Парень передал Сигелу полотенце, и тот начал шлепать им ее по лицу.
– Просыпайся же! – приговаривал он. – Просыпайся, черт возьми!
Чик стоял рядом с беспомощным видом, готовый разрыдаться.
Я сказал:
– Бен, слушай, давай как можно скорее отвезем ее в больницу; там ей промоют желудок. Я подгоню сейчас «бьюик» к подъезду. Хорошо?
Он держал ее на руках. Повернувшись ко мне, он кивнул.
– Вы сможете вдвоем донести ее до подъезда? – спросил я.
Сигел, кивнув, сказал:
– Не мешкай. Беги за машиной!
Саут Невада Хоспитэл находился в пяти милях от нас, на бульваре Чарльстоун. Движение на трассе было интенсивным, и я, выжимая восемьдесят миль в час, был вынужден делать обгоны и увертываться от встречных машин.
Вирджиния Хилл находилась на переднем сиденье, между мною и Сигелом. Он, обнимая ее одной рукой и прижимая к себе, шептал ей какие-то успокоительные слова. Чик сидел сзади с выражением отчаяния на лице.
– Прибавь скорость! – прикрикнул Сигел.
– Попробую, – ответил я.
– Глупая, вздорная девчонка, – сказал Сигел тихо. – Зачем ей это было нужно?
Я гнал «бьюик» под девяносто миль в час. Сзади, в ночи, раздался звук сирены.
– Проклятье, – сказал я, – полицейский.
– К черту полицейского, – сказал Сигел, прижимая к себе Вирджинию. – Гони, не оборачивайся.
Коп догнал нас, лишь когда мы подрулили к приемному отделению больницы. Сигел, не глядя на него, машинально вручил ему стодолларовую купюру.
Санитары положили безжизненное тело Хилл на тележку и повезли в палату неотложной помощи.
Через некоторое время нас допустили к ней. Сигел пожимал руку доктору, который вернул ее к жизни. Оказалось, что Вирджиния Хилл была миссис Сигел. Под такой фамилией она была зарегистрирована в приемном отделении.
– Доктор, – сказал Сигел, одаривая его своей лучезарной улыбкой, – огромное спасибо. Я теперь просто обязан пристроить к вашей больнице еще одно крыло.
Вирджиния Хилл, бледная, еще не пришедшая окончательно в себя, подняла глаза, и ее первые слова были: «Отдай им этот чертов „Фламинго“ в качестве нового корпуса. Давай, Бен, уедем отсюда, пока ты жив! Пока ты жив...» И она разрыдалась.
Он стал успокаивать ее, а мы с доктором и Чиком оставили их вдвоем.
Я сказал Чику:
– Они обручились?
Чик пожал плечами:
– Да, это не многие знают. Они сделали это, будучи в Мексике, не так давно.
– Почему они это скрывают?
– Они это не скрывают, но, я думаю, что некоторые из друзей Бена на востоке с неодобрением относятся к моей сестре.
– Черт, я всегда думал, что она поддерживает с ними тесные контакты.
– Это было до того, как она и Бен близко сошлись друг с другом. После этого она перестала поддерживать какие-либо деловые контакты с ними.
Через несколько минут из дверей больничной палаты вышел Сигел. Он улыбался. Его улыбка была какой-то беспокойной, и я не мог понять почему.
Потом мне стало все ясно.
– Нат, – сказал он. – Я хочу, чтобы ты забрал свою маленькую девочку с собой.
– Мою маленькую девочку?
– Пегги Хоган. Ты знаешь, ей здесь не следует оставаться. Тэбби настроена против нее.
Эхо от наших голосов разносилось по коридору.
– Хорошо, – сказал я. – А что, если мисс Хоган не захочет уезжать?
– Я уже позаботился об этом. Тебе сейчас следует отправиться в «Ласт Фронтиер» и постучать ей в дверь.
– Но сейчас почти четыре часа утра, Бен.
– Делай, как я говорю, Нат. Она не спит. Я позвонил ей. – Он ухмыльнулся, как смущенный ребенок. – Тэбби сказала, чтобы я позвонил ей.
Но я не стал подниматься в номер Пег. Я отправился в свою комнату в «Ласт Фронтиер». У меня за этот вечер и без того было достаточно эмоциональных встрясок.
Я был уже под одеялом, готовым погрузиться в сон, несмотря на все происшедшее, как в дверь кто-то постучал. Я несколько мгновений лежал молча, глядя в потолок. В дверь опять постучали, еще раз и еще раз. Только после этого я выбрался из постели. Я был в одном нижнем белье. Впрочем, кому до этого было дело.
Я открыл дверь.
Она стояла на пороге с поцарапанным лицом, без следов какой-либо косметики, ее волосы не были прибраны. Она посмотрела на меня с выражением полной безысходности. Я не удержался и нежно прикоснулся к ее щеке.
– Мне очень жаль, Пег.
Она сказала, словно маленькая девочка:
– Ты заберешь меня домой, Нат?
– Конечно, милая.
Ее фиалковые глаза смотрели в никуда.
– Спасибо. Я очень благодарна тебе. Она повернулась, чтобы уйти. Ее походка была неверной. Я догнал ее. Я вышел в коридор в одном исподнем. Но кому было дело до нас в этот поздний, а может, ранний час.
– Ты в порядке?
– Не совсем, – ответила она тем же детским голосом.
Затем она схватила меня, прижалась к моей груди и заплакала. Заплакала!
Я довел ее до своей комнаты, посадил ее на край кровати, сел рядом, и она еще долго плакала, уткнувшись мне в плечо.
– Он... позвонил мне... и сказал, что между нами все кончено.
– Я знаю, – сказал я.
Она подняла на меня заплаканные глаза и спросила:
– Ты... ты знаешь?
Я коротко рассказал ей о том, что произошло с Вирджинией.
– Он... он звонил мне из ее больничной палаты?
– Да.
– И она была там?
– Безусловно.
– Ты знаешь, что он мне сказал?
– Нет.
– Он сказал, что она поставила его перед выбором – или она, или я. – Она проглотила слезы. – И он предпочел ее.
Я ничего не сказал.
– Как ты это воспринимаешь? – спросила она.
– Нормально, – ответил я. – Ведь они муж и жена.
В ее глазах сначала появилось удивление, а затем – гнев.
Я кивнул:
– Обручены. Они это сделали не так давно. В Мексике.
– Значит, я была... с женатым мужчиной? И даже не подозревала об этом?
– Именно так.
Она сидела и о чем-то думала. Затем она встала. Сбросила с себя халат. На ней была та самая ее коротенькая голубая ночнушка.
– Сними с себя все, – сказала она сквозь зубы.
– О'кей, – сказал я и сбросил с себя нижнее белье.
Она перешагнула через лежавший на полу халат. Ее тело было смуглым, за исключением двух белых полосок – тех мест, которые обычно закрывал ее купальник.
– Сделай это для меня, – сказала она, ложась на спину и раскрывая свои объятия.
Она хотела отомстить Сигелу. Я знал это.
Но я все равно сделал то, что она просила.
Я вонзился в нее, словно нож, и взял реванш за все, и она была в экстазе, когда я закончил.
Затем я прижал ее к себе и утешал, как Бен утешал находившуюся без чувств Вирджинию, и она уснула в моих объятиях.
В воскресенье мы несколько раз занимались любовью – в перерывах между прогулками, покупками дурацких сувениров и игрой с «однорукими бандитами».
А в понедельник, прежде чем сесть в поезд, мы зашли в одну из церквушек Вегаса и обвенчались.
Это была ее идея, я же воспринял это как игру. Разве Лас-Вегас не место для азартных игр?
Глава 22
В один из теплых июньских дней – это было в пятницу – я вновь оказался в Лос-Анджелесе. Мы сидели в офисе моего компаньона Фреда Рубински в Брэдбери-билдинг, обсуждая перспективы нашего дальнейшего сотрудничества. Мы оба были довольны тем, как идут дела в нашем совместном предприятии. Формально я был боссом, потому что мне принадлежал пятьдесят один процент акций его агентства. Вместе с тем я сделал его вице-президентом детективного агентства А-1, и он возглавлял филиал моей фирмы в Лос-Анджелесе. Словом, два наших агентства по-прежнему были независимы друг от друга, за исключением моего участия в его бизнесе. Мы теперь намеревались создать общенациональное детективное агентство. {Я собирался, в частности, открыть филиал и в Нью-Йорке.) У меня в штате работало десять детективов, у Фреда – шесть.
Обсудив наши дела, мы перешли к другим темам, хотя о чем могут говорить два детектива, кроме как о проблемах уголовного мира?
– Я так понял, что Билл Друри зашел в тупик в своем расследовании, – сказал Фред, нахмурившись, отчего на его обветренном лице появились глубокие морщины, контрастировавшие с его гладкой, блестящей лысиной.
– Как ни печально, но это так, – сказал я. – И это не удивительно. Прокуратура выдвинула против него обвинения.
– Что за обвинения?
– Сговор с целью добиться обвинительного приговора путем лжесвидетельства. Двое из негров-свидетелей по делу о покушении на Рэйгена рассказали, что Билл предложил им в качестве поощрения за дачу показаний двадцать пять тысяч.
– Вот сволочи. Он может как-нибудь выпутаться?
– Я не знаю. Оба этих свидетеля отказались от своих показаний, так что эти трое букмекеров с Вест-Сайда, которые участвовали в покушении, спокойно отправились по домам.
– Что за страна, – сказал Фред, покачивая головой. – Друри может отправиться в тюрьму, а наемные убийцы разгуливают на свободе. Как тебе это нравится?
– Поэтому я и считаю, что лучше заниматься своим частным бизнесом. Если Биллу удастся выпутаться, я попытаюсь перетащить его к себе в А-1.
– Я бы не возражал против этого, – сказал Фред, кивнув. На его столе зазвенел аппарат селекторной связи, и он ответил: – Да, Марсиа?
– Вас хочет видеть один джентльмен, мистер Рубински.
– Он предварительно записался ко мне?
– Нет.
– У меня совещание. Запиши его ко мне на прием.
– Это мистер Сигел, мистер Рубински.
– Бен Сигел?
– Да, сэр.
– Скажи, что я жду его.
Вошел Бен, выглядевший, как всегда, элегантно в своем сером клетчатом костюме с темно-голубым галстуком. Но он похудел и был несколько бледен для парня из солнечного Вегаса. И он даже не пытался, как прежде, с помощью косметики скрыть темные круги под глазами. Но его улыбка была все такой же обворожительной, как и прежде.
– Нат Геллер! Черт возьми, вот приятный сюрприз...
Я поднялся, улыбаясь ему, и мы обменялись рукопожатиями.
– Насколько мне известно, ты собираешься стать папой? – сказал он, продолжая сжимать мою руку.
– Точно, – сказал я. – В конце сентября, если врачи не врут.
Он придвинул себе стул, и мы сели. Он сказал:
– Маленькая леди в эти дни, наверное, носит широкие платья?
– Это уж точно, – согласился я.
– Ты собираешься назвать младенца в мою честь?
– Только если это будет девочка. Сигел нахмурил брови:
– Значит, ты не назовешь ее «Багси». И мы оба рассмеялись. Фред, улыбаясь, сказал:
– Что там у тебя, Бен?
Он показал большим пальцем в направлении двери.
– Я заезжал, чтобы повидаться со своим адвокатом, Джо Россом.
У Росса тоже был офис в Брэдбери-билдинг.
– Мы с ним просматривали бухгалтерские книги, – продолжил Сигел, – и обсудили некоторые проблемы, касающиеся отеля. Джо, кроме того, занимается делами Вирджинии, связанными с налоговыми вопросами.
– Как поживает Джинни? – спросил я. Он пожал плечами, усмехнувшись:
– Она в Париже. У нас была ссора, и она уехала.
– Надеюсь, что это не очень серьезно?
– Нет, ничего особенного. Я даже остановился в ее лос-анджелесском доме. Ну, а как у вас, парни, идут дела после того, как вы решили стать сиамскими близнецами?
– Прекрасно, – сказал я.
– Совсем неплохо, – сказал Фред. – Я рад, что ты зашел ко мне, Бен. Ты, возможно, хочешь узнать, что нам удалось сделать в отношении деловых обязательств твоих партнеров?
– Да, не помещало бы, – сказал Сигел, улыбаясь, но с выражением беспокойства на лице.
– Новости не очень утешительные, – сказал Фред, пожимая плечами. – Все, что мне удалось сделать, – это вернуть тебе пятьсот долларов.
Лицо Сигела выразило разочарование.
– Не густо с сотни тысяч баксов, которые они мне задолжали...
– У нас не очень много возможностей. В этом штате не преследуется законом отказ от выплаты долгов, связанных с азартными играми. Конечно, эти должники не могут вернуться назад, в Неваду, но, если они даже там, мы можем позвонить им, написать письмо, встретиться с ними, но мы не можем прибегнуть к методам угроз и запугивания. Ты знал об этом, когда обращался к нам.
– Да, крутые меры не идут на пользу бизнесу, – сказал Сигел как-то отстраненно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45