Так что мы месяц без гуслярского телевидения перебьемся.
– Перебьемся, - улыбнулась Ксения, будто не принимала вчера участия в экзекуции сына.
И Удалов, пока суд да дело, уселся в кресло и стал смотреть настоящий мексиканский сериал.
Постепенно толпа зевак и завистников у подъезда рассосалась, все поспешили по домам смотреть внутренние программы. И тут в дверь постучали.
– Войдите, - крикнул Максимка.
В дверь вошла и робко остановилась у порога светловолосая приятная девушка по имени Ирина, которую Максим спас вчера вечером.
– Максим, - спросила она, - можно я тоже погляжу? Твои старики не возражают?
– Мои старики в таких случаях молчат. Они у меня в строгости. Чуть что - отключаю технику, - сказал Максим, как будто ожидал прихода очаровательной гостьи.
Удаловы-старшие смолчали.
Ирен села на диван рядом с Максимкой.
В тот вечер сериал с ее участием в Великом Гусляре не демонстрировался, а рокеры и лабухи напились на берегу реки Гусь и клялись рассчитаться с Удаловым и неверной Иркой. Это им не удалось, о чем будет рассказано в другой истории.
…но странною любовью
(рассказ)
Корнелий Иванович Удалов шел со службы домой. День был будний, погода близкая к нулю, вокруг города толпились тучи, но над Великим Гусляром в тучах находилась промоина и светило солнце. Виной тому был космический корабль зефиров, который барражировал над городом, не давая тучам на него наползать.
У продовольственного магазина "Ильдорада" продрогший зефир, из мелких, покачивал чью-то детскую коляску, чтобы успокоить младенца, которого мамаша оставила на улице, уйдя за покупками. Младенец попискивал, но плакать не смел.
Удалов испугался, что зефир опрокинет коляску.
– Ты поосторожнее, - сказал он.
– Я очень стараюсь, - ответил зефир, - хотя ребенок выведен из душевного равновесия. Но в любом случае я очень благодарен вам за совет и внимание, Корнелий Иванович.
Они всех нас по именам знают! Никуда от них на денешься!
Когда Удалов свернул на Пушкинскую, он увидел еще одного зефира, постарше, который собирал пыль и собачий помет в пластиковый мешок.
– А где дворник? - спросил Корнелий.
– Фатима Максудовна кормит грудью своего младшенького, - ответил зефир. - Я позволил себе ей помочь.
Зефир и сам уже был покрыт пылью. Работал он старательно, но неумело.
– Ты что, никогда улиц не подметал? - спросил Удалов.
– Простите, - ответил зефир. - У нас давно нет пыли.
– Ну и тоскливо, наверное, у вас?
– Почему вы так полагаете?
– Во всем у вас порядок, всего вы достигли.
– Нет предела совершенству, - возразил зефир.
– И чего тогда к нам примчались?
– Мы несем совершенство во все углы Галактики.
– Ну-ну, - вздохнул Удалов.
– А жаль, - сказал зефир, - что мы порой, время от времени, кое-где сталкиваемся с недоверием.
Удалов пошел дальше и у входа в свой дом обогнал небольшого зефира, который волок сумки с продуктами.
– Это еще для кого? - спросил Удалов.
– Надо помочь, - ответил зефир, втаскивая сумки на крылечко и открывая упрямо головкой дверь. - Профессор Минц занемог. Мы встревожены.
Зефир обогнал Удалова в коридоре, ловко открыл ноготком дверь к Минцу и, подбежав к столу, закинул на него сумки с продуктами и лекарствами.
– Ей-богу, не стоило беспокоиться, - хрипло произнес Минц. Он сидел в пижаме на диване, горло было завязано полотенцем, и читал журнал.
Он шмыгнул носом и виновато сообщил Удалову:
– Простуда вульгарис. Прогноз благоприятный.
– Это вы его в магазин посылали? - спросил Удалов.
– Не совсем так, - ответил Лев Христофорович. - Один зефир забегал ко мне днем, узнать, как выглядит подвенечное платье, и увидел, что я простыл…
– Чего?
– Подвенечное платье, - повторил Минц. - Они решили сделать подарок невесте Гаврилова.
– Ну уж это перебор! Гаврилов третий раз женится. Пускай у предыдущей жены позаимствует.
– Ты живешь старыми ценностями, - возразил Минц. - Нынче молодежь серьезнее относится к атрибутике. Они решили венчаться и полагают, что память об этом событии, включая подвенечное платье, сохранится на всю жизнь.
– Значит, получил у тебя информацию, потом проникся сочувствием и пошел за лекарствами в магазин?
– Разумеется, - сказал зефир. - А как бы вы поступили на моем месте, Корнелий Иванович?
– Я бы вызвал врача, - буркнул Удалов.
– Но вы же знаете, Корнелий Иванович, - в голосе зефира прозвучал легкий укор, - что скажет врач. А я сделаю все то же самое, но лучше.
И тут Удалова прорвало.
– Какого черта! Какого черта вам нужна вся эта благотворительность?
– Корнелий! - попытался остановить его Минц. - Ну зачем такая агрессивность!
Зефир подождал, пока в комнате утихло, и ласково произнес:
– Мы решили все проблемы у себя на родине и теперь несем добро на другие планеты. Мы всех любим, мы хотим счастья всем существам в Галактике.
Удалов уже не раз слышал эти слова и не мог понять: ну почему же они его раздражают? Другое дело - был ли в них подвох. Но за последний месяц все жители Великого Гусляра убедились, что подвоха нет. Как назло, нет.
Удалов сдержанно вздохнул, наблюдая за тем, как ловко зефир, взобравшись на стул, режет на тарелке огурчики и помидоры, готовя салат для больного профессора, которому нужны витамины. Потом он отправился к себе.
Дома тоже было несладко.
Ксения сидела у телевизора, один зефир занимался стиркой, а другой, незнакомый, пылесосил большую комнату.
– Ксения, - сказал Корнелий Иванович. - Ну нельзя так все пускать на самотек.
– Я их что, просила, что ли?
– Ты не возражала, - сказал Удалов.
Зефир выключил пылесос, чтобы не мешать беседе супругов и, закинув лысенькую головку, произнес:
– Мы же рады помочь.
– Есть мнение, - сказал Удалов, - что потом вы предъявите нам счет за услуги. Такой, что ввек не расплатиться.
– Ах, Корнелий Иванович! - Зефир сложил лапки на пузе. - Вы же взрослый, умный и опытный человек. Ну чем вы смогли бы нам заплатить?
– Сама постановка вопроса некорректна, - послышался новый голос, и, запрокинув голову, Удалов увидел третьего зефира, который, как муха, ползал по потолку и протирал его белоснежной тряпкой.
– Мы из золота давно делаем унитазы, - сообщил первый зефир.
– А вот некоторые говорят, - сказала невестка Удалова, которая вернулась с занятий в речном техникуме, - что бесплатный сыр бывает только в мышеловке.
За невесткой, подобно африканскому невольнику, шагал зефир, неся на голове куль вещей из химчистки.
– Не нагружала бы ты его так, - сказал Удалов. - Ты посмотри, он уже посинел.
– Он сам того хотел, - сказала невестка.
– Я сам… - пискнул зефир и упал, придавленный сумкой.
– Меня возмущает, - сказала невестка, - как они нас морально порабощают.
Удалов с трудом поднял сумку. Зефир был неподвижен, из полуоткрытого ротика вырывались приглушенные стоны.
– Этого еще не хватало! - Ксения оторвалась от телевизора, потому что серия кончилась.
– Я сам, - прошептал зефир.
Его товарищи окружили пострадавшего и вынесли из комнаты уже безжизненное тело.
– Эх. Нехорошо получилось, - сказал Удалов.
– Нормально, все нормально, - ответил зефир, который держал сгинувшего собрата за ноги и потому покидал комнату последним. - Когда мы идем делать добро, мы знаем, насколько это опасный и неблагодарный труд.
– Ты не прав! - крикнула вслед ему Ксения. - Я каждый раз вам спасибо говорю.
Небольшой зефир протиснулся в форточку и закрыл ее за собой.
– Я достал сухую мяту! - радостно сообщил он Ксении.
– Иди тогда на кухню, там один из ваших обедом занимается.
– Ксения, это эксплуатация! - крикнул Удалов.
– Я только помогаю им выполнять желания.
Удалов хлопнул дверью и побежал к профессору Минцу.
Там картина изменилась. Хоть Минц все также сидел на диване, теперь перед ним стояла шахматная доска, и по ту сторону доски сидел немолодой зефир.
– Плохи мои дела, - сказал зефир.
– А вы не поддавайтесь мне, - ответил Минц.
– Не поддаваясь, я рискую испортить вам настроение, а в вашем физическом состоянии это недопустимо.
Удалов от двери сказал:
– Слушайте, мне все это смертельно надоело!
Он отпрыгнул в сторону, потому что из коридора к нему подкрался зефир и принялся чистить ботинки.
– Все прочь! - приказал Удалов. - Вы хоть человеческий язык понимаете?
– Уходим, - ответил зефир-шахматист, и все зефиры немедленно испарились.
Удалов сбросил со стула пачку журналов, уселся и спросил:
– Ты скажи мне, скажи, что происходит?
– Оптимальный вариант вторжения из космоса, - ответил Лев Христофорович.
– Ну кто так вторгается! - воскликнул Удалов. - Почему они нас не угнетают, не уничтожают? Почему все происходит наперекосяк. Я о таком не читал!
– Мы настолько привыкли к тому, что наша история состоит из вторжений, уничтожений и угнетений, - ответил Минц, глядя в окошко, где все еще летал кругами космический корабль, - что не допускаем мысли о ином поведении и иных целях. Хотя именно об этом много лет назад талдычили советские писатели-фантасты.
– На то они и есть советские фантасты, - возразил Удалов.
– Мы вас воспитываем добрым примером! - крикнул от двери изгнанный зефир.
– Вы думаете, что нам нужны добрые примеры?
– Они всем нужны.
Удалов сжал виски ладонями. Нет, все это не укладывалось в его голове. И он не был исключением. С тех пор как над Великим Гусляром появились космические корабли зефиров, многие задавались вопросом: "Зачем нам такое счастье?"
В первые дни после высадки инопланетян горожане нарадоваться не могли на инопланетных гостей - и помощники, и добровольцы, и спасатели! Все помнили о том, как сорвался с высокого тополя и погиб зефир, который пытался снять оттуда глупого котенка.
– Пожалуй, - заговорил Минц, шмыгая носом и похрипывая, - им надо было брать за все плату. Хотя бы символическую. Мы бы легче к ним привыкли. Зря они упорствуют в том, что добрые дела - цель их существования. Добру должен быть предел.
Минц имел в виду ужасную историю, случившуюся вчера. Один пенсионер, ветеран, придушил зефира, который принес ему перед сном шлепанцы.
С утра город затаился в ужасе. Должны были последовать репрессии. Но репрессий не было.
Руководство зефиров принесло искренние извинения пенсионеру в том, что покойный зефир спровоцировал его на резкие действия, и подарило пенсионеру новый холодильник "Филипс" с доставкой на дом.
– Чувствую я, - сказал Удалов, - что надвигается роковой момент.
– Вы уверены? - спросил из коридора зефир-шахматист.
– Улетайте от нас, по-доброму прошу! - сказал Удалов. - Не можем мы отвечать добром на добро. Не умеем. Не приучены.
– Нет, - возразил шахматист. - Мы согласны на жертвы. Но мы верим в добро.
Удалов вздохнул и вышел на улицу.
Темнело.
За столом для домино сидело несколько соседей Удалова. Они держали в руках костяшки, но игру не начинали. Вокруг, на траве, в кустах, на ветках тополя, расположилось несколько зефиров, болельщиков.
– Давайте, друзья, начинайте! - крикнул один из зефиров.
– Гру-бин чем-пи-он! - закричал другой зефир из группы поддержки.
– Нет, я так больше не могу! - завопил Грубин и, вскочив, метнул костяшки в толпу своих болельщиков.
– Да гнать их в шею! - закричал Синицкий. - Они моему внуку все уроки делают и даже на контрольных подсказывают. Школа уже достигла стопроцентной успеваемости!
И тогда могучий Погосян тоже кинул в пыль костяшки, обернулся, неожиданно подхватил под мышки двух зефиров и выбежал на середину двора.
Одного за другим он швырнул их в черное небо в направлении космического корабля.
– И чтобы не возвращались! - кричал он им вслед.
Взлетев в небо, зефиры были вынуждены включать ранцевые двигатели и улетать к своему кораблю.
И тут, словно поддавшись единому порыву, все жители города от мала до велика стали хватать зефиров и закидывать их в небо.
– И чтобы не смели возвращаться!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258
– Перебьемся, - улыбнулась Ксения, будто не принимала вчера участия в экзекуции сына.
И Удалов, пока суд да дело, уселся в кресло и стал смотреть настоящий мексиканский сериал.
Постепенно толпа зевак и завистников у подъезда рассосалась, все поспешили по домам смотреть внутренние программы. И тут в дверь постучали.
– Войдите, - крикнул Максимка.
В дверь вошла и робко остановилась у порога светловолосая приятная девушка по имени Ирина, которую Максим спас вчера вечером.
– Максим, - спросила она, - можно я тоже погляжу? Твои старики не возражают?
– Мои старики в таких случаях молчат. Они у меня в строгости. Чуть что - отключаю технику, - сказал Максим, как будто ожидал прихода очаровательной гостьи.
Удаловы-старшие смолчали.
Ирен села на диван рядом с Максимкой.
В тот вечер сериал с ее участием в Великом Гусляре не демонстрировался, а рокеры и лабухи напились на берегу реки Гусь и клялись рассчитаться с Удаловым и неверной Иркой. Это им не удалось, о чем будет рассказано в другой истории.
…но странною любовью
(рассказ)
Корнелий Иванович Удалов шел со службы домой. День был будний, погода близкая к нулю, вокруг города толпились тучи, но над Великим Гусляром в тучах находилась промоина и светило солнце. Виной тому был космический корабль зефиров, который барражировал над городом, не давая тучам на него наползать.
У продовольственного магазина "Ильдорада" продрогший зефир, из мелких, покачивал чью-то детскую коляску, чтобы успокоить младенца, которого мамаша оставила на улице, уйдя за покупками. Младенец попискивал, но плакать не смел.
Удалов испугался, что зефир опрокинет коляску.
– Ты поосторожнее, - сказал он.
– Я очень стараюсь, - ответил зефир, - хотя ребенок выведен из душевного равновесия. Но в любом случае я очень благодарен вам за совет и внимание, Корнелий Иванович.
Они всех нас по именам знают! Никуда от них на денешься!
Когда Удалов свернул на Пушкинскую, он увидел еще одного зефира, постарше, который собирал пыль и собачий помет в пластиковый мешок.
– А где дворник? - спросил Корнелий.
– Фатима Максудовна кормит грудью своего младшенького, - ответил зефир. - Я позволил себе ей помочь.
Зефир и сам уже был покрыт пылью. Работал он старательно, но неумело.
– Ты что, никогда улиц не подметал? - спросил Удалов.
– Простите, - ответил зефир. - У нас давно нет пыли.
– Ну и тоскливо, наверное, у вас?
– Почему вы так полагаете?
– Во всем у вас порядок, всего вы достигли.
– Нет предела совершенству, - возразил зефир.
– И чего тогда к нам примчались?
– Мы несем совершенство во все углы Галактики.
– Ну-ну, - вздохнул Удалов.
– А жаль, - сказал зефир, - что мы порой, время от времени, кое-где сталкиваемся с недоверием.
Удалов пошел дальше и у входа в свой дом обогнал небольшого зефира, который волок сумки с продуктами.
– Это еще для кого? - спросил Удалов.
– Надо помочь, - ответил зефир, втаскивая сумки на крылечко и открывая упрямо головкой дверь. - Профессор Минц занемог. Мы встревожены.
Зефир обогнал Удалова в коридоре, ловко открыл ноготком дверь к Минцу и, подбежав к столу, закинул на него сумки с продуктами и лекарствами.
– Ей-богу, не стоило беспокоиться, - хрипло произнес Минц. Он сидел в пижаме на диване, горло было завязано полотенцем, и читал журнал.
Он шмыгнул носом и виновато сообщил Удалову:
– Простуда вульгарис. Прогноз благоприятный.
– Это вы его в магазин посылали? - спросил Удалов.
– Не совсем так, - ответил Лев Христофорович. - Один зефир забегал ко мне днем, узнать, как выглядит подвенечное платье, и увидел, что я простыл…
– Чего?
– Подвенечное платье, - повторил Минц. - Они решили сделать подарок невесте Гаврилова.
– Ну уж это перебор! Гаврилов третий раз женится. Пускай у предыдущей жены позаимствует.
– Ты живешь старыми ценностями, - возразил Минц. - Нынче молодежь серьезнее относится к атрибутике. Они решили венчаться и полагают, что память об этом событии, включая подвенечное платье, сохранится на всю жизнь.
– Значит, получил у тебя информацию, потом проникся сочувствием и пошел за лекарствами в магазин?
– Разумеется, - сказал зефир. - А как бы вы поступили на моем месте, Корнелий Иванович?
– Я бы вызвал врача, - буркнул Удалов.
– Но вы же знаете, Корнелий Иванович, - в голосе зефира прозвучал легкий укор, - что скажет врач. А я сделаю все то же самое, но лучше.
И тут Удалова прорвало.
– Какого черта! Какого черта вам нужна вся эта благотворительность?
– Корнелий! - попытался остановить его Минц. - Ну зачем такая агрессивность!
Зефир подождал, пока в комнате утихло, и ласково произнес:
– Мы решили все проблемы у себя на родине и теперь несем добро на другие планеты. Мы всех любим, мы хотим счастья всем существам в Галактике.
Удалов уже не раз слышал эти слова и не мог понять: ну почему же они его раздражают? Другое дело - был ли в них подвох. Но за последний месяц все жители Великого Гусляра убедились, что подвоха нет. Как назло, нет.
Удалов сдержанно вздохнул, наблюдая за тем, как ловко зефир, взобравшись на стул, режет на тарелке огурчики и помидоры, готовя салат для больного профессора, которому нужны витамины. Потом он отправился к себе.
Дома тоже было несладко.
Ксения сидела у телевизора, один зефир занимался стиркой, а другой, незнакомый, пылесосил большую комнату.
– Ксения, - сказал Корнелий Иванович. - Ну нельзя так все пускать на самотек.
– Я их что, просила, что ли?
– Ты не возражала, - сказал Удалов.
Зефир выключил пылесос, чтобы не мешать беседе супругов и, закинув лысенькую головку, произнес:
– Мы же рады помочь.
– Есть мнение, - сказал Удалов, - что потом вы предъявите нам счет за услуги. Такой, что ввек не расплатиться.
– Ах, Корнелий Иванович! - Зефир сложил лапки на пузе. - Вы же взрослый, умный и опытный человек. Ну чем вы смогли бы нам заплатить?
– Сама постановка вопроса некорректна, - послышался новый голос, и, запрокинув голову, Удалов увидел третьего зефира, который, как муха, ползал по потолку и протирал его белоснежной тряпкой.
– Мы из золота давно делаем унитазы, - сообщил первый зефир.
– А вот некоторые говорят, - сказала невестка Удалова, которая вернулась с занятий в речном техникуме, - что бесплатный сыр бывает только в мышеловке.
За невесткой, подобно африканскому невольнику, шагал зефир, неся на голове куль вещей из химчистки.
– Не нагружала бы ты его так, - сказал Удалов. - Ты посмотри, он уже посинел.
– Он сам того хотел, - сказала невестка.
– Я сам… - пискнул зефир и упал, придавленный сумкой.
– Меня возмущает, - сказала невестка, - как они нас морально порабощают.
Удалов с трудом поднял сумку. Зефир был неподвижен, из полуоткрытого ротика вырывались приглушенные стоны.
– Этого еще не хватало! - Ксения оторвалась от телевизора, потому что серия кончилась.
– Я сам, - прошептал зефир.
Его товарищи окружили пострадавшего и вынесли из комнаты уже безжизненное тело.
– Эх. Нехорошо получилось, - сказал Удалов.
– Нормально, все нормально, - ответил зефир, который держал сгинувшего собрата за ноги и потому покидал комнату последним. - Когда мы идем делать добро, мы знаем, насколько это опасный и неблагодарный труд.
– Ты не прав! - крикнула вслед ему Ксения. - Я каждый раз вам спасибо говорю.
Небольшой зефир протиснулся в форточку и закрыл ее за собой.
– Я достал сухую мяту! - радостно сообщил он Ксении.
– Иди тогда на кухню, там один из ваших обедом занимается.
– Ксения, это эксплуатация! - крикнул Удалов.
– Я только помогаю им выполнять желания.
Удалов хлопнул дверью и побежал к профессору Минцу.
Там картина изменилась. Хоть Минц все также сидел на диване, теперь перед ним стояла шахматная доска, и по ту сторону доски сидел немолодой зефир.
– Плохи мои дела, - сказал зефир.
– А вы не поддавайтесь мне, - ответил Минц.
– Не поддаваясь, я рискую испортить вам настроение, а в вашем физическом состоянии это недопустимо.
Удалов от двери сказал:
– Слушайте, мне все это смертельно надоело!
Он отпрыгнул в сторону, потому что из коридора к нему подкрался зефир и принялся чистить ботинки.
– Все прочь! - приказал Удалов. - Вы хоть человеческий язык понимаете?
– Уходим, - ответил зефир-шахматист, и все зефиры немедленно испарились.
Удалов сбросил со стула пачку журналов, уселся и спросил:
– Ты скажи мне, скажи, что происходит?
– Оптимальный вариант вторжения из космоса, - ответил Лев Христофорович.
– Ну кто так вторгается! - воскликнул Удалов. - Почему они нас не угнетают, не уничтожают? Почему все происходит наперекосяк. Я о таком не читал!
– Мы настолько привыкли к тому, что наша история состоит из вторжений, уничтожений и угнетений, - ответил Минц, глядя в окошко, где все еще летал кругами космический корабль, - что не допускаем мысли о ином поведении и иных целях. Хотя именно об этом много лет назад талдычили советские писатели-фантасты.
– На то они и есть советские фантасты, - возразил Удалов.
– Мы вас воспитываем добрым примером! - крикнул от двери изгнанный зефир.
– Вы думаете, что нам нужны добрые примеры?
– Они всем нужны.
Удалов сжал виски ладонями. Нет, все это не укладывалось в его голове. И он не был исключением. С тех пор как над Великим Гусляром появились космические корабли зефиров, многие задавались вопросом: "Зачем нам такое счастье?"
В первые дни после высадки инопланетян горожане нарадоваться не могли на инопланетных гостей - и помощники, и добровольцы, и спасатели! Все помнили о том, как сорвался с высокого тополя и погиб зефир, который пытался снять оттуда глупого котенка.
– Пожалуй, - заговорил Минц, шмыгая носом и похрипывая, - им надо было брать за все плату. Хотя бы символическую. Мы бы легче к ним привыкли. Зря они упорствуют в том, что добрые дела - цель их существования. Добру должен быть предел.
Минц имел в виду ужасную историю, случившуюся вчера. Один пенсионер, ветеран, придушил зефира, который принес ему перед сном шлепанцы.
С утра город затаился в ужасе. Должны были последовать репрессии. Но репрессий не было.
Руководство зефиров принесло искренние извинения пенсионеру в том, что покойный зефир спровоцировал его на резкие действия, и подарило пенсионеру новый холодильник "Филипс" с доставкой на дом.
– Чувствую я, - сказал Удалов, - что надвигается роковой момент.
– Вы уверены? - спросил из коридора зефир-шахматист.
– Улетайте от нас, по-доброму прошу! - сказал Удалов. - Не можем мы отвечать добром на добро. Не умеем. Не приучены.
– Нет, - возразил шахматист. - Мы согласны на жертвы. Но мы верим в добро.
Удалов вздохнул и вышел на улицу.
Темнело.
За столом для домино сидело несколько соседей Удалова. Они держали в руках костяшки, но игру не начинали. Вокруг, на траве, в кустах, на ветках тополя, расположилось несколько зефиров, болельщиков.
– Давайте, друзья, начинайте! - крикнул один из зефиров.
– Гру-бин чем-пи-он! - закричал другой зефир из группы поддержки.
– Нет, я так больше не могу! - завопил Грубин и, вскочив, метнул костяшки в толпу своих болельщиков.
– Да гнать их в шею! - закричал Синицкий. - Они моему внуку все уроки делают и даже на контрольных подсказывают. Школа уже достигла стопроцентной успеваемости!
И тогда могучий Погосян тоже кинул в пыль костяшки, обернулся, неожиданно подхватил под мышки двух зефиров и выбежал на середину двора.
Одного за другим он швырнул их в черное небо в направлении космического корабля.
– И чтобы не возвращались! - кричал он им вслед.
Взлетев в небо, зефиры были вынуждены включать ранцевые двигатели и улетать к своему кораблю.
И тут, словно поддавшись единому порыву, все жители города от мала до велика стали хватать зефиров и закидывать их в небо.
– И чтобы не смели возвращаться!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258