Одного взгляда было достаточно, чтобы понять – Женя изменился и уже никогда не станет прежним. Научившихся жить по ту сторону смерти эта жизнь отвергает. Попытка прижиться в мире не знавших войны, как правило, кончается тюремной камерой или палатой психушки. Администратор решил дать Жене возможность найти себя, не ломая стальной стержень, выкованный и закаленный войной. Женя, привыкший рисковать и умеющий держать язык за зубами, стал «офицером по особым поручениям», как сначала в шутку, а потом всерьез стал называть его Администратор.
– Евгений? – Соломон Исаевич согнал с лица сдержанно-радостное выражение, предназначенное для вечно толпившихся у служебного подъезда случайных людей.
– Ашкенази не один. – Евгений встал так, что проход оказался наполовину закрытым. В этом он был весь: предупреждение сделано, решение за старшим. Риск решения брал на себя Администратор, весь риск исполнения – Евгений.
– Вот как! И кто с ним?
– Серьезный человек. Это я вам говорю.
– В каком смысле?
– В моем, естественно. Их машину, улицу и вход мои люди взяли под контроль. Мы прослушиваем милицейскую волну. На набережной у ЦДХ большой кипеш.
Разбиты две машины, одна слетела в реку. Думаю, это связано с Ашкенази.
Соломон Исаевич провел ладонью по волосам. Евгений знал, у Администратора этот жест означает крайнюю степень раздражения.
– Сделаем так, Евгений. Я пойду посмотрю, кого приволок этот шаромыжник.
Если проведу их за собой, значит, все в порядке. Если нет... – Он притянул Евгения к себе. – Только прошу, не здесь. И очень-очень тихо.
Евгений кивнул, достал из-под пиджака маленькую рацию:
– Внимание! Работаем «дубль-два».
Ни в глазах, ни на лице Евгения не отразилось ничего, отметил Администратор. Ни сомнения, ни азарта, ни страха.
Когти Орла
По лестнице бодрой походкой сбежал седовласый мужчина, чем-то неуловимо напомнивший Максимову Кротова. Остановился на последней ступеньке, посмотрел поверх голов толпившихся у стойки вахтерши людей на Максимова и прижавшегося к нему Ашкенази.
– Соломон Исаевич, вот те господа... – начала вахтерша.
– Вижу, вижу, дорогая Маргарита Юрьевна. – Легкий поклон в ее сторону.
Потом руки широко распахнулись, словно он готовился принять в объятия всех жаждущих контрамарок, набившихся в служебный подъезд. – Да что же вы стоите?
Прошу! Жду давно жду. Маргарита Юрьевна... Товарищ, – он кивнул милиционеру, который при его появлении вытянулся и чуть ли не взял «на караул» своим укороченным автоматом. – Пропустите.
Все головы повернулись к Максимову и Ашкенази. Сам собой образовался узкий просвет, по которому им удалось протиснуться к лестнице.
– Саша, дорогой, надеюсь, все в порядке?
– В порядке, – кивнул Ашкенази, тяжело вздохнув и как-то искоса посмотрев на поддерживающего его под локоть Максимова.
– Очень рад, – седовласый протянул руку Максимову. – Что скажете хорошего?
– сказал он, понизив голос.
– Он просил передать, что все остается на своих местах. – Максимов слегка сжал ухоженные пальцы Соломона Исаевича. Его средний палец при этом скользнул по мягкой ладони Администратора. Соломон Исаевич пристально посмотрел в глаза Максимову.
Руку можно жать по-пролетарски – до хруста, можно сунуть вялую ладонь, можно сжать и трясти, демонстрируя неудержимую радость, можно раболепно прикоснуться к вельможно протянутым пальцам. У посвященных разработаны сотни вариантов рукопожатий, позволяющих братьям сразу же узнать ранг и степень посвящения друг друга, а главное – кому из них дано приказывать, а кому – подчиняться. «Рукопожатия мастера» от этого человека с таким холодным взглядом, – в тысячу раз холоднее и безжизненней, чем у Евгения, – Соломон Исаевич явно не ожидал. Он повернул руку Максимова так, чтобы увидеть перстень на безымянном пальце.
– Простите, не знаю вашего имени... – Он тонко сыграл незаконченность фразы.
– Оно сейчас не играет роли, – сходу ответил Максимов.
Он не хуже Соломона Исаевича знал язык перстней. Носящий перстень-пароль на безымянном не должен называть своего имени. Он выступает безликим и безымянным вестником пославшего его лица.
– Прошу, прошу за мной, – повысил голос Соломон Исаевич, вновь превратившись в радушного хозяина.
Они повернули за угол.
– Сегодня у нас дают «Щелкунчика». – Соломон Исаевич повел кистью, словно перебирал звуки, разлившиеся в воздухе. – Прелестно, просто прелестно. Какая музыка! – Он неожиданно остановился. – А вы, молодой человек, к балету равнодушны или нет?
– Скорее первое. – Максимов, не закончив шага, сделал полуоборот влево и отступил к стене, семенивший за его спиной Ашекнази перекрыл путь вынырнувшему из ниши человеку в темном костюме.
– С таким владением телом вам надо работать на сцене. – Соломон Исаевич покачал головой. – Поверьте старому знатоку.
– Не берут, – усмехнулся Максимов, не спуская взгляда с человека, прижатого к стене толстым животом Ашкенази.
– Все в порядке, Евгений. – Соломон Исаевич потянул за рукав Ашкенази, освобождая пространство для маневра своему телохранителю. – Они идут со мной.
Лишнее попрошу оставить здесь.
Максимов бросил взгляд по сторонам, отметил, что с выдержкой у Евгения все в порядке, глаз от Максимова не оторвал, – и достал из-под куртки пистолет.
Евгений быстро сунул его в карман, скользящими движениями ощупал куртку на Максимове.
– Что там? – он слегка шлепнул Максимова по животу.
– То, что я должен передать. – Максимов посмотрел на Соломона Исаевича. – Не доверяю чемоданам.
– Евгений, у тебя еще есть вопросы? – в голос Соломона Исаевича послышались нотки нетерпения.
– У меня есть. – Максимов протянул Евгении связку ключей. – Бежевый «опель» на стоянке ЦУМа. Полчаса покрутиться по городу и отогнать в надежное место.
Потом делайте с машиной, что хотите. Мне нужна новая.
Евгений чуть дрогнул губами, попытавшись растянуть их в улыбке. Со времен службы в армии с ним таким тоном никто не разговаривал. Так спокойно и ни секунды не сомневаясь, что его приказ будет выполнен любой ценой, говорил с подчиненными его капитан, потому что был на руку скор и беспощаден.
От стоящего напротив исходила та же холодная решимость, делающая человека страшным без крика и показной ярости. Такой противник самый опасный, он бросается в схватку без перехода и бьет, как машина, равнодушно и насмерть.
Евгений краем глаза заметил характерный жест Администратора: сухая ладонь скользнула по седым волосам.
– Женя, возьми ключи, – ровным голосом произнес он. – И сделай так, как тебя попросили.
Максимов положил связку в протянутую ладонь. Перстень теперь был у него на указательном пальце. Евгений, естественно, не знал этого знака. Зато Соломон Исаевич отлично все понял: сейчас носящий перстень-пароль имеет право приказывать.
– Что у вас еще есть для старого Соломона? – усмехнулся Администратор, проводив взглядом удаляющегося по коридору Евгения.
Максимов снял с пальца перстень, протянул его Соломону Исаевичу так, чтобы были видны буквы, выгравированные на обратной стороне, – OK.ONL.
– Old Keys Open New Locks. Старые ключи открывают новые замки, – с расстановкой произнес Максимов.
Он весь подобрался, готовый к самому худшему. Если не угадал пароль перстня, то можно ставить точку. У Администратора хватит выдержки, чтобы не подать виду. Но приговор будет вынесен и приведен в исполнение. Что это будет – яд в бокале, поднесенном с улыбкой, нож в спину или мина под днищем машины, не суть важно. Тайные общества за вторжение в святая святых не жалуют. Самозванец, рискнувший проникнуть в мир посвященных, сам себе подписывает приговор. Так какое ему, бестолковому, дело, как он будет приведен в исполнение?
Рука Администратора скользнула по виску, пригласив серебристую прядь.
Опускаясь вниз, ладонь задержалась на сердце, потом нырнула за лацкан пиджака.
Это был жест приветствия равного равным. У Максимова отлегло от сердца.
– Вы еще так молоды, – задумчиво произнес Администратор, пристально посмотрев в глаза Максимову. – А впрочем, о чем это я! Что хочет знающий пароль перстня? – одними губами прошептал он.
– Увидеть все своими глазами, – прошептал Максимов.
– Двери открыты, – кивнул так же беззвучно Администратор и уже не оглядываясь пошел вперед.
* * *
Абрам Моисеевич хлопнул ладонью по столу.
– Работаем, господа, работаем! Все сразу же отвернулись от Максимова, расположившегося в кресле, где до него сидел Веня Ляшинский.
Абрам Моисеевич водрузил на нос очки в простой оправе и сразу же стал похож на бухгалтера мелкооптовой базы, не хватало только мышиного цвета нарукавников. Он брал каждую бумажку, смотрел на свет, потом подносил практически к носу, читал, казалось, по буковке. Юхансон ждал, спокойно откинувшись в кресле. Веня нетерпеливо поскрипывал туфлями под столом. Соломон Исаевич щурился на мягкий свет лампы, его мысли сейчас явно были где-то далеко.
Он изредка бросал взгляд в сторону Максимова и быстро отводил глаза. Ашкенази молча потел, примостившись на краешке стула, казалось, больше всего ему хотелось раствориться в сумраке, окутавшем кабинет, и не материализоваться ни при каких условиях.
– Подлинность сомнений не вызывает, – наконец вынес вердикт Абрам Моисеевич, отодвигая от себя пачку векселей. – Юхансон, слово вам.
Юхансон откашлялся и коротко бросил скрипучим голосом:
– Сингапур.
– Согласен, – кивнул Веня.
– Пусть будет Сингапур, – очнувшись от своих мыслей, произнес Соломон Исаевич. – Саша, твоих клиентов это устроит?
Ашкенази встрепенулся, беспомощно заморгал, потом взял себя в руки и как мог солидно сказал:
– Они дали счет в «Креди Ассосиосьен Банк», Цюрих. Я проверял, корреспондентская связь с нашим банком в Сингапуре у них есть. Думаю, проблем не будет.
– Прекрасно, – проворчал Абрам Моисеевич, проведя морщинистой, как у обезьяны, ладошкой по лбу. – Решение принято, работаем через банк «Голден Сан» в Сингапуре. Прошу обменяться чеками и подписать индоссамент на векселях.
Все придвинулись ближе к столу. Несколько минут Максимову были видны только выхваченные светом лампы кисти рук, заполняющие передаточные записи на векселях и ставящие подписи на чеках.
– Прекрасно, – картавя, как ворон, протянул Абрам Моисеевич, три раза стукнув колпачком ручки по столу. – Дело сделано. Векселя перепроданы фирмой-однодневкой банку уважаемого Вени. Который в свою очередь передал их в обеспечение кредита «Нордик Банк». Через «Истерн Инвестмент Фанд» векселя тремя пакетами будут реализованы через биржу. Уполномоченных дилеров я назову позже.
Вам, Соломон, предстоит получить от них деньги и увести в надежное место. По первому вопросу у меня все. Теперь о последствиях. Всем вам дали возможность ознакомиться с развернутым балансом МИКБ. Надеюсь, всем ясно, что эта акция – последний удар по банку. Можно считать, что его больше нет. У них остался последний шанс – обратиться за поддержкой к правительству. Мне даны гарантии, что таковой им не окажут, какой бы нажим им не удалось организовать. Банк обречен. Рынок межбанковского кредита схлопнется на следующей неделе. Я обязан спросить, все успели принять меры?
Он обвел взглядом присутствующих, все по очереди кивнули.
– Я готов закончить собрание. У кого есть что сказать?
– Думаю, надо закрыть вопрос с нашим гостем, – произнес своим скрипучим голосом Юхансон.
– Естественно, – кивнул Абрам Моисеевич. – Молодой человек, прошу подойти к столу.
Когти Орла
В свете лампы, приглушенном шалью, лица сидевших вокруг стола показались ему мертвенно бледными.
Абрам Моисеевич скользнул по Максимову тем же тяжелым взглядом, который подарил ему, когда Максимов по приглашению Администратора вошел в кабинет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104
– Евгений? – Соломон Исаевич согнал с лица сдержанно-радостное выражение, предназначенное для вечно толпившихся у служебного подъезда случайных людей.
– Ашкенази не один. – Евгений встал так, что проход оказался наполовину закрытым. В этом он был весь: предупреждение сделано, решение за старшим. Риск решения брал на себя Администратор, весь риск исполнения – Евгений.
– Вот как! И кто с ним?
– Серьезный человек. Это я вам говорю.
– В каком смысле?
– В моем, естественно. Их машину, улицу и вход мои люди взяли под контроль. Мы прослушиваем милицейскую волну. На набережной у ЦДХ большой кипеш.
Разбиты две машины, одна слетела в реку. Думаю, это связано с Ашкенази.
Соломон Исаевич провел ладонью по волосам. Евгений знал, у Администратора этот жест означает крайнюю степень раздражения.
– Сделаем так, Евгений. Я пойду посмотрю, кого приволок этот шаромыжник.
Если проведу их за собой, значит, все в порядке. Если нет... – Он притянул Евгения к себе. – Только прошу, не здесь. И очень-очень тихо.
Евгений кивнул, достал из-под пиджака маленькую рацию:
– Внимание! Работаем «дубль-два».
Ни в глазах, ни на лице Евгения не отразилось ничего, отметил Администратор. Ни сомнения, ни азарта, ни страха.
Когти Орла
По лестнице бодрой походкой сбежал седовласый мужчина, чем-то неуловимо напомнивший Максимову Кротова. Остановился на последней ступеньке, посмотрел поверх голов толпившихся у стойки вахтерши людей на Максимова и прижавшегося к нему Ашкенази.
– Соломон Исаевич, вот те господа... – начала вахтерша.
– Вижу, вижу, дорогая Маргарита Юрьевна. – Легкий поклон в ее сторону.
Потом руки широко распахнулись, словно он готовился принять в объятия всех жаждущих контрамарок, набившихся в служебный подъезд. – Да что же вы стоите?
Прошу! Жду давно жду. Маргарита Юрьевна... Товарищ, – он кивнул милиционеру, который при его появлении вытянулся и чуть ли не взял «на караул» своим укороченным автоматом. – Пропустите.
Все головы повернулись к Максимову и Ашкенази. Сам собой образовался узкий просвет, по которому им удалось протиснуться к лестнице.
– Саша, дорогой, надеюсь, все в порядке?
– В порядке, – кивнул Ашкенази, тяжело вздохнув и как-то искоса посмотрев на поддерживающего его под локоть Максимова.
– Очень рад, – седовласый протянул руку Максимову. – Что скажете хорошего?
– сказал он, понизив голос.
– Он просил передать, что все остается на своих местах. – Максимов слегка сжал ухоженные пальцы Соломона Исаевича. Его средний палец при этом скользнул по мягкой ладони Администратора. Соломон Исаевич пристально посмотрел в глаза Максимову.
Руку можно жать по-пролетарски – до хруста, можно сунуть вялую ладонь, можно сжать и трясти, демонстрируя неудержимую радость, можно раболепно прикоснуться к вельможно протянутым пальцам. У посвященных разработаны сотни вариантов рукопожатий, позволяющих братьям сразу же узнать ранг и степень посвящения друг друга, а главное – кому из них дано приказывать, а кому – подчиняться. «Рукопожатия мастера» от этого человека с таким холодным взглядом, – в тысячу раз холоднее и безжизненней, чем у Евгения, – Соломон Исаевич явно не ожидал. Он повернул руку Максимова так, чтобы увидеть перстень на безымянном пальце.
– Простите, не знаю вашего имени... – Он тонко сыграл незаконченность фразы.
– Оно сейчас не играет роли, – сходу ответил Максимов.
Он не хуже Соломона Исаевича знал язык перстней. Носящий перстень-пароль на безымянном не должен называть своего имени. Он выступает безликим и безымянным вестником пославшего его лица.
– Прошу, прошу за мной, – повысил голос Соломон Исаевич, вновь превратившись в радушного хозяина.
Они повернули за угол.
– Сегодня у нас дают «Щелкунчика». – Соломон Исаевич повел кистью, словно перебирал звуки, разлившиеся в воздухе. – Прелестно, просто прелестно. Какая музыка! – Он неожиданно остановился. – А вы, молодой человек, к балету равнодушны или нет?
– Скорее первое. – Максимов, не закончив шага, сделал полуоборот влево и отступил к стене, семенивший за его спиной Ашекнази перекрыл путь вынырнувшему из ниши человеку в темном костюме.
– С таким владением телом вам надо работать на сцене. – Соломон Исаевич покачал головой. – Поверьте старому знатоку.
– Не берут, – усмехнулся Максимов, не спуская взгляда с человека, прижатого к стене толстым животом Ашкенази.
– Все в порядке, Евгений. – Соломон Исаевич потянул за рукав Ашкенази, освобождая пространство для маневра своему телохранителю. – Они идут со мной.
Лишнее попрошу оставить здесь.
Максимов бросил взгляд по сторонам, отметил, что с выдержкой у Евгения все в порядке, глаз от Максимова не оторвал, – и достал из-под куртки пистолет.
Евгений быстро сунул его в карман, скользящими движениями ощупал куртку на Максимове.
– Что там? – он слегка шлепнул Максимова по животу.
– То, что я должен передать. – Максимов посмотрел на Соломона Исаевича. – Не доверяю чемоданам.
– Евгений, у тебя еще есть вопросы? – в голос Соломона Исаевича послышались нотки нетерпения.
– У меня есть. – Максимов протянул Евгении связку ключей. – Бежевый «опель» на стоянке ЦУМа. Полчаса покрутиться по городу и отогнать в надежное место.
Потом делайте с машиной, что хотите. Мне нужна новая.
Евгений чуть дрогнул губами, попытавшись растянуть их в улыбке. Со времен службы в армии с ним таким тоном никто не разговаривал. Так спокойно и ни секунды не сомневаясь, что его приказ будет выполнен любой ценой, говорил с подчиненными его капитан, потому что был на руку скор и беспощаден.
От стоящего напротив исходила та же холодная решимость, делающая человека страшным без крика и показной ярости. Такой противник самый опасный, он бросается в схватку без перехода и бьет, как машина, равнодушно и насмерть.
Евгений краем глаза заметил характерный жест Администратора: сухая ладонь скользнула по седым волосам.
– Женя, возьми ключи, – ровным голосом произнес он. – И сделай так, как тебя попросили.
Максимов положил связку в протянутую ладонь. Перстень теперь был у него на указательном пальце. Евгений, естественно, не знал этого знака. Зато Соломон Исаевич отлично все понял: сейчас носящий перстень-пароль имеет право приказывать.
– Что у вас еще есть для старого Соломона? – усмехнулся Администратор, проводив взглядом удаляющегося по коридору Евгения.
Максимов снял с пальца перстень, протянул его Соломону Исаевичу так, чтобы были видны буквы, выгравированные на обратной стороне, – OK.ONL.
– Old Keys Open New Locks. Старые ключи открывают новые замки, – с расстановкой произнес Максимов.
Он весь подобрался, готовый к самому худшему. Если не угадал пароль перстня, то можно ставить точку. У Администратора хватит выдержки, чтобы не подать виду. Но приговор будет вынесен и приведен в исполнение. Что это будет – яд в бокале, поднесенном с улыбкой, нож в спину или мина под днищем машины, не суть важно. Тайные общества за вторжение в святая святых не жалуют. Самозванец, рискнувший проникнуть в мир посвященных, сам себе подписывает приговор. Так какое ему, бестолковому, дело, как он будет приведен в исполнение?
Рука Администратора скользнула по виску, пригласив серебристую прядь.
Опускаясь вниз, ладонь задержалась на сердце, потом нырнула за лацкан пиджака.
Это был жест приветствия равного равным. У Максимова отлегло от сердца.
– Вы еще так молоды, – задумчиво произнес Администратор, пристально посмотрев в глаза Максимову. – А впрочем, о чем это я! Что хочет знающий пароль перстня? – одними губами прошептал он.
– Увидеть все своими глазами, – прошептал Максимов.
– Двери открыты, – кивнул так же беззвучно Администратор и уже не оглядываясь пошел вперед.
* * *
Абрам Моисеевич хлопнул ладонью по столу.
– Работаем, господа, работаем! Все сразу же отвернулись от Максимова, расположившегося в кресле, где до него сидел Веня Ляшинский.
Абрам Моисеевич водрузил на нос очки в простой оправе и сразу же стал похож на бухгалтера мелкооптовой базы, не хватало только мышиного цвета нарукавников. Он брал каждую бумажку, смотрел на свет, потом подносил практически к носу, читал, казалось, по буковке. Юхансон ждал, спокойно откинувшись в кресле. Веня нетерпеливо поскрипывал туфлями под столом. Соломон Исаевич щурился на мягкий свет лампы, его мысли сейчас явно были где-то далеко.
Он изредка бросал взгляд в сторону Максимова и быстро отводил глаза. Ашкенази молча потел, примостившись на краешке стула, казалось, больше всего ему хотелось раствориться в сумраке, окутавшем кабинет, и не материализоваться ни при каких условиях.
– Подлинность сомнений не вызывает, – наконец вынес вердикт Абрам Моисеевич, отодвигая от себя пачку векселей. – Юхансон, слово вам.
Юхансон откашлялся и коротко бросил скрипучим голосом:
– Сингапур.
– Согласен, – кивнул Веня.
– Пусть будет Сингапур, – очнувшись от своих мыслей, произнес Соломон Исаевич. – Саша, твоих клиентов это устроит?
Ашкенази встрепенулся, беспомощно заморгал, потом взял себя в руки и как мог солидно сказал:
– Они дали счет в «Креди Ассосиосьен Банк», Цюрих. Я проверял, корреспондентская связь с нашим банком в Сингапуре у них есть. Думаю, проблем не будет.
– Прекрасно, – проворчал Абрам Моисеевич, проведя морщинистой, как у обезьяны, ладошкой по лбу. – Решение принято, работаем через банк «Голден Сан» в Сингапуре. Прошу обменяться чеками и подписать индоссамент на векселях.
Все придвинулись ближе к столу. Несколько минут Максимову были видны только выхваченные светом лампы кисти рук, заполняющие передаточные записи на векселях и ставящие подписи на чеках.
– Прекрасно, – картавя, как ворон, протянул Абрам Моисеевич, три раза стукнув колпачком ручки по столу. – Дело сделано. Векселя перепроданы фирмой-однодневкой банку уважаемого Вени. Который в свою очередь передал их в обеспечение кредита «Нордик Банк». Через «Истерн Инвестмент Фанд» векселя тремя пакетами будут реализованы через биржу. Уполномоченных дилеров я назову позже.
Вам, Соломон, предстоит получить от них деньги и увести в надежное место. По первому вопросу у меня все. Теперь о последствиях. Всем вам дали возможность ознакомиться с развернутым балансом МИКБ. Надеюсь, всем ясно, что эта акция – последний удар по банку. Можно считать, что его больше нет. У них остался последний шанс – обратиться за поддержкой к правительству. Мне даны гарантии, что таковой им не окажут, какой бы нажим им не удалось организовать. Банк обречен. Рынок межбанковского кредита схлопнется на следующей неделе. Я обязан спросить, все успели принять меры?
Он обвел взглядом присутствующих, все по очереди кивнули.
– Я готов закончить собрание. У кого есть что сказать?
– Думаю, надо закрыть вопрос с нашим гостем, – произнес своим скрипучим голосом Юхансон.
– Естественно, – кивнул Абрам Моисеевич. – Молодой человек, прошу подойти к столу.
Когти Орла
В свете лампы, приглушенном шалью, лица сидевших вокруг стола показались ему мертвенно бледными.
Абрам Моисеевич скользнул по Максимову тем же тяжелым взглядом, который подарил ему, когда Максимов по приглашению Администратора вошел в кабинет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104