Удалов хихикнул, приглашая остальных присоединиться. Никто не присоединился. Гости, видно, шутить не собирались.
– Подскажите мне, - произнес Салисов, - чем прославился Иван Сусанин в памяти русского народа?
– Он завел поляков в лес, - послушно ответил Удалов, - где было не видно ни зги. Сусанину с сердцем вскричали враги, куда ты завел нас - не видно ни зги!
– Хватит! - оборвал Удалова Салисов. - Не пытайтесь показаться глупее, чем вы есть.
Удалов кивнул. Ему не хотелось показаться умнее, чем он был на самом деле. Он надеялся, что Стендаль не раскрыл гостям истинное лицо знаменитого гражданина Великого Гусляра, известного во всей Галактике.
В комнате воцарилось молчание. С каждой секундой оно все тяжелее ложилось на плечи присутствовавших. Наконец Удалов не выдержал и спросил:
– Ну?
– Стендаль сказал, что вам можно доверять, - произнес Собачко с некоторым удивлением, словно хотел показать всему миру, что на самом деле Удалову лучше не доверять.
– Можно? - переспросил Удалов. Он тоже не был уверен.
– Историческая правда, - сказал Собачко, - заключается в том, что поляки, которых завел Сусанин, несли с собой большой и важный груз - награбленные в Вологде ценности.
– Золото, драгоценности, мебель, бусы, янтарь, жемчуг, - подытожил Салисов.
Он вытащил из кармана черный лаковый бумажник, раскрыл его, вынул листок, исписанный мелко и густо, и проверил по нему, правильно ли перечислил награбленное поляками.
– По нашим сведениям, - продолжал Салисов, - оставленные в глуши поляки в отчаянии перед гибелью прорубили полынью в озере Темном в окрестностях города Великий Гусляр.
– Исторический факт! - воскликнул Собачко.
– Все это обнаружено нами в архивах КГБ, - сказал Салисов. - Большевики скрывали эти сведения от народа, надеясь самим отыскать сокровища. Но не вышло, потому что документы были утеряны в годы великих чисток. Вы понимаете?
– Но мы теперь знаем, - продолжил Собачко. - Озеро Темное! Мы должны отыскать это озеро и нырнуть в его глубины. Сокровища, которым нет цены, лежат на его дне. В тине. И вы нам поможете.
– Почему? - спросил Удалов.
– Потому что это ваш гражданский и нравственный долг, - сказал Собачко.
Стендаль в отчаянии глядел на Удалова.
– Сокровища, говорите, - протянул Удалов, поглаживая лысину, обрамленную пегими кудрями. - Для народа? Тогда вам, товарищи, следует обратиться в наш музей. Он и заботится о сокровищах.
– Ах, оставьте, - отмахнулся Салисов. - В музее сидят некомпетентные, ограниченные люди.
– Они все продались Федеральной контрразведке и сионистам! - поддержал товарища Собачко.
Удалов укоризненно покачал головой. Стендаль взволнованно вмешался в разговор:
– Корнелий Иванович, эти господа просят им помочь.
– В чем?
– Проведите нас к Темному озеру, - жестко произнес Собачко. - Покажите нам его. Мы вам заплатим.
– Я бы рад, - сказал Удалов, которому эти люди страшно не нравились. - Но, к сожалению, такого озера в наших краях не водится.
– Ложь! - отрезал Собачко. - Такое озеро у вас расположено, хотя, может быть, под другим названием. Так что вы, Корнелий Иванович, уходите от ответственности.
– Корнелий Иванович! - голос Стендаля дрожал от волнения и страха. - Корнелий, помоги им!
Говоря эти отчаянные слова, Стендаль постарался незаметно для приезжих подмигнуть Удалову.
Удалов и без подмигивания знал, что положение критическое. К озеру Копенгаген, которое ранее звалось Темным, тайных троп нет. Лесом, по шоссейке районного значения доезжаешь автобусом до шестнадцатого километра, потом тропинкой, довольно исхоженной, идешь еще километр с небольшим. Вот ты и на месте. Эту дорогу знает каждый житель Великого Гусляра. Секрет лишь в том, что мало кому известно прежнее название озера Копенгаген. Впрочем, если подозрительные молодые люди выйдут на улицу, покажут десяти прохожим зеленую купюру, то наверняка отыщут хотя бы одного проводника в гуслярские леса.
– И как же вы намереваетесь искать этот клад? - спросил Удалов, глядя на Собачко проникновенно и целеустремленно. Тот принял этот взгляд за чистую монету и ответил:
– Оборудование на подходе. Летит вертолетами. Батискаф, катер, надувной плот, скафандры...
Собачко загибал пальцы. Салисов добавил:
– Акваланги, сухой паек, гранатомет...
– Базилио! - оборвал спутника Собачко.
– Имеется в виду гарпуномет, - поправился Салисов и тонко усмехнулся под бородой.
– А потом? - спросил Удалов.
– У нас есть фонд. Международный фонд - пострадавшим от землетрясения детям Ашхабада.
– В каком же году было там землетрясение? - удивился Стендаль.
– Неважно, в каком, главное, что оно было, - отрезал Собачко.
– Выходим сейчас, - заявил Салисов.
– Стендаля берем? - спросил Удалов.
– Обойдется! - ответил Собачко.
Говорил Собачко тонким пронзительным голосом с какой-то странной бабьей кухонной интонацией, будто бранился.
– А чего я без Миши пойду? - уперся Удалов. - Что вы меня, купили, что ли?
– Иди, Корнелий, - прошептал Стендаль. - Понятно же!
Корнелий понимал, что сопротивляться бесполезно, но упрямство было его второй натурой.
Салисов был обижен.
– Корнелий Иванович, уважаемый человек, а не понимаете простых вещей. У вас дачный участок с летней постройкой есть?
– Ну?
– А то ну, что сгорит ваше строение сегодня ночью вместе с запасенной на зиму семенной картошкой.
– А на вашего сына Максимку нападут злые подростки, сломают ему гитару и нижнюю челюсть, - добавил Собачко. - Так что, ты идешь или как?
– Иди, иди! - умолял Стендаль.
– Видите, и товарищ из газеты подсказывает, - обрадовался Салисов.
Собачко ступил в прихожую, сорвал с вешалки брезентовую куртку Удалова, которую тот использовал для рыбачьих походов, поднял и кинул под ноги Корнелию резиновые сапоги.
И Удалов перестал сопротивляться. Радикулит почти исчез.
Они сели в «мерседес»: Собачко за руль, Салисов - сзади, рядом с Удаловым. Салисов тут же развязал рюкзак, лежавший на сиденье. Там была одежда для туристов-рыболовов.
Своим спутникам Удалов не верил. Против них был его жизненный опыт и школьные знания. Ведь Ивану Сусанину от родных костромских мест добираться сюда лесами недели две. Неужели ему достались такие живучие поляки? Быть не может. Сейчас бы какой-нибудь учебник или знающего человека, чтобы подсказал, а доходили ли поляки до Вологды? Если не доходили, то и грабить не могли.
Если раньше, перед отъездом, у Удалова еще оставались какие-то сомнения, то теперь ему стало отчетливо ясно: эти люди - жулики и бандиты, нужно им на озере Копенгаген что-то иное, нежели клад. И Удалов, разумеется, подозревал, что и зачем им нужно.
Корнелий принял решение.
– Останавливай машину, - приказал он.
– Зачем?
– Дальше идем пешком. По чаще. Лишнего с собой не брать, проверить обувь!
Собачко проехал чуть дальше, где был удобный съезд с дороги на лужайку и загнал «мерседес» под одиноко стоящий могучий дуб.
Они вылезли из машины.
В лесу было мирно. Не боясь пришельцев, пели птицы, грибы зазывно выглядывали из-за пней, кузнечики сигали из травы, стараясь долететь до солнца. Чудесное время, чтобы гулять в лесу.
Удалов пошел первым - «поляки» за ним.
Видно было, что занятие это для них непривычное: шли «кладоискатели» неэкономно, суетливо, тратя много сил. Удалов знал, что впереди ждет обширное болото и заранее злорадствовал.
Удалов на ходу рассуждал сам с собой, и его рассуждения были безрадостными. Сусанину пришлось куда проще, потому что тогда стояла зима и был жгучий мороз. Так что заблудившиеся поляки вскоре замерзли. Собачко и Салисову смерть от охлаждения не грозила, значит, их следовало остановить другим способом, ну, скажем, завести в глухие дебри. В таких глухих дебрях Удалову бывать не приходилось, и - ясное дело - самому оттуда тоже не выбраться.
Постепенно проникаясь тревожным чувством, которое навевали тесно стоящие вековые ели, «поляки» нервно задавали вопросы.
– А вы-то сами на том озере бывали? - спросил Собачко.
– Приходилось, - ответил Удалов, раздвигая удочкой еловые лапы. Зря он согласился взять с собой удочки - явная помеха в глухом лесу.
– Это опасно? - спросил Салисов.
Тут он запутался своей удочкой в ветвях и принялся тупо дергать ее, вместо того чтобы распутать леску.
– У нас везде опасно, - сказал Удалов.
– А каких-нибудь редких животных на озере не замечали? - спросил Салисов, кидая свои удочки в кусты. Хорошие, импортные, бамбуковые удочки. Надо бы запомнить место...
– Я повторяю свой вопрос! - строго сказал Салисов. - Редких животных на Темном озере не встречалось?
Вот он, роковой вопрос! Его Удалов ждал и боялся. А как его боялся Стендаль - подумать страшно!
Удалов взял левее, к болоту.
– Был случай, - отозвался он. - Сам я не присутствовал. Но Ложкин рассказывал. Только вы не поверите.
– Погодите! - позвал сзади Салисов. Он вырвался из еловых объятий и мчался через корни и ветви.
– Вы говорите, - потребовал Собачко, - а там уж наше дело, верить или нет.
– Была она, - сказал Удалов, останавливаясь и поджидая Салисова, - такая громадная, что Ложкин даже перепугался. Метра два, по крайней мере.
– Таких не бывает, - сказал Собачко.
– Наши мерили.
– И какая она? - крикнул Салисов. Он догнал спутников и тяжело дышал.
– Зеленая, тиной воняет, - сообщил Удалов.
– Говорящая?
– Сказок начитались? - рассмеялся Удалов. - Разве щуки бывают говорящие? Они даже в цирке у Куклачева молчат, ей-богу!
Удалов счастливо смеялся, а Салисов, высоко прыгая через корни, догнал его и как следует врезал ребром ладони по шее.
Сейчас бы самое время сбежать от этих мерзавцев, но, вернее всего, они догонят и побьют. Сусанина ведь тоже убили.
Эта мысль Корнелия огорчила. Раньше он как-то об этом не подумал. Знал о древнем подвиге, но начисто забыл, что Сусанин сначала принял мученическую кончину, а уж потом его назвали героем. Кто-то этому был свидетелем. Кто-то бежал за ним по лесной чаще, скрываясь за темными стволами. А потом доложил о подвиге в партизанском штабе. А то бы никто ничего не узнал о Сусанине. Думали бы, что тот честно отрабатывал свой предательский хлеб, да заблудился.
В надежде на объективного свидетеля своего подвига, Удалов, потирая ноющую шею, внимательно обозрел окрестные кусты. Ему показалось, что он видит неясное шевеление за одним из них, но это могло быть обыкновенное дикое животное. На всякий случай Удалов подмигнул дикому животному и побрел дальше в чащу.
– Ты над нами не издевайся, не издевайся, - бормотал злобный Салисов. - Щука!
Он так произнес это слово, будто Удалов и был вонючей скользкой щукой.
Удалов пожал плечами. Чего спорить с жуликами. Все Удалову было ясно: откуда-то Собачко и Салисову, а вернее всего, тому типу, которому они служат, попала ценная информация о фауне озера Копенгаген. Информация неполная, ведь даже современное название озера, к счастью, им неизвестно. Выход один: завести их в болото, а самому все-таки попытаться улизнуть.
Болото, известное всем грибникам, окружало истоки ручья Комсомольского, который, зародившись в тростниках и питаемый ключами, протекал с километр по густой чащобе, давая жизнь самому озеру Копенгаген. Надо сказать, что Удалов, как и Миша Стендаль, не надеялся, что пришельцы из Москвы навсегда сгинут в топких глубинах болота - не было там таких глубин. Главное - оттянуть время, дать возможность Стендалю предупредить своих на озере, эвакуировать население.
Так что Удалов с каждым шагом забирал все левее, и, по его расчетам, болото было уже близко.
Под ногами начало всхлипывать, почва теряла свою изначальную твердость, и это смутило чуткого Салисова, внезапно задавшего вопрос:
– Мы правильно идем, а?
– Видишь, мокрее стало, - откликнулся Удалов. - Значит, приближаемся к водному резервуару.
– Не завязнуть бы в этом резервуаре!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258