Денисов переглянулся с подошедшим следователем.
– И что взял? – спросил тот.
– А я знаю? Бумаги…
– Ну, какой из себя был тот человек? – спросил обеспокоенный Денисов.
– Я, молодой человек, вас не запоминаю, – сердито ответила старуха. – Все вы для меня на одно лицо.
Через час Валя докладывал об этом разговоре Цветкову.
– М-да… – задумчиво ответил тот. – Утром, выходит, они его не дождались и решили кое-что из дома его изъять. Опоздали мы, выходит.
– Все утро прокурора ждали, санкцию на обыск получить, – хмуро сказал Денисов.
Вскоре после этого и позвонила Нина. К счастью, Лена была на месте.
– Леночка, – торопливо и встревоженно сказала Нина. – Очень надо увидеться. Я заеду за тобой. Вы где находитесь?
– Ой, мне сейчас надо с начальством ехать на точку, – ответила Лена, лукаво улыбнувшись сотруднику, который подозвал ее к телефону. – А оттуда я к Инне обещала заехать. Может, отложим до завтра?
– Нет, нет. Ну, я тебя на этой точке перехвачу.
– Неудобно. Давай тогда так условимся. Через… – Лена посмотрела на часы. – Ну, к шести у Инны. Ладно?
– К ней заходить не хотелось бы. Я тебя лучше возле ее дома подожду. В машине. Давай адрес.
– Пиши.
Лена продиктовала адрес и повесила трубку.
– Почему-то очень спешит, – сказала она. – И волнуется.
В этот момент в комнату вошел Откаленко. Наклейку с лица он снял, но под глазом остался бурый рубец до самой щеки. Тем не менее Игорь был бодр, энергичен и даже на свой манер скупо улыбался.
Лена удивленно спросила:
– Ты зачем пришел? Тебе лежать надо.
– Кто сказал?
– Начальство. При мне.
– А, может, я по тебе соскучился?
– Ого! – еще больше удивилась Лена и сказала сидевшему тут же сотруднику. – А, ведь, он болен серьезнее, чем мы думали.
– Да-а, – шутливо согласился тот. – На голову перекинулось.
Откаленко с напускной строгостью сказал:
– Шуточки? На работе находитесь, товарищи, – и обратился к Лене. – Кто там спешит и кто там волнуется?
– Уважаемая Нина Сергеевна.
– А куда ты собралась, интересно знать, к ней?
– На свидание.
– С кем?
– Ты что, мой начальник? В крайнем случае Лосев мой начальник. Он хоть старший группы.
– Допустим, я его замещаю. Ну, говори, говори.
– Нина требует встречи.
– Может, все-таки, мне с тобой поехать? Ну, друг-приятель, допустим.
– У меня уже один друг-приятель был, – засмеялась Лена. – Хочешь, чтобы и тебя так обвели?
– Давай серьезно, – нахмурился Игорь.
– А если серьезно, то не надо со мной ехать. Одна поеду. И она одна, видимо, будет. Разговор у нее, мне кажется, какой-то секретный. Вот и к Инне даже зайти не пожелала. Так что ты тоже помешаешь.
– Помешаю? – Игорь секунду помедлил, потом решительно сказал: – Ладно. Идем к Кузьмичу. Там решим.
По дороге он сказал Лене сердито:
– Я тебя больше ни на шаг одну не отпущу. Все.
– Посмотрим, – заносчиво и независимо ответила Лена, но сердце у нее на миг замерло от волнения.
…А спустя час Лена подходила к дому, где жила Инна, и уже издали увидела поджидавшие ее красные «Жигули».
Нина сказала торопливо:
– Поехали скорей. Нас ждут.
– Но я должна к Инне зайти.
– Потом, потом. Поехали.
– Нет, – капризно возразила Лена и даже приоткрыла дверцу машины. – Больше я ни на какие дачи с тобой не поеду.
– Да не на дачу, не на дачу, – раздраженно ответила Нина. – Не будь дурочкой-то. Здесь недалеко. Лев Константинович просит тебя приехать.
– А я уже сказала…
– Знаю! Слышала! – каким-то взвинченным, базарным тоном выкрикнула Нина и тут же спохватилась. – Ой, извини. Нервы, знаешь, никуда стали. Ну, я тебя умоляю. И не беспокойся. Он тебя пальцем не тронет. Просто есть серьезный разговор.
Лена пожала плечами и рассеянно посмотрела на другую сторону улицы, где стояла ничем не примечательная серая «Волга».
– Ну, если ты так просишь… – и Лена прикрыла дверцу.
Машина сорвалась с места. Видно было, как Нина нервничает.
Довольно быстро они оказались в одном из кривых переулочков Замоскворечья, возле старого, трехэтажного дома с облупленной штукатуркой и ржавыми балкончиками. Нина заехала во двор и остановилась возле темного подъезда. Чуть не на ощупь, держась за перила, поднялись на второй этаж.
Нина позвонила.
Дверь открыл сам Лев Константинович, одетый вовсе не по-домашнему, в темном костюме и галстуке. Глянцево бритые щеки даже поблескивали в тусклом свете одинокой лампочки в передней, щеточка седых усов воинственно топорщилась под широким носом.
– Прошу, – церемонно сказал он чуть в нос и помог обеим женщинам снять пальто, потом снова повторил: – Прошу. Вот сюда.
Они зашли в скудно обставленную, мрачноватую комнату. Маленькая квартира эта была как бы выгорожена из большой. Лена даже подумала, что и дверь в нее была тоже вроде бы лишней на лестничной площадке.
– Ниночка, чайку бы нам, – барственно и спокойно распорядился Лев Константинович, потирая руки, и указал Лене на стул возле пустого, накрытого пестрой скатертью квадратного стола на толстых, разных ножках, над которым свисал оранжевый, замызганный абажур. – Присаживайтесь. Сейчас мы и свет здесь зажжем. Где это он тут включается? Ага…
Казалось, он и сам незадолго до них впервые пришел в этот дом.
Лев Константинович подошел к двери и щелкнул выключателем. Над столом вспыхнули две лампочки под стареньким абажуром, и в комнате сразу стало светло.
Лев Константинович вернулся к столу. Его крупное лицо с живыми глазами-буравчиками под нависшими, черными бровями из сурового вдруг стало неожиданно грустным, когда он посмотрел на Лену, посмотрел внимательно и сочувственно.
– Что вы на меня так смотрите. Лев Константинович? – улыбнулась Лена.
– Жалко вас, милочка. Ведь я вам должен сообщить пренеприятнейшую для вас вещь. Ваша фамилия, если не ошибаюсь, Златова, не так ли?
– Так, – как можно спокойнее ответила Лена. – Что из этого?
Однако это открытие ее обеспокоило. Откуда они узнали ее фамилию? Ведь она никому ее не сообщала. И что в таком случае им еще известно?
– Вы, очевидно, неприятно удивлены, правда? – усмехнулся Лев Константинович. – А между тем все очень просто. Фамилию сообщила ваша подруга, Инна.
– Кому сообщила? – совсем простодушно поинтересовалась Лена.
– Нам. Она, видите ли, связана с некоторыми нашими коллегами.
– Неправда!
– Правда, правда. И вы, кстати, тоже. Вы особенно. Вам, в частности, известен некий Николай Уманский?
– Он ни в чем не виноват! – вырвалось у Лены.
– Ошибаетесь. Просто мы ему помогли выбраться из этого дела. Он нам нужен. Но он, увы, остался под подозрением, большим подозрением. Так что сами понимаете… – Лев Константинович вздохнул и сочувственно развел руками.
Лену охватил страх. Что же теперь будет? Ведь она, действительно, совершила служебный проступок, она скрыла… то есть, она не хотела, но так получилось… Да, да, какой ужас! И Инна… Что она им сказала? И что им мог сказать этот Николай?.. И они теперь…
– Но это только половина того, что я должен вам сообщить, – все с той же изысканной вежливостью продолжал Лев Константинович, не спуская глаз с Лены. – Вторая половина посерьезнее. Почему вы нас обманули? Вы, ведь, в милиции работаете, не так ли?
– Вы с ума сошли! – воскликнула Лена. Но получилось у нее это не очень уверенно. Лена растерялась.
– Нет. Никто с ума не сошел. Никто, – сочувственно покачал головой Лев Константинович. – Просто не надо других считать глупее себя.
В это время вошла Нина с подносом в руках. На нем стояли большой, цветастый заварочный чайник, чашки, блюдца, розетки с вареньем, горка печенья на тарелке, еще что-то. Нина с какой-то неопределенной усмешкой быстро и молча расставила все на столе.
Потом прямо из заварочного чайника налила всем чай.
– Отлично. Попьем чаю, – деловито распорядился Лев Константинович и придвинул к себе чашку. – Так и беседа пойдет легче.
Лена к своей чашке не прикоснулась. Она сидела ошеломленная, не в силах собраться с мыслями. Все произошло слишком неожиданно и выглядело слишком страшно. Лев Константинович громко отхлебнул чай и посмотрел на Лену.
– Вам, милочка, – сказал он, – придется все нам рассказать. Все. Ничего тут теперь не поделаешь. Придется.
Лена сделала невольное движение, и Лев Константинович, уловив его, насмешливо усмехнулся.
– Не бойтесь. Мы вас не будем пытать, бить и прочие глупости. Вы все нам расскажете сами. Ведь вы за это получили большие деньги.
– Я?!
– Конечно. Как-никак, пять тысяч.
– Вы с ума сошли! Какие пять тысяч?
Лену начала бить мелкая, противная дрожь. Теперь она уже боялась взять в руки чашку, чтобы не выдать себя, не расплескать. А во рту у неё вдруг все пересохло.
– Ну, опять, – поморщился Лев Константинович, со вкусом отхлебывая чай. – Это не разговор. Деньги вы получили, и мы можем в любую минуту это доказать, если потребуется. И тогда… Ну, вы сами понимаете, что тогда. Вот почему вам придется все нам рассказать. Самое интересное, – он снова не спеша отхлебнул чай, – вы не сможете больше никого арестовать. Ну, Севочку Глинского вы взяли. Верно. А кого еще?
Лена молчала.
– Так, – констатировал, как бы даже удовлетворенно, Лев Константинович. – Пока ничего говорить не хотите. Что ж, я терпелив. И еще кое-что вам скажу. Да вы пейте чай, милочка, пейте. И ты пей, – кивнул он Нине. – У нас, как видите, вполне мирная беседа. Леночка, надеюсь, все взвесит. Иначе… Вам теперь, полагаю, ясно, как мы узнали место вашей истинной работы? МУР, не так ли? А почему МУР, а не ОБХСС?
– За вами еще и убийство, – глухо сказала Лена.
– Ну, ну, убийство не за нами. Убийство… Впрочем, теперь понятно. Вот что значит связываться с уголовником, дорогая, – обратился Лев Константинович к Нине. – Фи! Мразь такая… Ну да, ладно. Так вот, – он снова повернулся к Лене. – Вы, если хотите знать, вызвали у меня подозрение с самого начала. Ваша ошибка: вы слишком активно шли на сближение с Ниночкой. Не заметили? И она не заметила. И никто из наших не заметил. Заметил я, – самодовольно ухмыльнулся Лев Константинович. – Еще до вашей встречи с Ниночкой.
– Она тоже активно шла на сближение, – сказала Лена.
– А это уже по моему совету. Ведь началось шевеление и вокруг Севочки. Вот, кстати, ваша сберкнижка, – Лев Константинович не спеша достал бумажник, вынул оттуда новенькую сберкнижку и насмешливо помахал ею в воздухе. – Вами лично положено на нее пять тысяч. Лично. Три дня назад. Вот, полюбуйтесь.
Он раскрыл книжку и показал Лене сначала первый листик с ее фамилией, прикрыв при этом номер сберкассы, потом следующую страницу, где значилась внесенная сумма – пять тысяч, потом так же не спеша спрятал книжку в бумажник.
– Все-таки я бы на вашем месте эти деньги взял, – вздохнув, сказал Лев Константинович. – И никто, ведь, не узнает, имейте в виду, ни одна душа. А мы с Ниночкой молчать умеем. Тем более, что это и в наших интересах. А такой суммой, знаете, не бросаются.
– Вы бросаетесь, – сказала Лена и откашлялась.
– Не-ет, – усмехнулся Лев Константинович. – В крайнем случае одним работником МУРа будет меньше, – и резко спросил: – Шанин арестован?
– Да, – вырвалось у Лены почти непроизвольно, и она испугалась.
– Ну, вот, – удовлетворенно кивнул Лев Константинович. – Видите? Вам же ничего не стоит заработать эти деньги. Что у вас есть против Севочки?
– Он негодяй, ваш Севочка.
– Ну, это само собой, – махнул рукой Лев Константинович. – Но за попытку к изнасилованию вы его привлекать не собираетесь, надеюсь?
– За ним есть кое-что еще.
– Вот, вот. Что же? Ведь он не совершил убийство. Он там просто не был. И, соответственно, кислоту не вывозил. Так, ведь? Это сделал Димочка, вам известно, полагаю?
– Известно…
Лена не знала, что делать, как себя вести. Просто молчать? Но нервы не выдерживали молчания. Ей хотелось заставить этих негодяев, этих наглецов тоже испугаться, хотелось показать, что она их не боится, что презирает их, что провокация ничего им не даст.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53