Вы
дадите мне столько же времени?
Она медленно молча кивнула.
Мне потребовалось даже меньше трех минут, но я опустил эпизод
с обнаружением тела Яблонски - она пока не была готова к таким
ударам.
Когда я закончил свой рассказ, она недоверчиво спросила: - Так
вы все это время знали о нас? О папе, обо мне и о наших неприят-
ностях и...
- Мы узнали о вас несколько месяцев назад. Не конкретно о ва-
ших неприятностях, какими бы они ни были, нет, мы узнали лишь,
что генерал Блэр Рутвен впутался во что-то, во что не имел права
впутываться. И не спрашивайте меня, кто это "мы" или кто я такой,
потому что я не люблю отказываться отвечать на вопросы, да и для
вас так будет лучше. Чего боится ваш отец. Мери?
- Я не знаю. Знаю, что он боится Ройала, но...
- Он боится Ройала. Я боюсь Ройала. Мы все боимся Ройала.
Держу пари, что Вайленд рассказывает генералу массу историй про
Ройала, чтобы генерал был паинькой и боялся. Но не в этом дело.
Не столько в этом. Он боится за вас, но мне кажется, что его
страхи только выросли, когда он понял, с какой компанией связал-
ся. То есть когда он понял, что они из себя представляют на са-
мом деле. Думаю, он влез во все это с открытыми глазами, пресле-
дуя свои собственные цели, даже если он и не знал, во что ввязал-
ся. Как долго Вайленд и ваш отец являются, скажем так, компаньо-
нами?
Подумав немного, она ответила: - Могу сказать вам точно. Все
началось, когда мы отдыхали на нашей яхте "Темптрисс" у Вес-
т-Индских островов в конце апреля прошлого года. Мы стояли в Кин-
гстоне, на Ямайке, когда мамины адвокаты сообщили папе, что она
хочет официального развода. Вы, должно быть, слышали об этом, -
продолжила она печально. - Похоже, все газеты Северной Америки
писали об этом, а некоторые дали просто отвратительные статьи.
- Вы имеете в виду, что генерала слишком долгое время выдава-
ли за образцового гражданина этой страны, а его брак с вашей ма-
терью - за идеальный?
- Да, вроде того. Они сделались излюбленной мишенью "желтой"
прессы, - горько произнесла она. - Я не знаю, что нашло на маму -
нам всем было так хорошо друг с другом, - но это лишь говорит о
том, что дети никогда точно не знают, что происходит между роди-
телями.
-Дети?
- Я образно говорю. - В ее голосе слышались усталость и по-
давленность, она и выглядела усталой и разбитой да и была такой,
иначе никогда не стала бы рассказывать об этом постороннему чело-
веку. - Дело в том, что у меня есть сестра, Джин, которая на де-
сять лет младше. Папа женился поздно. Джин живет с мамой. Похоже,
она и останется с мамой. Адвокаты все еще улаживают дела. Разво-
да не будет, конечно. Вы не знаете Рутвенов из Новой Англии, мис-
тер Толбот, но если бы вы знали их, то знали бы и то, что некото-
рые слова отсутствуют в их языке. "Развод" - одно из этих слов.
- А ваш отец не делал попыток примириться?
- Он дважды ездил к ней, но без толку. Она даже не хочет по-
видать меня: уехала куда-то, и никто, кроме отца, точно не знает,
куда. Когда есть деньги, это нетрудно организовать. - Упоминание
о деньгах, наверное, направило ее мысли в новое русло, ибо в ее
голосе снова зазвучали эти 285 миллионов долларов. - Но я не сов-
сем понимаю, какое отношение к нашему частному семейному делу
имеете вы, мистер Толбот.
- Я тоже не понимаю, - согласился я, чуть ли не извиняясь. -
Может, я тоже читал "желтую" прессу. Меня в этом деле интересует
только связь с Вайлендом. Именно тогда он и появился на сцене?
- Примерно тогда. Неделю или две спустя. Папа был в то время
в очень подавленном состоянии и, полагаю, готов был выслушать лю-
бое предложение, которое отвлекло бы его от проблем, и...
- И его рассудительность бизнесмена, конечно, подводила его в
то время. Хотя дружище Вайленд кого угодно проведет. От усов до
носового платка в кармане пиджака Вайленд выглядит как промышлен-
ник высокого полета. Он прочитал все книги об Уолл-стрите, за
долгие годы ни разу не пропустил субботнего выхода в кино, у не-
го все отточено до мастерства. Полагаю, Ройал появился позднее.
Мери молча кивнула - казалось, она вот-вот расплачется. Слезы
действуют на меня, но не тогда, когда у меня времени в обрез. А
сейчас мне страшно не хватало времени. Потушив свет, я подошел к
окну, открыл одну ставню и посмотрел в темноту. Ветер еще больше
усилился, дождь бил в окно и ручьями стекал по стеклу. Но важнее
всего было то, что небо на востоке посерело - приближался рас-
свет. Я закрыл ставню, зажег свет и посмотрел на уставшую девуш-
ку: - Как вы считаете, смогут ли они сегодня полететь на Х-13?
- "Вертушки" могут летать практически в любую погоду.
- Внезапно она встрепенулась: - А кто сказал, что сегодня кто-то
собирается лететь?
- Я говорю, - развивать свою мысль дальше я не стал.
- Ну, а сейчас вы, может, скажете правду, почему вы пришли пого-
ворить с Яблонски?
- "Скажете правду"?...
- Вы сказали, что у него доброе лицо. Может, и так, но это -
чушь, а не причина.
- Понимаю. Я ничего не скрываю, правда. Это потому, что я
очень тревожусь. Я слышала о нем кое-что, что позволило мне счи-
тать...
- Переходите к делу, - грубо перебил ее я.
- Вы знаете, что в библиотеке установлены подслушивающие ус-
тройства в...
- Я знаю о них, - терпеливо произнес я. - Схема установки мне
не нужна.
На ее бледных щеках появился румянец: - Извините. Я находи-
лась в соседней комнате, где есть наушники, и, не знаю почему,
надела их.
Я ухмыльнулся: попался, который кусался.
- В библиотеке Вайленд и Ройал говорили о Яблонски. Мне стало
не до ухмылок.
- Они следили за ним в то утро, когда он поехал в Мар-
бл-Спрингз. Похоже, он пошел в магазин скобяных изделий, но они не
знают - зачем.
Я мог бы рассказать - зачем: ему надо было купить веревку, из-
готовить дубликаты ключей и позвонить по телефону, но промолчал.
- Кажется, он провел в магазине полчаса, и тогда "хвост" по-
шел в магазин. Яблонски вышел, а "хвост" - нет. Он исчез. - Она
слабо улыбнулась. - Похоже, Яблонски обслужил его.
Не улыбнувшись, я тихо спросил: - Откуда они знают об этом?
"Хвост" же не объявился?
- За ним послали три "хвоста". Двоих он не заметил.
Я устало кивнул: - И что дальше?
- Яблонски пошел на почту. Я сама видела, как он входил туда.
Мы в это время ехали с папой в полицию рассказать историю, на ко-
торой он настаивал: вы выбросили меня из машины, и я на попутных
добралась до дома. Кажется, он взял книжку бланков телеграмм, за-
шел в будку, а потом отправил телеграмму. Один из людей Вайленда
дождался его ухода, взял книжку, оторвал верхний бланк и доста-
вил его Вайленду. Насколько я поняла, Вайленд работал с ним ка-
ким-то порошком и лампами.
Даже Яблонски поскользнулся. Но будь я на его месте, я бы то-
же поскользнулся - тоже подумал бы, что от "хвоста" избавился.
Вайленд - умный человек, может быть, даже слишком умный для меня.
- Еще что-нибудь слышали?
- Очень мало. Насколько я поняла, они проявили большую часть
текста, но не поняли его. Думаю, он был зашифрован, - она замол-
чала и, облизнув губы, продолжила: - Но адрес был написан нор-
мальным языком, конечно.
- Конечно, - я подошел к ней поближе и посмотрел на нее. Я
знал ответ на свой следующий вопрос, но должен был задать его: -
И какой адрес?
- Некоему мистеру Дж. К. Кертину, Федеральное бюро расследо-
ваний. Вот почему я пришла. Я должна была предупредить мистера
Яблонски. Больше я ничего не слышала
- кто-то шел по коридору, и я выскользнула через боковую дверь,
но мне кажется, что мистер Яблонски в опасности. В большой опас-
ности, мистер Толбот.
- Вы опоздали, - сказал я хрипло и холодно, хотя не хотел
этого. - Яблонски мертв. Убит.
Они пришли за мной в восемь утра. Ройал и Валентино.
На мне было надето все, кроме пальто, и я был прикован к спин-
ке кровати наручниками - ключи от них я выбросил вместе с тремя
дубликатами Яблонски, когда запер все двери.
Они не имели оснований обыскивать меня, и я очень надеялся,
что они не станут делать этого. После того как Мери ушла - вся в
слезах, несчастная, с неохотой пообещавшая не говорить ни слова о
том, что произошло, никому, даже своему отцу, я сел на кровать и
стал думать. Мои мысли шли по кругу, но когда и они иссякли, мрак
внезапно прорезала первая за все время пребывания в этом доме
вспышка - ослепительная вспышка интуиции или здравого смысла. Я
поразмышлял еще с полчаса, затем взял лист тонкой бумаги, напи-
сал длинное послание, сложил листок так, что он стал не более
двух дюймов в ширину, заклеил его и написал сверху домашний ад-
рес судьи Моллисона. Затем сложил его вдвое в длину и засунул
между воротничком рубашки и галстуком.
Когда они пришли за мной, я провел в постели не более часа и
совсем не поспал. Но прикинулся спящим без задних ног. Кто-то
грубо потряс меня за плечо. Я не "проснулся". Он снова потряс ме-
ня. Я пошевелился. Он счел предыдущие свои действия бесполезными
и довольно сильно ударил меня по лицу тыльной стороной ладони.
Вот сейчас точно настала пора "просыпаться". Я заворчал, помор-
гал и приподнялся, потирая рукой лоб.
- Давай, поживее вставай, Толбот. - Если не считать левой
стороны его лица, напоминавшей своим цветом закат в миниатюре, то
Ройал выглядел, как всегда, спокойным, приятным и отлично выспав-
шимся - еще один убитый человек на его совести не очень-то поме-
шал ему спать. Я рад был увидеть, что рука Валентино все еще бол-
тается на перевязи - это облегчало мою задачу превратить его в
бывшего телохранителя.
- Поживее вставай, - повторил Ройал. - А почему только одни
наручники?
-А?-я поводил головой по сторонам, вовсю делая вид, что еще не
совсем пришел в себя. - Черт возьми, что я съел вчера на ужин?
- Ужин? - Ройал слабо улыбнулся. - Ты и твой тюремщик разожра-
ли бутылочку, вот и весь твой ужин.
Я медленно кивнул. Он будет говорить уверенно до тех пор, по-
ка уверен, что если я принял наркотик, то у меня будут лишь
весьма смутные воспоминания о том, что происходило до того, как я
отключился. Я мрачно посмотрел на него и кивнул на наручники: -
Сними эту хреновину, а?
- Почему только одни наручники? - спокойно повторил Ройал.
- Какая разница - одни наручники или двадцать? - раздраженно
ответил я. - Не помню. Кажется, Яблонски засунул меня сюда в
большой спешке и нашел только одни. Думаю, ему тоже было нехоро-
шо. - Я сильно потер ладонями лицо, словно пытаясь привести себя
в чувство, и сквозь пальцы увидел, как Ройал медленно понимающе
кивнул. Я понял, что попал в точку: именно так и поступил бы
Яблонски - он почувствовал, что с ним что-то не в порядке, и пос-
пешил приковать меня, пока не отключился.
Проходя через комнату Яблонски, я, как бы между прочим, пос-
мотрел на стол. Бутылка из-под виски все еще стояла на столе.
Пустая. Ройал или Вайленд ничего не упускали.
Мы вышли в коридор. Первым шел Ройал, за ним - я, за мной -
Валентино. Внезапно я замедлил шаг, и Валентино ткнул мне писто-
летом в поясницу. Валентино ничего не делал нежно, но сейчас он
ткнул меня сравнительно легко, однако я заорал так, как будто он
сделал это в десять раз сильнее. Я остановился, Валентино нат-
кнулся на меня, а Ройал развернулся. Он повторил свой фокус - его
маленькая игрушка уже уютно покоилась в руке.
- В чем дело? - спросил он холодно. Никакого изменения инто-
нации, никакого повышения голоса. Я очень хотел надеяться, что
доживу до того времени, когда увижу Ройала встревоженным.
- В нем, - ответил я. - Держи свою дрессированную обезьяну
подальше от меня, Ройал, иначе я разорву его на части, ему и пис-
толет не поможет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39