- Я думаю, что вы собираетесь создать семью?
– Не знаю, - Елена посмотрела на Алмаза, а тот сказал уверенно:
– В ближайшие дни.
И тут они услышали возмущенный крик Савича:
– Что же получается? Все остались молодыми, а я должен стать старым. Это несправедливо! Я всю жизнь хотел стать молодым! Я имею такое же право на молодость, как и остальные.
– Пойдем, мой зайчик, пойдем, - повторяла Ванда, стараясь увести его прочь. - Это у тебя нервное, это пройдет.
– Пошли, соседи, - сказал Удалов. - А то дотемна в город не успеем вернуться.
– Елена, - рыдал Савич, - все эти годы я тебя безответно любил!
– Ты мне только попробуй при живой жене! - Ванда сильно дернула его за руку, и Савич был вынужден отойти от машины.
– Извините, - сказал пришелец. - Я полетел.
– До встречи, - сказал Алмаз.
Пришелец превратился в зеленое сияние, потом в луч. И исчез.
Елена посмотрела вслед уходящим к городу.
Савич все оглядывался, норовил вернуться. Удаловы шли спокойно, обнявшись.
– Ну что ж, - сказал Алмаз, - по местам! А то к поезду не успеем.
Жизнь за трицератопса
Глава 1
Мне хочется внести ясность в историю, которая прогремела по всему миру и отозвалась (как всегда, лживо) в средствах массовой информации, что значительно повредило безукоризненной репутации города Великий Гусляр.
Верно сказал Корнелий Иванович Удалов:
– Лучше бы этих проклятых динозавров не было!
Но раз динозавры были, о них надо говорить правду и только правду.
Во-первых, не существует дикого горного хребта, на котором водятся белые медведи, как уверяла газета «Вашингтон пост». В окрестностях Великого Гусляра нет никаких горных хребтов, если не считать небольшого вулкана, который большую часть времени спит, а если и просыпается, то его извержения не представляют опасности для горожан.
Во-вторых, заявление газеты «Монд», что крупнейший из динозавров достигал сорока метров в длину - наглая газетная утка. Известный по публикациям в «Огоньке» бронтозавр был молодой особью, вряд ли достигавшей тридцати метров.
Также являются ложью утверждения о том, что русские ученые уже выводят динозавров из генетического материала, найденного в Великом Гусляре.
Наконец, совсем уж беззастенчивой ложью пронизан репортаж английской коммунистической газеты «Морнинг стар»: некий динозавр напал на школьниц, возвращавшихся домой по главной улице.
Во-первых, как известно, никогда ни один динозавр не ходил по главной, иначе Советской, улице Гусляра. Во-вторых, некому там было ходить.
Теперь, когда автору удалось дать отпор некоторым наиболее нахальным заявлениям средств массовой информации, он хотел бы перейти к правдивому и последовательному изложению событий.
* * *
Итак, на окраине города Великий Гусляр существует поросший соснами холм под названием Боярская Могила. Никакого боярина там не хоронили, но есть сведения, что у местного помещика Гулькина был любимый конь Боярин, которого возили на скачки в Вологду, там напоили портвейном, а на обратном пути он простудился и пал. Гулькин, который связывал с конем большие надежды, был в расстройстве и построил мавзолей на холме, возвышавшемся аккурат за его курятником. Мавзолей со временем провалился или обвалился - никто толком не помнит, тем более что произошла революция и с Гулькиными покончили.
В холме есть пещеры, куда иногда пробираются ребята, но вообще-то лазить туда не положено, потому что своды пещеры могут рухнуть.
На этот раз в пещеру попали совсем не ребята.
К Синицкому приехал погостить племянник и влюбился в девушку, которая продавала мороженое возле рынка. Продавала она мороженое, чтобы заработать себе на высшее образование, в котором очень нуждалась, так как еще в школе побеждала на областных биологических олимпиадах. А один раз ее даже возили в Казань - в школу юного химика.
При этом Марина обладала отличной фигурой, ладными ножками и прочими девичьими атрибутами, включая буйную копну рыжих косичек. Пройти мимо нее равнодушно мог только слепец.
Но жила она в Гусляре без родителей, снимала угол у гражданки Свинюхиной и почти голодала.
Когда племянник Синицкого Аркадий увидел Марину, торгующую мороженым, что-то в его груди перевернулось. Он даже не посмел приблизиться к ней, а пошел, расстроенный своей нерешительностью, домой и поведал о своей душевной боли тетке. Тетка предупредила его, что Марина - «девушка не нашего круга».
Сама тетка когда-то приехала в Гусляр из Козлятина, где ее папа работал в милиции в чине сержанта.
На следующий день Аркадий снова пошел на площадь Землепроходцев и купил поочередно шестнадцать порций мороженого. Семнадцатую Марина ему не продала, а сказала:
– Вы обязательно простудитесь и будете меня проклинать.
– Никогда!
– Кроме того, вы не производите впечатления богатого человека.
Аркадий не знал, обижаться на эти слова или нет, но Марина разрешила все его сомнения, сообщив:
– Я через полчаса закончу.
– И что? - осторожно спросил Аркадий.
– Думайте, - предложила Марина и обернулась к следующему покупателю.
В тот день Аркадий проводил Марину до дома, и они обнаружили много общего во вкусах, настроениях и даже отношении к жизни.
На следующий день, не сказав тетке, что он встречается с «девушкой не нашего круга», Аркадий повел Марину в кино. Когда молодые люди сидели на набережной и говорили о жизни, оказалось, что их взгляды совпадают. Наверное, не было в истории таких похожих людей, хотя они и принадлежали к разным социальным кругам.
В среду они пошли в лес. Благо, у Марины выдался выходной, а Аркадий был готов отменить все дела и заботы ради того, чтобы поговорить о ботанике и литературе.
Далеко они не ушли, а поднялись на холм Боярская Могила, чтобы с его вершины сквозь сосновые ветви полюбоваться видом города и реки Гусь, протекающей мимо.
Потом они немного посидели под сосной, и тут им захотелось целоваться, причем обоим, в чем они друг другу не посмели признаться.
На их счастье пошел дождь.
Надо было прятаться от дождя, и Аркадий вспомнил о том, что поблизости есть пещера, куда он лазил в детстве.
Конечно, Марина очень боялась пещер, потому что в них бывает темно, но дождик был холодным, а под таким дождем целоваться совершенно невозможно.
Аркадий не сразу нашел вход в пещеру - растительность вокруг изменилась, да и сам он вырос.
Вход был похож на дыру, ведущую в берлогу, и Марина даже спросила:
– А медведя там нет?
– Наивный вопрос, - сказал Аркадий. - Медведей в наших местах давно уже нет. - И он первым полез в пещеру.
Марина нагнулась, влезла в дыру, и ее подхватили сильные и нежные руки Аркадия.
– Иди сюда, садись, - сказал он.
– А змей здесь нет? - спросила Марина.
– Уползли.
– Я все равно боюсь, - прошептала девушка.
– Я с тобой! - ответил Аркадий. - Дай мне руку.
Ее пальцы нащупали в темноте его ладонь и замерли, потому что Марину ударило током.
– Ой, - сказала девушка.
Аркадий потянул ее за руку и привлек к себе.
Раз было темно, то Марина не могла должным образом сопротивляться: она же не видела, с кем борется.
– Только не целоваться, - прошептала она, как бы подсказывая Аркадию, что надо делать.
– Конечно, - сказал он.
Его губы совершенно нечаянно наткнулись на ее губы.
И они целовались, пока шел дождь. Но так как они не видели, кончился дождик или нет, то целовались почти до вечера.
Иногда, борясь больше с собой, чем с Аркадием, Марина шептала:
– Только не это! Ты же все испортишь!
Аркадий не совсем понимал, что он может испортить, но недостаток жизненного опыта и опасение обидеть девушку заставляли его остановиться. Однако ненадолго. Так что их отношения были похожи на морской берег. Ты видишь, как волна поднимается, несется к галечной полосе, но прибрежные камни останавливают, дробят ее и заставляют уползти обратно, поджав пенный хвост.
Наконец Марина устала от борьбы, в которой ее поражение было неминуемым. Поэтому она нащупала на полу пещеры камень и шутливо сказала Аркадию:
– Если мы сейчас не уйдем отсюда, я тебе нос разобью.
К этому времени их глаза настолько привыкли к темноте, что молодой человек отлично разглядел камень в тонкой руке продавщицы мороженого.
Он натужно засмеялся, но подчинился, потому что в извечной битве полов верх всегда берет мужчина, но женщина решает, когда ему предстоит победить.
Держась за руки, они вылезли из пещеры и зажмурились.
Заходящее солнце окрасило оранжевым светом стволы сосен, небо было почти белым, как десятикратно простиранная голубая рубашка, птицы уже угомонились.
Под ногами мягко пружинило одеяло сосновых иголок. Раздвинув иголки, кое-где торчали скользкие шапки маслят.
Молодые люди стали спускаться с холма. Чтобы отвлечь Аркадия от охвативших его печальных мыслей, Марина показала ему камень, который забыла выкинуть, и сказала:
– Обрати внимание, что это такое?
– Камень, - ответил Аркадий, все еще докипающий несбывшимися порывами.
– Не просто камень, - сказала Марина, в круг интересов которой входила и минералогия. - Некогда в этой местности бушевали вулканы.
– Где только они не бушевали...
Они вышли на дорожку, Аркадий хотел было еще раз поцеловать свою возлюбленную, но навстречу, разумеется, шла тетка с пустыми ведрами. Скажите, что делать тетке с пустыми ведрами на окраине Великого Гусляра на рубеже тысячелетий?
– Но я не знала, что Великий Гусляр входил в зону вулканической активности, - сказала Марина. - Я полагала, что весь этот регион покрыт толстым слоем осадочных пород.
– Вот именно, - согласился Аркадий, проклиная тетку.
Чуткая Марина заметила его душевное неудобство и правильно истолковала:
– Ты меня совсем не слушаешь, Аркаша. Я не подозревала, что в твоем сердце есть место суевериям.
– В моем сердце все есть, - ответил Аркаша.
– Надо будет посоветоваться со Львом Христофоровичем, - сказала девушка. - Он наверняка знает.
– Это еще кто такой? - спросил юноша.
– Профессор Минц, - сказала Марина. - Без пяти минут лауреат Нобелевки. Живет у нас уже много лет.
– Что делать в этой дыре без пяти минут лауреату?
– В этой дыре ты меня встретил, - сказала Марина, обидевшись за Великий Гусляр.
– Лучше бы я тебя в Москве встретил.
– Разве в Москве ты отыскал бы такую пещеру? - рассмеялась Марина.
Аркадий не ответил. Подобно всем влюбленным на раннем этапе этой болезни, он был подозрителен и склонен к пессимизму.
На углу Пушкинской Марина попрощалась с Аркадием, и ему показалось, что она сделала это очень холодно.
Глава 2
Расставшись с Аркадием, Марина отправилась к профессору Минцу и застала его во дворе. Новое поколение доминошников вбивало в землю крепкий старый стол, а профессор с Корнелием Удаловым смотрели на отчаянную схватку глазами знатоков и с трудом удерживались от советов.
– Что за манера, - сказал Минц, увидев Марину и поцеловав ее в лобик, - заплетать негритянские косички. Неужели тебя из-за этого больше любят мальчишки?
– Они меня не любят, - ответила Марина. - Они ко мне пристают.
Марина отошла с пенсионерами к лавочке под кустом сирени и показала Минцу камень, подобранный в пещере.
– Откуда это? - удивился Минц.
– Так Маринка с Аркашкой Синицким в пещере от дождя прятались, - ответил за нее Удалов. - Мне старуха Ложкина говорила.
– Вот это лишнее, Корнелий, - оборвал его профессор. - Не превращайся в старую сплетницу.
Он покрутил камень в руках, понюхал его, поцарапал ногтем и сказал:
– Примерно семьдесят миллионов лет назад этот камешек был лавой. Но так как я не знаю о выходах лавы в нашем районе... Где ты его нашла?
– Я думаю, - ответил за девушку Удалов, - что там, в пещере и отколупнула.
– Если вы, дядя Корнелий, будете вмешиваться!.. - рассердилась Марина и взмахнула головой так резко, что косички взлетели нимбом вокруг нее, как лучи солнышка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258
– Не знаю, - Елена посмотрела на Алмаза, а тот сказал уверенно:
– В ближайшие дни.
И тут они услышали возмущенный крик Савича:
– Что же получается? Все остались молодыми, а я должен стать старым. Это несправедливо! Я всю жизнь хотел стать молодым! Я имею такое же право на молодость, как и остальные.
– Пойдем, мой зайчик, пойдем, - повторяла Ванда, стараясь увести его прочь. - Это у тебя нервное, это пройдет.
– Пошли, соседи, - сказал Удалов. - А то дотемна в город не успеем вернуться.
– Елена, - рыдал Савич, - все эти годы я тебя безответно любил!
– Ты мне только попробуй при живой жене! - Ванда сильно дернула его за руку, и Савич был вынужден отойти от машины.
– Извините, - сказал пришелец. - Я полетел.
– До встречи, - сказал Алмаз.
Пришелец превратился в зеленое сияние, потом в луч. И исчез.
Елена посмотрела вслед уходящим к городу.
Савич все оглядывался, норовил вернуться. Удаловы шли спокойно, обнявшись.
– Ну что ж, - сказал Алмаз, - по местам! А то к поезду не успеем.
Жизнь за трицератопса
Глава 1
Мне хочется внести ясность в историю, которая прогремела по всему миру и отозвалась (как всегда, лживо) в средствах массовой информации, что значительно повредило безукоризненной репутации города Великий Гусляр.
Верно сказал Корнелий Иванович Удалов:
– Лучше бы этих проклятых динозавров не было!
Но раз динозавры были, о них надо говорить правду и только правду.
Во-первых, не существует дикого горного хребта, на котором водятся белые медведи, как уверяла газета «Вашингтон пост». В окрестностях Великого Гусляра нет никаких горных хребтов, если не считать небольшого вулкана, который большую часть времени спит, а если и просыпается, то его извержения не представляют опасности для горожан.
Во-вторых, заявление газеты «Монд», что крупнейший из динозавров достигал сорока метров в длину - наглая газетная утка. Известный по публикациям в «Огоньке» бронтозавр был молодой особью, вряд ли достигавшей тридцати метров.
Также являются ложью утверждения о том, что русские ученые уже выводят динозавров из генетического материала, найденного в Великом Гусляре.
Наконец, совсем уж беззастенчивой ложью пронизан репортаж английской коммунистической газеты «Морнинг стар»: некий динозавр напал на школьниц, возвращавшихся домой по главной улице.
Во-первых, как известно, никогда ни один динозавр не ходил по главной, иначе Советской, улице Гусляра. Во-вторых, некому там было ходить.
Теперь, когда автору удалось дать отпор некоторым наиболее нахальным заявлениям средств массовой информации, он хотел бы перейти к правдивому и последовательному изложению событий.
* * *
Итак, на окраине города Великий Гусляр существует поросший соснами холм под названием Боярская Могила. Никакого боярина там не хоронили, но есть сведения, что у местного помещика Гулькина был любимый конь Боярин, которого возили на скачки в Вологду, там напоили портвейном, а на обратном пути он простудился и пал. Гулькин, который связывал с конем большие надежды, был в расстройстве и построил мавзолей на холме, возвышавшемся аккурат за его курятником. Мавзолей со временем провалился или обвалился - никто толком не помнит, тем более что произошла революция и с Гулькиными покончили.
В холме есть пещеры, куда иногда пробираются ребята, но вообще-то лазить туда не положено, потому что своды пещеры могут рухнуть.
На этот раз в пещеру попали совсем не ребята.
К Синицкому приехал погостить племянник и влюбился в девушку, которая продавала мороженое возле рынка. Продавала она мороженое, чтобы заработать себе на высшее образование, в котором очень нуждалась, так как еще в школе побеждала на областных биологических олимпиадах. А один раз ее даже возили в Казань - в школу юного химика.
При этом Марина обладала отличной фигурой, ладными ножками и прочими девичьими атрибутами, включая буйную копну рыжих косичек. Пройти мимо нее равнодушно мог только слепец.
Но жила она в Гусляре без родителей, снимала угол у гражданки Свинюхиной и почти голодала.
Когда племянник Синицкого Аркадий увидел Марину, торгующую мороженым, что-то в его груди перевернулось. Он даже не посмел приблизиться к ней, а пошел, расстроенный своей нерешительностью, домой и поведал о своей душевной боли тетке. Тетка предупредила его, что Марина - «девушка не нашего круга».
Сама тетка когда-то приехала в Гусляр из Козлятина, где ее папа работал в милиции в чине сержанта.
На следующий день Аркадий снова пошел на площадь Землепроходцев и купил поочередно шестнадцать порций мороженого. Семнадцатую Марина ему не продала, а сказала:
– Вы обязательно простудитесь и будете меня проклинать.
– Никогда!
– Кроме того, вы не производите впечатления богатого человека.
Аркадий не знал, обижаться на эти слова или нет, но Марина разрешила все его сомнения, сообщив:
– Я через полчаса закончу.
– И что? - осторожно спросил Аркадий.
– Думайте, - предложила Марина и обернулась к следующему покупателю.
В тот день Аркадий проводил Марину до дома, и они обнаружили много общего во вкусах, настроениях и даже отношении к жизни.
На следующий день, не сказав тетке, что он встречается с «девушкой не нашего круга», Аркадий повел Марину в кино. Когда молодые люди сидели на набережной и говорили о жизни, оказалось, что их взгляды совпадают. Наверное, не было в истории таких похожих людей, хотя они и принадлежали к разным социальным кругам.
В среду они пошли в лес. Благо, у Марины выдался выходной, а Аркадий был готов отменить все дела и заботы ради того, чтобы поговорить о ботанике и литературе.
Далеко они не ушли, а поднялись на холм Боярская Могила, чтобы с его вершины сквозь сосновые ветви полюбоваться видом города и реки Гусь, протекающей мимо.
Потом они немного посидели под сосной, и тут им захотелось целоваться, причем обоим, в чем они друг другу не посмели признаться.
На их счастье пошел дождь.
Надо было прятаться от дождя, и Аркадий вспомнил о том, что поблизости есть пещера, куда он лазил в детстве.
Конечно, Марина очень боялась пещер, потому что в них бывает темно, но дождик был холодным, а под таким дождем целоваться совершенно невозможно.
Аркадий не сразу нашел вход в пещеру - растительность вокруг изменилась, да и сам он вырос.
Вход был похож на дыру, ведущую в берлогу, и Марина даже спросила:
– А медведя там нет?
– Наивный вопрос, - сказал Аркадий. - Медведей в наших местах давно уже нет. - И он первым полез в пещеру.
Марина нагнулась, влезла в дыру, и ее подхватили сильные и нежные руки Аркадия.
– Иди сюда, садись, - сказал он.
– А змей здесь нет? - спросила Марина.
– Уползли.
– Я все равно боюсь, - прошептала девушка.
– Я с тобой! - ответил Аркадий. - Дай мне руку.
Ее пальцы нащупали в темноте его ладонь и замерли, потому что Марину ударило током.
– Ой, - сказала девушка.
Аркадий потянул ее за руку и привлек к себе.
Раз было темно, то Марина не могла должным образом сопротивляться: она же не видела, с кем борется.
– Только не целоваться, - прошептала она, как бы подсказывая Аркадию, что надо делать.
– Конечно, - сказал он.
Его губы совершенно нечаянно наткнулись на ее губы.
И они целовались, пока шел дождь. Но так как они не видели, кончился дождик или нет, то целовались почти до вечера.
Иногда, борясь больше с собой, чем с Аркадием, Марина шептала:
– Только не это! Ты же все испортишь!
Аркадий не совсем понимал, что он может испортить, но недостаток жизненного опыта и опасение обидеть девушку заставляли его остановиться. Однако ненадолго. Так что их отношения были похожи на морской берег. Ты видишь, как волна поднимается, несется к галечной полосе, но прибрежные камни останавливают, дробят ее и заставляют уползти обратно, поджав пенный хвост.
Наконец Марина устала от борьбы, в которой ее поражение было неминуемым. Поэтому она нащупала на полу пещеры камень и шутливо сказала Аркадию:
– Если мы сейчас не уйдем отсюда, я тебе нос разобью.
К этому времени их глаза настолько привыкли к темноте, что молодой человек отлично разглядел камень в тонкой руке продавщицы мороженого.
Он натужно засмеялся, но подчинился, потому что в извечной битве полов верх всегда берет мужчина, но женщина решает, когда ему предстоит победить.
Держась за руки, они вылезли из пещеры и зажмурились.
Заходящее солнце окрасило оранжевым светом стволы сосен, небо было почти белым, как десятикратно простиранная голубая рубашка, птицы уже угомонились.
Под ногами мягко пружинило одеяло сосновых иголок. Раздвинув иголки, кое-где торчали скользкие шапки маслят.
Молодые люди стали спускаться с холма. Чтобы отвлечь Аркадия от охвативших его печальных мыслей, Марина показала ему камень, который забыла выкинуть, и сказала:
– Обрати внимание, что это такое?
– Камень, - ответил Аркадий, все еще докипающий несбывшимися порывами.
– Не просто камень, - сказала Марина, в круг интересов которой входила и минералогия. - Некогда в этой местности бушевали вулканы.
– Где только они не бушевали...
Они вышли на дорожку, Аркадий хотел было еще раз поцеловать свою возлюбленную, но навстречу, разумеется, шла тетка с пустыми ведрами. Скажите, что делать тетке с пустыми ведрами на окраине Великого Гусляра на рубеже тысячелетий?
– Но я не знала, что Великий Гусляр входил в зону вулканической активности, - сказала Марина. - Я полагала, что весь этот регион покрыт толстым слоем осадочных пород.
– Вот именно, - согласился Аркадий, проклиная тетку.
Чуткая Марина заметила его душевное неудобство и правильно истолковала:
– Ты меня совсем не слушаешь, Аркаша. Я не подозревала, что в твоем сердце есть место суевериям.
– В моем сердце все есть, - ответил Аркаша.
– Надо будет посоветоваться со Львом Христофоровичем, - сказала девушка. - Он наверняка знает.
– Это еще кто такой? - спросил юноша.
– Профессор Минц, - сказала Марина. - Без пяти минут лауреат Нобелевки. Живет у нас уже много лет.
– Что делать в этой дыре без пяти минут лауреату?
– В этой дыре ты меня встретил, - сказала Марина, обидевшись за Великий Гусляр.
– Лучше бы я тебя в Москве встретил.
– Разве в Москве ты отыскал бы такую пещеру? - рассмеялась Марина.
Аркадий не ответил. Подобно всем влюбленным на раннем этапе этой болезни, он был подозрителен и склонен к пессимизму.
На углу Пушкинской Марина попрощалась с Аркадием, и ему показалось, что она сделала это очень холодно.
Глава 2
Расставшись с Аркадием, Марина отправилась к профессору Минцу и застала его во дворе. Новое поколение доминошников вбивало в землю крепкий старый стол, а профессор с Корнелием Удаловым смотрели на отчаянную схватку глазами знатоков и с трудом удерживались от советов.
– Что за манера, - сказал Минц, увидев Марину и поцеловав ее в лобик, - заплетать негритянские косички. Неужели тебя из-за этого больше любят мальчишки?
– Они меня не любят, - ответила Марина. - Они ко мне пристают.
Марина отошла с пенсионерами к лавочке под кустом сирени и показала Минцу камень, подобранный в пещере.
– Откуда это? - удивился Минц.
– Так Маринка с Аркашкой Синицким в пещере от дождя прятались, - ответил за нее Удалов. - Мне старуха Ложкина говорила.
– Вот это лишнее, Корнелий, - оборвал его профессор. - Не превращайся в старую сплетницу.
Он покрутил камень в руках, понюхал его, поцарапал ногтем и сказал:
– Примерно семьдесят миллионов лет назад этот камешек был лавой. Но так как я не знаю о выходах лавы в нашем районе... Где ты его нашла?
– Я думаю, - ответил за девушку Удалов, - что там, в пещере и отколупнула.
– Если вы, дядя Корнелий, будете вмешиваться!.. - рассердилась Марина и взмахнула головой так резко, что косички взлетели нимбом вокруг нее, как лучи солнышка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258