвардии, пока они
не взяли верх.
- Они?.. - Я почувствовал легкое замешательство. - Вы имеете в виду
нас, армию Клизанда?
- Нет, конечно, нет... Но почему я болтаю с вами, когда мне следовало
бы убить вас...
- Не думаю, что вам следовало бы так поступить. Вы поверили бы, если
бы я сказал, что я ваш друг?
- Нет.
- Что я шпион, неважно чей, работающий против Клизанда, хотя я и
нахожусь в их Космической Армаде?
- Я бы сказала, что ты - червяк, вымаливающий свою никчемную жизнь и
готовый ради этого сказать все, что угодно.
- Однако, так или иначе, это правда, - проворчал я, понимая, что она
не собирается принять сказанное мной на веру.
- Бейз... - слабо произнесла девушка на столе, и мы повернулись в ее
сторону. - Бейз...
И она умерла. Я подумал о том, что сейчас тоже буду покойником. Бейз
вскинула винтовку, и я увидел, как побелели костяшки ее пальцев, когда она
нажала на спуск. И тут я на максимальной скорости проделал множество вещей,
начав с того, что нырнул под дуло винтовки и перекатился к ногам Бейз.
Винтовка выстрелила, взрыв чуть не снес мне голову в этом маленьком
помещении, но осколки меня не задели. Прежде чем она выстрелила снова, я
схватился за винтовку и рубанул ладонью по мышцам ее руки, а потом проделал
и некоторые другие вещи, которые обычно с женщинами не проделывают, кроме
как в подобных чрезвычайных ситуациях. В результате я заполучил винтовку,
да и мой пистолет вернулся ко мне обратно, а она лежала у стены, и на этот
раз ей действительно было из-за чего плакать. Пройдет немало времени,
прежде чем она снова сможет пользоваться своими пальцами: я только-только
не сломал ей кость.
- Послушайте, - сказал я, откладывая пистолет и возясь с архаическим
механизмом винтовки, - я действительно сожалею о случившемся. Но в данный
момент я не испытывал желания быть убитым, а это был единственный способ
остановить вас.
Я поработал с затвором и выбросил все патроны, а затем заглянул
внутрь, чтобы убедиться, что я не упустил чего-нибудь.
- То, что я рассказал вам, правда. Я на вашей стороне и хочу помочь
вам. Но сперва вы должны помочь мне.
Она была озадачена, но добиться ее внимания я сумел. Она вытерла
рукавом слезы, когда я вернул ей винтовку, а затем ее глаза расширились,
когда я передал ей и боеприпасы.
- Если вы на минуту оставите оружие незаряженным, я высоко оценю вашу
любезность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30