Отделение огневой поддержки разделилось надвое — одна половина развернулась вокруг спасательных вертолетов, тогда как другая продолжала поливать автоматными очередями казармы. Один из штурмовых вертолетов начал облетать лагерь, словно встревоженная овчарка в поисках волка.
Из тюремного блока появились первые морские пехотинцы — они тащили манекены, изображающие военнопленных, и передавали их солдатам, находящимся снаружи, которые волокли «военнопленных» к вертолетам. Келли увидел Ирвина, он стоял у ворот, считая пробегающих мимо солдат. Теперь до наблюдателей доносились крики морских пехотинцев, называющих имена и номера, которые почти заглушал рев двигателей огромных «Сикорских». Последними к вертолетам подбежали морские пехотинцы из отделения огневой поддержки. Они вскарабкались внутрь фюзеляжей, рев турбин усилился, винты завращались быстрее, и спасательные вертолеты оторвались от земли и исчезли в темноте.
— Поразительно быстро, — выдохнул Риттер, когда все стихло. В следующее мгновение появились пожарные машины и начали тушить бушующее пламя.
— На проведение операции потребовалось на пятнадцать секунд меньше расчетного времени, — произнес Келли, поднимая руку с секундомером.
— А вдруг во время операции что-то произойдет, мистер Кларк? — спросил Риттер.
На лице Келли появилась лукавая улыбка.
— Уже произошло, сэр. Четверо солдат из состава штурмовой группы были «убиты» при выходе на исходную позицию. Полагаю, еще один или двое сломали ногу...
— Одну минуту, вы хотите сказать, что есть вероятность...
— Позвольте мне объяснить, сэр, — прервал его Келли. — Судя по аэрофотоснимкам, у нас нет оснований думать, что между местом высадки и целью есть люди. В этих холмах нет сельскохозяйственных поселений. Понимаете? Но для сегодняшних учений я решил устранить четырех солдат из штурмовой группы. Будем считать, что они сломали в темноте ногу. Их пришлось внести в лагерь и затем вынести к спасательным вертолетам — если вы не заметили этого. Дублирование необходимо во всем. Я рассчитываю, сэр, что операция пройдет без потерь, но сегодня я намеренно внес в ее проведение дополнительные трудности, чтобы убедиться, что это ничего не нарушит.
Риттер кивнул. Объяснения Келли произвели на него большое впечатление.
— Я ожидал, что учение будет проводиться строго по правилам.
— В боевых условиях возможны всякие неожиданности, сэр, потому я и предусмотрел это. Каждый солдат в штурмовой группе может заменить любого другого специалиста, если тот не сможет выполнить свои обязанности, — так велась подготовка. — Келли потер нос. Он тоже нервничал. — Вы только что присутствовали при успешно проведенной учебной операции, несмотря на то что в ее ходе возникли осложнения, которых мы не ожидаем. Операция пройдет успешно, сэр.
— Мистер Кларк, вы убедили меня. — Сотрудник ЦРУ повернулся к остальным:
— Как относительно медицинского обеспечения?
— Когда «Огден» присоединится к тактической группе ТФ-77, мы перебросим на него медицинский персонал, — объяснил Максуэлл. — Каз сейчас направляется туда, чтобы произвести необходимый инструктаж. Командир ТФ-77 — один из моих людей, и он выполнит все указания. «Огден» — очень большой корабль, и там разместятся все, кто понадобится после завершения операции, — врачи, сотрудники разведывательных служб и тому подобное. Корабль отправится от берегов Вьетнама прямо в Субик-Бей. Оттуда мы перебросим штурмовую группу и спасенных военнопленных на базу ВВС в Кларке. С того момента, как спасательные вертолеты взлетят от лагеря, и до прибытия в Калифорнию пройдет.., четверо с половиной суток.
— Ну хорошо, эта часть операции выглядит нормально. Как с остальным?
На этот вопрос ответил адмирал Максуэлл:
— Вся оперативная группа во главе с авианосцем «Констелейшн» обеспечит поддержку. «Энтерпрайз» будет находиться дальше к северу, в районе Хайфона. Это привлечет внимание их противовоздушной обороны и командования. Крейсер «Ньюпорт ньюз» направится вдоль побережья, подавляя зенитные батареи противника в течение нескольких ближайших недель. Он будет вести массированный обстрел, не придерживаясь какой-то определенной последовательности, совершенно произвольно, и участок операции станет пятым. «Ньюпорт ньюз» располагается в десяти милях от берега. Батареи противовоздушной обороны находятся в пределах досягаемости для его орудий главного калибра. С помощью артиллерийского обстрела и поддержки с воздуха мы пробьем коридор в противовоздушной обороне, и вертолеты получат возможность пролететь к лагерю и вернуться обратно. В общем, действия будут вестись настолько активно, что враг не должен заметить проведения операции, пока она не закончится.
Риттер кивнул. Он подробно ознакомился с планом, и ему хотелось только выслушать мнение Максуэлла — понять, как относится к нему сам адмирал. Максуэлл говорил спокойно и уверенно, намного увереннее, чем рассчитывал Риттер.
— И все-таки операция является очень рискованной, — произнес он после короткой паузы.
— Это уж точно, — согласился Марти Янг.
— А насколько рискованно для нашей страны, если военнопленные в лагере расскажут все, что им известно? — задал вопрос Максуэлл.
Келли не хотелось принимать участия в этой части обсуждения. Опасность для Америки была чем-то, что выходило за пределы его компетенции. Сфера его действий ограничивалась небольшими подразделениями — за последнее время она снизилась даже еще больше — и хотя благополучие и обороноспособность страны основывались в первую очередь именно на таких как он, важные вопросы вроде того, что сейчас обсуждался, требовали кругозора, которым он не обладал. Однако Келли не мог незаметно удалиться, поэтому стоял, слушал и учился.
— Вам нужен честный ответ? — спросил Риттер. — Тогда скажу — никакого риска.
Максуэлл выслушал его со спокойствием, за которым скрывалось негодование.
— Может быть, объясните подробнее, сынок?
— Адмирал, это проблема перспективы. Русские хотят узнать о нас как можно больше, а мы хотим узнать как можно больше о них. Ну хорошо, этот полковник Закариас может рассказать им о планах командования стратегической авиации, а другие военнопленные — о многом другом. Поэтому мы меняем наши планы. Вас беспокоят стратегические соображения, верно? Так вот, начать с того, что эти планы меняются каждый месяц. А во-вторых, неужели вы думаете, что мы когда-нибудь захотим осуществить их?
— Такая необходимость может возникнуть. Риттер сунул руку в карман в поисках сигарет.
— Адмирал, вы хотите, чтобы мы осуществили эти планы? Максуэлл выпрямился.
— Мистер Риттер, я пролетал на своем F6F над Нагасаки сразу после конца войны. Я видел последствия применения атомного оружия, а ведь это была всего лишь небольшая бомба. — Более четкого ответа не требовалось.
— И русские придерживаются такой же точки зрения. Как вам это нравится, адмирал? — Риттер покачал головой. — Они тоже не сумасшедшие. Русские боятся нас еще больше, чем мы их. То, что они узнают от наших военнопленных, даже поможет им отрезветь. Ситуация именно такая, хотите верьте, хотите нет.
— Тогда почему вы поддерживаете нас? Скажите, вы нас поддерживаете?
— Разумеется. — Его голос ясно давал понять, что он считает такой вопрос глупым, и это вызвало негодование у Марти Янга.
— Но почему? — спросил Максуэлл.
— Потому что там наши люди. Мы послали их. Теперь мы обязаны вернуть их обратно. Разве это недостаточно веская причина? Только не говорите мне о жизненно важных интересах государства. Вы можете убедить в этом сотрудников Белого дома, даже конгрессменов, но не меня. Все очень просто — либо вы доверяете своим людям, попавшим в плен, либо нет, — произнес оперативник, уже рисковавший своей карьерой ради спасения иностранца, к которому он даже не испытывал никаких теплых чувств. — Если мы предадим их, если установится такая традиция, то никто не станет помогать нам, и вот тогда нас ждут крупные неприятности.
— Я не могу согласиться с вами, мистер Риттер, — заметил генерал Янг.
— Подобная операция будет направлена на спасение наших людей. Русские поймут это и станут уважать нас. Мы продемонстрируем им, насколько серьезно воспринимаем эту проблему. В результате моя работа станет легче. Мне будет проще вербовать агентов за железным занавесом. У нас будет больше агентов, и, следовательно, мы получим больше информации. Таким образом в ваше распоряжение поступят сведения, в которых вы нуждаетесь, верно? И такая игра будет продолжаться до тех пор, пока когда-нибудь мы не найдем новую игру. — Это было все, в чем нуждался Риттер. Он повернулся к Гриру:
— Когда, по вашему мнению, я должен получить согласие Белого дома?
— Я сообщу тебе. Боб, вот что важно для нас: ты поддерживаешь операцию?
— Да, сэр, — ответил техасец. Он дал согласие на ее поддержку по причинам, которых остальные не понимали, в которые остальные не верили, но были вынуждены согласиться с ними.
* * *
— Ну и что? В чем проблема?
— Послушай, Эдди, — терпеливо произнес Тони. — У нашего друга неприятности. Кто-то убил двух его людей.
— Кто? — спросил Морелло. У него было отвратительное настроение. Он только что узнал, что опять не попал в число кандидатов, которые будут признаны новыми полноправными заправилами местного наркобизнеса. И это после всего, что он сделал. Морелло казалось, что его предали. А теперь Тони, вставший на сторону какого-то чернокожего вместо родной плоти и крови — в конце концов они были родственниками, пусть дальними, — теперь этот сукин сын обращается к нему за помощью.
— Мы не знаем этого. Ни его контакты, ни мои ничего не дали.
— Да уж, как-то все слишком хреново! — И Эдди тут же перешел на собственную тему:
— Тони, ведь он пришел ко мне, помнишь? Через Анджело, может быть, Анджело пытался предать нас, но мы прикончили его, верно? Ты не смог бы войти в это дело без меня — и что теперь? Меня отказались признать свои же, а он становится для тебя все важнее — и что будет дальше, Тони, а? Ты собираешься рекомендовать его — негра! — в нашу семью?
— Перестань, Эдди.
— Тогда почему ты не выступил и не поддержал меня?
— Я не могу заставить остальных танцевать под твою дудку, Эдди. Извини, но не могу. — Пиаджи не ожидал, что разговор будет легким, но никак не рассчитывал, что все обернется так плохо и так быстро. Понятно, что Эдди был разочарован. Понятно, он надеялся стать членом семьи. Но этот глупый кретин и без того здорово зарабатывает, так что еще ему нужно? Что ему больше нравится — стать членом семьи или получать кучу денег? Генри понимал это. Почему же этого не понимал Эдди? И тут Эдди сделал еще один шаг к своему концу.
— Это я, я организовал все для тебя. Теперь у тебя возникла маленькая проблема, и к кому ты обращаешься? Снова ко мне! Ты в долгу у меня. Тони. — Смысл его слов был ясен для Пиаджи. С точки зрения Эдди, все выглядело так просто. Положение Тони внутри семьи все более укреплялось. Поскольку Генри превращался из потенциального в очень крупного поставщика наркотиков. Тони быстро укреплял свои позиции. Скоро он будет оказывать решающее влияние на дела семьи. Ему все равно придется выказывать знаки уважения и повиновения тем, кто стоял на самом верху, но командная структура внутри семьи была исключительно гибкой, и то, что Генри скрыл способ транспортировки наркотиков в Америку, означало, что человек, являющийся связующим звеном между ним и семьей, становился неприкасаемым. Такое положение в организации было редким и исключительно ценным. Ошибка Пиаджи заключалась в том, что он не сумел сделать еще шаг вперед. Вместо того чтобы смотреть по сторонам, он смотрел внутрь. Он видел лишь одно — Эдди мог вполне заменить его, сам превратиться в связующее звено и затем стать полноправным членом семьи, прибавив к огромному доходу от торговли наркотиками еще и престиж.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143