Так что проблема весьма сложная.
Затем возник вопрос, где, когда и как будет нанесен удар. Одно абсолютно ясно: нужно дождаться, пока оружие окажется под контролем. До этого времени нельзя допустить, чтобы хоть один волосок упал с головы хоть одного террориста.
Итак, оружие должно быть доставлено на место, в Стокгольм. Это - решающий момент.
Разумнее всего нанести после этого синхронный удар в определенное время, когда как можно больше террористов окажется под колпаком на двух квартирах - в Гамбурге и Стокгольме. И момент этот будет определен Карлом.
Трудный вопрос - как и когда привлечь французских и бельгийских коллег? И вообще, можно ли ожидать от них какой-нибудь помощи? Как только в Гамбурге и Стокгольме будет проведена операция, в дальнейший ее ход коллеги, разумеется, должны быть посвящены прежде, чем информация будет опубликована.
Речь, возможно, идет о каком-то часе. Итак, нужно связаться с ними предварительно и сообщить о предстоящих больших событиях.
Нэслюнд предложил дождаться следующего шага, пока вся группа нападения не соберется в Стокгольме. Ведь тогда будет восемь, прошу прощения, семь (он бросил на Карла смущенный взгляд) террористов за раз.
Логе Хехт решительно отверг эту идею. Шведские коллеги должны довольствоваться тем, что в определенный момент захватят контрабандистов на конспиративной квартире. Позволить всей группе приехать в Стокгольм и занять позиции означало бы играть с огнем.
Насколько Карл понял, резервная группа появится в намеченный день операции и будет находиться в отеле, а затем немедленно скроется. Это значит, что заранее их действия проконтролировать будет невозможно. А если по какой-либо причине основная команда передаст оружие запасной группе? В это, конечно, трудно поверить, но никаких твердых гарантий все же нет. И тогда возникнет чрезвычайно опасная ситуация - в руках четверых террористов, скрывающихся в Стокгольме, окажется оружие разрушительной силы, с помощью которого ничего не стоит разнести вдребезги весь королевский дворец.
На этот случай подходящей рабочей модели не было.
С Карлом согласились.
Следующая проблема касалась транспортировки оружия. Если бы Карл знал маршрут и мог передать информацию о том, как и когда его повезут, тогда, конечно, можно было бы "облегчить перевозку" и сделать так, чтобы ни одна таможенная ищейка не сунула свой нос в это дело. Если террористы преодолели трудности в Бельгии и Франции, если теперь они везут свой груз в автомобиле, как запланировано, и если не будет дальше сложностей в Западной Германии, Дании и Швеции, значит, они уже на подъезде к Стокгольму. Подобная "поддержка" контрабандистов - обычное дело при контроле за торговцами наркотиками. Здесь не должно быть никаких проблем.
Почти все вопросы были обсуждены. Оставалось только надеяться и, возможно, молить Бога, если, конечно, это поможет, как добродушно заметил Логе Хехт, прежде чем попросил отвезти его в гостиницу.
Он серьезно и немного демонстративно попрощался с Карлом.
- У меня не хватает слов, чтобы выразить свое восхищение. Я не имею в виду только эту операцию. Ты вообще работаешь просто блестяще. Я, конечно, передам это и твоему нынешнему начальству. Даже если все полетит к чертям, моя оценка не изменится. Уверен в этом. Федеративная Республика найдет способ, чтобы выразить свою благодарность. Теперь, Карл, нам должен помочь и Господь Бог, хе-хе. Так что, надеюсь, когда мы увидимся в следующий раз, все будет уже позади.
- Поживем - увидим, - немного смущенно ответил Карл. Он полагал, что время для поздравлений еще не настало. Как сказал и сам Логе Хехт, все еще может полететь к чертям.
Когда представитель немецкой службы безопасности ушел, Нэслюнд вместе с начальником отдела по борьбе с терроризмом внимательно выслушали историю, которая произошла в Дамаске.
Карл, правда, рассказал не все. Затем попросил отвезти его домой.
Спустя час Карл вошел в свою квартиру в переулке Дракен. В почтовом ящике лежало несколько килограммов рекламных проспектов, выпиравших изо всех щелей, и только одно письмо. Оно было от матери и, вероятно, касалось неосуществившихся планов провести вместе рождественские праздники. Карл отложил его, не вскрыв конверт. Затем разделся и пошел прямо к стальной двери, открыл ее, зажег свет и достал мелкокалиберный револьвер.
Он стрелял в течение часа, и, как ожидал, все выходило хуже, чем обычно, но он все же чувствовал удовлетворение, поскольку при более крупном калибре он, вероятно, бессознательно вздрагивал бы от боли при каждой отдаче.
Но это касалось только стрельбы по неподвижной мишени, а не по движущейся вооруженной цели.
Карл почистил оружие и положил его обратно в сейф, прошел через всю квартиру, не включая свет. Об оставленных на произвол судьбы комнатных цветах он и не вспомнил.
Квартира, снятая на Гревгатан, имела дорогую, почти роскошную обстановку. Карл выбрал одну из спален, в которой стояла большая кровать с пологом, и тут же уснул, не испытывая никакого беспокойства. На следующий день он должен встретить Монику на Центральном вокзале, если ее, конечно, до этого не схватят.
Она выглядела блестяще, одетая, как весьма состоятельная немка - жена директора, что полностью соответствовало ее запланированной роли. Енотовая шуба, на руке дорогое обручальное кольцо с брильянтами, макияж, духи, в багаже дурацкие шляпные коробки - все, как и должно быть.
Карл отвез ее прямо в лучший универсальный магазин фирмы NK, где они купили ей пару шведских зимних сапог. Выпало много снега, а им предстояло ходить пешком. Только после этого они отправились на квартиру на Гревгатан, где у него в холодильнике была припасена бутылка шампанского и банка икры, купленная им на крытом рынке в Эстермальме. Моника без церемоний расположилась в его спальне, а Карл приготовил пару бутербродов с икрой и отнес их вместе с шампанским в большую гостиную с фамильными портретами на стенах.
- Фантастика, - произнесла Моника, держа бокал с шампанским. - Итак, мы в центре города, в нескольких километрах от цели. Все хорошо продумано.
- Кроме того, здесь есть еще свои преимущества для отступления: в этом районе одностороннее движение, я расскажу об этом позже. За тебя!
Они подняли бокалы.
- Какое прикрытие ты использовал, когда снимал квартиру, кто ее хозяин и где он? - спросила Моника, ставя бокал на черную мраморную столешницу.
- Хозяин - богатый офицер в запасе, уехавший сейчас вместе с женой на четыре месяца. Я снял квартиру у хозяйки и сразу заплатил вперед.
- А под каким именем ты представился?
- Я сделал все правильно, можешь не беспокоиться. Я пошел в Стокгольме в сауну для добропорядочных джентльменов. И выкрал там бланк чека с графским титулом. Хозяйке я представился под его именем, и она осталась очень довольна тем, что сдает квартиру графу. В тот же день я внес деньги на счет этого джентльмена, так что он не потеряет ни эре.
- Хорошо, но ведь он увидит банковский чек в конце месяца?
- Э-э, ведь смотрят только на сумму внизу и проверяют, точно ли это его собственная подпись. Строчками цифр, указанных наверху, они не интересуются. А если и заинтересуются, ничего страшного.
- Что значит "ничего страшного"? По меньшей мере это будет выглядеть странным.
- Что ты имеешь в виду? Десять тысяч марок приход, десять тысяч марок расход, разве это обман? Тогда он должен разбираться в чеках, чтобы посмотреть, от кого они поступили. На это потребуется как минимум неделя. А потом он обнаружит, к примеру, что получил от чудного иностранца десять тысяч марок. Но его он в любом случае не сможет обнаружить.
- А хозяйка? После того как квартира, возможно, попадет под подозрение?
- Она получила плату с фальшивого графа со шрамом на щеке, который, впрочем, документально подтвердил, что граф он настоящий. Ни больше ни меньше. А когда все это всплывет, мы будем уже далеко отсюда.
В этой истории многое было правдой. Графа действительно звали Карл Густав Гильберт Хамильтон, и он был настоящим, и все это произошло на самом деле.
- А соседи? - продолжала Моника, отпивая маленькими глотками шампанское. Она спрашивала, но мысли ее, казалось, витали очень далеко.
- Хозяйка, как она мне рассказывала, сама поговорила с соседями и объяснила, что у шведского графа есть французские родственники, которые поживут здесь некоторое время. Все под полным контролем, поверь мне.
- Я верю, я поверила тебе с самого начала, Карл, ты думал об этом?
- Да, много думал.
Они медленно допили шампанское и сидели некоторое время в нерешительности, пока Карл не предложил Монике полностью осмотреть маршрут. Сначала он показал все на карте, затем они вышли на улицу.
Пройдя пешком вокруг Юрхольма, они вышли к американскому посольству со стороны Морского музея и обошли вокруг здания, пока Карл объяснял, как все будет проходить. По соображениям безопасности избегая каких-либо жестов в сторону посольства, намеченную цель можно было осмотреть только один раз. Они шли обнявшись, разговаривая по-английски, и время от времени прерывали поцелуями свою чрезвычайно серьезную беседу.
Группа стреляющих по двое начнет нападение со стороны Ердет. Позиции для стрельбы там лучше, хотя до машины довольно далеко. Оружие от машины до того места, откуда будет вестись стрельба, нужно пронести под верхней одеждой. Вторая группа, которая будет стрелять со стороны Страндвеген, может атаковать прямо из машины, оперев ствол на ее крышу. Они быстрей подготовятся, но зато им сложнее будет скрываться потом.
Вероятно, Карл сам войдет в эту группу, скорее всего вместе с французом, поскольку стрелять отсюда значительно сложнее, чем со стороны Ердет. Здание расположено таким образом, что можно вести обстрел одновременно с двух сторон, но, как он уже сказал, стрелять снизу будет тяжело. К тому же здесь часть обзора закрывают деревья. Со стороны Ердет целиться будет легче, тем более что перед объектом - свободное пространство.
Итак, в результате должен быть разрушен весь верхний этаж. Все зеркальные окна на верхнем этаже, от первого до последнего, - это отделение ЦРУ, их конечная цель.
Затем Карл прошел с Моникой их будущий путь отступления по улицам Эстермальма с односторонним движением. Маловероятно, чтобы кто-нибудь преследовал машины по этой дороге. Полиция, вероятно, будет делать ставку на выезды из города. Кроме того, квартира находится недалеко, и группа нападения будет уже в доме, прежде чем полиция бросится к месту происшествия.
А когда полиция спустя несколько дней найдет нанятые машины в Эстермальме, то ей не придет в голову ничего, кроме классического приема смены автомобилей. Чего-нибудь другого она и предположить не сможет. Так вот, суть в том, чтобы не менять машины.
План показался Монике столь же простым, сколь и гениальным.
Ему удалось отложить неотвратимое на несколько часов. Он повел ее в ресторанчик в подвале Старого города, в нескольких кварталах от его собственной квартиры, и угостил изысканным обедом. Но уже во время еды, когда они не могли больше обсуждать операцию, разговор принял личный характер, чего он так избегал.
И когда спустя несколько часов они лежали обнаженные, усталые, с еще слегка учащенным дыханием, она осторожно ласкала его грудь, стараясь не коснуться случайно ран, и фантазировала совсем о другой жизни: ей было горько, что она жила без человеческого тепла, без любви, без возможности даже мечтать о ребенке.
Карл молчал, уставившись в потолок.
- Ты не должна так говорить, - спустя какое-то время произнес он. - Во всяком случае, не сейчас, скоро все уже будет позади.
Но она обреченно ответила, что этому никогда не будет конца.
На следующий день Карл кратко повторил ей план и напомнил путь отступления.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54