Он порылся в памяти, вспоминая что-нибудь необычное, связанное с этим названием. Может быть, рейнское золото? Конечно, рейнское золото, спрятанное глубоко в скале Лорелеи и охраняемое Нибелунгами. Один из них выковал из этого золота кольцо, кольцо Нибелунгов.
Карл никогда особенно не восхищался Вагнером, и это была первая и пока единственная опера, которую он почувствовал. Поэтому он разозлился, что не сразу вспомнил ее.
В двух метрах от него в коридоре вагона стоял немец его возраста, в пенсне и тоже рассматривал вид за окном. Карл спросил, говорит ли он по-английски, и тот в ответ дружелюбно кивнул. Показав на удалявшуюся скалу, Карл спросил, не там ли было спрятано рейнское золото. Немец широко улыбнулся, сделал шаг вперед, открыл дверь в пустое купе, где ехал один Карл, и протянул руку для приветствия.
- Добро пожаловать в Федеративную Республику, граф Хамильтон. Давайте войдем и присядем на минутку.
Карл вошел в купе и сел, немец последовал за ним, прежде чем продолжить, закрыл дверь и немного церемонно сел напротив.
- Меня зовут Зигфрид Маак, Ведомство по охране конституции. После вашего вопроса о рейнском золоте "Зигфрид", возможно, звучит как шутка. Но я не виноват, меня действительно зовут Зигфрид. Боюсь, это будет менее удивительно, когда вы познакомитесь с моим шефом - его зовут Логе. Чтобы сохранить стиль, нашу операцию следовало бы назвать "Сумерки богов".
Оба неожиданно рассмеялись, но потом возник напряженный момент, когда они оценивающе посмотрели друг на друга. Карл - потому, что перед ним был первый живой представитель Ведомства по охране конституции. Зигфрид Маак - потому, что видел наконец воочию этого человека, о котором они с шефом непрерывно думали в последние дни.
Карлу понравилось то, что он увидел. Зигфрид Маак вовсе не был похож на рычащего полицейского капрала с овчаркой, как рисовало немца его воображение.
У Зигфрида Маака сомнений было больше. Действительно ли этот любезный швед с мимическими морщинками вокруг глаз и широкой белозубой улыбкой был тем самым парнем, о котором говорилось в рапорте? Возможно ли, чтобы внешность была так обманчива?
- Если мы кончили шутить, - начал Карл, почувствовав, что пора перестать напряженно улыбаться, - то я бы хотел поинтересоваться, что мы будем делать, когда и как?
- В Бонне вы остановитесь в отеле "Штайгенбергер", мы заказали номер на ваше собственное имя. И мы встретимся сегодня вечером.
- Кто это "вы" и какие у вас обязанности? - быстро спросил Карл.
- Мы - это шеф и я. В мои функции входит быть вашим наставником во время подготовки, а затем, если операция состоится, - связным. Но к этому вопросу мы вернемся позднее, сегодня вечером. Сейчас я хочу убедиться, что мы прибываем без осложнений и в поезде нет ничего подозрительного. Увидимся вечером, до свидания.
Сказав это, Зигфрид Маак поднялся. Карл также встал и протянул руку. Они вновь одновременно почувствовали себя немного напряженно из-за своего официального поведения. Зигфрид Маак стремительно вышел из купе, аккуратно закрыв за собой дверь. Какое-то время Карл стоял неподвижно, отметив про себя, что немец только один раз произнес название отеля - "Штайгенбергер". Это, должно быть, известное название, и в спешке он полагал, что Карл сразу понял, о чем идет речь. Но Карл подумал, что довольно непрофессионально лишь один раз назвать место встречи.
В то самое мгновение, когда в голове у него созрел этот вывод, дверь открылась.
- Да, - сказал Зигфрид Маак с немного натянутой улыбкой, - отель называется "Штайгенбергер", надеюсь, вы запомнили.
- Да, запомнил, - ответил, улыбнувшись, Карл, и Зигфрид Маак снова исчез.
Минуту спустя Карл снова вышел в коридор, чтобы насладиться видом рейнских замков. Зигфрид Маак больше не появлялся.
* * *
Железнодорожный вокзал в Бонне оказался неожиданно маленьким. Такси стояли чередой, нужно было только перейти перрон, так что Карл, пройдя несколько метров, нырнул в машину. Шофер оказался турком, но название отеля понял сразу. Путь вначале пролегал через живописные, почти идиллические места маленького города. Внезапно машина остановилась перед железнодорожным переездом. Если Карл правильно понял брюзжание шофера, Бонн был единственной столицей в мире, где железная дорога проходит через центр города.
Отель "Штайгенбергер" по контрасту производил скорее мрачное впечатление. Шестнадцатиэтажный колосс с большим символом "Мерседеса" на крыше, недавно построенный, но не выглядевший современным. Похоже, отель был дорогим, но не роскошным.
С заказом было все в порядке, и, к своему удивлению, если не сказать восхищению, Карл заметил, что на карточке, которую держала в руках девушка-администратор, все его имена были написаны правильно.
Номер был на тринадцатом этаже, достаточно большой, с массивными коричневыми креслами и двумя кроватями под желтыми покрывалами в крупных цветах. Стены светло-желтые, на единственной картине изображен какой-то абстрактный крест. Было без двадцати двух минут семь, а за окном почти совсем стемнело. Он полагал, что встреча состоится ровно в семь, и в оставшееся время решил принять душ, побриться и переодеться.
Точно в семь в дверь тихо постучали. Это был Зигфрид Маак, а за ним стоял маленький толстячок, очевидно, его шеф по имени Логе.
Они сердечно поздоровались и, помогая друг другу, отодвинули от письменного стола два кресла и стул и устроились вокруг низкого журнального столика. Логе Хехт развязал папку с бумагами. Карл вытащил из холодильника две банки пива и предложил гостям. Он подумал, не заказать ли еще пива, поскольку в холодильнике его больше не было, но вместе этого бросил в стакан несколько кусочков льда и принес свою собственную бутылку двенадцатилетнего темного виски, купленного в Арланде, налил себе, и потом они втроем принялись подробно обсуждать начало операции.
Логе Хехт говорил по-немецки, а Зигфрид Маак переводил на английский. Слова приветствия были сказаны быстро, и, пока Маак переводил, Хехт внимательно рассматривал шведского агента. Он был доволен тем, кого видел перед собой. Молодой человек сидел совершенно свободно, откинувшись назад в кресле и осторожно потягивая виски, слушал, как Маак переводит приветственные слова. Это была поза равновесия и спокойствия, и Хехт почувствовал, что перед ним человек, уверенный в своих силах, что Хамильтон не из тех, кто перед операцией, даже такой сложности, сомневается в своих возможностях. Это было хорошо, просто очень хорошо.
- А теперь - ближе к делу, - продолжил Хехт, когда Карл вежливо ответил на его приветствия. - Мы можем начать либо с описания условий операции, либо с ваших вопросов. Что вы предпочитаете, господин Хамильтон?
Карл не колебался. Один вопрос был важнее всех других, от него практически зависела вся операция: какое у него будет прикрытие, какая легенда, кроме того, что он швед, прежде симпатизировавший террористам?
- Так, вы берете быка за рога, это мне нравится, - начал Хехт и, прежде чем продолжать, подождал перевода.
Он объяснил, что может точно описать человека, которого ищут террористы. Начнем с имени. Это Карл Густав Гильберт Хамильтон из Старого города в Стокгольме. Этот Хамильтон служил в одной специальной морской части. Он был подводником, владевшим водолазной техникой, диверсионными операциями и техникой ведения ближнего боя. Это приблизительно то, что может выяснить посторонний. Тут наверняка можно что-то присочинить, поскольку обучение его было секретным. В крайнем случае можно даже сказать, что Карл был офицером, или придумать еще что-нибудь. В каждом шведском секретном подразделении оставались ведь военнообязанные офицеры, например переводчики и шифровальщики, так что это было бы не так уж далеко от истины.
Затем господин Хамильтон провел пять лет в Калифорнии в университете Сан-Диего, где среди прочего изучал государствоведение, компьютерную технику и программирование. Возможно, этого достаточно. Понял ли господин Хамильтон идею и что он об этом думает?
- Да, я понимаю, - медленно ответил Карл, давая возможность нетерпеливому Зигфриду Мааку перевести, прежде чем продолжить. - Мое прикрытие вовсе не прикрытие. Я буду играть исключительно самого себя. Я не служу в шведской службе безопасности и не работаю на западногерманскую безопасность. Мне нужно будет внимательно следить за собой. Это очень хорошая идея, нет, это блестящая по своей простоте идея.
- Хорошо. Ну а где это может лопнуть? - настаивал Логе Хехт.
Карлу надо было немного подумать. Его подлинная история, как и фальшивая, может лопнуть лишь по его собственной ошибке в ходе операции. Классический случай - проболтаться, признаться женщине в минуту слабости и тому подобное, о чем предупреждает инструкция. Но нельзя и исключать предательство со стороны его нынешних работодателей.
Ни то, ни другое не было особенно вероятно, но Карл все же хотел получить письменные гарантии перед тем, как операция начнется.
Карл описал содержание документов, которые бы он хотел получить от Хехта, и Хехт перешел без церемоний к делу, тем самым предупредив следующий серьезный вопрос: что сейчас должен сделать Карл Густав Гильберт Хамильтон, чтобы привлечь внимание террористов? Не давать же частное объявление о его военной квалификации?
Логе Хехт ухмыльнулся с преувеличенным восхищением, когда услышал иронию в переводе Маака о газетном объявлении.
Хотя в принципе именно это и надо было сделать. Ведомство по охране конституции недавно расследовало налет на банк, совершенный одним человеком в Юго-Западной Германии. Ограбление было произведено очень квалифицированно, и преступник схвачен чисто случайно. Он оказался полицейским. И совершил самоубийство, прежде чем было возбуждено дело. Полиция не дала просочиться в прессу никакой информации. По техническим соображениям было освобождено всего пять грабителей, хотя они, понятно, пополнили статистику нераскрытых преступлений. Грабитель-полицейский, по всем данным, был волк-одиночка. К преступлению его подтолкнуло тяжелое материальное положение, долг по займу на дом и машину.
Карл совершит новый налет на банк и будет заснят видеокамерой, конечно хорошо замаскированной. Пленка будет показана по телевидению, и появится первая полуофициальная полицейская версия, что это именно тот налетчик, который совершил ограбление в Юго-Западной Германии, а теперь, вероятно, перебрался в Гамбург. Во-вторых, что более интересно, этот налетчик будет представлен как скандинавский коммунист, симпатизирующий террористам, возможно с ними сотрудничающий, как человек, опасный даже для полиции, хорошо обученный морской пехотинец из диверсионного подразделения.
На следующий день последняя версия будет опровергнута. Все это, следовательно, будет выглядеть как подготовительная кампания. Террористы не пропустят эту наживку. Какие-нибудь вопросы или возражения?
Да, бесспорно, есть вещи, которые надо выяснить Карл считает, что налет на банк - это не больше чем лотерея и любой идиот с небольшой долей везения может его раскрыть. А западногерманские террористы хорошо разбираются в этих делах. Но точно так же может и не повезти. Что ему делать, если банковские служащие проявят героизм? Должен он прикончить их или как? Или, еще хуже, если произойдет столкновение с полицией? Чтобы отделаться от вооруженных немецких полицейских, придется, возможно, пустить в ход оружие. А значит, он рискует кого-то убить. Если же не защищаться вообще, то в лучшем случае операция быстро закончится, а в худшем - его самого застрелят, и у него не будет никакой возможности заявить о себе.
Логе Хехт наслаждался, наблюдая, как этот молодой швед анализирует возможные осложнения с примесью иронии и абсолютной уверенностью в себе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54