Но речь ведь не только о практических проблемах, мы должны проанализировать также и саму ситуацию. Что значит эта операция? Что я могу иметь против именно этой операции? Я не за это вас раньше критиковал. Это ведь мое собственное предложение. Я полностью согласен с общим планом, касающимся стокгольмской операции, и я это всегда говорил. Я вас критиковал (возможно, иногда с излишней иронией - и с этим я готов самокритично согласиться), когда речь шла об отдельных убийствах посторонних людей. Я и сейчас, должен признаться, сомневаюсь в такой необходимости. Но я хочу, чтобы стокгольмская операция удалась. Она будет самой большой и самой важной акцией из когда-либо проведенных нами, и она сможет изменить всю картину нашей войны. Поэтому я хочу в ней участвовать.
Тем самым дискуссия была окончена. Единому франко-германскому фронту Фредерике Кункель ничего не могла противопоставить. Карл был выбран представителем РАФ в группу нападения.
Поскольку в ударной группе было большинство мужчин, то решили, что второе место, предназначенное для немецкой стороны, должно быть отдано женщине. Остановились на Еве Сибилле, которой поручили управлять четвертой ракетой. Вернер Портхун и Сильке Мейер стали немецкими представителями в резервной группе.
Остальное время было посвящено практическим проблемам. Как только вопрос о назначении Карла был решен, он должен был поехать в Стокгольм, найти и снять одну или две подходящие квартиры. Моника последует за ним, когда все будет готово, чтобы сориентироваться на месте, так как резервная группа должна быть также надежно размещена.
Французские товарищи должны в это время подготовить и без осечки провести контрабандную перевозку.
Бельгийские товарищи должны, с одной стороны, выбрать своих двух представителей в ударную группу нападения и резервную группу, а с другой - взять на себя составление проекта первого совместного коммюнике. Его важно согласовать во всех деталях, прежде чем операция будет проведена.
Когда Карл все подготовит в Стокгольме, будет созвано последнее собрание для уточнения чисто практических деталей, за которые, естественно, отвечают Карл и Ален, а также для того, чтобы достигнуть полного политического единства по поводу значения операции. Каких-либо других решений собрание больше не принимало. Его объявили закрытым, и оно плавно перешло в дружескую вечеринку.
Как только собрание закончилось, Карл подошел к Алену Детурею со стаканом в руке.
- Добро пожаловать в нашу компанию, - сказал он и ответил на сердечное рукопожатие француза. - Это действительно здорово, что мы, два профессионала, вошли в ударную группу.
- Идея с РПГ-18 просто прекрасна. А я и не знал, что у боеголовок двойная система наведения, Это, конечно, имеет решающее значение.
Француз отпил маленький глоток вина из стакана и продолжил:
- Мне самому приходила эта мысль, но я думал о LRAC-89, тебе это знакомо?
- Я не очень силен во французском. Это что-то типа Lance-Roquette Anti-Char, так?
- Точно.
- Большой радиус действия, большая взрывная сила, но ее должны наводить два человека, правильно?
- Не обязательно. Второй человек нужен для того, чтобы снять крышку перед выстрелом. Но это можно сделать самому.
- Если знаком с оружием, то да. Пробивная сила приблизительно один метр брони?
- 1200 миллиметров, почти точно угадано.
- А есть ли у вас аналог русской системы двойного наведения?
- Конечно, и это самое привлекательное. Есть шрапнельный и противотанковый варианты. В первом в боеголовку входят 1600 легированных стальных пуль, поражение в радиусе больше двадцати метров от эпицентра.
- Действительно замечательно. Сложно достать?
- Н-да, стандартное оружие во Франции есть повсюду - двадцать, тридцать тысяч экземпляров.
- Парашютно-десантные войска его используют?
- Да, хотя и модель меньшего размера, которым оперирует один человек, но им управлять сложнее, поэтому их не так много на вооружении у десантных частей.
- Где ты служил?
- В Марселе, демобилизовался год назад.
- Ты действительно живешь под своим собственным именем?
Последний вопрос, пожалуй, переходил границы, но Ален Детурей только весело помахал своим паспортом, и потом они, как дотошные мальчишки, принялись выяснять познания друг друга. Таким образом, они убедились в компетентности собеседника, и оба были очень довольны.
Но одному из них в душу закралось подозрение.
* * *
Моника помогала Карлу снимать швы. Остальные убирали на нижнем этаже после вчерашней вечеринки, во время которой много курили, пили и вели обычные дискуссии. Он сидел, положив затылок на спинку кресла, а она стояла над ним и обрабатывала швы один за другим похожим на ножницы инструментом, который Карл извлек из своего специального перочинного ножа. Она осторожно поочередно вытягивала нитки и складывала их в увеличивающуюся кучку в пепельнице. Раны на его груди начали подсыхать.
- Ты становишься похожим на немецкого студента - заядлого дуэлянта с этими шрамами на лице. Это бы пригодилось, если б ты собирался проникнуть на немецкий военный завод, - ухмыльнулась она, снимая швы со щеки. Синяки на лице немного побледнели.
- А вот после дуэли нельзя зашить швы ниткой или чем-то вроде этого? - спросил Карл тем же шутливым тоном.
- Фактически так и получается. Чем это они тебя?
- Думаю, прикладом. Странно, но я всегда считал, что заряженным оружием бьют только в кино. В действительности ведь в такой драке можно ранить самого себя. Тогда и Голливуда уже не было бы. Да, но я не видел точно, это было так внезапно.
Карл решил, что последнее прозвучало не совсем удачно, и поспешил сменить тему.
- Интересно, почему Вернер и Ева Сибилла против меня?
- Вернер в прошлом был членом ГКП и... М-да, это была вполне законная работа, и все такое. Но к ним был внедрен кто-то из полиции, выдумал массу чертовщины, и была устроена облава. Их засадили за решетку, навесив множество надуманных преступлений. Вернер получил шесть месяцев, теперь он повсюду видит полицейских и их агентов.
- Он думает, что я...
- Да, но не говори, что это я тебе сказала. Он чувствует себя чертовски мерзко и, возможно, изменит свое отношение и попросит у тебя прощения. Только ему надо немного времени. Рефлексирующий тип.
- А Ева Сибилла? Дама с каменным лицом?
- У нее рак. Во всяком случае, она думает, что рак, а о какой-либо медицинской помощи для нас и речи быть не может. Она говорит, что хочет перед смертью успеть что-нибудь сделать.
- Теперь у нее появится шанс войти в историю.
- Да, это жутко, к чему мы подошли. Как много времени нам потребуется в Стокгольме?
- Думаю, недели хватит. Зависит от того, как французы организуют перевозку оружия. Ты знаешь что-нибудь об этом?
- Нет, только то, что они говорят - их путь абсолютно надежен. До сих пор провалов не было, и поэтому мы можем им верить.
- Можно ли им доверять? Знала ли ты кого-нибудь из них прежде?
- Нет, этого франта, парашютиста-диверсанта, не знала. Но остальные - старые и надежные товарищи. У них, конечно, должны быть свои причины доверять ему. А как он тебе?
- Вероятно, он очень даже подходит. Его технические знания безошибочны - два с половиной года среди французских парашютистов должны дать солидную подготовку. Но в известном смысле он не совсем годится. Есть у меня кое-какие сомнения. Какой-то он странный тип.
- То есть?
- Как много ты в своей жизни видела прогрессивных парашютистов-диверсантов?
Она не ответила. Все швы были сняты, и ни одна рана Карла не кровоточила. Она наклонилась и поцеловала его - и совсем не по-дружески.
- Этого мне хотелось с первого дня, - сказала она.
- У меня тоже было такое желание, - ответил он застенчиво, но искренне.
Глава 11
Февраль в Стокгольме выдался холодным и снежным. Логе Хехт остановился в "Шератоне", и по какой-то причине ему дали тот же номер, что и в прошлый приезд в Стокгольм. Это его удивило, но все мысли о возможной слежке он сразу отбросил. Это была бы очевидная глупость, на которую вряд ли кто решился, особенно теперь. Да и с какой стати шведам подслушивать своего коллегу, который к тому же приехал один. Но подобные подозрения появлялись у людей его профессии довольно часто.
Хехт настаивал, чтобы встреча прошла в условиях строжайшей конфиденциальности, и он добился своего. Нэслюнд, его шведский коллега, сначала полагал, что они вполне могут встретиться в здании шведской службы безопасности. Казалось, он не до конца понимал всю серьезность ситуации. День "X" приближался, но до победы было еще очень далеко.
Хехт сел в машину и позволил отвезти себя к дачному домику у моря, где уже находились Карл Хамильтон и два его шефа.
Сначала слово предоставили Карлу.
Итак, он снял четырехкомнатную меблированную квартиру на Гревгатан, впрочем, достаточно близко к прежнему помещению службы разведки. Квартира будет осмотрена на следующий день одним из германских террористов, а еще через два дня прибудет поддержка из Франции. Карл пока не знал, кто они, но, как он понял, речь шла о двоих и оба не находились в розыске. Они поселятся в квартире и будут жить как ни в чем не бывало. Карл точно не знает, есть ли у них какой-то особый повод для посещения Стокгольма. Известно только, что один из них - музыкант.
При выборе квартиры Карл принимал во внимание два момента: чисто теоретически, конечно, они должны сюда вернуться после атаки, и еще Первый отдел безопасности располагает квартирой с относительно хорошим обзором на другой стороне улицы.
Оружие прибудет на следующей неделе, когда точнее - он не знает. Возможно, ему самому придется принять груз где-то в Швеции, если контрабанда не будет доставлена прямо в порт. Но это маловероятно.
Когда положение будет под контролем, "ударные силы" встретятся, возможно, в Гамбурге, чтобы провести последние приготовления, а уже затем несколькими группами поедут в Стокгольм и сменят на квартире контрабандистов.
Перевозчики наймут две машины легально и заплатят гарантийную сумму. О дальнейших тактических планах Карл на данный момент не мог ничего сказать.
Прежде чем прийти к каким-то выводам, Карлу дали изучить пачку фотографий, захваченную Логе Хехтом. Француз, полное имя - Жан-Мишель Дюпон, разыскивается как один из лидеров "Аксьон Директ". Бельгиец, назвавшийся Джорджем Брайтенсом, был, без всякого сомнения, самим Пьером Кареттом. А двое новых немцев, встреченные Карлом и входившие, вероятно, в так называемую группу Зигфрида Хаузнера на Петерштрассе в Гамбурге - кстати, их квартира уже определена, - также были опознаны без особых трудностей. Одна из них, совершенно точно, была Сильке Мейер.
Напротив, в Марселе никогда не существовало никакого парашютиста-диверсанта по имени Ален Детурей, и было очевидно, что в розыске он не значился. Что было тревожно, очень тревожно. Но возникло невероятное предположение, которое нельзя было просто отбросить, так как оно могло повлечь за собой массу неожиданных осложнений: Ален Детурей мог быть коллегой Карла. Мысль эта родилась у него самого.
- Во-первых, - сказал Хамильтон, - этот человек - профессионал. Я это сам почувствовал как по его выправке, так и по знаниям, что заметно отличало его от других террористов. Во-вторых, он совсем недавно вошел в их круг. Уже этого достаточно, чтобы задуматься, если мне позволено будет высказать свое мнение.
Какое-то время они рассуждали. Если француз - тоже агент с глубоким прикрытием, то формальный запрос вряд ли приведет к честному ответу. Вдобавок, это может привести к непредвиденным шагам с французской стороны - как раз в то время, когда адская техника все еще находится в руках террористов. Сейчас будет достаточно малейшей паники, чтобы птички разлетелись на все четыре стороны, и оружие исчезнет до тех пор, пока один прекрасный день не всплывет где-нибудь в совершенно неподходящем месте, в совершенно неконтролируемой ситуации.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54