Лэнгли долго молчал, а затем проговорил:
— А-а, ты имеешь в виду парня из британской разведки. Оставь его в покое.
— Почему?
— Потому что я так сказал. — Лэнгли замолчал на несколько секунд. — Это очень сложно… ЦРУ…
— Как-нибудь расскажешь мне об этом. А что еще мне нужно знать?
— В ФБР решили все же разобраться с нами, — начал Лэнгли. — Они узнали о партии оружия, закупленной в Нью-Джерси. Дюжина винтовок М-16, несколько снайперских винтовок, пистолеты и пластиковые бомбы. А также полдюжины гранатометов американского производства.
— Есть еще что-нибудь поконкретнее?
— Только то, что покупатели говорили с ирландским акцентом, но не договаривались о перевозке всего приобретенного в Ирландию, как делалось обычно.
— Это ничего хорошего не предвещает.
— Я хочу знать: чего они ждут?
Бурк покачал головой:
— Не знаю. Парад закончился около часа назад. По типу оружия можно догадаться о характере намечаемой операции.
— Мартин считает, что они нанесут удар у английского банка в районе Уолл-Стрит. Полицейский комиссар направляет туда детективов и патрульных полицейских, — добавил Лэнгли.
— Почему они должны тащиться через весь город к английскому банку? Им нужно… что-то такое, что находится именно здесь.
— Может быть… — Лэнгли на минуту задумался. — Здесь многое не ясно, как ты считаешь?
— Слишком много получается мишеней. Слишком много точек следует охранять. Нападающие всегда находятся в более выгодном положении.
— Я припомню все это, когда предстану перед комиссаром.
Бурк взглянул на часы и добавил напоследок:
— У меня назначена встреча с Фергюсоном. Это моя последняя надежда.
Он повесил телефонную трубку, вышел на Третью авеню и остановил такси.
* * *
Бурк прошел в зоопарк через открытые ворота около бывшего арсенала. При дневном свете там было не так мрачно. Дети со своими родителями и нянями гуляли по дорожкам, сосали леденцы, держали в руках воздушные шарики или другие игрушки — кому что нравилось.
Часы показывали четыре тридцать. На башне с часами вдруг задвигались медные обезьянки и стали ударять молоточками по колоколу, воспроизводя мелодию «Макнамара бенд».
Бурк нашел Фергюсона на веранде ресторана за маленьким столиком. Тот прятал лицо за газетой «Нью-Йорк таймс». На столе стояли две дымящиеся чашки с чаем. Бурк опустился на стул напротив Фергюсона и взял одну из чашек.
Фергюсон медленно опустил газету и сказал:
— По слухам, затевается ограбление крупного английского банка в районе Уолл-Стрит.
— Откуда ты это узнал?
Фергюсон ничего не ответил.
Бурк посмотрел в сторону зоопарка, внимательно оглядывая людей, сидящих на скамейках, затем повернулся к Фергюсону и смерил его взглядом. Тот молчал.
— Майор Мартин, — начал Бурк, — известный агент-провокатор. Чего он добивается, я еще не знаю. Но, думаю, ему известно больше, чем он рассказывает. — Бурк загасил сигарету. — Ну ладно, забудь, что сказал тебе Мартин. Расскажи лучше, что ты сам об этом думаешь. Время — это…
Фергюсон поднял воротник теплой полушинели, чтобы защититься от внезапно налетевшего порыва ветра.
— О времени я знаю все. Оно очень относительно, как тебе известно. Если тебе станут сверлить колени электрической дрелью, вместо того чтобы прострелить их, вот тогда время будет тянуться очень медленно. Если ты пытаешься найти кое-что в потемках, оно идет быстро. Если бы ты пришел минут на десять раньше, то у тебя было бы время кое-что сделать.
— О чем это ты?
Фергюсон склонился над столом.
— Я только что был в соборе. Джон Хики, который не посещал храма с тех пор, как ограбил собор святого Патрика в Дублине, дрыхнул на церковной скамье в первом ряду. Старик теперь отпустил бороду, но я его узнаю в любом обличье.
— Продолжай…
— Четырехчасовая месса скоро закончится, и тысячи людей потянутся из собора. Большинство жителей кончают работу тоже в пять.
— Да, наступает час пик.
— Высокопоставленные гости и ветераны ИРА сейчас участвуют в шествии, они одеты в гражданскую одежду, и в основном даже в своих колоннах люди не знают друг друга. Так что среди них сможет затесаться кто угодно.
— Продолжай — я слушаю, однако надо что-то предпринимать.
— Я даю тебе информацию, а как поступить — решай сам…
— Давай дальше.
— Ладно. Полиция устала. Некоторые подразделения манкируют своими обязанностями. В толпе назревает беспокойство, много пьяных…
— Да, я внимательно слушаю.
— События неумолимо движутся к завершению. Надвигается буря, которая вот-вот грянет.
— Без политических метафор, пожалуйста!
— Финн Мак-Камейл — это Брайен Флинн. До ухода Морин Мелон из ИРА она и Брайен Флинн были любовниками.
Бурк встал.
— Он придет за ней.
— Если он так сделает, это будет свидетельствовать о том, что человек, назвавший себя Финном Мак-Камейлом, вождем фениев, в действительности является психопатом.
— А при чем тут собор?
— А разве можно найти место лучше? У ирландцев любовь к спектаклям и театральным жестам. Победят они или нет — неважно, — Ирландия вечно будет помнить своих мучеников и героев, и не имеет значения, сопутствует ли им удача в делах или нет. Разве забудется воскрешение Финна Мак-Камейла и фениев, если они захватят и убьют его неверную возлюбленную в соборе святого Патрика в Нью-Йорке во время празднования дня святого Патрика? Нет, такое не скоро забывается… — Бурк лихорадочно соображал. — Не верю, что они осмелятся замахнуться на собор… но все факты говорят за это.
— Черт с ними, с фактами! Это в их характере. Это судьба, это история, наконец…
— К черту историю! — Бурк рванулся с места и сбежал по ступенькам веранды. — К черту судьбу! — Он спустился к дорожке, ведущей к Пятой авеню.
— Слишком поздно. Уже слишком поздно! — вслед ему выкрикнул Фергюсон.
* * *
Терри О'Нил смотрела по телевизору, как проходят ветераны ИРА. Кадры съемки переметнулись с Шестьдесят четвертой улицы на крышу Рокфеллеровского центра. Колонна графства Тирон поравнялась с собором, и камера показала ее крупным планом. Терри села поближе к телевизору и стала внимательно всматриваться в экран. Вдруг на экране появилось лицо ее отца, и диктор, узнав его, сделал по ходу очередной комментарий. Терри прикрыла лицо руками. Как чудовищно то, что происходит с ней, с ним, со всеми, по крайней мере, с ней случилось действительно нечто ужасное.
— О, нет… папа! Не позволяй им идти вместе с этим…
Дэн Морган взглянул на нее:
— Даже если бы он услышал тебя, все равно бы не смог сейчас ничего сделать.
Зазвонил телефон, Морган поднял трубку:
— Да. Я готов, как всегда.
Он повесил трубку, посмотрел на часы, отсчитал 60 секунд и вошел в спальню.
Терри отвела глаза от телевизора и посмотрела на него.
— Что? Уже началось?
Дэн бросил взгляд на экран, где шло парадное шествие, а затем на нее.
— Да. Да поможет нам Бог, если мы ошибемся…
— Бог поможет вам в любом случае.
Морган вышел из спальни, открыл створку окна и принялся размахивать флагом с зеленым трилистником.
Глава 13
Бренден О'Коннор стоял в толпе на Пятой авеню. Посмотрев вверх, он увидел флаг с зеленым трилистником, которым кто-то размахивал из окна дома на Шестьдесят четвертой улице. Бренден глубоко вздохнул и, обходя сзади гостевую трибуну, двинулся к переходу, где можно было пересечь улицу под внимательным взглядом регулировщиков. Он закурил, и дым сигареты уносило южным ветром.
Бренден сунул правую руку в карман пальто и, нащупав гладкую поверхность рукоятки химической гранаты, поставил ее на боевой взвод, придерживая большим пальцем предохранитель. Пробиваясь сквозь плотный людской поток, он протолкнул гранату через дыру в кармане и выронил ее на тротуар. Бренден почувствовал, как ручка с запалом стукнула его по лодыжке. После этого он повторил то же с гранатой, лежавшей в левом кармане пальто, и стал быстро проходить сквозь толпу.
Ровно через семь секунд гранаты — одна за другой — стали взрываться. Первая, газовая, наполненная сероводородом, тихо шипела. Вторая — дымовая — вздымала огромные зеленые клубы дыма, и ветер гнал их к гостевым трибунам. Бренден быстро пробирался сквозь толпу. Позади себя он услышал сначала возгласы удивления, когда сероводород поднялся до уровня лица, но потом, когда дым и удушливые пары протянулись над встревоженной толпой и ветер стал относить их в сторону гостевых трибун, люди зашумели и закричали — началась паника.
Тогда О'Коннор выбросил тем же способом еще четыре гранаты, затем нырнул в дыру в каменной ограде и исчез в парке.
* * *
Патрик Бурк перепрыгнул через широкую каменную ограду Центрального парка и побежал к толпе, которая скучилась на тротуаре у гостевых трибун. Зеленый дым клубился над трибунами и двигался в его сторону. Даже до того, как клубы дыма дошли до него, его глаза начали сильно слезиться.
— Черт возьми!
Закрыв лицо носовым платком, Бурк побежал по авеню. Паника уже вовсю охватила участников шествия, и его мгновенно затолкали в самую середину этой чудовищной неразберихи. На мостовой валялось знамя демонстрантов, и Бурк мельком разглядел надпись: «ВЕТЕРАНЫ ИРЛАНДСКОЙ РЕСПУБЛИКАНСКОЙ АРМИИ». Пробираясь сквозь толпу, он заметил, что ветеранов окружили агитаторы и «профессиональные крикуны», как он называл их. «Хорошо все продумано, — подумал он. — И хорошо исполнено».
* * *
Джеймс Свини прислонился к фонарному столбу на Шестьдесят четвертой улице и старался удержаться на месте в бушующей вокруг него толпе. Он засунул руки в карманы своей длинной полушинели, в которой вместо карманов были прорези, и вытащил из-за пояса ножницы для резки проволоки. Прикрыв полами пальто соединительный кабель мобильного штабного полицейского микроавтобуса, Свини перерезал телефонные и электрические провода, идущие от фонарного столба.
Затем он сделал шага три в сторону толпы людей и бросил ножницы в люк на мостовой. Колышущаяся масса впавших в панику людей подхватила его и понесла вдоль Шестьдесят четвертой улицы, подальше от Пятой авеню и удушающего газа.
* * *
Операторы-телефонисты, которые находились внутри штабного полицейского микроавтобуса, услышали странный звук, а потом все четыре телефона мгновенно перестали работать, а все осветительные приборы отключились секунду спустя.
Один из операторов удивленно взглянул на Джорджа Бирда, стоявшего у окошка микроавтобуса.
— Связи нет!
Бирд приник лицом к оконному стеклу и посмотрел на уличный фонарный столб.
— О Боже! Сволочи! — Он повернулся и схватил радиопередатчик, а шофер завел двигатель машины и переключил напряжение на внутренний источник.
Бирд включил радиопередатчик:
— Всем постам! Говорит мобильный штаб на Шестьдесят четвертой улице. Линии электропитания перерезаны. Радио работает на генераторе. Телефонные провода тоже перерезаны. Ситуация не ясна…
Внезапно в фургон пулей влетел Бурк и выхватил из рук Бирда радиотелефон.
— Мобильный пункт на Пятьдесят первой улице, как меня слышите?
Через секунду ответили полицейские из фургона, находящегося за собором:
— Слышим хорошо, здесь все спокойно. Полицейские отряды, конные и на мотороллерах, направляются к вам…
— Отставить! Слушайте…
* * *
Когда девятнадцать бронзовых колоколов на северной колокольне собора святого Патрика пробили пять, включился таймер на черной коробке, прикрепленной к поперечной балке на колокольне. Упрятанный в коробку мощный широковолновый передатчик, настроенный на полицейские частоты, заработал, и зуммер заглушил все двусторонние радиопереговоры в срединной части Манхэттена.
* * *
Из телефонной трубки Бурк слышал теперь лишь высокий пронзительный свист.
— Пост на Пятьдесят первой — отвечайте! Акция затевается в соборе…
Свист нарастал и перерос в режущий уши вой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91