Ольга сидела за столом мрачная. Возможно, ее обижало, что Зубов
перестал обращать на нее внимание.
Эльза предупредила Зубова об опасности, угрожающей Вайсу со стороны
этой девицы, но запретила ему делать какие-либо попытки выяснить, кто она.
Зубов выполнил указание Эльзы с удивительной для него послушностью.
Он почти не разговаривал с Ольгой, и только когда она попыталась встать,
чтобы уйти, без улыбки попросил не покидать его и даже взял ее за руку.
Потом пересадил девушку в угол, придвинул стол и объявил, уже с улыбкой,
что она может считать себя узницей.
Пан Полонский, улучив момент, шепнул девушке, что из всех немцев герр
Николь самый приличный, другие поступают более решительно и грубо.
Зубов не мог скрыть свою неприязнь к этой девице. До сих пор ему не
приходилось сталкиваться с изменниками родины.
К Бригитте фон Вейнтлинг, вдове эсэсовского полковника, он с самого
начала относился снисходительно. как к поклоннице его атлетического
дарования.
Она заказывала себе в варьете всегда одно и то же место в первом ряду
и приходила только на выход "два Николь два", а потом немедля исчезала.
Но однажды, стыдясь и волнуясь, она пришла в артистическую. По
выражению лица эльзы зубов понял, что должен быть более чем любезен с этой
дамой. Он так и вел себя с ней.
Через неделю,докладывая Эльзе о выполнении задания, он с такой
обстоятельностью изложил все подробности, что она воскликнула негодующе.
- Ты забываешь, я все-таки девушка!
Зубов недоуменно пожал плечами:
- Я же тебе как старшему товарищу...
Тоненькая, миниатюрная Бригитта Вейнтлинг с тех пор, как она
призналась ему, что тосковала в одиночестве после смерти мужа и, повинуясь
какому-то чисто мистическому влечению, первый раз одна пошла в варьете,
казалась Зубову просто смешным и любопытным созданием.
Ее покойный муж, полковник. обер-фюрер СС, был чиновником расового
политического управления партии. Уже вдовцом он вознамерился жениться на
Бригитте, не имея удовольствия знать ее лично, но получив от сотрудника
управления справку о ее расовой безупречности. Родители настояли на браке
дочери. К сожалению, солидный возраст и пошатнувшееся здоровье не дали
полковнику возможности доблестно содействовать продолжению столь расово
чистого рода.
Бригитта сказала Зубову, что всреча с ним - первый в ее жизни
рискованный шаг.
Держала она себя с ним со смешной застенчивостью, но всем знакомым
отважно объявила, что это ее дальний родственник, беспечный юноша , со
странностями (поссорившись с семьей, стал акробатом), которому она
намерена оказывать покровительство.
В ее обществе на лице Зубова всегда блуждала улыбка, которую Бригитта
приписывала радости свидания с нею.
Зубов никак не мог отделаться от ощущения, что ему вдруг дали роль в
пьессе иностранного автора. Но он справлялся с этой ролью, справлялся
потому, что, оставаясь самим собой, со спокойным достоинством вел себя со
знакомыми фрау Вейнтлинг. А его искреннее любопытство ко всему окружающему
они воспринимали как налет провинциализма, ка свидетельство некоей
интеллектуальной ограниченности, свойственной спортсменам.
Отто Скорцени, гигант, верзила, с лицом, иссеченным шрамами, тоже
считал себя спортсменом. Он слыл в Третьей империи великим мастером
почасти тайных убийств и всегда действовал собственноручно.
Но в августе, еще под Ельней, эсэсовская дивизия "Дас Рейх" потеряла
почти опловину личного состава. А после поражения под Москвой Скорцени
панически записал в своем дневнике: "Поскольку похоронить своих убитых в
насквозь промерзшей земле было невозможно, мы сложили трупы у церкви.
Просто страшно было смотреть. Мороз сковал их руки и ноги, принявшие в
агонии самые невероятные положения. Чтобы придать мертвецам столь часто
описываемое выражение умиротворенности и покоя, якобы присущее им,
пришлось выламывать суставы. Глаза мертвецов остекленело уставились в
серое небо. Взорвав заряд тола, мы положили в образовавшуюся яму трупы
погибших за последние день-два."
Благоразумно придумав себе болезнь желчного пузыря, этот гигант рейха
отправился в тыл на излечение.
Ганс Франк усроил прием в честь возвращающегося с фронта опасного
гитлеровского любимца.
После выпивки, забыв, что он опасно болен, Скорцени решил изумить
благоговеющих перед ним тыловиков мощью мускулатуры. И, пройдя в
спортивный зал, стал демонстрировать свои таланты. Но каждый раз его
взгляд натыкался на снисходительно и лениво ухмыляющуюся физиономию
Зубова.
Скорцени высоко подбрасывал обеими руками тяжелый пустотелый медный
шар и потом ловил его. И вдруг кинул шар над головой Зубова и, отступив,
крикнул:
- Вы! Берегитесь!
Зубов, не вынимая рук из карманов. чуть склонился и, приседая, мягко
принял удар на шею. Сронив шар на руку, подбросил его и небрежно заметил:
- Детский мячик.
Скорцени яростно спросил:
- Вы кто?
Зубов невозмутимо ответил:
- Как видите, ваш поклонник. - И склонил голову так, будто снова
готовился принять шар.
Скорцени несколько мгновений пребывал в нерешительности. Потом,
обрадовавшись, объявил:
- Вот с такими бесстрашными, крепкими парнями мы подхватим на свои
плечи всю планету! Бригитта была чрезвычайно польщена тем, что ее "кузен"
произвел такое прекрасное впечатление на знаменитого Отто Скорцени. И
Скорцени был в восторге от польстивших ему слов Зубова, когда на
вопрос,почему он не на фронте, тот ответил, обаятельно улыбаясь:
- Как только вы меня пригласите, я с радостью составлю вам компанию.
Скорцени подарил Зубову свою фотографию с автографом, заметив, что
она ему пригодится, в чем тот и не сомневался.
Вернувшись из Кракова в Варшаву, Бригтта вступила в деловую переписку
с живущими в Берлине влиятельными родственниками покойного мужа. Речь шла
о наследстве. Она изъявляла теперь готовность пойти на ряд уступок, если
взамен будет оказано высокое покровительство ее предполаглемому супругу.
Бригитта вызывала у Зубова чувство какого-то жалостливого удивления.
Он никогда не думал, что в этой среде могут быть люди столь несчастные.
издерганные от постоянного ощущения страха перед чем-то неведомым. Она
была суеверна до смешного, мнительна. Не могла уснуть без снотворного.
Частобесрпичинно плакала. Вспоминать любила лишь свое детство.
Зубова раздражала ее навязчивость и то, что она тайно пользовалась
наркотиками, к которым привыкла после тяжелой операции. У нее было
красивое лицо со строгими и тонкими чертами, но, когда она говорила не о
себе и о своих знакомых, а о какихнибудь отвлеченных вопросах, она несла
такую удручающую чушь, что лицо ее казалось ему глупым, как у красотки на
обертке мыла. Он тяготился ею, жаловался Эльзе. Но та, хотя и с брезгливой
усмешкой, приказывала ему не терять связь с Бригиттой, так как это давало
возможность общаться с эсэсовскими кругами.
Зубов, вздыхая, покорялся,с огорчением замечая, что Эльза с каждым
днем держится с ним все более официально, как с подчиненным. и глаза ее,
когда она смотрит на него, теперь уже не теплеют, не светятся радостью, а
остаются холодными.
Возможно, именно в связи с этим обстоятельством Зубов был так
невнимателен к Ольге, буквально и равнодушно выполняя приказание Эльзы.
И когда Вайс вернулся в локаль, Зубов встал и заявил девушке с
облегчением:
- Ну вот, пришел ваш кавалер, разрешите сдать вас ему в целости и
сохранности. - И, небрежно кивнув Иоганну, удалился, считая, что выполнил
все требующееся от него на этот раз.
Сообщение Центра об Ольге, переданное Эльзой, смутило Иоганна.
Предположение о том, что гестаповцы вымучали у этой девушки согласие,
теперь отпадало так же, как и версия мести за отца. И он готов был
склониться к тому, что Ольга либо авантюристка, ловко набивающая себе цену
у гитлеровцев, либо агентка. выполняющая в отношении него новую
проверочную комбинацию, к которой мог иметь прямое касательство и Дитрих,
тяготившийся своей тайной зависимостью от Вайса.
Иоганн решил нанести вместе с Ольгой визит баронессе в ее поместье.
Если эта девица - авантюристка, то знакомство с баронессой польстит ей, и
это в чем-нибудь да проявится.
Вайс полагал, что его абверовский мундир позволяет ему рассчитывать
на благосклонность баронессы. Он считал ее хотя и вздорной, но неглупой
старухой, привыкшей независимо, по-своему судить о многом.
Иоганн,когда они приехали в поместье, попросил Ольгу побыть в машине
и один вошел в дом.
Как он и предполагал, его мундир произвел на старуху должное
впечатление. Забыв о том, что она, в сущности, ничего не сделала для
служебной карьеры Вайса, баронесс уже готова была считать его визит
выражением благодарности за будто бы оказанное ему содействие и отнеслась
к гостю более чем милостливо.
Иоганн, смущенно улыбаясь, сообщил, что приехал не один, а с
военнопленной, дочерью русского полковника. Он покорнейше просит баронессу
принять ее и побеседовать с ней. Впоследствии девушка эта может оказаться
чрезвычайно полезной рейху...
- Ну, еще бы! - сказала ядовито баронесса. - Теперь,когда русские
дали вам пинок под Москвой, вы предусмотрительно начинаете ухаживать за
дочерьми их полковников.
Вайс в ответ лишь развел руками,давая понять, что он
толькоисполнитель воли старших начальников.
- Зовите! - приказала баронесса. Она ретиво взялась выполнять роль
гостеприимной хозяйки.
Высокопоставленная пленница произвела на нее наилучшее впечатление
своей неприязненной, настороженной угрюмостью, которую баронесса посчитала
выражением гордости.
Баронесса шепнула Ольге:
- Пусть ваш солдафон проваливает, если вы, конечно не возражаете. А
мы с вами придумаем что-нибудь такое, не очень скучное. - Оглянувшись на
Вайса, сказала: - У вас, наверное есть дела в городе? Считайте себя на
некоторое время свободным.
Иоганн решил использовать оказавшееся в его распоряжении время, чтобы
побывать в "штабе Вали". По пути он заехал на базовый склад трофейных
кинофильмов и здесь узнал, что в его отсутствие майор Штейнглиц отобрал
несколько коробок хроникальных фильмов, снятых в разное время на
Челябинском тракторном заводе, ныне выпускающем танки. Теперь стало ясно,
на что нацеливалась новая. особо засекреченная группа.
Доложив ротмистру Герду, что он заехал в штаб только для того, чтобы
взять личные вещи, необходимые на время путешествия с агенткой, Вайс
услыхал от него, что Гвоздь, выполнив задание благополучно вернулся, и
проверкой установлено, что он действовал безукоризненно. И теперь его
готовят к новому, более важному заданию.
Вайс азметил осторожно, наугад, что для подобного задания лучше бы
подобрать тех, кто знаком с тракторным производством. Одно дело - взрывать
эшелоны, мосты, а другое - крупнейшее в мире машиностроительное
предприятие. Герд парировал, прекращая разговор:
- Ничего, обучим.
За те два-три часа, которыми располагал Вайс, он едва ли мог добыть
какую-либо дополнительную информацию. А ведь необходимо было еще
встретиться с Гвоздем. И действовать нужно очень осторожно.
Рассчитывая на то, что сейчас время обеда и в цейхгаузе никого нет,
Иоганн решил вызвать туда Гвоздя.Свою машину он поставил рядом с
цейхгаузом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177