Вот одно из щупальцев дотянулось до старика в дохе. Старик отбивался от чудовища удочкой.
– Что это? - закричал Мощин.
– Возьмите пистолет! - приказал профессор. - Он у вас под ногами!
– Но что это? - повторил вопрос Мощин, шаря под ногами в поисках оружия.
– Стреляйте! Это водоросли! - крикнул профессор.
Мощин стал стрелять, и, стреляя, он все более входил в раж. Водоросли не пострадали от его стрельбы, но нескольких рыбаков ему подстрелить удалось.
Патроны кончились. Мощин запустил пистолетом в щупальце, а профессор укоризненно произнес:
– Не по-хозяйски себя ведете. Пистолеты на улице не валяются.
Он вытащил из кармана маленький, но мощный электромагнит и притянул пистолет к себе в карман.
Они пересекли грязевой поток и взяли курс выше по склону.
Там, на суше, им пришлось бросить надувную лодку, и они побежали задними дворами, где еще лежал снег. Его белизна выгодно отличалась от черной грязи. Даже Мощин наконец проникся этой мыслью и сказал:
– А может, зря мы так чистим, дорогой мой человечище?
– Поздно раскаиваться. Вас предупреждали, а вы не вняли. Теперь вся надежда на петряновцев-соколовцев.
– На кого?
– Не отставайте!
Они подбежали с тыла к трехэтажному кирпичному зданию. Мощин, который никогда не ходил по дворам, не сразу сообразил, что это - средняя школа № 2.
Задняя железная дверь была закрыта.
Минц постучал в нее три раза, потом после паузы еще два.
Дверь приоткрылась. Мощин ожидал увидеть в щели человеческое лицо, но ничего не увидел, потому что, как оказалось, лицо появилось на уровне его пояса. И голос оттуда потребовал:
– Пароль!
– Таблица Менделеева! - послушно ответил Минц. - Отзыв?
– Гафний! - произнес высокий голос.
Железная дверь со скрипом отворилась, и девочка лет десяти в синем халате и респираторе впустила мужчин в темный коридор.
– Следуйте за мной, - строго сказала девчушка. - Смотрите под ноги. Здесь свет вполнакала. На электростанции предохранители летят один за другим. Сначала слизью покрываются, а потом летят к чертовой бабушке.
– Девочка, разве можно так выражаться? - удивился Минц, а Мощин спросил:
– Почему они летят к этой бабушке?
– А вы пробовали действовать солями гафния на медные провода, ну?
– Не пробовал.
– Тогда нагнитесь, - сказала девчушка, - а то лбы расшибете, коллеги.
– Я тебе не коллега, - рассердился Мощин, - я руководитель этого города!
– Кто вас не знает, - вздохнула девочка. - Как говорит моя мама: скорей бы он по этапу загремел.
Мощин хотел спросить адрес мамы, чтобы принять меры, но поостерегся.
Девочка провела их темным коридором до лестницы, затем наверх, мимо школьной раздевалки, в которой в ожидании хозяев смирно стояли ряды резиновых сапог и висели резиновые дождевики. У двери в химический кабинет она остановилась и условно постучала. Из-за двери послышался голос:
– Пароль!
Но вместо положенного ответа девочка сказала:
– Открывай, нас могут в любую минуту засечь! Я привела людей.
Дверь приоткрылась. Взрослые вошли.
В химическом кабинете тревожно пахло. Из нескольких детей, ожидавших там, трое или четверо были в противогазах.
– Садитесь, - предложил мальчишка в красном свитере, - располагайтесь. Вы пришли просить союза?
– Чего просить? - не понял Мощин.
– Да, - сказал Минц. - Мы пришли просить помощи от имени всего города.
– Так не пойдет. - Мощин поправил очки и пошевелил щеками. - Все идет путем. Все под контролем.
– Разуйтесь, - приказал мальчик Мощину.
– Попрошу без выпадов! - рассердился глава города. - Кто твои родители? Давно не пороли?
– Оставь его, Руслан, - сказала девочка, которая привела Мощина и Минца. - Ему нравится ходить на копытах, ездить на машине без дна и покрышек, а когда он придет домой и увидит, что сделали с его квартирой водопроводные удавы, он будет хохотать!
– Какие удавы? - слабым голосом спросил Мощин. - Где удавы?
– Идите, - сказала девочка. - Мы вас не задерживаем.
Мощин, конечно, хотел закончить безобразие, которое обрушилось на Великий Гусляр, он хотел видеть себя и близких красивыми и здоровыми, но его возмущало то, что за спасение города взялись недоросли, двоечники, детишки...
– Пожалейте самолюбие Леонида Борисовича, - попросил детей Минц. - Он нервничает и не понимает, что бормочет. Он же не знает, чем все это грозит...
– А чем? - быстро спросил Мощин.
– Гибелью всего живого, - ответила девчушка. - Возьмите элементарный компьютер, и он вам все экстраполирует.
– И можно все вернуть взад? - спросил предгор.
– Можно, но не сразу, - ответил злой мальчик Руслан, видно, главарь этой банды несовершеннолетних.
– Мне надо посоветоваться, - сказал Мощин.
– С кем? - удивился Лев Христофорович.
– С товарищами, - строго ответил глава города, потому что не знал, с кем бы ему посоветоваться, но точно знал, что советоваться необходимо, это как бы административный ритуал.
– Пускай идет, - безнадежно сказала девочка.
Она так показала на дверь, что на Мощина, который уже направился к этой двери, снизошло прозрение.
«Что я делаю? - подумал он. - Я иду к смерти и толкаю к ней собственную семью. Я уже стал уродом... И чего я боюсь? Кого я презираю?»
Мощин обернулся к детям, которые внимательно смотрели ему вслед, и тихо произнес:
– Простите меня, дети, давайте спасать наш город вместе. К сожалению, я истратил доллары...
– О деньгах ни слова, - сказал Минц. - Нам все известно. Перейдем к делу.
– Нам нужны ваши гарантии, - сказал Руслан. - Во-первых, прибавить зарплату учителям нашей школы.
– И заплатить ее наконец, - добавила девочка.
– Во-вторых, отремонтировать в нашей школе крышу.
– Сделаю, - сказал Мощин.
– И главное - больше никогда не вступать в сделки с грязными типами.
– Но он же из Москвы приехал! - сказал Мощин.
– В Москве тоже в отдельных случаях иногда встречаются не очень хорошие люди, - заметил Минц.
– Забудьте об этой соли, - сказала девочка, - что бы вам ни предлагали.
– Клянусь! - воскликнул Мощин. - Клянусь здоровьем моего внука! - Потом он понизил голос и спросил: - А копыта вы мне исправите?
– Пока копыта появились на ногах сорока двух процентов жителей нашего города, - сообщил Минц.
– А я и не заметил!
– Вы вообще не очень наблюдательны, - сказал профессор. - Так поклянетесь?
В комнату снаружи ворвался глухой шум.
– Что это? - спросил Мощин.
Руслан ответил:
– Как я и предполагал, под землю ушел памятник Первопроходцам.
– Да вы с ума сошли! - закричал Мощин. - Вы забыли, что это - гордость нашего города!
– Спешите, клянитесь! - сказал Руслан. - Иначе с каждой минутой положение будет ухудшаться.
– Клянусь! - сказал Мощин. - Клянусь, клянусь, клянусь!
Руслан стал раздавать детям опрыскиватели, сделанные из садовых леек. Досталось по лейке и Мощину с Минцем.
– Пошли по улицам, - приказал Руслан. - Чтобы ни одного квадратного метра без обработки не осталось! Экономьте дезинтегратор!
Лейка была тяжелой. Мощин наклонялся, неся ее. Детям тоже было нелегко, но они не жаловались.
– Как же они это изобрели? - спросил Мощин у Минца.
– Химическую формулу мы определили вместе, - сказал профессор. - Практическую сторону дела осуществили кружковцы.
– Может, мне разуться? - спросил предгор. - И на ноги попрыскать?
– Всему свое время, - ответил Минц. - Выздоровеем.
– И у вас тоже? - Мощин показал дрогнувшим указательным пальцем на сапоги профессора.
– Нет, - ответил Лев Христофорович. - Я вовремя спохватился.
Когда все дети и взрослые вышли на улицу, мальчик Руслан указал, кому в какую сторону идти. Мощину достался фабричный район в слободе, а Минцу - набережная. Так их развела судьба.
Мощин пошел к фабричному району, прыская по дороге из лейки на черную мостовую, но на четверти дороги остановился. Тревога за судьбу семьи взяла свое. «Тут этих юных химиков, - подумал он, - больше чем достаточно. Они весь город обработают. А меня ждет семья».
Обхватив лейку руками, Мощин засеменил к родному дому.
Когда он, скользя и спотыкаясь на пустынных улицах, добежал до родного подъезда, за дверью его поджидала отвратительная девчонка, дочь невоспитанной матери.
– Мы так и знали, - сказала она, - что вы не станете заботиться о городе, а побежите в свою нору.
Рассерженный Мощин замахнулся лейкой, но девочка каким-то китайским приемом положила его в грязь. А сама передала лейку Мощина его внуку, который и поспешил за девочкой спасать население.
Как оплеванный Мощин побрел к себе и стал ругать жену, что недосмотрела за внуком, а теперь он может погибнуть.
Потом он принялся затыкать все дырки и щели, чтобы не проникли водопроводные удавы.
Тут он устал, и его сморил сон.
Леонид Борисович проснулся на следующее утро.
Светило зимнее скупое солнце и рассыпалось искорками по снежному покрову, который за ночь очистил городские пейзажи.
По улице бегали лыжники и мальчик с санками.
Мощин потряс головой, будто отгоняя дурной сон.
Заглянула жена и спросила, будет ли он завтракать.
Мощин был зверски голоден.
Кушая яичницу с салом, он спросил жену:
– Римма, как наш Герасик?
– Я его уже в садик отвела, - ответила жена.
– А его копыта?
– Окстись, старый богохульник! - испугалась жена. - Откуда у Герасика копыта?
– Откуда и у меня. - Мощин вспомнил о состоянии своих ног и поглядел под скатерть.
Его ноги, упрятанные в шлепанцы, были обыкновенными, человечьими ногами, правда, с мозолями.
И тогда Мощин понял, что все ему приснилось.
Его не убедила в обратном даже лейка с пульверизатором, стоявшая в прихожей, и то, что машина за ним не пришла и он пошел на службу пешком. Его не смутило даже то, что на площади экскаватор и подъемный кран вытаскивали наружу гигантский бронзовый памятник Первопроходцам.
Ему было приятнее думать, что все прошлое лишь плод его плохого пищеварения.
В таком настроении Мощин пришел к себе на службу и поднялся в кабинет. Он поздоровался с Валюшей, потрепал ее по щечке, велел согреть чайку.
Предгор только начал разбирать бумаги, но тут Валюша сунула мордочку в дверь и сказала, что пришел господин Неунывных, Глеб Степанович.
Мощин нахмурился, вспоминая, кто это такой.
Вошел ничтожный человечек в оформлении современного дельца.
– Вижу, у вас весь порошочек вышел, - сказал он радостно. - Так у меня с собой новый самосвал. Победим снежный покров к юбилею родного города, а?
– Нет, нет и еще раз нет! - закричал Мощин.
Он все вспомнил. Значит, это не сон. Значит, пришла смерть Великого Гусляра в человеческом образе.
– Уходи, - сказал Мощин.
– Ты что, старик, как бы охренел, в натуре? - спросил Неунывных. - Ты же контракт с моей фирмой подписал.
– Нельзя! Город гибнет, - твердо сказал Мощин.
– А хрен с ним, с городом!
Неунывных вынул из кармана длинный конверт.
– Здесь пятьсот, на крышу твоего особняка.
– Возьмите их обратно! - приказал Мощин.
– У меня в машине, - сказал на это гость, - два крутых лба. Достойные люди. В городе Котласе демократы чертовы попытались помешать цивилизации. Знаешь они где? В больнице! - И Неунывных принялся пронзительно хохотать.
– Вы не представляете, к чему это приводит! - взмолился Мощин.
– Представляю, как не представить, - ухмыльнулся гость. - На месте Москвы уже грязевые озера. Аромат, скажу тебе, класс! Будем создавать грязевый курорт, блин. Японцы приедут...
– Жалко столицу...
– Ты мне лучше скажи, у тебя продукт кончился или какая-то сволочь формулу разгадала?
– Не скажу! - мужественно ответил Мощин.
Неунывных покачал головой и вынул из внутреннего кармана еще один конверт. Положив его на расстоянии вытянутой руки от главы города, он произнес:
– Я пока пряником тебя обрабатываю. Смотри, возьмусь за кнут, будешь бедный и больной.
– Но у меня копыта отросли!
– А что, плохо? Я сам на копытах, понимаешь, хожу, рога только утром спилил. И что? Говори имена моих врагов, блин!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258