«Ладно, хватит себя жалеть, – скомандовал он. – Быстренько за работу».
Туалет, как и весь офис, был чистеньким и ухоженным, недавно пережившим добросовестный ремонт, который не привыкшие к качеству россияне уважительно величают «евростандартом».
"Так. Мылом не раз пользовались. Рулон бумаги израсходован больше чем наполовину. Импортной моющей жидкости в флаконе почти не осталось. Но есть еще два в запасе. – Он распахнул дверцу сзади бачка, заглянул внутрь ниши и удовлетворенно хмыкнул. – Тряпки и ведро еще влажные. Газета постелена прошлогодняя. Успокойся. Мальчик-охранник и свистушка с побрякушками могут быть инсценировкой. Но так глубоко и качественно против тебя работать не стали бы.
Офис рабочий, можно не сомневаться. Вывеска висит давно, я специально посмотрел. А то, что ты ожидал увидеть снующих по коридорам оперов с дымящимися бычками в зубах, так это инерция мышления. Иные времена..."
Секретарша встретила его такой радостной улыбкой, будто отец родной вернулся из кругосветного плавания. Процокав каблучками, она выпорхнула из-за стола и распахнула перед ним дверь:
– Прошу, Кирилл Алексеевич.
– Гм, спасибо. – «Лихо работают, нечего сказать».
Высокий худощавый человек уже стоял посреди кабинета и протягивал руку.
– Рад встрече, Кирилл Алексеевич. Спасибо, что приняли мое приглашение.
Журавлев пожал протянутую ему руку, про себя отметив, что простецкой улыбке доверять не стоит, слишком уж она не вяжется ни с офисом, ни с вывеской.
Если вся фирма не «липа», тут пахло тихой кропотливой возней вокруг больших денег, очень больших.
Усадив Журавлева в мягкое кожаное кресло, хозяин кабинета устроился за столом, достал из подставки визитку и протянул Журавлеву:
– Я, стало быть, Гаврилов, Никита Вячеславович. Владелец и руководитель этой богоугодной организации.
– Извините, свою визитку дать не могу. Не обзавелся.
– Не комплексуйте. Дело наживное! – махнул рукой Гаврилов. – Вы же только начинаете свой бизнес. – Он достал из папки тонкий листок факса. – Та-ак. Не считая мелких брызг, ваша недавно рожденная фирма предлагает услуги по обеспечению безопасности. Это меня и заинтересовало. Факс, кстати, мне переслала одна дружественная фирма. Нам вы его не отправляли, так?
– Не отправлял. Вы же конкуренты. – Журавлев достал из кармана тяжелый портсигар и вопросительно посмотрел на Гаврилова.
– Курите, конечно. – Он придвинул ближе хрустальную пепельницу. Посмотрел, как Журавлев аккуратно разминает над ней «Приму».
– Так чем же заинтересовала вас моя фирма? – спросил Журавлев, выпустив дым.
Гаврилов невольно поморщился, когда до него докатилась волна кислого запаха народного курева, и полез в карман за своим любимым «Кентом».
– А ничем! – Он широко и весело улыбнулся. – Вы нам не конкурент, можете не тешить себя иллюзиями. В этом бизнесе я не один год и могу дать бесплатную консультацию. Вот, например, Ирина – моя секретарша. Эта девочка обходится мне почти в полторы штуки баксов в месяц. Нет, на руки ей этих денег не даю, разбаловать можно. В эту сумму обходится периодическая работа «наружки», контроль ее трепа с подружками по телефону и выборочная проверка ее контактов.
Постоянного дружка пришлось устроить в фирму одного знакомого, чтобы был всегда под присмотром. И заметьте, никакого секса на столе или подоконнике.
Запрещенный прием. Я не считаю регулярных подарков и побрякушек, надо же заботиться о внешнем виде барышни. – Гаврилов улыбнулся, отчего его лицо стало похожим на лисью мордочку. – Теперь сопоставьте эти затраты со своими вложениями, и вы поймете, что о конкуренции не может быть и речи. Вам, Кирилл Алексеевич, до возможности гарантировать безопасность клиентов, еще, простите, как до Пекина... раком.
Журавлев посмотрел на откинувшегося в кресле Гаврилова. «Интересно девки пляшут! Чуял же недоброе. Господи, как же в висках стучит! Полчаса максимум, потом придется жрать таблетку, а при нем не хочется. Ладно, потерплю. Будем кусаться, иначе нельзя».
– Тогда зачем эта встреча? Если решили показать свою крутизну перед начинающим предпринимателем, могли бы предупредить заранее. Я бы не пер через всю Москву.
– Откровенно говоря, хотел послать за вами машину. Но передумал. Вы бы напряглись от такого знака внимания, так? – Гаврилов опять улыбнулся. – А мне вы нужны расслабленным. – Он аккуратно загасил сигарету и вытащил из папки несколько прошитых листков. – Меня заинтересовали вы, лично вы, Кирилл Алексеевич. Прочел факс и решил, что еще один спец решил взяться за ум. Так сказать, лучше поздно, чем никогда.
– Спасибо за комплимент.
– Не за что. Констатация фактов. А вот еще несколько фактиков. – Он перелистнул страницу. – Я навел справки, вы уж не обижайтесь. По всему видно, предприниматель вы никакой. Сейчас поздно посредничать. Все деньги уже поделены, лишнего куска ни у кого нет. Та-ак. С автопарком ни фига не выгорело.
В турбизнес – а там валюта, левые паспорта, экспорт проституток и мелкая контрабанда – вас, естественно, не пустили. Вот! Кто же вас надоумил, Дорогой вы мой, лезть в посредники на перекачку нефти на Украину?
– Это были предварительные переговоры, – буркнул Журавлев.
– Ваше счастье. Обещали полпроцента?
– Полтора.
– Тем более линять надо было! – Гаврилов укоризненно покачал головой. – Вы же не представляете, как это делается. Не в цистернах же они тысячу тонн повезли! Качали по трубе. Значит, на каждой подстанции сидят свои люди. По моим данным, организовано на уровне крупного человека в Совмине радяньской Украины.
По тем же данным – грядет большой скандал. Чиновник наверняка слиняет за рубеж.
Думаете, он собирался с кем-то левым делиться? Вы нарвались на операцию прикрытия, Журавлев. Вообще-то, посредники в нефтяном бизнесе дольше полугода не живут. Их убирают, предварительно отобрав нетрудовые доходы. А в этой сделке посредников отстреляли сразу же, как нефть оказалась на Украине. Скажите спасибо, что ваше прошлое насторожило клиентов. Испугались «подставки». Но не очень, иначе вы бы здесь не сидели.
– И куда шла нефть, если не секрет? – Журавлев решил подыгрывать Гаврилову, пока не сориентируется в ситуации.
– Элементарно, дорогой Ватсон, – улыбнулся Гаврилов. – Была поставка в счет оплаты вывозимых ракет. В нагрузку к общему потоку пристроили пару тысяч тонн левака. Нет, с верными людьми я бы в такое дело полез. Так делается регулярно.
Но хитрость в том, что вся, подчеркиваю – вся нефть прямиком ушла австрийской фирме. Договор с ней чиновник подмахнул на следующий же день, как наши всенародно избранные президенты поставили свои подписи под соглашением о компенсации за вывозимые ракеты. Аппетиты у хохлов, надо сказать, изрядные! За такие бабки можно слепить новый земной шар из сала, вывести на орбиту и заселить исключительно своими соотечественниками.
– Неплохо!
– Не то слово! И вся хитрость в том, что, если этот чиновник поделился правильно и со всеми и согласен временно побыть в бегах, его никто не тронет. А посредники-чужаки заработали по пуле. Считайте, что вас бог миловал.
Гаврилов помолчал, раскуривая новую сигарету. Журавлев сосредоточенно разглядывал картину, украшавшую противоположную стену.
«Информация у него за последние два месяца. Не полная, но всего он и не скажет. Квартиру надо мной стали сдавать три месяца назад. Месяца два кипела половая жизнь, потом неожиданно все стихло. Только скрипят половицами новые тихие жильцы. Выходит, „слухачей“ подсадили, сволочи! Итак, в активной разработке я у них месяц. Если на секретутку выбрасывают по полторы штуки, во сколько же обошелся я? И главное – ради чего весь сыр-бор?»
– Может, хватит меня разминать, Никита Вячеславович? Я провел вербовочных бесед не меньше вашего. Давайте по существу.
– А суть моей застольной речи проста. Я заинтересован в господине Журавлеве и хочу, чтобы этот крупный спец работал на меня. Не на себя, что рано или поздно его угробит, а на меня и уважаемую контору «Слово и Дело». И тороплюсь сделать ему солидное предложение, пока меня не опередили конкуренты.
А такая вероятность уже замаячила. – Он заглянул в папку. – Та-ак. Две недели назад к вам подвели нового клиента. Поставка пиломатериалов. Гарантии с двух сторон. Под контракт вы собираетесь получить кредит в МИКБ. По поручительству вашего нового знакомого. Так?
– Допустим.
– Эта часть информации, доступная вам в вашем сегодняшнем мелкотравчатом состоянии. А теперь докладываю наши данные. Ваш новый партнер – Леонид Аркадьевич Забелин. Паспорт липовый, говорю сразу. Настоящее имя – Леня Жариков, он же – Ленька-Жмур. Был мелким «кидалой». Сегодняшнее положение говорит о том, что Жмурика серьезные люди не ценят. Вероятный кандидат на отсидку или, скорее всего, на устранение. С вами работает по заданию небезызвестного Гоги Осташвили. МИКБ фактически принадлежит Гоге. Кредит там вы получите, что называется, «бланковый», то есть – без проверки надежности. И не вернете. Потому что вас кинут, как ребенка. Ваша двухкомнатная халупа, простите, таких денег не стоит. Все, финита!
– Блефуете?
– Выйдите из кабинета, спуститесь на лифте и возвращайтесь в джунгли свободного предпринимательства. Встретимся через неделю, если доведется, и повторите свои слова.
Журавлев выдержал его холодный взгляд.
– Не думал, что наем на работу...
– Вы о многом не думали, Кирилл Алексеевич, – перебил его Гаврилов. – Вы оперативник большого полета, но забыли, что состоялись в рамках мощной организации, обеспечивавшей вас всем и вся. Легко действовать, будучи частью силы. Одиночки в нашем деле обречены. На кой же хрен вы сунули голову туда, куда не влезет остальное?
– Вы предлагаете работу или вербуете?
– Сейчас одно от другого не отличается. Как нас учили – нельзя доверять человеку, если не держишь его за оба яйца. Не забыли?
– Нет. – Журавлев хмыкнул, услышав знакомый жаргон.
– А в бизнесе законы еще круче. Здесь люди бьются не за абстрактные идеи, а за вполне конкретные ценности. Бизнес – это вечная купля-продажа.
Соответственно, продать тебя может любой. – Он откинулся в кресле и снова надел на лицо маску простака. – Так и живем! Присоединяйтесь, Кирилл Алексеевич, не пожалеете. Я не так крут, как Гога, но в обиду вас не дам.
– Если это предложение, давайте говорить конкретно.
– Давайте. Кофе, чай, напитки?
– Чай. Без сахара.
– Ириша, нам чаю! – сказал Гаврилов в селектор и жестом Ленина с броневика указал на дверь. Словно по команде она открылась, и Ирочка, как козочка копытцами, зацокала каблучками по натертому до блеска паркету, потом звук пропал – каблучки завязли в густом ворсе ковра.
– Приятного аппетита. – Ирочка, сделав легкий пируэт, удалилась, оставив на столе поднос с чашками и вазочкой сушек. Чашек было три.
Журавлев вопросительно посмотрел на Гаврилова. Тот уже успел сменить выражение лица – теперь оно было жестким, как перед ударом.
– С нами будет третий. Надеюсь, вы не возражаете, – сказал Гаврилов без вопросительной интонации, Журавлев обернулся. Часть стены беззвучно отъехала в сторону, и в кабинет вошел крупный человек с крепко посаженной на бычью шею головой.
«Похож на графа-анархиста Бакунина, только прическа поаккуратнее», подумал Журавлев, разглядывая человека, грузно опустившегося в кресло напротив.
– Познакомимся, – начал тот. – С Гавриловым вы уже обнюхались. В свое время он геройствовал в Пятом Главке, гонял диссидентов, пока они его не турнули. О вас до сих пор ходят легенды в московской управе. Ну, я служил в Шестом Главке <Шестое главное управление КГБ СССР занималось вопросами экономической безопасности.>, а потом под началом Олежки Калугина во внешней контрразведке. Пока он не скурвился, – и презрительно скривил толстые губы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104