Мы поднялись на ноги
одновременно, хотя он и пошатывался. На мгновение мне показалось,
что он потерял интерес к кулачному бою, ибо он схватил и бросил в
меня тяжелый деревянный стул, но, уклонившись от него и услыхав,
как стул разлетелся за моей спиной на куски, я понял, что это
всего лишь тяжелая артподготовка, а штурм начнется позже. В дан-
ном случае "позже" наступило сразу же, но мне удалось увернуться
от его бычьего броска и развернуться, чтобы встретить следующий
удар.
Но следующего удара не последовало. Он стоял лицом ко мне,
готовый оттолкнуться от стены и броситься на меня, и тут я уви-
дел, как в дверном проеме за его спиной появилась занесенная для
удара тонкая рука в белой перчатке, сжимавшая ножку стула.
Мери ударила его именно так, как я и предполагал, - нереши-
тельный пробный ударчик ее не отключил бы и таракана, но он имел
эффект электрошока. Парень дернул головой, чтобы посмотреть на
новый источник опасности, я сделал два шага вперед и вложил все
свои силы в удар по шее под левое ухо.
Это один из самых страшных ударов в боксе. Этот удар может
сломать челюсть или шею, и так оно и случилось бы, окажись пере-
до мной нормальный человек. Но этот был феноменально крепким пар-
нем. Он ударился головой о стальную стену и начал падать вперед,
делая отчаянную попытку схватить меня в падении за ноги и бро-
сить на пол. Но он уже не мог координировать и рассчитывать свои
движения. Я отступил на шаг, и его лицо оказалось перед моей пра-
вой ногой. Я не видел причины, почему бы не позволить своей
ноге и его лицу прийти в соприкосновение, но зато видел доста-
точно оснований сделать это.
Он распластался на полу и затих. Я дышал так, как будто про-
бежал милю, а я уже давно не бегал и по сотне ярдов. Пот лил с
меня ручьем, и это заставило меня достать носовой платок и обте-
реть лицо. Крови не было, и я чувствовал, что избежал синяков.
Трудно было бы объяснить Вайленду, откуда у меня синяк или поче-
му из носа идет кровь. Я спрятал платок и посмотрел на Мери. Ее
рука, все еще державшая ножку стула, дрожала, глаза широко рас-
крылись, губы побледнели, а выражение на ее лице нельзя было при-
нять за преклонение и восхищение.
- А... а ногой бить было обязательно? - дрожащим голосом
спросила она.
- А чего бы вы хотели от меня? - рассвирепел я. - Чтобы я вы-
тер кровь с его рассеченной брови? Не будьте ребенком, леди. Да
он разорвал бы меня на куски и скормил барракудам, появись у не-
го такая возможность. А сейчас просто стойте со своей дубинкой
здесь и бейте его, если он очнется, но на этот раз посильнее. Да,
- быстро добавил я, не желая, чтобы она посчитала меня неблаго-
дарным, - признателен вам за то, что вы сделали.
Я повернулся и сразу нашел то, что мне было нужно. На стене
на крючках висели катушки проволоки и гибкого антенного шнура.
Минутой позже я спеленал "радиста", надел ему на шею удавку и
привязал ее конец к шкафу. Он может попробовать дотянуться до ка-
ких-нибудь звонков, кнопок или телефона, но бросит эту затею,
когда поймет, что просто удавится. О кляпе я подумал лишь мимохо-
дом - может, кому-то и известна золотая середина между тем, как
засунуть кляп плотно и в то же время дать жертве возможность ды-
шать, лишив ее возможности кричать, но я не относился к таким
знатокам. Кроме того, под вой урагана он мог кричать до посине-
ния - все равно его никто не услышит.
Я взял уцелевший стул и сел перед радиостанцией. Это была
стандартная самолетная радиостанция, и я умел пользоваться ею.
Включил ее, настроился на волну, которую через Кеннеди сообщил
шериф, и надел наушники. Долго ждать не пришлось: полиция устано-
вила круглосуточное дежурство в эфире. Я передал свой позывной, и
через три секунды в наушниках потрещало: - Полиция. Шериф Прен-
дергаст. Слушаем вас.
Я переключил радиостанцию с ключа на микрофон: - Докладывает
машина девятнадцать. - Этот обговоренный пароль вообще-то не тре-
бовался: всем полицейским машинам графства приказали в эфир не
выходить, и шериф знал, что разговаривать с ним мог только я, но
в век энтузиастов радиосвязи развелось слишком много любителей
перехватывать переговоры, да и возможности постоянного прослуши-
вания организацией Вайленда полицейских переговоров я тоже не мог
не учитывать.
- Человек, приметы которого совпадают с переданными, задер-
жан около Вентуры, - продолжил я. - Доставить его к вам?
- Нет, - прохрипело в наушниках. - Мы схватили разыскиваемо-
го. Отпустите, пожалуйста, задержанного.
Я чувствовал себя так, как будто получил миллион долларов.
Почти не осознавая этого, я тяжело откинулся на спинку стула -
напряжение последних двух суток было большим, чем казалось мне. И
сейчас я испытывал огромное облегчение и удовлетворение.
- Я - машина девятнадцать, - снова сказал я. - Повторите, по-
жалуйста.
- Отпустите задержанного, - медленно и отчетливо сказал Пен-
дергаст. - Мы задержали разыскиваемого. Повторяю, мы задержали...
Передатчик отъехал к стене, в центре шкалы настройки появи-
лась огромная дыра, а в моих ушах, казалось, что-то взорвалось -
настолько оглушающим был эффект выстрела из тяжелого пистолета в
тесном помещении.
Я подпрыгнул на пару футов и приземлился обратно на стул. А
затем медленно встал - мне не хотелось, чтобы стрелявший, зря
разбив передатчик и предупредив полицию, что что-то случилось,
слишком разнервничался бы. А он, похоже, был очень нервным чело-
веком. Но когда я повернулся и увидел, кто пришел в гости, то то-
же занервничал.
Это был Ларри, и дымящийся ствол его кольта смотрел мне в ли-
цо. Дырка в стволе была огромной, как дуло гаубицы. Прямые мок-
рые волосы Ларри прилипли ко лбу, его угольно-черный глаз горел
сумасшедшим огнем. Один глаз. Я не мог видеть второго, я не мог
видеть ничего, кроме половины лица, руки с пистолетом и левой ру-
ки, обхватившей Мери Рутвен за шею. Все остальное было скрыто за
девушкой. Я с укоризной посмотрел на нее.
- Хороший же из вас сторож, - мягко сказал я.
- Заткнись! - рявкнул Ларри. - Полицейский, значит?
- И он несколько раз непечатно обозвал меня свистящим от ненавис-
ти шепотом.
- Здесь молодая леди, дружок.
- Леди? Шлюха! - Он чуть сильнее придавил ее шею, как будто
это доставляло ему удовольствие, и я догадался, что когда-то он
явно попытался приставать к ней и получил по заслугам.
- Ты считал себя очень умным, Толбот? Думал, что знаешь отве-
ты на все вопросы, что обвел всех вокруг пальца, да, коп? Но те-
бе не удалось провести меня, Толбот. Я наблюдал за тобой, следил
все это время, что мы находимся на буровой.
Он был возбужден, трясся и подпрыгивал, как в пляске святого
Витта, в голосе его чувствовался злобный и мстительный триумф
постоянно игнорируемого и осмеиваемого ничтожества.
- Тебе и в голову не приходило, что я знаю: ты с Кеннеди в
сговоре, не так ли, коп? - продолжил он заниматься пустословием.
- И с этой шлюхой. Я следил за тобой, когда ты десять минут на-
зад вылез из батискафа, я видел, как этот льстивый шофер ударил
Ройала по голове и...
- С чего ты взял, что это был Кеннеди? - перебил я. - Он был
одет...
- Я подслушивал под дверью, рожа! Я мог прикончить тебя еще
тогда, но мне хотелось узнать, чего ты добиваешься. Думаешь, ме-
ня волнует, что Ройал получил по башке? - Он оборвал свою речь и
выругался, поскольку девушка обмякла в его руках. Он попытался
удержать ее, но героин плохая замена протеину при развитии муску-
латуры, и даже ее небольшой вес оказался для него чрезмерным. Он
мог бы аккуратно положить ее на пол, но не сделал этого, а резко
отступил назад, и она тяжело упала на пол.
Я шагнул вперед, сжав кулаки. Ларри оскалился, как волк.
- Ну, давай, коп, давай, - прошептал он. Я посмотрел на него,
на пол, снова на него, и кулаки мои разжались.
- Боишься, да? Струсил, да? Влюблен в нее, да? Как этот го-
мик Кеннеди. - Он визгливо засмеялся. - Боюсь, что с Кеннеди
произойдет несчастный случай, когда я вернусь на ту сторону плат-
формы. Кто будет ругать меня за то, что я застрелил его, увидев,
как он бьет Ройала по голове?
- Хорошо, - устало сказал я. - Ты - герой и великий детектив.
Пойдем к Вайленду и кончим с этим.
- Да, мы кончим с этим, - кивнул он. - Но ты больше не уви-
дишь Вайленда, коп, ты больше никого не увидишь. Я убью тебя,
Толбот. Сейчас.
У меня внезапно пересохло во рту. Я почувствовал, как тяжело
забилось сердце и вспотели ладони. Он говорил серьезно. Он соби-
рался нажать на курок своего тяжелого кольта
- и большего удовольствия не испытает до самой смерти. Конец. Но
мне удалось сказать спокойным голосом: - Ты собираешься убить ме-
ня. За что?
- Ненавижу тебя, вонючка! Вот за что. Ты с самого начала стал
издеваться надо мной - наркоман, мол, "ширяла", постоянно спраши-
вал о шприце. За то, что ты влюблен в Мери, а раз я не могу полу-
чить ее, то никто не получит. За то, что я не люблю полицейских.
Он говорил мне то, чего никогда не сказал бы другому, и я
знал - почему. Мертвые молчат, а я в любую секунду стану мертвым.
Как Герман Яблонски. Яблонски - на глубине два фута под землей,
Толбот - на глубине 130 футов под водой. Хотя какая разница - где
лежать.
- Ты застрелишь меня сейчас? - Я не отрывал взгляда от пляшу-
щего на спусковом крючке пальца.
- Точно - хихикнул он. - В живот, чтобы посмотреть, как ты
корчишься. Ты будешь орать, орать и орать, и никто не услышит те-
бя. Нравится, коп?
- "Ширяла", - мягко сказал я. Терять мне было нечего.
- Что? - не поверил он своим ушам. - Что ты сказал?
- "Наркота", - отчетливо произнес я. - Ты так накачался, что
не соображаешь, что делаешь. Что ты собираешься делать с телом?
Двое таких, как ты, не смогли бы вынести мое тело отсюда, а если
меня найдут в этой комнате застреленным, то сразу поймут, что это
- твоих рук дело, и вздернут тебя, потому что они нуждаются во
мне, и сейчас - еще больше, чем ранее. Ты не станешь любимцем,
Ларри.
Он кивнул с хитрым видом, как будто продумал все это раньше.
- Это правильно, коп, - пробормотал он.-Я не могу застрелить
тебя здесь, правда? А мы выйдем наверх. Подойдем поближе к краю,
там я застрелю тебя и сброшу в море.
- Вот это - другое дело, - согласился я. Мрачноватым было это
соглашение об избавлении от моего трупа, но я не был сумасшедшим,
как Ларри, и питал последнюю надежду.
- А потом они начнут бегать и искать тебя, и я буду бегать и
искать тебя вместе с ними и все время смеяться про себя, думая о
тебе и барракудах и зная, что я - умнее их всех.
- У тебя чудесный ум, - сказал я.
- Как ты теперь заговорил! - Он снова визгливо захихикал, и я
почувствовал, как зашевелились волосы у меня на голове. Он ткнул
Мери ногой, но она не пошевелилась. - Дама подождет, пока я вер-
нусь. Я же скоро вернусь, а, коп? Пошли. Ты первым. И не забудь,
что у меня есть фонарик и пистолет.
-Да уж не забуду.
Ни Мери, ни радист не шевелились. Я был уверен, что радист
начнет шевелиться еще не скоро - кулак и нога мои все еще болели
от удара. Но я не был столь же уверен в отношении Мери. Более то-
го, я не был даже уверен, что она в обмороке - для человека в об-
мороке она дышала слишком быстро и неравномерно.
- Ну, пошли, - нетерпеливо сказал Ларри, ткнув меня стволом в
поясницу. - Давай!
Я вышел из радиорубки и пошел по коридору к двери, которая
вела на продуваемую ветром и поливаемую дождем палубу. Выходная
дверь находилась с подветренной стороны, но через мгновение мы
очутимся на ветру, и я знал, что именно тогда я должен что-ни-
будь предпринять.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39