– Более того, в прошлую субботу мне сообщили из Бюро стандартов, что наши лицензии частных детективов не позволяют нам заниматься долговыми обязательствами.
– Итак, – сказал Сигел с легким раздражением в голосе, – вы собираетесь отфутболить их мне?
– Нет, совсем нет, – сказал Фред, успокаивая его. – Мы отправим все необходимые сведения в агентство по расследованию финансовых нарушений. Есть возражения?
Сигел отрицательно мотнул головой. Его взгляд потускнел.
– Как идут дела во «Фламинго», Бен? Он повернулся ко мне, на его лице вновь появилась улыбка.
– Совсем неплохо. Этот твой совет, насчет того, чтобы закрыть казино и провести там чистку, оказался в самый раз.
Сигел закрыл казино примерно две недели спустя после гала-концерта с участием голливудских звезд и открыл его вновь в марте, полностью обновив обслуживающий персонал.
– Мы сумели заработать триста тысяч в мае, – сказал он. В его голосе были слышны нотки гордости. – Проблема состоит в том, что нас сейчас атакуют кредиторы. И еще этот ублюдок Уилкерсон. – Он произнес это с горечью и досадой. – Ему позвонил сам Эдгар Гувер, и этот сукин сын наложил в штаны.
– Что? – сказал я. – Гувер разговаривал с Уилкерсоном?
– Да, – сказал Бен, махнув рукой. – Гувер позвонил Билли и спросил, знает ли тот, что находится в одной компании с гангстером. Ну, и этот мерзавец заявил, что ни сном ни духом не знал о моем прошлом. В общем, он решил выйти из числа акционеров «Фламинго», «чем быстрее, тем лучше», ибо, «как он, издатель „Голливуд Репортер», будет выглядеть в глазах общественности, водя дружбу с темными личностями?".
– Боже, он же был одним из твоих самых крупных инвесторов!
– Да, и единственно, что я знаю наверняка, это то, что, прежде чем умру, я убью двух человек: Седвэя и Уилкерсона, этих самых мерзких негодяев, которых только знал мир.
Я и раньше слышал от него подобные слова, но все равно мне стало немного не по себе.
Фред сказал, обратившись ко мне:
– Уилкерсон настоял на том, чтобы Бен за один раз вернул ему все деньги, пригрозив скандалом в прессе.
– Мне пришлось заплатить больше ста тысяч, – сказал Сигел.
– Как у тебя складываются дела с парнями с Восточного побережья? – спросил я.
– Они знают, что мои дела идут теперь хорошо, – сказал он, словно пытаясь сам убедить себя в этом.
– Как я понимаю, «Транс-Америкэн» все еще функционирует? – спросил я.
Он кивнул:
– Я пошел на компромисс. Я снял свое требование насчет выплаты мне двух миллионов долларов в обмен на закрытие моей службы. Вместо этого я попросил их разрешить мне оставить ее еще на один год. Это позволит мне финансово окрепнуть, хотя... тут кое-кто ворчит по поводу тарифов, которые я повысил...
– На сколько же?
Он пожал плечами:
– Я удвоил стоимость моей информации для букмекеров. В результате «Транс-Америкэн» приносит мне более пятидесяти тысяч в неделю. Один год подобной работы, плюс доходы от «Фламинго», и я окончательно встану на ноги.
– Как твои клиенты воспринимают повышение тарифов?
– Как бы они ни воспринимали, я своего решения не отменю. У этих букмекеров полно денег. И у меня скоро будет столько же с их помощью. Да еще плюс к этому начинается летний туристский сезон.
Я в душе не верил, что букмекеры будут и дальше с радостью расставаться со своими денежками, как и сомневался в том, что действия Сигела одобрят Лански, Лучиано и другие парни из их организации. Но это было не моим делом, поэтому я промолчал.
– Ну хорошо, – сказал Сигел, хлопнув себя по коленям и вставая. – Думаю, мы все обсудили. Ты собираешься держать меня в курсе относительно всех этих долговых расписок, Фред?
– Да, мы будем контактировать с тобой, – сказал Фред. Он встал из-за стола, и они обменялись рукопожатиями с Сигелом.
Сигел взглянул на меня и, сделав приглашающий жест рукой, с улыбкой сказал:
– Проводи меня немного, Нат.
Он вышел в дверь, и я последовал за ним, взглянув на Фреда и пожав плечами.
В холле с застекленной крышей он положил мне руку на плечо и спросил:
– Что ты делаешь сегодня вечером?
– Ничего, – сказал я, вновь пожав плечами. – Может быть, схожу в китайский ресторан к Громэну.
– У меня есть идея получше. Я хочу пригласить тебя на ужин. Поговорим о том, о сем.
– Пойдет, – сказал я. – Где мы встретимся?
– Есть хорошее место. Называется «Джек на берегу».
– Где это?
– На берегу, дуралей. В парке «Океан».
– А где этот парк «Океан»?
– В Санта-Монике. Ты сможешь найти это место. Я не сомневаюсь. Ты же, в конце концов, детектив. – Он улыбнулся своей лучезарной улыбкой и пошел к лифту. Он был один, без телохранителей, Несмотря на свою бледность, худобу, очевидную бессонницу, он явно не опасался за свою жизнь. И я решил, что ничем не рискую, согласившись поужинать с ним.
Вечером мы встретились. Я, он, Чик Хилл и подружка Чика, симпатичная рыжеволосая девушка, которую взяли на работу в качестве секретаря Вирджинии Хилл вместо Пегги. С ними еще был седовласый парень по имени Эл Смили – деловой партнер Бена. На нем были элегантная клетчатая куртка и голубой, с рисунком, галстук.
«Джек на берегу» оказался уютным заведением, оформленным в морском стиле. Мы сели у окна, через которое были видны накатывающиеся, пенившиеся на песчаном берегу волны. Глядя на них, я почувствовал спокойствие и умиротворение. Море и прибрежная полоса отливали серебристой синевой; был ясный вечер, на небе ярко светили луна и звезды. Я чувствовал себя как в раю.
– Бен, – сказал я, когда остатки нашего ужина были убраны со стола. – Ты не обидишься, если я скажу, что ты выглядишь уставшим? Ввести «Фламинго» в строй, добиться от него прибылей – это все потребовало от тебя немалых усилий. Почему бы тебе не сделать передышку, отдохнуть где-нибудь?
Сигел, который еще не допил свой единственный стакан вина, улыбнулся чуть смущенно:
– Да, я устал. Нат. Я собираюсь уехать на несколько дней. Мои две дочери приезжают поездом из Нью-Йорка, чтобы встретить меня здесь.
– Это прекрасно.
Его глаза потеплели.
– Они чудесные девочки. Я обещал им взять их с собой в Канаду, на озера.
– Вот теперь ты говоришь дело, – сказал я, улыбаясь ему.
Он взглянул на часы:
– Еще совсем рано. Нет и десяти. Может, заедешь к нам домой? Мне бы хотелось еще кое о чем с тобой поговорить.
– Я не знаю, Бен...
Он встал, выписывая чек:
– Давай поедем. Около одиннадцати обещал подъехать Джордж, и мы сыграем в покер или во что-нибудь еще.
Я давно не видел Рафта и был не против встречи с ним.
– Хорошо, – сказал я. – Где этот ваш дом, куда мы собираемся ехать?
– Бунгало Вирджинии, – сказал он. – Следуй за нами по Уилширу, мы покажем тебе дорогу.
Примерно минут через тридцать мы добрались до жилища госпожи Хилл в Беверли Хиллз. Это было не бунгало, а скорее мавританский замок. Его стены были выложены из светло-розового кирпича, а крыша – из красной черепицы. Дом наверняка стоил больших денег. Меня несколько удивило то, что он стоял довольно близко к соседним домам. И внутренний двор был не очень большим.
Я оставил свой «форд» на обочине подъездной аллеи, в то время как голубой «кадиллак», которым управлял Смили, проследовал во двор, где находился гараж.
Бен и трое его сопровождающих встретили меня на дорожке, ведущей к дверям особняка. Сигел достал солидных размеров золотой ключ (подарок от Тэбби). Мы стояли на крыльце, Чик и Джинни обнимались, Смили держал в руках газету – ранний выпуск завтрашней «Таймс» – один из видов сервиса в «Джеке на берегу». В ночном воздухе разливался запах жасмина.
Сигел открыл дверь, вошел внутрь, зажег свет в прихожей, и мы проследовали за ним в просторную гостиную.
Я бы не сказал, что она выглядела уютной, несмотря на все усилия Вирджинии. Я сразу же вспомнил, какая классная обстановка была в «Гнезде сокола» (Джинни называла его борделем) по сравнению с нелепым интерьером этого жилища – мраморной статуэткой Бахуса, портретом английской королевы, висевшим на стене над камином рядом с этюдом обнаженной дамы с бокалом, нелепым кофейным столиком и диваном, обивка которого никак не соответствовала портьерам, закрывающим окна.
Сигел сел на этот диван, на ту половину, что была ближе к окну, взяв газету из рук Смили, который сел с противоположного края. Я подвинул себе кресло и устроился рядом с Сигелом. Он сказал Чику и его девушке:
– Почему бы вам, ребята, не подняться на второй этаж? Нам нужно обсудить кое-какие дела с Элом и Натом.
Чик не возражал против того, чтобы остаться вдвоем со своей рыжеволосой подружкой, – а кто бы поступил иначе на его месте? – и мы остались втроем.
Бен, глядя в газету, сказал:
– Я бы хотел, чтобы ты пришел ко мне работать, Нат.
– Бен, мы уже обсуждали этот вопрос...
– Нет, не обсуждали. Я говорю не о службе безопасности. – Он посмотрел на меня. И хотя его глаза были слегка красными и воспаленными, их голубизна, как и прежде, обладала какой-то магнетической, притягательной силой. – Ты отлично знаешь свое дело. Ты дал мне дельный совет относительно «Фламинго», тогда как другие лишь лизали мне пятки или воровали, как Моу.
– Я говорил тебе то, что подсказывал мне здравый смысл.
– Я вижу, как ты ведешь свое собственное дело. Так, как другим еще поучиться надо. У меня много деловых проектов, связанных с легальным бизнесом, и именно поэтому я хотел, чтобы ты встретился с Элом здесь. Мы начинаем заниматься нефтяным промыслом и еще хотим заняться сбором и использованием утильсырья. Фирма будет называться «Калифорния металз».
Смили, кивая, улыбался. Я почти ничего не знал об этом парне; Фред лишь упомянул, что этот «деловой партнер» Сигела имел кучу судимостей.
– Словом, я хотел бы, чтобы ты подумал о возможности сотрудничества со мной на руководящем уровне. На уровне менеджмента.
– Я очень польщен, Бен, но я не хочу иметь что-либо общее с такими парнями, как Джек Драна или даже Мики Коэн...
– А ты и не будешь. Эти ребята занимаются совершенно другим бизнесом, не имеющим отношения к тому, что пришлось бы делать тебе, Нат, подумай...
Раздался звон разбитого стекла, послышались звуки выстрелов. Бен дернулся всем телом; пуля прошла через его глаз навылет, еще несколько пуль попали ему в голову. Я инстинктивно пригнулся, то же сделал и Смили, который вскрикнул: пуля задела его руку. Раздались новые выстрелы – по их звуку я определил, что это был карабин, – пули влетали в комнату, круша все вокруг и вонзались в тело Бена, лицо которого превратилось в кровавую маску. Смили отползал от дивана, словно краб, и наконец укрылся в камине. Я пожалел, что мне первому не пришла в голову эта мысль.
Очередная пуля разнесла на куски мраморную статуэтку, заряды свинца прошили насквозь портрет английской королевы и висевший рядом этюд с изображением голой красотки. Голова Бена откинулась на спинку дивана, словно он наконец нашел время для отдыха, но тело его продолжало подпрыгивать, так как все новые и новые пули вонзались в него.
Наконец наступила тишина. Я, лежа на полу, гадал, последуют ли новые выстрелы.
В комнату, спустившись со второго этажа, вбежал Чик. На нем были футболка и шорты, в руках он держал пистолет тридцать восьмого калибра.
– Ложись на пол! – крикнул я, и он нырнул вниз.
Затем я, пригнувшись, подскочил к нему и протянул руку.
– Дай мне эту штуковину, я догоню их.
– Кого?
– Тех, кто убил Бена. Давай его сюда!
Он отдал мне пистолет, и я, пригибаясь, добрался до стены, из окна которой были произведены выстрелы. Затем, выпрямившись, я осторожно прокрался к окну и резким движением выставил наружу пистолет. Я выглянул в окно: под ним никого не было.
Я выпрыгнул в окно, приземлившись на цемент и битое стекло, захрустевшее у меня под ногами, и увидел темную фигуру человека, двигавшегося вдоль бассейна к задней ограде внутреннего дворика.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45