Между тем Изя, изрядно подустав в роли доброго, плюхнулся на предпоследнее целое кресло (последнее занял Илюха.).
– Илюш, ты, пожалуй, прав, по кумполу, пожалуй, проще. Одним князем больше, одним меньше, ну не убьет же нас, в самом деле, Берендей за этого сморчка. Да к тому же он еще и антисемит.
– Тебе-то какое до этого дело? – удивился Солнцевский. – Ты же говоришь, что не еврей.
– Тут дело не в евреях, тут дело в принципе! – выдал туманный тезис Изя и демонстративно отвернулся.
Солнцевский довольно крякнул и медленно встал. Этим тут же воспользовался Мотя и вмиг расправился с освободившейся мебелишкой.
– Слышь, Зиги, – начал свою партию Илюха. – Ты бы чиркнул пару строчек Берендею.
– 3-зачем? – немного заикаясь, переспросил Сигизмунд.
– Мол, так и так, вели себя твои ребята прилично и последний шанс мне давали, так что в моей смерти прошу никого не винить. Ну и там дата, подпись. В общем, сам знаешь, как официальные документы составляются.
Сигизмунд побледнел еще больше. Очередной свист Соловейки объявил присутствующим, что очередная попытка дружины отбить своего князя окончилась провалом.
– А ты молодец, – заметил Илюха, спокойно и неотвратимо наступая на князя.
– П-почему?
– Классный терем построил, для наших дел в самый раз. В зале прекрасная акустика, так что наша Любаша может держаться несколько дней, а у тебя тут полная звукоизоляция и окон нет. А это тоже хорошо, никто твоих криков не услышит.
Сигизмунд стал белее мела, но все равно пока не сдавался. Илюха решил поднажать, очень вовремя вспомнилась знаменитая сцена из фильма «Джентльмены удачи».
– Скока я зарезал, сколько перерезал, сколько душ я загубил?!
Изя прыснул от смеха, а Мотя, отвлекшись от какой-то табуретки, решил добавить в действо спецэффектов и выпустил внушительное облако пара.
– Пасть порву, моргала выколю, всю жизнь на лекарства работать будешь, петух гамбургский!
Илюха постарался скопировать как можно точнее мимику, голос и жесты гениального Леонова и, так же сделав «козу», ринулся на князя. Мотя тут же последовал примеру хозяина и аккуратно цапнул Сигизмунда за обе ноги, благо возможностей у него для этого было в избытке. Правда, средняя голова осталась не у дел, так как ног на всех не хватило. Она решила бороться с такой несправедливостью и хотела было укусить за то, что осталось ей, но, вспомнив о мужской солидарности, передумала. На самом деле клиент был уже готов.
– Караул! – взвыл Сигизмунд, пытающийся одновременно прикрыть от средней головы самое дорогое, освободить ноги и спасти зрение.
– Ты у кого скрысятничать захотел? На кого тявкать вздумал? Крутым себя возомнил, законов не уважаешь? – продолжал в том же духе Илюха.
– Даже не думал, не возомнил, уважаю! – опять взвыл князь.
– Договор подпишешь? – лениво поинтересовался Изя.
– Подпишу! Уберите его!
Кого именно убрать, Изя так и не понял. Или Мотю, крайние головы которого уже разжевывали голенища лайковых сапог, а средняя угрожающе клацала на уровне самого дорогого для каждого мужчины органа...
Или Илюху, который, словно на съемочной площадке великого Гайдая, проявлял твердое намерение лишить зрения потомка древнего рода. На всякий случай черт решил убрать всех.
– Ладно, ребята, хватит.
Крайние головы Моти с неохотой отцепились от сапог. Средняя голова не выдержала и напоследок звонко клацнула напротив объекта потенциального зубного воздействия. Молодой князь от такого звука вздрогнул и со стоном опустился на устланный жеваной древесиной пол.
Илюха тоже вжился в роль, но взял себя в руки и покинул площадку без маленьких пакостей. Так, состроил напоследок жуткую физиономию из репертуара знаменитого «доцента», и всего делов.
– Сейчас составим договор, – перешел к любимому делу Изя, когда понял, что клиент готов к официальной части их небольшого визита. – Подпишем его и распрощаемся.
Князь активно закивал головой.
– А если вдруг решишь нас кинуть, то учти, у нас длинные руки! – заботливо уберег от непродуманных поступков Илюха. – А Мотя еще и летать умеет.
Дальше пошло составление договора и скрепление его подписью с княжеской печатью. Самой большой проблемой оказалось эту самую печать найти в том жутком бедламе, который устроил неугомонный Мотя.
Конечно, в некоторых пунктах договора Сигизмунд начинал вилять, но средняя голова Моти предупредительно клацала зубами, и князь становился значительно более сговорчивым. Наконец дело было сделано, и внушительного вида свиток исчез за пазухой у Изи.
– И без глупостей, помни про длинные руки, – напомнил Илюха.
– И про зубы, – добавил Изя, а Мотя произвел звуковое оформление его слов.
Сигизмунд инстинктивно стал в позу защитника «в стенке» при выполнении штрафного удара.
Коллеги вышли из разгромленного помещения в зал с чувством хорошо выполненной работы. Соловейка оказалась тоже на высоте.
По всему залу была ровным слоем разбросана княжеская дружина. Видимо, акустика и впрямь оказалась хорошей.
– Чего так долго? – поинтересовалась Любава.
– Мотя расшалился, жалко было прерывать, – чистую правду сказал Изя.
Все дружно рассмеялись.
* * *
В связи с тем что трудами Соловейки вся Сигизмундова дружина находилась в ауте, из города наша проклепанная компания выбралась без проблем. Задание было выполнено на «отлично», настроение прекрасное, торопиться не было никакого желания, так что путь назад занял значительно больше времени, чем путешествие в Урюпинск.
Мотя самозабвенно оттачивал мастерство полета, и иногда Илюха не видел трехголового проглота по несколько часов. Солнцевский вначале волновался, но проходило время, и с неизменным победным кличем сверху на них пикировал Гореныш. Ржали лошади, возмущалась Любава, бухтел Изя, в общем, все было как обычно.
Вот и сейчас Мотя куда-то умчался, а коллеги с удовольствием грелись в последних лучах вечернего солнышка.
Вдруг лихой свист оборвал тишину, и на дорогу высыпали десятка два вооруженных молодцев. Вообще-то, по сценарию разбойников (а это были, конечно, именно они), свист должен был оглушить и испугать путников.
Что тут скажешь, привыкшие к Соловейкиному пробуждению коллеги даже не вздрогнули. Любава же вообще презрительно хмыкнула и, только чтобы не покалечить свистунов, решила остановить повозку.
– Стоять, бояться, деньги не прятать! – заявил здоровый детина, грозно размахивая топором.
Илюха тяжко вздохнул, Изя не удостоил нападавших даже таким проявлением внимания. Любава, разметавшая недавно целую дружину, также посчитала ниже своего достоинства как-то реагировать на эти слова, вместо этого она обратилась к Илюхе:
– Ну что, привал, что ли?
– Угу, – согласился богатырь.
Любава не торопясь покинула повозку, демонстративно не замечая застывших в недоумении разбойников.
– Изя, притащи дров, а то будете питаться сухпайком (и когда только таких слов успела набраться?), – доставая котел, нашла работу черту Соловейка.
– Конечно, как за дровами, так всегда Изя, – больше по привычке заворчал черт и сквозь строй совсем обалдевших разбойников отправился в лес.
– Я же сказал: бояться и стоять! – обиженным голосом заметил главарь.
– Может, вам и приятно бутербродами питаться, а я без горячего не могу, – заметил черт и скрылся из виду.
Илюха с явной неохотой покинул насиженное место и перебрался на поваленную березу. Устроившись поудобнее, он наконец обратил внимание на тех, кто попытался их ограбить.
– Ты, что ли, главный будешь? – поинтересовался богатырь у детинушки.
– Я, – согласился тот. – А чой-то вы так себя странно ведете? Даже неприлично как-то.
– День тяжелый выдался, устали мы, – доходчиво объяснил Илюха. – Тебя как звать-то?
– Никола.
– Питерский? – инстинктивно переспросил Илюха, обожающий классику советского кинематографа и все еще находящийся под впечатлением выбранного им образа.
– Не, – протянул разбойник. – Обычный.
– Чего стоишь, Никола, садись, – смачно зевнув, наконец выдал Илюха. – А молодцы твои пусть где-нибудь неподалеку поболтаются.
– А как же грабить? – совсем сбитый с толку поинтересовался Никола.
– Я два раза повторять не буду, – заметил Солнцевский таким тоном, что остальные лесные братья, даже без приказа атамана, вмиг покинули сцену действия и сгрудились метрах в тридцати.
Разбойник, обиженный вдвойне (теперь не только на потенциальных клиентов, но и на свою шайку), послушно уселся рядом со странным монахом-расстригой.
– Давно озоруешь? – после некоторой паузы поинтересовался Солнцевский.
– Давно, – неожиданно для самого себя признался Никола. – Раньше в Волынском княжестве работали, а вот сейчас решили перебраться поближе к столице. В Киев местные лихие люди нас не пустили, так что пришлось брать под контроль дорогу.
Бывший браток с пониманием кивнул:
– Естественно, сферы влияния давно поделены, кто же иногороднего к себе пустит.
– Никто, – согласился Никола и тяжко вздохнул.
– Не надоело?
– Надоело, – признался разбойник. – А что делать?
– Пора уже легальным бизнесом заниматься, – голосом профессионала поведал Солнцевский. – У твоей бригады нет перспектив. Или Берендей карателей пришлет, или купцы выкуп за твою голову назначат, свои же и сдадут.
– Так что делать-то?
– Говорю тебе, создай ЧОП и крышуй себе купцов легально. В казну, конечно, придется отстегивать, но это то минимальное зло, которое вполне можно себе позволить.
– Что создать? – не понял Никола.
– Частное охранное предприятие, – пояснил сведущий в данных делах Солнцевский..
Никола долго соображал, усердно теребя кончик уса.
– Боюсь, не сдюжу, – признался он.
– Тогда вымрешь, как мамонт, – подвел итог Илюха.
– Как кто?
– Неважно, как кто, важно, что вымрешь, – пояснил Солнцевский.
На этот раз пауза оказалась дольше. Видно было, что разбойник задумался всерьез.
– Вы сами-то кто будете? – наконец спросил он.
– «Дружина специального назначения», спецподразделение Берендея.
Никола с уважением цокнул языком.
Пока тянулся этот неспешный разговор двух коллег, Изя уже вернулся из леса с большой охапкой хвороста.
– Ну как, научил коллегу уму-разуму? – ехидно поинтересовался черт, сваливая сучья на землю.
Ответить Илюха не успел. С дороги донеслась разудалая песня, и спустя немного времени из-за поворота показался небольшой караван в несколько повозок. Тут же стала ясна причина бурного веселья. Купец и все сопровождающие его люди были пьяны. Телеги выделывали на дороге такие кренделя, что вообще было непонятно, как они до сих пор не врезались в придорожные деревья.
– Во дают, – хмыкнул Изя. – ГАИ на них нет.
– Чего нет? – опять не понял Никола.
– Ну ГИБДД, какая разница, – буркнул недовольный черт и осекся. – Хотя почему это нет?
С этими словами Изя вмиг сбросил с себя усталость и наглой бодренькой походкой пошел наперерез телегам.
– Изя, ты же не хочешь... – начал было Илюха, но однорогий не позволил закончить:
– Именно хочу исправить упущение. Свято место пусто не бывает!
Изя встал прямо на дороге и деловито поднял руку, требуя остановиться. Возница собрал остатки воли в кулак и дал по тормозам. Черт одернул косуху и подошел к водителю конного средства передвижения.
– Государственная поборная инспекция, старший поборный инспектор средний богатырь товарищ Чертовский. Попрошу предъявить водительское удостоверение, путевой лист и накладные на груз.
– Ась? – не понял купчик.
– Бумаги гони, говорю!
– Так и говорил бы, – с трудом ворочая языком, буркнул попавшийся водитель и, пошарив за пазухой, сунул Изе берестяную грамотку.
Черт со знанием дела повертел ее в руках и сунул себе в карман.
– Откуда и куда следуете?
– Так с Киева в Волынь. Грамоту верни.
– Попрошу слезть с телеги, – проигнорировал требование купца Изя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43