Правила встречи с наркоманами приучили Сару к тому, что чаще всего подобное лечение остается незавершенным. Просто наступает время, когда нужно отпускать пациента, надеясь и веря, что он сам довершит остальное. Пожалуй, это похоже на то, когда ты отпускаешь от себя дочь, выходящую замуж, подумала она. Вообще-то все могло быть гораздо хуже. Судя по телефонному разговору, отец Дорис был хорошим человеком, и Саре не нужен был диплом психиатра, чтобы понять, что сейчас больше чем когда-либо Дорис нуждалась в любви и заботе, чтобы когда-нибудь впоследствии у нее сложились хорошие, прочные отношения с мужчиной, которые продлятся всю жизнь. Но то уже была работа для других людей, Сара понимала это, хотя и не могла унять беспокойство. Каждый врач мог ощущать в себе частицу еврейской матери, а в ее случае этого невозможно было избежать.
Питтсбург был расположен в гористой местности. Дорис показывала дорогу, направив ее вдоль реки Мононгахела, вверх по склону и затем направо. Внезапно она словно оцепенела, предоставив Сэнди искать номер дома. Вот он. Сара поставила красный «бьюик» на стоянку, и все глубоко вздохнули.
— С тобой все в порядке? — спросила она у Дорис. В ответ девушка только испуганно кивнула.
— Это твой отец, милая. Он любит тебя.
Через мгновение Сара увидела Реймонда Брауна в котором не было ничего примечательного. Он ждал у двери, должно быть, часами, и он тоже изрядно нервничал, когда спускался по потрескавшимся бетонным ступенькам, держась дрожащей рукой за перила. Мистер Браун открыл дверцу и с неуклюжей галантностью помог Сэнди выйти из машины. Затем он протянул руки внутрь и, хотя старался сохранить самообладание, когда его пальцы коснулись руки Дорис, залился слезами. Выходя из машины, Дорис споткнулась, и отец подхватил ее, не дав упасть, и прижал к груди.
— Папочка!
Сэнди О'Тул отвернулась. Не то чтобы ее смутило особое выражение чувств, просто ей хотелось оставить их наедине, и взгляд, которым она обменялась с доктором Розен, с лихвой вознаграждал людей их профессии за нелегкие труды. Сэнди и Сара сжали губы и посмотрели друг на друга влажными глазами.
— Заходи в дом, детка, — произнес Рей Браун и как маленькую девочку повел свою дочь по ступенькам, торопясь укрыть ее в своем жилище, чтобы защитить от всех бед. Женщины последовали за ними без приглашения.
Гостиная оказалась поразительно темной. Мистер Браун спал днем, и потому закрыл окна темными шторами, забыв поднять их сегодня. Комната была загромождена плетеными ковриками, мягкой мебелью сороковых годов, столиками из красного дерева, покрытыми кружевными салфетками. Повсюду фотографии в рамках. Умершая жена. Погибший сын. И пропавшая дочь — вся семья из четырех человек. В темной безопасности своего дома отец снова прижал к груди вернувшуюся дочь.
— Милая, — произнес он, повторяя слова, в которых практиковался много дней. — Забудь то, что я говорил тебе. Я был не прав, я был так не прав!
— Все в порядке, папа. Спасибо, тебе.., спасибо за то, что ты позволил мне...
— Дор, ты ведь моя маленькая девочка... — Он мог и не продолжать. Объятия длились больше минуты, и затем она отстранилась, смущенно хихикнув:
— Мне надо сходить.
— Ванная там, где и раньше, — сказал отец, вытирая влажные глаза. Дорис пошла внутрь дома, нашла лестницу и поднялась по ней.
Реймонд Браун повернулся к гостям:
— У меня готов.., э-э, готов обед. — Он неловко замолчал. Сейчас не время было для хороших манер или для того, чтобы выбирать слова. — Не знаю, что должен сказать вам.
— Все в порядке, — улыбнулась Сара своей добродушной улыбкой врача, показывая, что отныне все будет хорошо, хотя на самом деле это не было полной правдой. — Вот только нам нужно поговорить. Между прочим, это Сэнди О'Тул. Сэнди — медсестра, и это она потратила столько усилий, чтобы спасти вашу дочь, гораздо больше, чем я.
— Здравствуйте, мистер Браун, — сказала Сэнди, и все обменялись рукопожатиями.
— Видите ли, мистер Браун, вашей дочери все еще нужна медицинская помощь, — заметила доктор Розен. — Ей пришлось пережить немало ужасного. Вы готовы к разговору?
— Да, мэм, Прошу вас, садитесь. Может быть, вам что-нибудь принести? — спохватился он.
— Я договорилась относительно вашей дочери с врачом в Питтсбурге. Ее зовут Мишель Брайант. Она психиатр...
— Вы хотите сказать, что Дорис.., больна? Сара покачала головой.
— Нет, не то чтобы больна. Но ей пришлось многое пережить, и внимание со стороны хорошего специалиста поможет ей выздороветь гораздо быстрее. Вы меня понимаете?
— Док, я сделаю все, что вы мне скажете. Компания предоставит мне полную медицинскую страховку, которая может понадобиться.
— Не беспокойтесь об этом. Мишель займется вашей дочерью в качестве профессиональной услуги. Вам придется сопровождать Дорис. Постарайтесь понять меня, очень важно, чтобы вам все было ясно, мистер Браун. Дорис прошла через ужасные муки, поистине ужасные. Ей станет лучше — она полностью выздоровеет, но вам тоже понадобится приложить усилия. Мишель объяснит все это гораздо лучше меня. Но я должна предупредить вас, мистер Браун: какие бы страшные вещи вы ни узнали, вы должны...
— Док, — мягко прервал ее мужчина, — это моя маленькая дочурка, и я не собираюсь снова запутать все.., и потерять ее. Она — все, что у меня осталось. Да я лучше умру, чем...
— Мистер Браун, именно это мы и хотели услышать от вас.
* * *
Келли проснулся в час ночи по местному времени. Большая порция виски, выпитая им ранее, к счастью, не привела к похмелью. Наоборот, он чувствовал себя необычайно бодрым и отдохнувшим. Легкое покачивание корабля успокоило его тело во время дневного (ночного) отдыха, и, лежа в темноте отведенной ему офицерской каюты, он слышал потрескивание стали при повороте судна, когда «Огден» повернул влево. Келли прошел в душевую и включил холодную воду, чтобы окончательно проснуться. Через десять минут он был одет и готов к выходу. Наступило время для осмотра корабля.
Военные суда никогда не спят. Несмотря на то что большинство работ проводится в дневное время, неизменный цикл вахт, которые несут на флоте, означал постоянное движение людей внутри корабля. Не меньше ста человек из корабельной команды находились на своих постах в любое время суток, и еще многие другие ходили по тускло освещенным коридорам, выполняя свои обязанности по техническому обслуживанию корабельного оборудования. Остальные отдыхали в кают-компании, читали или писали письма.
Келли был в полосатой робе. На груди красовалась табличка, гласившая просто: «Кларк», без указания звания или должности. В глазах экипажа это делало «мистера Кларка» штатским, и уже кое-кто перешептывался по поводу того, что он — сотрудник ЦРУ, но шепот, часто сопровождавшийся вполне естественными шутками о Джеймсе Бонде, затихал при виде Келли. Матросы уступали ему дорогу при встречах в коридоре, приветствуя его почтительными кивками, на которые он приветливо отвечал, внутренне усмехаясь от того, что ему присвоили статус офицера. Несмотря на то что только капитан и его помощник знали о предстоящей операции, матросы тоже не были такими уж простаками. Никто не посылает корабль из Сан-Диего через весь океан только для того, чтобы обеспечить поддержку неполному взводу морских пехотинцев, — если только на то нет весьма веской причины, — а группа крутых парней, высадившихся на борт корабля, выглядела настолько угрожающе, что даже герой фильмов о «зеленых беретах» Джон Уэйн с почтением уступил бы им дорогу.
Келли отыскал полетную палубу. Там беседовали трое матросов. «Конни» все еще виднелся на горизонте, и с его палуб по-прежнему взлетали самолеты, мигающие огни которых вырисовывались на фоне звездного неба. Через несколько минут глаза Келли адаптировались к темноте. В нескольких тысячах ярдов он увидел эскадренные миноносцы боевого охранения. Высоко над «Огденом» под шум электрических моторов вращались радиолокационные антенны, но его заглушал непрерывный плеск воды, рассекаемой стальным корпусом корабля.
— Господи, как красиво-то, — произнес он вполголоса. Келли повернулся и снова вошел в корабельную надстройку. Там он поднимался и опускался по многочисленным трапам, пока не отыскал центр сбора и обработки боевых данных. В центре сидел капитан первого ранга Фрэнке, бодрствующий, как часто бодрствуют многие командиры кораблей во время перехода.
— Ну как, чувствуете себя лучше? — спросил капитан.
— Да, сэр. — Келли посмотрел на экран радиолокатора, сосчитал корабли тактической группы, составляющей ТФ-77. На всех кораблях работали радары — у Северного Вьетнама имеются военно-воздушные силы, и всегда они могут попытаться совершить какую-то глупость.
— А где русский корабль электронной разведки?
— Наш русский друг? Вот он. — Капитан Фрэнке постучал пальцем по главному экрану. — Занимается тем же, чем и мы. Сотрудники нашей электронной разведки получили возможность поразвлечься. Обычно они выходят в море на небольших судах. Мы для них что-то вроде «Куин Мэри».
— Да, у вас очень большой корабль, — согласился Келли. — И он кажется совсем пустым.
— Верно. Ну что ж, по крайней мере не приходится беспокоиться о ссорах между моими парнями и морскими пехотинцами. Хотите посмотреть на карты? У меня вся пачка заперта в каюте.
— Хорошая мысль, капитан. Вы не могли бы распорядиться, чтобы приготовили кофе?
Походная каюта командира корабля была достаточно комфортабельной. Стюард принес кофе и завтрак. Келли развернул карту и снова посмотрел на реку, вдоль которой вверх по течению ему скоро придется плыть.
— Широкая и глубокая, — заметил Фрэнке.
— Достаточно для моих целей, — кивнул Келли, прожевывая гренку. — Цель находится вот здесь.
— Да, лучше уж вы, чем я, мой друг. — Капитан достал из кармана измерительный циркуль и смерил расстояние.
— Вы давно плаваете на таких кораблях?
— На крокодильем флоте? — Фрэнке рассмеялся. — Мне дали пинка под зад и выпустили из Аннаполиса после двух с половиной лет ускоренного обучения — не забудьте, шла война. Я хотел служить на эсминцах, а меня послали на первый десантный корабль. Представляете, новоиспеченный младший лейтенант — помощник командира, а? Сначала была высадка в Пелу. Во время операции по захвату Окинавы я уже командовал судном. Затем Инчон, Вонсан, Ливан. Я обдирал краску с днищ своих кораблей у множества берегов. Вы считаете..? — спросил он, поднимая голову и глядя на Келли.
— Мы прибыли сюда, капитан, не для того, чтобы потерпеть неудачу. — Келли уже запомнил каждый поворот реки и все-таки продолжал смотреть на карту, являющуюся точной копией той, которую он изучал в Куантико, пытаясь обнаружить что-нибудь новое и не находя ничего. И все-таки он не сводил с нее глаз.
— Вы отправляетесь в одиночку? Придется плыть долго, мистер Кларк, — заметил Фрэнке.
— У меня будет помощь, и мне не придется возвращаться обратно вплавь, верно?
— Да, пожалуй. Будет очень хорошо, если удастся спасти оттуда наших парней.
— Да, сэр.
Глава 27
Высадка
Первый этап операции «Зеленый самшит» начался перед самым рассветом. Авианосец «Констелейшн» изменил свой прежний курс, при котором он плыл на юг, получив по радио одно-единственное кодированное слово. Два крейсера и шесть эскадренных миноносцев точно повторили его маневр, тоже положив руль на левый борт, и ручки машинных телеграфов были переведены в положение «полный вперед», команды тут же отрепетовали в машинных отделениях. Силовые установки военных кораблей находились в состоянии полной готовности, и суда, закончив поворот, сразу начали резко увеличивать скорость. Этот маневр застал врасплох русский корабль электронной разведки. Там ожидали, что «Конни» развернется в противоположную сторону, навстречу ветру, чтобы начать летные операции, но авианосец по непонятной для русских причине прекратил операции и вместо этого устремился на северо-восток.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143
Питтсбург был расположен в гористой местности. Дорис показывала дорогу, направив ее вдоль реки Мононгахела, вверх по склону и затем направо. Внезапно она словно оцепенела, предоставив Сэнди искать номер дома. Вот он. Сара поставила красный «бьюик» на стоянку, и все глубоко вздохнули.
— С тобой все в порядке? — спросила она у Дорис. В ответ девушка только испуганно кивнула.
— Это твой отец, милая. Он любит тебя.
Через мгновение Сара увидела Реймонда Брауна в котором не было ничего примечательного. Он ждал у двери, должно быть, часами, и он тоже изрядно нервничал, когда спускался по потрескавшимся бетонным ступенькам, держась дрожащей рукой за перила. Мистер Браун открыл дверцу и с неуклюжей галантностью помог Сэнди выйти из машины. Затем он протянул руки внутрь и, хотя старался сохранить самообладание, когда его пальцы коснулись руки Дорис, залился слезами. Выходя из машины, Дорис споткнулась, и отец подхватил ее, не дав упасть, и прижал к груди.
— Папочка!
Сэнди О'Тул отвернулась. Не то чтобы ее смутило особое выражение чувств, просто ей хотелось оставить их наедине, и взгляд, которым она обменялась с доктором Розен, с лихвой вознаграждал людей их профессии за нелегкие труды. Сэнди и Сара сжали губы и посмотрели друг на друга влажными глазами.
— Заходи в дом, детка, — произнес Рей Браун и как маленькую девочку повел свою дочь по ступенькам, торопясь укрыть ее в своем жилище, чтобы защитить от всех бед. Женщины последовали за ними без приглашения.
Гостиная оказалась поразительно темной. Мистер Браун спал днем, и потому закрыл окна темными шторами, забыв поднять их сегодня. Комната была загромождена плетеными ковриками, мягкой мебелью сороковых годов, столиками из красного дерева, покрытыми кружевными салфетками. Повсюду фотографии в рамках. Умершая жена. Погибший сын. И пропавшая дочь — вся семья из четырех человек. В темной безопасности своего дома отец снова прижал к груди вернувшуюся дочь.
— Милая, — произнес он, повторяя слова, в которых практиковался много дней. — Забудь то, что я говорил тебе. Я был не прав, я был так не прав!
— Все в порядке, папа. Спасибо, тебе.., спасибо за то, что ты позволил мне...
— Дор, ты ведь моя маленькая девочка... — Он мог и не продолжать. Объятия длились больше минуты, и затем она отстранилась, смущенно хихикнув:
— Мне надо сходить.
— Ванная там, где и раньше, — сказал отец, вытирая влажные глаза. Дорис пошла внутрь дома, нашла лестницу и поднялась по ней.
Реймонд Браун повернулся к гостям:
— У меня готов.., э-э, готов обед. — Он неловко замолчал. Сейчас не время было для хороших манер или для того, чтобы выбирать слова. — Не знаю, что должен сказать вам.
— Все в порядке, — улыбнулась Сара своей добродушной улыбкой врача, показывая, что отныне все будет хорошо, хотя на самом деле это не было полной правдой. — Вот только нам нужно поговорить. Между прочим, это Сэнди О'Тул. Сэнди — медсестра, и это она потратила столько усилий, чтобы спасти вашу дочь, гораздо больше, чем я.
— Здравствуйте, мистер Браун, — сказала Сэнди, и все обменялись рукопожатиями.
— Видите ли, мистер Браун, вашей дочери все еще нужна медицинская помощь, — заметила доктор Розен. — Ей пришлось пережить немало ужасного. Вы готовы к разговору?
— Да, мэм, Прошу вас, садитесь. Может быть, вам что-нибудь принести? — спохватился он.
— Я договорилась относительно вашей дочери с врачом в Питтсбурге. Ее зовут Мишель Брайант. Она психиатр...
— Вы хотите сказать, что Дорис.., больна? Сара покачала головой.
— Нет, не то чтобы больна. Но ей пришлось многое пережить, и внимание со стороны хорошего специалиста поможет ей выздороветь гораздо быстрее. Вы меня понимаете?
— Док, я сделаю все, что вы мне скажете. Компания предоставит мне полную медицинскую страховку, которая может понадобиться.
— Не беспокойтесь об этом. Мишель займется вашей дочерью в качестве профессиональной услуги. Вам придется сопровождать Дорис. Постарайтесь понять меня, очень важно, чтобы вам все было ясно, мистер Браун. Дорис прошла через ужасные муки, поистине ужасные. Ей станет лучше — она полностью выздоровеет, но вам тоже понадобится приложить усилия. Мишель объяснит все это гораздо лучше меня. Но я должна предупредить вас, мистер Браун: какие бы страшные вещи вы ни узнали, вы должны...
— Док, — мягко прервал ее мужчина, — это моя маленькая дочурка, и я не собираюсь снова запутать все.., и потерять ее. Она — все, что у меня осталось. Да я лучше умру, чем...
— Мистер Браун, именно это мы и хотели услышать от вас.
* * *
Келли проснулся в час ночи по местному времени. Большая порция виски, выпитая им ранее, к счастью, не привела к похмелью. Наоборот, он чувствовал себя необычайно бодрым и отдохнувшим. Легкое покачивание корабля успокоило его тело во время дневного (ночного) отдыха, и, лежа в темноте отведенной ему офицерской каюты, он слышал потрескивание стали при повороте судна, когда «Огден» повернул влево. Келли прошел в душевую и включил холодную воду, чтобы окончательно проснуться. Через десять минут он был одет и готов к выходу. Наступило время для осмотра корабля.
Военные суда никогда не спят. Несмотря на то что большинство работ проводится в дневное время, неизменный цикл вахт, которые несут на флоте, означал постоянное движение людей внутри корабля. Не меньше ста человек из корабельной команды находились на своих постах в любое время суток, и еще многие другие ходили по тускло освещенным коридорам, выполняя свои обязанности по техническому обслуживанию корабельного оборудования. Остальные отдыхали в кают-компании, читали или писали письма.
Келли был в полосатой робе. На груди красовалась табличка, гласившая просто: «Кларк», без указания звания или должности. В глазах экипажа это делало «мистера Кларка» штатским, и уже кое-кто перешептывался по поводу того, что он — сотрудник ЦРУ, но шепот, часто сопровождавшийся вполне естественными шутками о Джеймсе Бонде, затихал при виде Келли. Матросы уступали ему дорогу при встречах в коридоре, приветствуя его почтительными кивками, на которые он приветливо отвечал, внутренне усмехаясь от того, что ему присвоили статус офицера. Несмотря на то что только капитан и его помощник знали о предстоящей операции, матросы тоже не были такими уж простаками. Никто не посылает корабль из Сан-Диего через весь океан только для того, чтобы обеспечить поддержку неполному взводу морских пехотинцев, — если только на то нет весьма веской причины, — а группа крутых парней, высадившихся на борт корабля, выглядела настолько угрожающе, что даже герой фильмов о «зеленых беретах» Джон Уэйн с почтением уступил бы им дорогу.
Келли отыскал полетную палубу. Там беседовали трое матросов. «Конни» все еще виднелся на горизонте, и с его палуб по-прежнему взлетали самолеты, мигающие огни которых вырисовывались на фоне звездного неба. Через несколько минут глаза Келли адаптировались к темноте. В нескольких тысячах ярдов он увидел эскадренные миноносцы боевого охранения. Высоко над «Огденом» под шум электрических моторов вращались радиолокационные антенны, но его заглушал непрерывный плеск воды, рассекаемой стальным корпусом корабля.
— Господи, как красиво-то, — произнес он вполголоса. Келли повернулся и снова вошел в корабельную надстройку. Там он поднимался и опускался по многочисленным трапам, пока не отыскал центр сбора и обработки боевых данных. В центре сидел капитан первого ранга Фрэнке, бодрствующий, как часто бодрствуют многие командиры кораблей во время перехода.
— Ну как, чувствуете себя лучше? — спросил капитан.
— Да, сэр. — Келли посмотрел на экран радиолокатора, сосчитал корабли тактической группы, составляющей ТФ-77. На всех кораблях работали радары — у Северного Вьетнама имеются военно-воздушные силы, и всегда они могут попытаться совершить какую-то глупость.
— А где русский корабль электронной разведки?
— Наш русский друг? Вот он. — Капитан Фрэнке постучал пальцем по главному экрану. — Занимается тем же, чем и мы. Сотрудники нашей электронной разведки получили возможность поразвлечься. Обычно они выходят в море на небольших судах. Мы для них что-то вроде «Куин Мэри».
— Да, у вас очень большой корабль, — согласился Келли. — И он кажется совсем пустым.
— Верно. Ну что ж, по крайней мере не приходится беспокоиться о ссорах между моими парнями и морскими пехотинцами. Хотите посмотреть на карты? У меня вся пачка заперта в каюте.
— Хорошая мысль, капитан. Вы не могли бы распорядиться, чтобы приготовили кофе?
Походная каюта командира корабля была достаточно комфортабельной. Стюард принес кофе и завтрак. Келли развернул карту и снова посмотрел на реку, вдоль которой вверх по течению ему скоро придется плыть.
— Широкая и глубокая, — заметил Фрэнке.
— Достаточно для моих целей, — кивнул Келли, прожевывая гренку. — Цель находится вот здесь.
— Да, лучше уж вы, чем я, мой друг. — Капитан достал из кармана измерительный циркуль и смерил расстояние.
— Вы давно плаваете на таких кораблях?
— На крокодильем флоте? — Фрэнке рассмеялся. — Мне дали пинка под зад и выпустили из Аннаполиса после двух с половиной лет ускоренного обучения — не забудьте, шла война. Я хотел служить на эсминцах, а меня послали на первый десантный корабль. Представляете, новоиспеченный младший лейтенант — помощник командира, а? Сначала была высадка в Пелу. Во время операции по захвату Окинавы я уже командовал судном. Затем Инчон, Вонсан, Ливан. Я обдирал краску с днищ своих кораблей у множества берегов. Вы считаете..? — спросил он, поднимая голову и глядя на Келли.
— Мы прибыли сюда, капитан, не для того, чтобы потерпеть неудачу. — Келли уже запомнил каждый поворот реки и все-таки продолжал смотреть на карту, являющуюся точной копией той, которую он изучал в Куантико, пытаясь обнаружить что-нибудь новое и не находя ничего. И все-таки он не сводил с нее глаз.
— Вы отправляетесь в одиночку? Придется плыть долго, мистер Кларк, — заметил Фрэнке.
— У меня будет помощь, и мне не придется возвращаться обратно вплавь, верно?
— Да, пожалуй. Будет очень хорошо, если удастся спасти оттуда наших парней.
— Да, сэр.
Глава 27
Высадка
Первый этап операции «Зеленый самшит» начался перед самым рассветом. Авианосец «Констелейшн» изменил свой прежний курс, при котором он плыл на юг, получив по радио одно-единственное кодированное слово. Два крейсера и шесть эскадренных миноносцев точно повторили его маневр, тоже положив руль на левый борт, и ручки машинных телеграфов были переведены в положение «полный вперед», команды тут же отрепетовали в машинных отделениях. Силовые установки военных кораблей находились в состоянии полной готовности, и суда, закончив поворот, сразу начали резко увеличивать скорость. Этот маневр застал врасплох русский корабль электронной разведки. Там ожидали, что «Конни» развернется в противоположную сторону, навстречу ветру, чтобы начать летные операции, но авианосец по непонятной для русских причине прекратил операции и вместо этого устремился на северо-восток.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143