И поэтому Юрий Слепухин видит, что настроения, внушаемые тогда официальной пропагандой, все же не властвовали над душами, как хотелось бы « верхам » . Все его юные герои и героини – правдивы, искренни, чутки... Сквозь красно-розовый туман внушений видны их истинные человеческие лица.
...Кстати, нужно подчеркнуть одну особенность стиля Юрия Слепухина: его герои любят говорить. Говорят много, искренне, им непросто распутать иные « узлы » . И если вслушаться – не внутренний ли это монолог самого автора, который возвращается памятью к самому главному из пережитого, желая его снова и снова понять и выговорить...
Истинны, глубоки, смелы и целомудренны страницы о любви Тани Николаевой и Сергея Дежнева. Поразительна фраза, которой заканчивается эпизод первого глубокого сближения любящих: « Ничего не может случится с теми, кто любит... »
Такие страницы, а их немало – из самых сильных и чистых в романе.
И – в контексте с ними – страницы переживаний, связанных с неизбежностью войны. Ведь герои наши все же немало под властью внушений – относительно войны, в том числе. Например, гражданской войны (в сущности, самой трагической в нашей отечественной истории!). А ведь в те годы читались не « Белая гвардия » Булгакова, не « Повесть непогашенной луны » Пильняка, тем более не « Солнце мертвых » Ивана Шмелева... Преобладала романтика А. Фадеева, А. Гайдара, Н. Островского... И великий « Тихий Дон » тоже был истолкован и внушен однобоко и строго официально...
И все же они – юные герои Юрия Слепухина – на наших глазах взрослеют, начинают понимать жизнь не по заданным шаблонам (хотя путаницы в умах и душах еще хватает). Тем более что не прекращается жестокое давление « сверху » : так вот, например, в самые предвоенные годы запрещено было критически относиться к гитлеризму, и за « неосторожное » высказывание Татьяны Николаевой, комсомолки! – она получает « по комсомольской линии » выговор. Ее даже обвиняют: « Нужно еще выяснить, по чьей указке ты ведешь в отряде (она – вожатая пионерского отряда) пропаганду в пользу англо-американских империалистов... » Вот так!
Да, поистине « ПЕРЕКРЕСТОК » ! Как пишет в своем дневнике Людмила Земцева: « Такой переломный для всех нас год. « Перекресток » , как говорит Т. » (т.е. Татьяна Николаева).
Противостоят идеологическому насилию сверху еще и здравый смысл и нравственная чистота воспитательницы Татьяны – « простой женщины... есть такие женщины из народа, которые не имеют образования и до всего доходящие своим умом, причем доходят как-то удивительно здраво и верно » . Но это, к слову, не всем нравилось...
...Стоит под конец, среди прочего, упомянуть, что писатель помнит и уместно включает забытые бытовые подробности из жизни тех лет, ну, например, что « у дверей обувного магазина собралась толпа – говорили, после обеда будут давать тапочки » . Так оно и было: « давали » галоши, метры ситца или сатина, посуду и т.п. – все это было величайшей редкостью в свободной продаже. Вот и собирались толпы у магазинов...
...А предвоенное напряжение все нарастает. « Я уже слышать не могу про войну » (встречаем мы мимоходную реплику). Гроза вот-вот грянет. И последний школьный экзамен сдан за несколько дней до роковой даты июня сорок первого года. Так наши герои выходят на ГЛАВНЫЙ ПЕРЕКРЕСТОК! На выпускном вечере «директор еще говорит им о « широкой и ясной дороге » , о « личном счастье » , а война уже грозно напряглась в нескольких сотнях километров западнее Энска , где приготовилась ко вторжению на нашу землю дивизия СС « Мертвая голова » .
Вот он каков – главный перекресток. Прежняя жизнь наших молодых героев истекает по минутам – так стремительны в потоке времени заключительные главы романа. Еще недавно ребята верили, что им совершенно нечего бояться и не о чем беспокоиться, потому что над ними есть сила, которая все знает, все умеет и все может... » . Увы, не было такой силы. В сущности, она, подлинная сила, трудно рождалась в них самих. Но ее нужно было еще осознать, нужно было понять: что предстояло делать. И – научиться этому...
И вот – самое острое переживание – Сергей Дежнев добровольцем, не ожидая призыва, идет воевать. Татьяна остается. Он говорит ей на прощание: « Кем бы я был, интересно, если бы остался сейчас в тылу, пока тебя кто-то другой защищает там, на фронте... » .
Все переменилось в их жизни. И даже « облик города был непривычен и дик » , – таким видит его Татьяна в финале первого романа.
...И вот наступает « тьма в полдень » . Так назвал Юрий Слепухин свой второй роман о войне. И начинает он с размышления о том, что за люди были эти немецкие « здоровые и чистоплотные молодые убийцы » , которые творили « массовое и механизированное убийство » на чужой земле. И видит ответ в том, что « идеология этих молодых людей » , « простая до убожества » , была отштампована « поточным методом в школах, казармах и партийных организациях НСДАП » .
Собственно, это и есть весьма распространенный в XX веке – при тоталитарном режиме – способ обесчеловечивания, который и становится превращением света в тьму.
...Ну, а дальше в событиях романа показана во многих точных и лично пережитых подробностях судьба уже известного нам города Энска в годы оккупации. Юрий Слепухин создает картину жизни, которую мы, читатели, воспринимаем с великой болью и состраданием. Писатель же стремится быть честным и внимательным свидетелем: вот как все было с нашими знакомыми, недавними школьниками, с их взрослыми родными, с их земляками, как переживали они беду « большую и общую, касающуюся решительно всех » .
Многие из наших знакомых, вернувшись с оборонных работ в родной город, или побывавшие в неравных боях, оказались в совершенно новой реальности. И то, что переживают они, писателем выражено с такой непосредственной правдой, что захватывает читателя как собственное погружение в кромешную тьму войны. Да, « места для радости в этом мире уже не было » . Раз за разом оказываются они под жестокими бомбежками. Голодают. Одних выгоняют на принудительные работы. Другие становятся жертвами « расовой » нетерпимости...
Волнуют нас растерянность и – no -началу – бессилие молодых ребят в условиях отступления отечественной армии. Они мечутся в жестокой неразберихе, с трудом, пройдя тяжкие испытания, находят свое непредвиденное место, все-таки вступая в борьбу, которая стала для них во многом роковой. Так возникает, например, в городе комсомольское подполье, во многом стихийное, самочинное, никем не организованное. И – при всем героическом, самоотверженном сопротивлении, – закончившееся трагически. Тут нужно обратить внимание на подвиг Татьяны Николаевой. Сначала она пошла работать в немецкую лавку. Это трудный – особенно для души трудный, но надежный способ собирать информацию о настроениях немецких офицеров (говорили они много и, в общем, довольно откровенно). Но в глазах советской молодежи это ее принижало ( « обывательница на все сто! » ). Немногие знали, что, рискуя своей жизнью, она предупреждала тех земляков, кого расовая ненависть обрекала на гибель. И не только жизнью рисковала: ведь сказать об этом обреченному человеку – какая это взаимная душевная травма, какое переживание! « На фронт ее не взяли – видите ли, для девушки слишком трудно! А в оккупации – легче? »
Но Татьяна вскоре решилась на еще более опасное дело: стала работать в главной канцелярии оккупантов-гебитскомиссариате. Здесь, в самом средоточии оккупационного режима – она вроде бы простая канцелярская служащая, обязанная перепечатывать разные бумаги. Но в иных бумагах, среди прочего, содержатся важные сведения, необходимые подпольщикам. И вот, рискуя жизнью, она снимает копии, раскрывает секреты. Она таки становится разведчицей. И это тоже ее подвиг. Здесь она не только рискует жизнью каждый день. А разве не горько ей оттого, что иные жители города считают ее пособницей оккупантов? Все это она должна переносить. « Самая здоровая психика не может выдержать нагрузки непрерывного страха » . И – добавим – чувствовать отчужденность земляков, но Татьяна проходит жестокую проверку жизнью в сгущающейся тьме. Эти и многие другие страницы романа читаются с глубоким – и мучительным – интересом. То, что происходит с Татьяной – это время трудного и необходимого самопознания. Вот что, можно сказать, обобщая, стало углубляющимся, нарастающим, нравственным, психологическим сюжетом романа. И всей тетралогии (в заключающей книге мы еще не раз встретимся с Татьяной).
Это составляет основной сюжет второй книги тетралогии, в которой оккупационный быт (если его можно назвать бытом) передан в картинах во многом новых для нашей литературы: точных и зримых.
...Если говорить о том, что еще есть нового в этом романе – нельзя не сказать о русском эмигранте Болховитинове, которого судьба забросила в город Энск, где он становится сострадающим участником происходящего, глубоко переживая беды своей Родины. Он служит в немецкой фирме лишь потому, что это был способ вернуться в Россию. Словом, это разнообразие и многообразие людей и их проявлений в условиях оккупации во многом ново в нашей литературе. Оно создает своеобразную психологическую ткань романа.
...Стоит добавить, что и здесь Юрий Слепухин полемизирует – впрочем, без всякого нажима, – с теми книжными внушенно-героическими представлениями о войне и оккупации, особенно, когда речь шла о партизанской или подпольной борьбе, которые в свое время так влияли на наше сознание, особенно у юного поколения. Писатель не входит в прямую полемику, но сохраняет свое видение происходившего. И этим также, в сущности, подтверждается уже всем нам понятная истина: война как великая и трудная тема литературы (и не только литературы) еще не закрыта.
Тем более ничего или почти ничего – за немногими исключениями – не было написано о том, что происходило в это время в самой нацистской Германии, переданного нам писателем как бы из первых рук, пережитого теми, кто был в одном поколении с автором, на себе узнавшем то, что выпало на долю многих. Логическая, личностная включенность романиста, который сам во многом шел теми же путями, какими шли юные герои его тетралогии, ощущается тут всего более, прежде всего в новизне и достоверности изображаемого и пережитого – и знакомыми нам, и новыми персонажами.
...Словом, откроем третий том цикла – роман « Сладостно и почетно » – одну из самых неожиданных и новых книг в русской литературе о войне.
В ней впервые – в художественной прозе – показано, что в это время происходит в Германии. По большей части – Дрездене. И связывает сюжетно этот роман с предыдущими судьба Людмилы Земцевой, попавшей в нацистскую Германию в 1941 году в качестве « остарбайтера » . Волею совпадения многих обстоятельств (в замысле романиста) она оказывается в центре потрясающих событий! Движение сюжета в третьей книге захватывает и своеобразную – антинацистскую немецкую интеллигенцию. Людмила оказывается прислугой (в сущности, приемной, пригретой дочерью) в доме профессора-искусствоведа Штольница. Она – сначала случайная знакомая, а затем и искренне, нежно любимая капитана немецкой армии, антигитлеровца Эриха Дорнбергера, молодого ученого-физика, более того – участника заговора против Гитлера, « заговорщика » , увы, погибшего, когда покушение закончилось неудачей. Понятно, разумеется, что эпизод с заговором, ставший в романе центральным, вовлекает огромное количество персонажей, делает сюжет не только многослойным, многоликим, но и нравственно, идейно напряженным.
...Кстати, почему роман так называется? Это – отголосок знаменитой фразы Горация: « Сладостно и почетно умереть за Отечество » . Так внушают себе участники террористического акта против Гитлера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94