— Вот как! Я потрясена.
— Но не убеждена.
— Нет, я потрясена тем, что вы сами так убеждены.
— Неплохо для начала.
Он поискал глазами пепельницу и нашел ее на столе мисс Клэри среди бумаг, возле телефона, рядом с тремя фотографиями, объединенными в одну оправу. Пожелтевшие фотокарточки были немного старомодны, и по краям расплывались блеклые узоры, напоминавшие старинные виньетки. На одном из снимков была пожилая женщина лет шестидесяти, глаза у нее были еще больше, чем у Вирджинии Клэри. Рядом — фотография молодого человека лет двадцати пяти в форме штурмана ВВС периода второй мировой войны; на третьей был малыш — не то мальчик, не то девочка, во всяком случае прелестный ребенок с тонким овалом лица и огромными глазами.
— Ваша матушка? — спросил Палмер.
— Да.
— А это… брат?
— Муж.-Она на мгновение умолкла, затем добавила:-И дочка. — Снова пауза. — В живых осталась только мама.
Он выпрямился, держа в руках стеклянную пепельницу, затем протянул ее Вирджинии Клэри, и она стряхнула пепел с сигареты.
— Это случилось во время войны. Мы ехали на машине из Лаббока (в штате Техас) в Тонапа, — снова заговорила она тихим безжизненным голосом. — Очень красивая местность на побережье Тихого океана. В нашу машину на полном ходу врезался грузовик… Я понимаю, — поспешно добавила она. — Я все обещаю себе, что приберу эти фотографии дома в какой-нибудь ящик. Я все знаю. — Она взяла пепельницу из рук Палмера и отошла к столу. — Ну, а теперь расскажите все, что мне полагается знать о банковском деле, чтобы восполнить и этот пробел.
Палмер посмотрел на вспыхивающий под пеплом огонек своей сигареты и сказал:
— Если б я мог.
Глядя на мисс Клэри на привычном расстоянии, Палмер снова видел перед собой миниатюрную, привлекательную женщину, изящный винтик в сложной структуре механизма «Юнайтед бэнк». Но разглядывать в лупу отдельные части этого механизма явно не следовало, ибо при этом сущность его обнажалась слишком быстро и обаяние безвозвратно утрачивалось.
Мисс Клэри снова посмотрела на часы.
— Половина восьмого, — объявила она. — Не знаю, на какое время назначена ваша встреча с Маком Бернсом, но, быть может, вы еще успеете пообедать со мной?
Отец не раз твердил Палмеру, что все неприятности происходят от болтливости и что в любых случаях жизни предпочтительнее всего молчание. А он вот разболтался и в результате попал в затруднительное положение.
— Впрочем, это можно сделать и в другой раз, — быстро добавила мисс Клэри, давая Палмеру возможность с достоинством отступить. — Я уже так давно живу в невежестве, что можно потерпеть еще немного. Палмер отрицательно покачал головой:— Очень сожалею, но мне кажется, что это дело неотложное.
Глава четырнадцатая
Палмер впервые в жизни обедал в ресторане Шраффта. Справившись со своей едой, он откинулся на спинку кресла и молча вздохнул при мысли о том, что миллионы людей изо дня в день довольствуются этой стряпней. Он согласился на предложение мисс Клэри пообедать в этом ресторане по той простой причине, что едва ли мог бы тут встретить кого-нибудь из своих знакомых. Это казалось отличным компромиссным решением. Здесь можно было подкрепиться, не придавая особого значения тому, что они обедают вдвоем.
— Ну и выражение было у вас на лице, — сказала мисс Клэри, когда официантка убрала со стола. — Я ведь вас предупреждала: лучше было бы заказать индейку.
— В соусе из ананасов и орехов? — спросил Палмер с шутливым испугом. — Отец внушал мне, что индейку не едят до Дня благодарения и после рождества. К сожалению, у него не было никаких рекомендаций по поводу куриных отбивных.
Мисс Клэри улыбалась и не спеша пила воду из своего стакана. Неяркое розоватое освещение ресторана приятно скрадывало глубокие тени у нее под глазами.
Мисс Клэри нельзя назвать красавицей, решил про себя Палмер, но она определенно хороша, очень хороша. У нее прекрасная фигура, тонкое лицо, огромные глаза.
— Вы уже в третий раз ссылаетесь на своего отца, — заметила она.
— В свое время он любил придумывать всякие изречения, но, может быть, это скучно и я должен извиниться?
— Нет, это немного старомодно и очаровательно, — ответила она. — В Нью-Йорке редко встретишь человека, который еще не научился ненавидеть своих родителей.
— А вот у вас на столе фотография матери.
— Она живет со мной. Или, вернее, наоборот. Трудно сказать. Но это вовсе не значит, что мы обожаем друг друга. Нельзя отставать от века.
— Да, конечно.
— У нас с ней вроде вооруженного перемирия. Она никак не может простить мне, что я пошла работать в банк.
— Откуда такое предубеждение?
— Банк описал наш дом в Холлисе в тысяча девятьсот… тридцать первом году.
— И этого она не может простить?
— Вы бы тоже не могли, если б ваш дом был вам так же дорог, как моим родителям. Большую часть жизни мы прожили в районе Иорквилла, в той части, которую теперь называют испанским Гарлемом. В день, когда отец внес первый взнос за особняк в Холлисе… в доме пели аллилуйю. И когда, всего лишь три года спустя, пришлось…— Тут голос мисс Клэри осекся. — Но, — продолжала она, взяв себя в руки, — в тысяча девятьсот тридцать первом году многие оказались в таком же положении, как и мы. Почти все дома, принадлежавшие нашим соседям, тоже были опечатаны.
— Да, это был тяжелый год, — сказал Палмер.
— А что случилось у вас в том году? — спросила она.
Палмер пожал плечами:— Да ничего особенного. Кажется, это был мой первый год в колледже. В общем, я был хорошо защищен от внешнего мира.
— Вы окончили колледж в 1934 году?
— Да, это был также знаменательный год.
— И я кончала в 1934 году колледж Барнарда, — сказала мисс Клэри.
Брови Палмера в изумлении приподнялись, затем медленно вернулись на свое место. Он подумал, не заметила ли она его удивления, потом решил, что, несомненно, заметила, а зачем ему вообще скрывать от нее свое удивление?
— Никогда не подумал бы, — сказал он. — Вы выглядите моложе.
— Во всяком случае, я на несколько лет моложе вас, — сказала она. — Я окончила школу Хоули Нэйм раньше своего класса, когда мне было только четырнадцать, и получила стипендию для продолжения учебы в Меримаунт. Но родителям было не по средствам платить за мое содержание в другом городе. А мать и слышать не хотела о колледже, где юноши и девушки учатся вместе. Я уже готовилась в нью-йоркский колледж Хантера, и вдруг благодаря Пэдди Калхэйну мне удалось поступить в колледж Бернарда.
Палмер слегка подался вперед:— Это имя мне что-то знакомо.
— Он был когда-то капитаном полиции у нас в Гарлеме.
— А он не родственник Вику Калхэйну?
Мисс Клэри посмотрела на него с удивлением и сказала:
— Это его отец.
— А вы знакомы с Виком Калхэйном?
— Конечно. Он тоже учился в Хоули Нэйм в отделении для мальчиков.
— А с тех пор вы с ним виделись?
Она нахмурилась:— Да, и не раз. Вы же знаете, что я работала в газете.
Вам это не нравится?
Палмер отрицательно покачал головой. — Нет, что вы. Скорее наоборот. Мисс Клэри некоторое время смотрела на него, затем откинулась в кресле и сложила руки на коленях. — Во всяком случае, на этом кончается вся история Вирджинии Клэри. Могу еще добавить, что все свободное время я посвящаю тому, чтобы излечить маму от слепой ненависти к банкам.
— Вы могли бы скрыть от нее, что работаете у нас в банке, сказали бы, например, что работаете в доме с сомнительной репутацией.
— Я думала об этом, — ответила она. — Но в таком случае она стала бы требовать, чтобы я каждое утро ходила слушать мессу. Сейчас все же легче. В этот момент подошла официантка и бросила на столик меню:
— Что вам на десерт?
— Только кофе, — сказала Вирджиния Клэри.
— Мне тоже, — добавил Палмер.
— Но ведь десерт входит в стоимость обеда, — напомнила официантка Палмеру.
— Знаю, — ответил он.
— На десерт можно заказать ежевичный сироп, пюре из персиков, малину с куманикой, чернику под винным соусом.
— Только кофе, пожалуйста.
— Слушаю, сэр.
Они сидели молча, пока возле них крутилась официантка. Когда она ушла, Вирджиния сказала:— А ведь зря говорят, что перед тем, как подать какое-нибудь блюдо, его обрабатывают оксидолом.
— Хорошо, что вы в этом уверены, — сказал Палмер и, предложив ей закурить, поднес к ее сигарете зажигалку. — А вам часто приходится здесь обедать?
— Почти каждый день, — ответила она, глядя на свою сигарету. — Это рядом, здесь быстро обслуживают, к тому же чисто и еда вполне приличная, во всяком случае то, что они подают к ленчу. Это все же лучше, чем жевать бутерброды всухомятку в оффисе, за письменным столом. — Мисс Клэри глубоко затянулась сигаретой. — Мать настаивает, чтобы я не ела на работе.
— Помнится, у моего отца было тоже какое-то изречение по этому поводу.
— Да, у вашего отца были изречения на все случаи жизни. Мне все время приходится напоминать себе о том, что вы банкир второго поколения.
— Не второго, а третьего: банк был основан еще моим дедом.
— Никто тут не понимал, почему выбор пал именно на вас. Можно было назначить кого-нибудь из нью-йоркских банковских работников, которые хорошо разбираются в здешней обстановке. Только теперь для меня стал ясен смысл этого назначения.
— Обычно, — сказал Палмер, — на этот пост назначают старшего партнера в юридической фирме, представляющей интересы банка. Будущее нашей планеты принадлежит юристам.
— Вы считаете, что выбор сделан вопреки традициям? — Она на мгновение задумалась, затем продолжала:— Сомневаюсь. Мне кажется, что им был нужен человек с врожденной склонностью к банковскому делу.
— Наверное, мне следует принять это как комплимент с вашей стороны, — вздохнул Палмер. — Видите ли, в связи с моим назначением в «Юнайтед бэнк» возникло еще множество всяких вопросов, по поводу которых я пока не получил удовлетворительного разъяснения.
— Каких же именно?
Палмер медленно пожал плечами. — Это вопросы чисто технического характера, — уклончиво ответил он, не желая вступать в дальнейшее обсуждение, и подумал о том, как, в сущности, легко переступить границы легкой беседы за обеденным столом с приятной собеседницей и пуститься в неуместные откровенности. Он взглянул на Вирджинию Клэри. Вот она-то не очень откровенничает. Как видно, слишком умна для этого.
— Если бы вы…— начала было мисс Клэри.
— Кстати, не следует забывать, — прервал ее Палмер, твердо решивший не возвращаться к прежней теме, — что мы еще не сделали ни шага, чтобы восполнить пробел в ваших познаниях в банковском деле.
Мисс Клэри с притворно скорбной миной широко раскрыла глаза.
— Я начинаю чувствовать себя ужасным бременем для фирмы.
— Утешьтесь тем, что вы разбираетесь в этом деле, наверно, лучше, чем большинство людей, работающих в нашем банке.
— Я разбираюсь в процентах, личных займах, в вопросах, связанных с амортизацией и Федеральной резервной системой, — отбарабанила Вирджиния Клэри. — Чего же я тогда не знаю?
— У вас нет ясного представления о так называемой общей схеме. К столику подошла официантка и подала им кофе. Палмер наблюдал, как Вирджиния налила сливок, положила сахар и стала медленно помешивать ложечкой кофе в своей чашке.
— Я уже упомянул о том, — продолжал Палмер, — что в жизни современного человека деньги приобретают такое же значение, как воздух и пища. Это основа, которую вы должны хорошо усвоить.
— Поверьте, нет необходимости объяснять мне, какое значение имеют деньги.
— Давайте назовем это значением денежной системы, как таковой, — поправился он. — Правда, на земле все еще сохранились места, где можно выменять дюжину стальных наконечников для копий на кусок вяленой говядины, однако проблемы истории и прогресса решаются не там.
— Ах да, эти несчастные народы, живущие меновой торговлей, они все еще не обзавелись атомной бомбой или межпланетными ракетами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110