Делла спросил:

- А что вы думаете о нью-йоркском строительном кодексе?

В поисках нужного ответа Митчелл нахмурил брови и задумался:

- Мне вообще не нравятся кодексы, потому что они внушают инженерам,
которые их придерживаются, ложное чувство безопасности. Несчастные инже-
неры стремятся следовать кодексам вместо того, чтобы самим подумать, как
будет работать их проект, не окажется ли он гибельным для покрытий с ши-
рокими пролетами, небоскребов или каких-нибудь причудливых строений. Ко-
дексы, если только их не пересматривать каждые несколько лет, затрудняют
введение новых материалов и методов, которые могут оказаться безопаснее,
да и дешевле, чем старые. Впрочем, это неизбежный порок, и нью-йоркский
кодекс ничем не хуже какого-нибудь другого. Он, конечно, лучше, чем в
целом по стране. Как известно многим из присутствующих, вплоть до 1970
года в вашем кодексе почти игнорировалась сила ветра. Для первых ста фу-
тов высоты здания проектировщику разрешался допуск бокового давления
ветра штормовой силы в ноль фунтов на квадратный фут! Трудно в это пове-
рить, но это так. Сейчас нью-йоркский строительный кодекс допускает наг-
рузку ветра на остекление оконных блоков в тридцать фунтов на квадратный
фут для первых трехсот футов высоты, тридцать пять - для высоты от трех-
сот до шестисот футов и сорок - для всего, что выше. Беда заключается в
том, что, как показывают опыты в аэродинамической трубе, локализованное
давление на фасад здания может достигать и вдвое больших показателей. Я
не знаком с нью-йоркским кодексом в целом, однако некоторые его части
можно было бы и модернизировать. Для начала я бы настоял на необходимос-
ти проверки в аэродинамической трубе всего, что будет задействовано при
строительстве зданий, скажем, выше двадцати пяти этажей.

Судя по всему, вопросы и ответы могли бы затянуться на всю ночь.
Спустя час вмешался председатель собрания, объявив, что можно задать еще
только один вопрос. Митчелл с признательностью посмотрел на него и ука-
зал на еще одного из студентов. Его вопрос вызвал общий взрыв смеха.

- Что на самом деле представляет собой Арам Залиян?

- Ну, это простой вопрос. Меня здесь впервые спрашивают о том, на что
я могу ответить с уверенностью. Что на самом деле представляет собой
Арам Залиян? Не имею ни малейшего представления.

Кот Эйлин Макговерн свернулся клубком у нее на груди. Несмотря на
мягкое давление руки Эйлин, животное не желало опускать голову. Кот
пристально смотрел в окно. Оконная рама дрожала под натиском ветра, а
дождь с такой силой бил в стекло, что создавалось впечатление, будто
кто-то невидимый бросает в него мелкие камешки.

- Отправляйся спать, Пушкан, - прошептала Эйлин, поглаживая шелковис-
тый мех. - Это всего лишь шторм. Не бойся.

Эйлин пристально смотрела в потолок над своей кроватью, и глаза ее
были почти так же расширены, как у кота. Она тоже боялась, но не шторма,
а того, что может сделать Залиян, когда утром она посмотрит ему в глаза
и расскажет о своем решении. Она не станет ничего скрывать, каковы бы ни
были последствия. И если она достаточно знала этого старого армянина, то
в сравнении с его реакцией завывания шторма за окном показались бы прос-
то журчанием ручейка.

Да, она боялась, и даже кот чувствовал это.

- Извини, - сказал Митчелл, когда их губы разъединились, - это было
непреднамеренно. То есть я не планировал этого.

- Хорошо, если так.

- Это очень непрофессионально с нашей стороны.

- Очень.

- У нас завтра уйма важной работы, и нам нужно хорошенько выспаться.

- Ты абсолютно прав. Уже поздно. Мне ни в коем случае не следовало
приглашать тебя зайти. А теперь вот видишь, что получилось.

Они обнялись и снова соединились в долгом поцелуе. Митчелл посмотрел
на нее и покачал головой.

- Я себя прощаю. Против тебя никто не устоит. Господи, мне много лет
приходилось делать массу вещей для адвокатов. Но вот поцелуи в этот спи-
сок не вошли. Ладно, полагаю, мне надо идти.

- В самом деле надо. Правда, дождь очень уж сильный. Ты промокнешь до
ниточки,
дожидаясь такси. Я могу одолжить тебе свой комбинированный свисток -
и для такси, и для полиции - никогда не расстаюсь с ним.

- Со мной все будет в порядке. Спокойной ночи.

- Спокойной ночи.

И еще один поцелуй, и еще одно объятие. Митчелл взглянул на нее.

- Мне труднее желать спокойной ночи тебе, чем кому-либо другому за
всю свою жизнь.

- Неплохо.

- Но придется это сделать. Придется убрать с твоих плеч руки, придет-
ся выйти вон в ту дверь, а потом придется вызвать лифт. Придется собрать
всю свою волю в кулак.

- Ты говоришь, как рыцарь в средневековом романе. Надо еще раз это
обдумать.

- Я уже обдумал.

- Может быть, обдумаешь снова?

- Хорошая мысль. Тогда я пожелаю доброй ночи. Потому что в самом деле
должен идти.

Окна в квартире Кэрол от ветра задребезжали, когда их губы снова
встретились, но они ничего не услышали.

Коретта уютно привалилась к нему, уткнувшись лицом в обнаженное пле-
чо. Она слегка похрапывала, и ее дыхание пахло бренди и табаком. Залиян
плохо спал, когда в постели с ним находился кто-то еще, и он уже отчасти
жалел, что не отправил ее домой на такси. Коретта в этом смысле была
полной противоположностью. Она сказала, что плохо засыпает, когда с ней
в постели никого нет. Покачивание здания не беспокоило ее, равно как и
жутковатое завывание ветра. У нее это вызывало воспоминания о колы-
бельных и тихо покачивающихся детских люльках. Залиян отодвинулся и пе-
рекатился на бок.

Тлеющий камин отбрасывал мерцающий свет на стены и потолок. В зеркале
он видел кривящееся отражение окон, испещренных полосами дождя, и
огоньков на башне Гарнера. Каждые пятнадцать - двадцать секунд огоньки
перемещались с одного края зеркала к другому, а потом снова возвращались
обратно. Если бы он внезапно проснулся, то подумал бы, что находится на
своей яхте.

Закрыв глаза, он вспомнил о двух телефонных разговорах, состоявшихся
несколько часов назад. Торнтон, к большому удивлению их обоих, нашел
возможного покупателя всего-то за неполный день поисков. Какой-то араб,
из одного из этих бесчисленных саудовских кланов. Десять миллионов за
право покупки? По всей вероятности, этот шейх считал такую сумму ме-
лочью. Он собирался взглянуть на здание утром, а потом перекусить вместе
с Залияном. Превосходно. И нечего думать об опасениях Лузетти. Когда За-
лиян в десять вечера позвонил Лузетти, пришлось выволакивать его из пос-
тели, чем, несомненно, и объяснялась его негативная реакция. Лузетти
сказал, что, если он начнет продажу здания сейчас, это будет выглядеть
как бегство с тонущего корабля, а его отпуск может быть истолкован как
попытка спрятаться от судебного преследования. Залиян ответил, что все
так и есть. Если городские власти решатся эвакуировать людей из здания,
назвав это предупредительной мерой безопасности, - а было похоже, что
именно так они и поступят, - то не остается ни единого шанса избавиться
от него даже за полцены. А это было бы банкротством. Этакая затягивающа-
яся петля. Как только станут известны размеры потерь на Ямайке, рейтинг
доверия к нему упадет до нуля и дюжина банков, где он взял кредиты, пот-
ребует назад свои денежки.

-Так что советов мне больше не надо, Джино, хорошо? Просто делай то,
что я тебе говорю.
Прежде всего поработай утром с Торнтоном над условием контракта, что-
бы выжать такой большой задаток, какой только можно представить. Налич-
ными. Выработай какой-то способ перевести ликвидные авуары корпорации на
швейцарские счета, не дожидаясь надвигающегося краха. И не беспокойся,
заплатят тебе хорошо. Если этот проклятый окружной прокурор поднимет
шум, ну, всякие там обвинения в нарушениях кодекса, в причастности к тем
смертям или еще в каком-нибудь дерьме, ты ему напомни, что...

Залияна отвлек звук разбившегося об пол стекла. Он сел на кровати и
включил свет. Рюмка с бренди свалилась с кофейного столика и разлетелась
на кусочки прямо перед камином. Вторая была готова последовать за ней, с
каждым покачиванием здания скользя к краю по влажной поверхности столи-
ка. Кровать ритмично поскрипывала. Залиян попытался обнаружить источник
периодических глухих ударов, которые беспокоили его уже несколько минут.
Это оказалась картина Рембрандта над камином. Когда здание отклонялось
на восток, нижняя часть тяжелой позолоченной рамы отступала от стены.
Спустя двадцать секунд она плюхалась на место со звуком захлопнувшейся
автомобильной дверцы.

Залиян выбрался из кровати, сложил наволочку и засунул ее за картину.
Глухие удары прекратились. Повернувшись, отодвинул рюмку от края столи-
ка.

- Ах ты! Черт подери!

Треугольный стеклянный осколок вонзился в ступню. Он приподнял ногу,
положив ее на колено, и выдернул стеклышко, заодно порезав себе палец на
руке.

- Дерьмо! - прошипел он.

В ванной дверца шкафчика с медикаментами открылась, и половина его
содержимого вывалилась на пол. Залиян отыскал йод и пластырь. Присев на
край ванны, он осмотрел ранку. Она была чистой и не слишком сильно кро-
воточила. Можно залить йодом и заклеить пластырем. Ковыляя обратно, к
постели, он едва не потерял равновесие, потому что пол покачивался. Он
снова чертыхнулся и дал себе клятву переехать в северную часть штата,
если он вообще когда-нибудь вернется из Европы. Против легкого покачива-
ния он не возражал, но это уже было слишком. Пускай кто-нибудь другой
прыгает на волнах на этой верхотуре.

Снаружи ветер свистел с неослабевающей яростью, а дождь хлестал по
окнам. Залиян надеялся, что оконные стекла не выскочат из рам и не обру-
шатся вниз, на улицу. Это было бы полным крахом. Мэр тогда потребовал бы
его голову на кончике копья. Возмущенная толпа выволокла бы его на пло-
щадь и утопила в фонтане. Забравшись в кровать, он представил себе
крестьян с факелами, марширующих к замку доктора Франкенштейна.

- Боже мой, Коретта, - сказал Залиян, когда спящая женщина снова при-
жалась к нему, - что там еще тебя беспокоит?

- ... койной ночи, - пробормотала она, забрасывая на него руку и но-
гу.

Он невольно улыбнулся. С Кореттой было все в порядке. Она, кажется, в
самом деле любит его, и не только потому, что он богат. В ней все было
просто и понятно, она оставалась неизменно добродушной и, кажется, ее не
смущала разница в возрасте. Ему повезло, что он заполучил ее. Нес-
войственная волна нежности охватила его, и Залиян поцеловал ее в лоб.

- С любовью к людям у меня плоховато, но тебя я почти люблю, - про-
бормотал он,
откидываясь на спину, довольный, что она не слышала его. Она тогда
наверняка бы проснулась и начала новую любовную партию. Залиян прислу-
шался к ветру, атакующему здание с неумолимостью консервного ножа. Если
нож прорвется внутрь и убьет его прямо в постели, во всяком случае его
найдут среди атласных простыней, в окружении произведений искусства и с
роскошной девицей. А можно ведь уйти из жизни и куда хуже.

Глава 14

У Мэтта Бойла выдалась хлопотная ночь. В два часа бригадир уборщиков
явился к нему в кабинет и объявил, что снимает с работы своих людей.
Всех тридцать пять человек. На нижних этажах они уже убрали, а вот верх-
ние пускай, мол, подождут. Шторм слишком уж раскачивает здание. Два че-
ловека упали, а еще троих тошнит. И все они боятся, что могут лопнуть
стекла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37