Она сразу же все сообщит Федору Кузьмичу… Но такие деньги… На ее имя, на ее счету… Разве эти люди будут рисковать такими деньгами просто так? Они сообщат об этих деньгах не Цветкову, конечно, не генералу даже, а еще выше. Там Лену не знают. Там назначат служебное расследование, а пока отстранят ее от работы, и кто знает… Ведь к этому прибавится еще и Николай. Получается, что она скрыла знакомство с ним. У Лены все похолодело внутри. Кто знает, чем это все кончится… Кто знает… Что же делать?
Как себя сейчас вести с ними, чтобы… Чтобы вырваться отсюда. Они же так просто не отпустят ее…
– Тогда что же предъявляется Севочке? – снова повторил вопрос Лев Константинович. – Говорите, милочка. Вы же начали. Продолжайте.
– Он подделывал доверенности, ваш Севочка.
– Ах, вот вы до чего докопались. И знакомился с нужными людьми?
– Да.
– Так, так… – Лев Константинович подумал с минуту и неожиданно с вызовом спросил: – А не могли бы вы кое-что передать своему начальству?
– Что именно?
– Ну, например… – он вдруг заколебался. – Например… Нет, это, пожалуй, рано, – и резко спросил: – Вы знаете, куда делась кислота?
– Не знаю.
– Вы говорите только за себя?
– Конечно.
– А у вас там… не знают?
– Это мне неизвестно.
– Милочка, вы начинаете говорить неправду, – укоризненно покачал головой Лев Константинович, и настороженные его глазки под лохматыми бровями зло сузились. – Это очень неосмотрительно с вашей стороны.
– А вы давно говорите неправду всем вокруг.
– Ну, зачем же дерзить старшим? – усмехнулся Лев Константинович, но взгляд оставался все таким же жестким. – «Давно», «давно»… Если хотите знать, именно поэтому я быстро распознаю неправду у других. Так вот, значит, знаете, куда ее отвезли?
– Допустим.
– Очень хорошо.
– Ничего хорошего, – вдруг вставила Нина, все время напряженно слушавшая их разговор, и со злостью добавила, обращаясь к Лене. – Удушила бы я тебя, милочка, – она с издевкой произнесла последнее слово. – Жаль, что Севка тебя не покалечил.
– Ну, ну. Не надо так, – примирительно сказал Лев Константинович, отхлебывая чай. – Это ничего не дает, Ниночка. А разговор у нас получается превосходный. Если его передать ее начальству, то станет ясно, за что она получила деньги.
Лев Константинович даже потер руки от удовольствия и снова, уже деловым тоном, нахмурившись, обратился к Лене:
– У вас там есть такой… Лосев. Он случайно не занимается нашим делом?
– Откуда вы его знаете? – почему-то испугалась Лена.
Она чувствовала, что теряет контроль над собой. Ее все больше сбивал этот, с виду спокойный, а на самом деле нервный, напряженный, все время менявший русло и таивший всякие ловушки, разговор. Она не могла уследить за всеми этими поворотами и ловушками, за мыслями человека, сидевшего перед ней, ненавистного ей человека, и эта, кипевшая в ней, еле сдерживаемая ненависть тоже мешала сосредоточиться, мешала соображать.
– Откуда знаю? Наслышан, – неопределенно ответил Лев Константинович. – От коллег. Однажды он тоже чуть не взял деньги. Но мы раздумали.
– Лжете!
– Зачем? Так он занимается этим делом?
– Ну, занимается.
– Гм… Это плохо, – он забарабанил пальцами по столу. – Плохо…
Лев Константинович нервно достал сигареты, закурил и некоторое время пристально смотрел на горящую спичку, потом ловко перехватил за обуглившийся кончик, дал спичке догореть до конца и тогда только бросил в пепельницу.
– Вот так, – уже бодро заключил он и посмотрел на Нину. – А, ведь, я мог однажды этого Лосева… Пожалел. И вот теперь… – он снова нахмурился и обратился к Лене. – Значит, Лосев. Кто еще занимается нашим делом?
– Это вас не касается.
– Очень даже касается. А его начальник… Этот самый Цветков! Жив еще?
– Конечно, жив.
– И не ушел на пенсию? Ай, ай. Пора бы. С ним я тоже когда-то лично был знаком. М-да, встречались, встречались, как же.
– И снова встретитесь.
– Вы так полагаете? – насмешливо спросил Лев Константинович. – Что, у него не бывает неудач?
Лене вдруг стало невыносимо горько и так обидно, что задрожал подбородок и она, еле справившись с собой, сказала:
– Вы его плохо знаете. Он…
– Ладно, ладно, – властно перебил ее Лев Константинович. – Оставим воспоминания. У нас есть вопросы поважнее. И раз уж наше сотрудничество началось, надо… вам что, плохо, милочка?
Лена сидела бледная и, попробовав взять чашку, поспешно опустила ее на блюдце, громко звякнув о его край.
– Ничего мне не плохо.
– Нет, плохо, – сочувственно покачал головой Лев Константинович. – Очень плохо. Что ж, тогда на сегодня, пожалуй, хватит. И запомните, вы столько наговорили нам и мы так щедро вам заплатили, что не советую развязывать язык в другом месте. И выходить из игры. Ниночка, вези ее… Ну, куда попросит.
– Я сама…
Лена с трудом поднялась из-за стола.
– Кстати, – небрежно сказал Лев Константинович. – Деньгами вы сможете воспользоваться через неделю. После следующей нашей встречи. Ниночка вам позвонит. Сами вы нас не найдете, – он усмехнулся.
– Мне не нужны ваши деньги, – через силу произнесла Лена.
– Нужны, нужны. Деньги, милочка, всегда нужны. И… они уже не наши, а ваши, советую не забывать. Очень советую, – в голосе Льва Константиновича прозвучала угроза. – Проводи ее, Ниночка. Только… Спокойно.
Когда Лена очутилась на темной лестнице и за ней захлопнулась дверь, она без сил прислонилась к стене и судорожно сглотнула подступивший к горлу комок.
– Я пропала… – прошептала Лена. – Пропала…
Потом она начала медленно спускаться по лестнице, держась за шаткие перила.
…В это время в кабинете Цветкова шел важный разговор. Докладывал Лосев. Кроме них, в кабинете никого не было.
– Информационный центр выдал справку, Федор Кузьмич. Смоляков отбывал наказание с неким Зарубиным Иваном. Освободились одновременно. Зарубин сейчас живет в Крыму, в Ялте. Работает в санатории «Южный берег». Садовником. Женат. Жену зовут Марина. Видно, та самая. Работает в том же санатории, официанткой.
– Как Зарубин характеризуется?
– Нормально. Ничего за ним сейчас нет.
– По какой статье судили?
– Сто сорок пятая, часть вторая. Грабеж. Четыре года получил. Со Смоляковым познакомился в колонии.
– Так, так. А поссорились, выходит, из-за этой Марины. И Смоляков не забыл. Ох, – вздохнул Цветков, – рванет он теперь туда, и жди беды, – он задумчиво покрутил сложенные очки и посмотрел на Виталия. – Вот что: кому-то надо лететь туда. Где Откаленко? Ах, да… – он посмотрел на. часы. – Что-то они там, однако, задерживаются.
– Все может случиться, Федор Кузьмич.
– Все, думаешь? – Цветков снова вздохнул. – Ну, ладно. Как Откаленко себя чувствует? Придется ему лететь.
– Давайте я слетаю.
– Ты здесь нужен. У тебя с Шаниным контакт наметился. Он, вон, думать начал, сам говоришь. А это не мало. Да и Глинский… Нет, ты здесь нужен. А в Крыму дело может получиться серьезное, не всякому доверишь, – и Цветков решительно заключил. – Словом, летит Откаленко, вот так. Как он появится, заходите вместе, и немедля. Ясно?
…Откаленко появился только через час. Он вошел в комнату, хмуро посмотрел на читавшего бумаги Лосева, снял пальто и, молча усевшись за свой стол, придвинул к себе телефон.
– Ну, как? – не утерпев, спросил Виталий. – Лена где?
– Сейчас будет.
– Зачем Нинка ее вызывала?
– Встреча была. С Львом Константиновичем.
– Да? – насторожился Лосев. – И что?
– Сама доложит. От дела придется отстранять. И вообще…
– Ты толком можешь сказать? – спросил встревоженный Лосев. – Клещами из тебя каждое слово тянуть надо. Что «вообще»?
– Хватит ей у нас крутиться. Женюсь, вот что.
– Ну, да? – изумился Лосев. – Неужели, решился?
– Представь себе.
– А она?
– Что «она»? Дала согласие.
– А почему «хватит крутиться»?
– Ты бы свою Светку пустил сюда?
– Здравствуйте. У нее же другая профессия.
– Вот и у Ленки будет другая.
– На это она тоже согласие дала?
– Без этого не женюсь. Как хочет.
– Ну, и как она хочет?
– Слушай, – вспыхнул Игорь. – Ты дурака-то не валяй. Сам все прекрасно понимаешь. Нервов у меня на двоих не хватит, ясно тебе?
– Да-а… – задумчиво согласился Виталий, – понимаю, – и с новой тревогой спросил. – А почему ее от дела придется отстранять?
– Провокацию устроили. По-крупному. Она сама не своя. Кузьмич у себя?
– Ждет нас. Тебе лететь придется.
– А, ладно, – раздраженно махнул рукой Откаленко. – Давай Лену дождемся, вместе и пойдем.
Оба замолчали.
Пришла Лена. На бледном лице ее блуждала неуверенная улыбка. Она оглядела молчавших друзей и спросила:
– Ну, что, пойдем?
– Пошли, – поднимаясь из-за стола, сказал Игорь.
Все трое вышли в коридор.
В кабинете Цветкова, Лена, молча, ни на кого не глядя, опустилась на стул. Откаленко и Лосев удрученно молчали.
Федор Кузьмич дописал какую-то бумагу, вложил ее в папку, потом поверх очков оглядел вошедших, энергично потер ладонью седой ежик волос на затылке и с неудовольствием спросил:
– Вы что, с похорон явились? Что случилось-то?
Тут Лена, не сдержавшись, громко всхлипнула и совсем по-детски вытерла кулаком слезы.
ГЛАВА VII
Что посеешь…
Улетал Откаленко в тот же день, вечерним рейсом.
Провожал его Лосев.
До регистрации билетов оставалось еще полчаса, и Друзья не спеша прогуливались по шумному, суетливому залу ожидания Внуковского аэропорта.
– Лена почему не приехала? – спросил Виталий.
– Не велел, – коротко ответил Игорь. – Хватит с нее.
– Рапорт она написала?
– Написала.
– И что Кузьмин?
– Доложит генералу.
– Между прочим, Лев Константинович – имя вымышленное.
– А тебя он знает, – усмехнулся Игорь. – Знаменитостью становишься.
– Да-а. Совсем это ни к чему.
– И когда это ты чуть деньги не взял?
– Скорее всего намекает на дело Семанского. Помнишь? Убили его. По этому делу проходил некий Барсиков. Вот он и сулил.
– А потом стрелял в тебя. Вспомнил.
– Во, во. Ах, Барсиков, Барсиков. Искал, сукин сын, недоработки в экономической системе, понимаешь. Прорехи в планировании. Целую лекцию мне тогда прочел.
– Вот и эти то же самое ищут.
– Не-ет, – покачал головой Виталий. – Эти работают на другом. Наша расхлябанность, черт ее подери. Вот Лев Константинович это и ухватил.
– А сам работает четко. Его-то не ухватишь, – заметил Игорь. – Ни черта ему не предъявишь. Нет улик. Все делает чужими руками. Вот только с Леной раскрылся. И то… Предъяви ему этот эпизод, откажется. И все. И не докажешь. А Лена не свидетель, сам понимаешь.
– Куда они потом из того дома делись, не знаешь?
– Откуда? Я Лену подхватил и в управление. Она же сама не своя была.
– А потом?
– Ну, тут же назад кинулись, конечно. А их уже след простыл. Квартира чужая. Хозяйка их почти не знает. С Ниной этой когда-то работала вместе. Ну, ключ ей и дала.
– А Нина вернулась домой?
– Нет. И на работе ее сегодня не было. Заболела, сказали. Звонила.
– Да-а, – вздохнул Виталий. – Ищи их теперь.
– И деньги пропали. Пять тысяч, как-никак. Лена сама сберкнижку видела. Не моргнув глазом, бросили.
– Был расчет. Была надежда. Кто-то когда-то на такой куш, наверное, клюнул.
– Эх, ухватить бы этого Льва Константиновича. Нащупать бы…
– Нащупаем и ухватим, не волнуйся. Не мы, так Эдик докопается.
– Где он сейчас, кстати?
– В Лялюшках, – Виталий невольно вздохнул. – Хорошие там люди живут, я тебе скажу. Просто отличные люди. Вот Гриша поправится, жениться будет на своей Лиле. Меня на свадьбу пригласил. И поеду. А что? И Светку возьму.
Лосев радостно улыбнулся.
– Они и меня приглашали, – усмехнулся Откаленко.
– Ты когда у него в госпитале был?
– Сегодня. С Лилей познакомился. В пятницу его выписывают.
– Ну, вот. Ты давай там, в Ялте, побыстрее управляйся. Сразу две свадьбы и сыграем. И поаккуратней, смотри, – Виталий перестал улыбаться. – Смоляков не Лев Константинович, он беседы с тобой водить не будет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53