— Не обращай внимания.
Бурк закурил и заметил:
— Инспектор, я еще ни разу нормально не встретил день святого Патрика.
— Восемнадцатое марта и в самом деле не выглядит многообещающим. — Лэнгли глубоко вздохнул. — Где-то в этом городе есть чертежи, есть другие архитекторы, может быть, инженеры, которые знают это место. Мы могли бы их всех собрать завтра утром, но у нас нет времени. Флинн многое предусмотрел. Добрался даже до Стиллвея и чертежей и упрятал их подальше.
— Интересно, — промолвил Бурк.
— Что интересно? — недоуменно спросил Лэнгли.
— Не могло ли так случиться, что Флинн захватил и Стиллвея, а теперь Стиллвей тоже сидит в соборе, где он им очень даже пригодится.
— Он вполне может быть там.
Бурк задумался на минутку.
— Не знаю. Если бы архитектор был у Флинна, он похвастался бы. Наверняка рассказал бы нам, что знает, как лучше взорвать собор, заминировав потайные ходы, если они есть… Он умный человек и знает, как извлечь максимальную выгоду из всего, что делает. Подумай об этом.
Бурк еще раз окинул взглядом опрятно убранную комнату. Экземпляр «Нью-Йорк пост» лежал на диване, и он пошел к нему, потянув за собой телефонный шнур. На первой полосе газеты, на фотографии было зафиксировано столпотворение перед собором. Заголовок гласил: «ДЕМОНСТРАЦИЯ ВОЕННОЙ МОЩИ», подзаголовок: «А ЭТО ИРЛАНДСКИЙ МАРШ». Для специального вечернего выпуска могли бы послать репортеров и похлеще.
Из трубки слышался голос Лэнгли:
— Бурк, ты еще там?
— Да, — откликнулся Бурк. — Послушай-ка, Стиллвей был здесь. Он принес с собой вечерний выпуск газеты и…
— И что?
Бурк обошел комнату, держа в руках телефон. Он открыл туалет, находящийся перед входом, и сказал в трубку:
— Мокрое пальто, мокрая шляпа. Плаща нет. Зонта нет. Портфеля нет. Он приходил домой, переоделся и снова ушел, захватив портфель, в котором, я догадываюсь, лежат бумаги, касающиеся собора святого Патрика. Возможно, он ушел не один, а с кем-то, кто имел достаточно весомые рекомендации и наплел правдоподобную легенду. Этот кто-то свободно проходил в его квартиру…
— Один из фениев, — прервал его Лэнгли, — пришедший слишком поздно, а потому не сумевший привести его в собор.
— Может быть. Но может быть, это кто-то еще, кто не хочет, чтобы к нам попали чертежи или сам Стиллвей.
— Темное дело!
— Инспектор, поразмысли над этим. Пожалуйста направь сюда ребят из уголовного розыска, а потом скажи оператору, чтобы он дал мне «зеленую улицу» для телефона, и я попытаюсь связаться с Фергюсоном.
— Ладно. Но поспеши. Шрёдер начинает нервничать.
Бурк повесил трубку и, взяв стакан бурбона, пошел осматривать всю квартиру. Никаких улик или зацепок он не нашел, но какое-то предчувствие продолжало его мучить. «Нет, архитектор не из тех людей, — подумал он, — который мог выйти под холодный дождь со снегом без серьезной надобности».
Зазвонил телефон. Бурк поднял трубку, сообщил оператору телефонный номер Фергюсона и попросил:
— Позвоните мне опять через десять минут. Мне нужно выдать еще один звонок.
После шести звонков телефон ответил. К аппарату подошел сам Джек Фергюсон, его голос звучал нерешительно:
— Алло.
— Это Бурк. А я думал, что звоню следователю.
— Что ж, дозванивайся. Где ты, черт побери, был все это время?
— Был занят. Ну ладно. Ты как будто собираешься получить в этом году награду за поимку шпиона.
— Да хватит тебе. Почему не вышел на связь? Я так ждал твоего звонка.
— А из моего кабинета тебе разве не звонили?
— Да. Очень мило с их стороны. Сказали, что я человек известный. А кто это был, не знаю.
— Один из них Флинн. Он, вероятно, из нью-йоркской ИРА и временного крыла их армии. Думаю, ты докажешь свою «полезность» майору Мартину. Ему очень нравится вести игру с революционерами из ИРА, так ведь?
Фергюсон на несколько секунд замолчал, затем ответил:
— Он сказал, что сможет покончить с фениями, но только с моей помощью.
— Вот как? Единственно, с кем он хотел бы покончить, это с нью-йоркской полицией.
Фергюсон снова замолчал на несколько секунд, затем сказал:
— Вот сволочи! Все они проклятые кровавые мерзавцы! Ну почему они способны на такое бесчеловечное насилие?
— А они создают себе широкую известность. Как твое самочувствие, Джек?
— Мое самочувствие? Я в панике, упаковываю чемоданы и уже готов рвать отсюда когти. Сестра моей жены вот-вот приедет и заберет ее к себе. Господи, я не могу больше ждать, Бурк! Я должен был мотать отсюда еще час назад.
— Чего же ты тогда ждал? Хотел сообщить мне что-то?
— Тебе говорит что-нибудь имя Терри О'Нил?
— Мужчина или женщина?
— Женщина.
Бурк на мгновение задумался.
— Нет.
— Ее похитили.
— Сегодня было полно всяких похищений.
— Мне кажется, она имеет какое-то отношение к тому, что происходит.
— С чего ты взял?
— Не клади трубку, — сказал Фергюсон. — Кто-то пришел и шумит в холле. Подожди.
Бурк быстро ответил:
— Жду, только скажи мне, Джек…
Вот черт! Бурк продолжал держать телефонную трубку. Он слышал, как Фергюсон удаляется от аппарата, и ждал грохота выстрела, крика, но ничего не произошло, Фергюсон снова появился на линии, тяжело дыша в трубку:
— Проклятые братья Риверо! Притащили каких-то девочек в альков и тискают их. Господи, во что же превратили этот добрый ирландский дом! Парни шастают в подвал и напиваются там вдребезги. И ведут себя так, будто никогда не видали пары сисек, а им уже под тридцать. Так о чем я там говорил?
— О Терри О'Нил.
— Ах да… Я узнал это от одного зачинщика беспорядков из Бостона. Он и еще кое-кто считают, что прошлой ночью эту бабенку, Терри О'Нил, похитили, если только какой-то мужчина по имени Морган не увел ее на дискотеку. Хотя я допускаю, что Морган и похитил ее — сегодня это так же просто, как сбегать за пачкой сигарет. Ну ты сам знаешь. Во всяком случае, сейчас эти приятели из Бостона думают, что ее похищение — часть того, что произошло сегодня, и им не нравится, что вытворяют фении.
— И нам тоже не нравится.
— Конечно, — добавил Фергюсон, — тут могло быть и простое совпадение.
— Да, конечно. — Бурк задумался. Терри О'Нил — имя было очень знакомо, но он никак не мог припомнить — откуда. Он был абсолютно уверен, она не числилась в досье, потому что женщины редко попадали туда, а если уж оказывались зарегистрированными, то их всех нетрудно запомнить. Итак — Терри О'Нил.
— Вот и все, что сказали те джентльмены. А теперь забирай меня отсюда, черт бы тебя побрал!
— Ну ладно, ладно. Потерпи немного. И не открывай двери незнакомым.
— Сколько времени еще ждать машину?
— Не знаю. Никуда не отлучайся. Тебя прикрывают.
— То же самое Лэнгли говорил Тимми О'Дею прошлым летом, а где он теперь?
— Ну там произошла накладка. Послушай-ка, мы еще пропустим по стаканчику-другому на следующей неделе… Во время ленча.
— Да пошел ты со своим ленчем.
Повесив трубку, Бурк несколько минут тупо взирал на безмолвный телефон. Во рту он ощутил неприятный привкус, поэтому вынул потухшую сигарету и отхлебнул немного виски.
Внезапно зазвонил телефон, и он поднял трубку.
— Оператор, соедините меня с полицией Северного участка Центрального Манхэттена.
После недолгого ожидания в трубке раздался щелчок, и низкий голос произнес:
— Сержант Гонсалес, Северный участок Центрального Манхэттена.
— Лейтенант Бурк, угрозыск. — Он назвал номер своего полицейского жетона. — У вас есть свободная машина с действующей телефонной связью?
— Да, глушилки не нарушили работу наших систем, — ответил дежурный сержант.
Бурк услышал, как работает записывающий аппарат, а с интервалами в четыре секунды пищит биппер.
— Когда положите трубку, отключите меня. Договорились?
— Хорошо.
— Машину подошлите к дому номер пятьсот шестьдесят на Пятьдесят пятой Западной улице. Квартира пять. Увезите оттуда человека по имени Джек Фергюсон и держите его под строгой охраной.
— Зачем?
— Его жизнь в опасности.
— Как и жизнь каждого человека в этом городе. В зависимости от района. Ну ладно. Так, стало быть. Пятьдесят пятая западная? Весьма удивлен, что он жив до сих пор.
— Он мой информатор. Очень ценный.
— У меня вообще-то нет в наличии лишних машин. Все смешалось…
— Да. Слышал об этом… он захочет поехать на морской вокзал, но вы лучше привезите его к себе, в полицейский участок.
— Что-то уж слишком строго.
— Он связан с событиями в соборе. Так уж, пожалуйста, постарайтесь, ладно? — сказал Бурк и добавил по-ирландски: — Живи, Ирландия.
— До встречи, — ответил Гонсалес по-испански.
Бурк повесил трубку и покинул квартиру. Выйдя на улицу, он пешком пошел к парку, где за оградой толпилась масса народу. Мысли его вернулись к Фергюсону. Он понимал, что лучше всего было бы прихватить его с собой в вертолет. Но приоритеты снова сместились. Сейчас важнее был Гордон Стиллвей. А еще Брайен Флинн. А также майор Мартин. Джек Фергюсон оказался на втором плане. Если не… Терри О'Нил… С чем же связано это имя? Почему оно кажется таким знакомым?
Глава 34
Джон Хики одиноко сидел у алтарного органа. Направив бинокль на юго-восточный трифорий, он наблюдал, как Фрэнк Галлахер читает Библию, сидя на краю парапета и каждую минуту рискуя сломать себе шею. Прислонившись к колонне, положив снайперскую винтовку на колени, он имел такой безмятежный вид, что Хики внутренне позавидовал способности этого человека следовать одновременно двум прямо противоположным философиям.
— Хорошо смотришься! — крикнул он Галлахеру.
Затем он перевел бинокль на длинный юго-западный трифорий, где находился Джордж Салливан. Тот тоже сидел на парапете и играл на маленькой губной гармошке, нежно, еле слышно — для Абби Боланд. Она же перегнулась через парапет и внимала Салливану, подобно деве из какой-нибудь дешевой мелодрамы, торчащей часами на балконе под луной.
Внимание Хики привлекло происходящее на хорах. Меган опять разговаривала с Лири, который слушал ее на удивление внимательно. Эта парочка ни с того ни с сего обнаружила в себе некую нечеловеческую общность. Хики представил себе двух вампиров на стене замка, залитой лунным светом, безжизненных и бескровных, неспособных удовлетворить своего влечения нормальным путем и соединившихся в совместной охоте.
Хики поднял бинокль и направил его на Флинна, который до этого сидел на клиросе, а теперь подошел к медным трубам органа. Он стоял на фоне высокого готического окна. Четкий силуэт Флинна заслонил луну. Ее отсвет окутал его матовым коконом, мерцая зеленоватым ободком вокруг головы. Эффект был потрясающим, а нарочитость ситуации лишь усиливала ее драматичность. Хики подумал, что эта картина — одна из тех, что видится мельком, но не забывается никогда. Казалось, Флинна не интересовали ни Меган с Лири, ни чертежи, которые лежали у него на коленях в развернутом виде. Он лишь отрешенно смотрел в пространство перед собой и рассеянно поигрывал кольцом.
Хики опустил бинокль. Ему показалось, что всех вокруг охватило состояние безысходной скуки и бездействия, близкое к клаустрофобии — боязни замкнутого пространства, если такое возможно в огромном зале. Как бы там ни было, какая разница — маленькая кабинка или громадный собор, если уже улавливается похоронный звон его колоколов, хотя до рассвета еще далеко. «Почему, — подумал Хики, — у старых людей, которым осталось так мало жить, больше терпения? Хотя, — улыбнулся он, — дело не в возрасте, возраст здесь ни при чем. У всех один и тот же жизненный срок, отличающийся лишь количеством ударов сердца».
Взгляд Хики переместился на заложников, стоявших на алтарном помосте. Все четверо были заняты каким-то серьезным разговором. Там не скучали. Он взял полевой телефон, стоявший рядом, и набрал номер.
— Чердак? Как там у вас?
В ответ раздался голос Джин Корней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
Бурк закурил и заметил:
— Инспектор, я еще ни разу нормально не встретил день святого Патрика.
— Восемнадцатое марта и в самом деле не выглядит многообещающим. — Лэнгли глубоко вздохнул. — Где-то в этом городе есть чертежи, есть другие архитекторы, может быть, инженеры, которые знают это место. Мы могли бы их всех собрать завтра утром, но у нас нет времени. Флинн многое предусмотрел. Добрался даже до Стиллвея и чертежей и упрятал их подальше.
— Интересно, — промолвил Бурк.
— Что интересно? — недоуменно спросил Лэнгли.
— Не могло ли так случиться, что Флинн захватил и Стиллвея, а теперь Стиллвей тоже сидит в соборе, где он им очень даже пригодится.
— Он вполне может быть там.
Бурк задумался на минутку.
— Не знаю. Если бы архитектор был у Флинна, он похвастался бы. Наверняка рассказал бы нам, что знает, как лучше взорвать собор, заминировав потайные ходы, если они есть… Он умный человек и знает, как извлечь максимальную выгоду из всего, что делает. Подумай об этом.
Бурк еще раз окинул взглядом опрятно убранную комнату. Экземпляр «Нью-Йорк пост» лежал на диване, и он пошел к нему, потянув за собой телефонный шнур. На первой полосе газеты, на фотографии было зафиксировано столпотворение перед собором. Заголовок гласил: «ДЕМОНСТРАЦИЯ ВОЕННОЙ МОЩИ», подзаголовок: «А ЭТО ИРЛАНДСКИЙ МАРШ». Для специального вечернего выпуска могли бы послать репортеров и похлеще.
Из трубки слышался голос Лэнгли:
— Бурк, ты еще там?
— Да, — откликнулся Бурк. — Послушай-ка, Стиллвей был здесь. Он принес с собой вечерний выпуск газеты и…
— И что?
Бурк обошел комнату, держа в руках телефон. Он открыл туалет, находящийся перед входом, и сказал в трубку:
— Мокрое пальто, мокрая шляпа. Плаща нет. Зонта нет. Портфеля нет. Он приходил домой, переоделся и снова ушел, захватив портфель, в котором, я догадываюсь, лежат бумаги, касающиеся собора святого Патрика. Возможно, он ушел не один, а с кем-то, кто имел достаточно весомые рекомендации и наплел правдоподобную легенду. Этот кто-то свободно проходил в его квартиру…
— Один из фениев, — прервал его Лэнгли, — пришедший слишком поздно, а потому не сумевший привести его в собор.
— Может быть. Но может быть, это кто-то еще, кто не хочет, чтобы к нам попали чертежи или сам Стиллвей.
— Темное дело!
— Инспектор, поразмысли над этим. Пожалуйста направь сюда ребят из уголовного розыска, а потом скажи оператору, чтобы он дал мне «зеленую улицу» для телефона, и я попытаюсь связаться с Фергюсоном.
— Ладно. Но поспеши. Шрёдер начинает нервничать.
Бурк повесил трубку и, взяв стакан бурбона, пошел осматривать всю квартиру. Никаких улик или зацепок он не нашел, но какое-то предчувствие продолжало его мучить. «Нет, архитектор не из тех людей, — подумал он, — который мог выйти под холодный дождь со снегом без серьезной надобности».
Зазвонил телефон. Бурк поднял трубку, сообщил оператору телефонный номер Фергюсона и попросил:
— Позвоните мне опять через десять минут. Мне нужно выдать еще один звонок.
После шести звонков телефон ответил. К аппарату подошел сам Джек Фергюсон, его голос звучал нерешительно:
— Алло.
— Это Бурк. А я думал, что звоню следователю.
— Что ж, дозванивайся. Где ты, черт побери, был все это время?
— Был занят. Ну ладно. Ты как будто собираешься получить в этом году награду за поимку шпиона.
— Да хватит тебе. Почему не вышел на связь? Я так ждал твоего звонка.
— А из моего кабинета тебе разве не звонили?
— Да. Очень мило с их стороны. Сказали, что я человек известный. А кто это был, не знаю.
— Один из них Флинн. Он, вероятно, из нью-йоркской ИРА и временного крыла их армии. Думаю, ты докажешь свою «полезность» майору Мартину. Ему очень нравится вести игру с революционерами из ИРА, так ведь?
Фергюсон на несколько секунд замолчал, затем ответил:
— Он сказал, что сможет покончить с фениями, но только с моей помощью.
— Вот как? Единственно, с кем он хотел бы покончить, это с нью-йоркской полицией.
Фергюсон снова замолчал на несколько секунд, затем сказал:
— Вот сволочи! Все они проклятые кровавые мерзавцы! Ну почему они способны на такое бесчеловечное насилие?
— А они создают себе широкую известность. Как твое самочувствие, Джек?
— Мое самочувствие? Я в панике, упаковываю чемоданы и уже готов рвать отсюда когти. Сестра моей жены вот-вот приедет и заберет ее к себе. Господи, я не могу больше ждать, Бурк! Я должен был мотать отсюда еще час назад.
— Чего же ты тогда ждал? Хотел сообщить мне что-то?
— Тебе говорит что-нибудь имя Терри О'Нил?
— Мужчина или женщина?
— Женщина.
Бурк на мгновение задумался.
— Нет.
— Ее похитили.
— Сегодня было полно всяких похищений.
— Мне кажется, она имеет какое-то отношение к тому, что происходит.
— С чего ты взял?
— Не клади трубку, — сказал Фергюсон. — Кто-то пришел и шумит в холле. Подожди.
Бурк быстро ответил:
— Жду, только скажи мне, Джек…
Вот черт! Бурк продолжал держать телефонную трубку. Он слышал, как Фергюсон удаляется от аппарата, и ждал грохота выстрела, крика, но ничего не произошло, Фергюсон снова появился на линии, тяжело дыша в трубку:
— Проклятые братья Риверо! Притащили каких-то девочек в альков и тискают их. Господи, во что же превратили этот добрый ирландский дом! Парни шастают в подвал и напиваются там вдребезги. И ведут себя так, будто никогда не видали пары сисек, а им уже под тридцать. Так о чем я там говорил?
— О Терри О'Нил.
— Ах да… Я узнал это от одного зачинщика беспорядков из Бостона. Он и еще кое-кто считают, что прошлой ночью эту бабенку, Терри О'Нил, похитили, если только какой-то мужчина по имени Морган не увел ее на дискотеку. Хотя я допускаю, что Морган и похитил ее — сегодня это так же просто, как сбегать за пачкой сигарет. Ну ты сам знаешь. Во всяком случае, сейчас эти приятели из Бостона думают, что ее похищение — часть того, что произошло сегодня, и им не нравится, что вытворяют фении.
— И нам тоже не нравится.
— Конечно, — добавил Фергюсон, — тут могло быть и простое совпадение.
— Да, конечно. — Бурк задумался. Терри О'Нил — имя было очень знакомо, но он никак не мог припомнить — откуда. Он был абсолютно уверен, она не числилась в досье, потому что женщины редко попадали туда, а если уж оказывались зарегистрированными, то их всех нетрудно запомнить. Итак — Терри О'Нил.
— Вот и все, что сказали те джентльмены. А теперь забирай меня отсюда, черт бы тебя побрал!
— Ну ладно, ладно. Потерпи немного. И не открывай двери незнакомым.
— Сколько времени еще ждать машину?
— Не знаю. Никуда не отлучайся. Тебя прикрывают.
— То же самое Лэнгли говорил Тимми О'Дею прошлым летом, а где он теперь?
— Ну там произошла накладка. Послушай-ка, мы еще пропустим по стаканчику-другому на следующей неделе… Во время ленча.
— Да пошел ты со своим ленчем.
Повесив трубку, Бурк несколько минут тупо взирал на безмолвный телефон. Во рту он ощутил неприятный привкус, поэтому вынул потухшую сигарету и отхлебнул немного виски.
Внезапно зазвонил телефон, и он поднял трубку.
— Оператор, соедините меня с полицией Северного участка Центрального Манхэттена.
После недолгого ожидания в трубке раздался щелчок, и низкий голос произнес:
— Сержант Гонсалес, Северный участок Центрального Манхэттена.
— Лейтенант Бурк, угрозыск. — Он назвал номер своего полицейского жетона. — У вас есть свободная машина с действующей телефонной связью?
— Да, глушилки не нарушили работу наших систем, — ответил дежурный сержант.
Бурк услышал, как работает записывающий аппарат, а с интервалами в четыре секунды пищит биппер.
— Когда положите трубку, отключите меня. Договорились?
— Хорошо.
— Машину подошлите к дому номер пятьсот шестьдесят на Пятьдесят пятой Западной улице. Квартира пять. Увезите оттуда человека по имени Джек Фергюсон и держите его под строгой охраной.
— Зачем?
— Его жизнь в опасности.
— Как и жизнь каждого человека в этом городе. В зависимости от района. Ну ладно. Так, стало быть. Пятьдесят пятая западная? Весьма удивлен, что он жив до сих пор.
— Он мой информатор. Очень ценный.
— У меня вообще-то нет в наличии лишних машин. Все смешалось…
— Да. Слышал об этом… он захочет поехать на морской вокзал, но вы лучше привезите его к себе, в полицейский участок.
— Что-то уж слишком строго.
— Он связан с событиями в соборе. Так уж, пожалуйста, постарайтесь, ладно? — сказал Бурк и добавил по-ирландски: — Живи, Ирландия.
— До встречи, — ответил Гонсалес по-испански.
Бурк повесил трубку и покинул квартиру. Выйдя на улицу, он пешком пошел к парку, где за оградой толпилась масса народу. Мысли его вернулись к Фергюсону. Он понимал, что лучше всего было бы прихватить его с собой в вертолет. Но приоритеты снова сместились. Сейчас важнее был Гордон Стиллвей. А еще Брайен Флинн. А также майор Мартин. Джек Фергюсон оказался на втором плане. Если не… Терри О'Нил… С чем же связано это имя? Почему оно кажется таким знакомым?
Глава 34
Джон Хики одиноко сидел у алтарного органа. Направив бинокль на юго-восточный трифорий, он наблюдал, как Фрэнк Галлахер читает Библию, сидя на краю парапета и каждую минуту рискуя сломать себе шею. Прислонившись к колонне, положив снайперскую винтовку на колени, он имел такой безмятежный вид, что Хики внутренне позавидовал способности этого человека следовать одновременно двум прямо противоположным философиям.
— Хорошо смотришься! — крикнул он Галлахеру.
Затем он перевел бинокль на длинный юго-западный трифорий, где находился Джордж Салливан. Тот тоже сидел на парапете и играл на маленькой губной гармошке, нежно, еле слышно — для Абби Боланд. Она же перегнулась через парапет и внимала Салливану, подобно деве из какой-нибудь дешевой мелодрамы, торчащей часами на балконе под луной.
Внимание Хики привлекло происходящее на хорах. Меган опять разговаривала с Лири, который слушал ее на удивление внимательно. Эта парочка ни с того ни с сего обнаружила в себе некую нечеловеческую общность. Хики представил себе двух вампиров на стене замка, залитой лунным светом, безжизненных и бескровных, неспособных удовлетворить своего влечения нормальным путем и соединившихся в совместной охоте.
Хики поднял бинокль и направил его на Флинна, который до этого сидел на клиросе, а теперь подошел к медным трубам органа. Он стоял на фоне высокого готического окна. Четкий силуэт Флинна заслонил луну. Ее отсвет окутал его матовым коконом, мерцая зеленоватым ободком вокруг головы. Эффект был потрясающим, а нарочитость ситуации лишь усиливала ее драматичность. Хики подумал, что эта картина — одна из тех, что видится мельком, но не забывается никогда. Казалось, Флинна не интересовали ни Меган с Лири, ни чертежи, которые лежали у него на коленях в развернутом виде. Он лишь отрешенно смотрел в пространство перед собой и рассеянно поигрывал кольцом.
Хики опустил бинокль. Ему показалось, что всех вокруг охватило состояние безысходной скуки и бездействия, близкое к клаустрофобии — боязни замкнутого пространства, если такое возможно в огромном зале. Как бы там ни было, какая разница — маленькая кабинка или громадный собор, если уже улавливается похоронный звон его колоколов, хотя до рассвета еще далеко. «Почему, — подумал Хики, — у старых людей, которым осталось так мало жить, больше терпения? Хотя, — улыбнулся он, — дело не в возрасте, возраст здесь ни при чем. У всех один и тот же жизненный срок, отличающийся лишь количеством ударов сердца».
Взгляд Хики переместился на заложников, стоявших на алтарном помосте. Все четверо были заняты каким-то серьезным разговором. Там не скучали. Он взял полевой телефон, стоявший рядом, и набрал номер.
— Чердак? Как там у вас?
В ответ раздался голос Джин Корней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91