Что и говорить, таких странных и красивых кольчуг она не видела. И только княжеское достоинство помешало чисто женскому любопытству и не позволило тут же закидать Илюху вопросами на предмет одежды вообще и его уникального стиля в частности.
– Проходите, проходите. Ну как разместились? – с лукавой улыбкой спросила она Илюху.
– Спасибо, очень хорошо.
Севастьян перекинулся с княгиней удивленными взглядами.
– А как же...
– Нечисть? – спокойно уточнил богатырь.
– Да.
– Все в порядке. Все проблемы улажены. Еще раз спасибо за наводку.
Во взгляде Агриппины удивление сменилось уважением, а воевода довольно крякнул.
– Повезло тебе с новым богатырем, Севастьян, – совершенно серьезно заметила княгиня.
– Время покажет, – дипломатично заметил старый вояка. – Агриппина Иоанновна, дозвольте представить нашего нового богатыря вашей дочке, несравненной Сусанне.
Княгиня уже не скрывала интереса к сложившейся ситуации. Ясно, что представление нового богатыря княжне было предприятием «не протокольным». Сусанна вообще не интересовалась ни политикой, ни войной, ни военными. Она вообще ничем не интересовалась, кроме предстоящего замужества. И сейчас, когда свадьба была практически отменена, впала в глухую депрессию, временами разнообразя ее бурными истериками. Однако Агриппина привыкла доверять старому воеводе, который был беззаветно предан княжеской семье.
– Что ж, не возражаю. Но только хочу предупредить, что Сусанна несколько расстроена некоторыми обстоятельствами и сейчас не настроена к длительному общению.
Воевода с богатырем только кивнули головами. Илюха вообще находился в полном недоумении, ему было непонятно, зачем устроили эти дурацкие смотрины. Сусанна же за князька собиралась замуж, а не за Солнцевского.
Между тем Агриппина кликнула кого-то из челяди и попросила позвать дочку. Через некоторое время в открытых дверях появился... Нет, не княжеская дочка, а все тот же вездесущий Микишка. Судя по всему, он знал путь короче.
– Ходють тут всякие, дитятке маленькой отдохнуть не дают, – заверещал противным голоском дьячок. – Да разве это возможно, чтобы чужой мужчина, да еще такой сомнительный, ошивался в покоях нашей несравненной Сусанночки.
Последние слова старичка относились, конечно, к Илюхе.
– Ну ты же ошиваешься? – спокойно заметил Солнцевский, прикидывая в уме, не отдаст ли концы этот склочный человечек, если ему дать хорошенько по шее.
– Я не мужчина! – взвился Микишка. – Я воспитатель.
Он хотел сказать еще что-то, но его остановила Агриппина:
– Микишка действительно является воспитателем княжны, а также обучает ее разным языкам.
Илюха хотел было возразить, что такого воспитателя надо гнать, пока не поздно, но не успел. Дело в том, что в дверях появилась княжеская дочка, и бывший борец остолбенел. В этот момент он вполне отчетливо понял, почему Вилорий Галицкий, несмотря на возможную войну, отказывается жениться.
Обладательница красивого имени Сусанна оказалась воблоподобной, тощей, угловатой девицей с рябым бледным лицом и с тонюсеньким крысиным хвостиком блекленькой, безжизненной косы. Но стоп! О княжеских дочках или хорошо, или ничего, так что продолжать не буду.
– Суся, дорогая, – начала княгиня. – Разреши представить тебе нового богатыря дружины твоего батюшки Илью Солнцевского.
– И ради этого ты меня вырвала из моих печальных дум? – с намечающейся истерикой затряслась дочурка. – Разве ты не знаешь, какое у меня горе?
С этими словами дитятко со слезами на глазах бросилась вон из горницы. Следом за ней выбежал и дьячок, предварительно бросив на Илюху полный ненависти взгляд.
– Прошу прощения, но я должна успокоить дочку, – вздохнула Агриппина.
Аудиенция была окончена.
* * *
Теперь, когда Илюха понял, почему Вилорий отказывается брать в жены Сусанну даже под угрозой никому не нужной войны, заготовленную силовую схему разговора пришлось срочно пересмотреть. Дело, которое сначала показалось Солнцевскому элементарным, приняло совсем другой поворот.
К тому моменту как богатырь подошел к дверям палат, в которых расположилось галицкое посольство, новая линия поведения выбрана не была.
– Да ладно, где наша не пропадала! – с этими словами без стука Солнцевский ввалился в небольшой зал.
Необычный вид нового богатыря избавил от общения с остолбеневшей стражей, и спустя мгновение он уже вошел в светелку молодого князя, громко захлопнув за собой двери. На него с любопытством уставились румяный манерный молодой человек и седовласый боярин в расшитом золотом кафтане. Именно он, правда с небольшим запозданием, набросился на вошедшего.
– Да как ты смеешь врываться в комнату к наследнику галицкого трона, холоп!
– За базаром следи, за холопа и ответить можно. Я тут недавно одному черту рога пообломал, так что тебя, сморчок, вообще могу прихлопнуть одной левой, – нахмурился Илюха. – Я вообще не к тебе пришел, так что, коли не хочешь вылететь отсюда, как пробка из бутылки, сядь тихонечко в уголочке и не отсвечивай.
Эти слова браток сопроводил таким зверским выражением лица, что открывший было рот боярин предусмотрительно промолчал. А припомнив фразу о поверженном черте и сопоставив ее с увесистым золотым крестом на шее странного посетителя, боярин судорожно перекрестился и в соответствии с указаниями воинствующего монаха присел в уголочке.
– Чем обязан такому неожиданному визиту? – не потеряв самообладания и практически не дрогнувшим голосом спросил молодой князь.
– Зачем же ты девочку обидел? – пошел в атаку Солнцевский. – Пламенные речи под луной, серенады под балконом, торжественные обещания под солнцем, а теперь вещички пакуем и в кусты? Так дела не делаются, не по понятиям это. Дал слово – держи, взял за руку – женись!
Вилорий вздохнул, сел в удобное кресло, обшитое красным бархатом, и жестом предложил Илюхе занять такое же кресло напротив. Солнцевский не заставил себя просить дважды и тут же плюхнулся на предложенное место. Начал Вилорий издалека.
– Я, конечно, понимаю, что вы, хоть и вышли из пострига, но, несомненно, долго носили священный сан, так что вряд ли бросали свои взоры на прекрасную половину человечества.
Витиеватая фраза Вилория поставила Солнцевского в тупик.
– Слушай, давай сразу на «ты», и нельзя ли попроще?
– Да можно. Ты ее сам-то видел?
Это был удар ниже пояса. К такому повороту событий Илюха был не готов и невольно начал отвечать правду. Так, совершенно незаметно, разговор молодого князя со странным богатырем из воинствующих монахов на какое-то время превратился в разговор двух мужчин.
– Видел, – вздохнул богатырь.
– Ну и как тебе?
– Э.... – начал собираться с мыслями Илюха. – Да, в общем, не очень.
– Вот и мне, мягко говоря, не очень.
– Так ведь княжна, половина царства в придачу и прочие выгоды от родственного союза с Берендеем, – не сдавался Илюха.
– Да знаю, знаю, – прервал его Вилорий. – Думаешь, я не пытался? Думаешь, не говорил себе все эти слова сотни раз? Да мне за такой поступок отец запросто может голову снести, и будет прав, между прочим. Они-то с Берендеем договорились о нашей свадьбе сразу после нашего рождения.
Тут молодой князь вскочил и нервно прошелся по комнате.
– Не могу я, понимаешь? Не могу. Как представлю, что мне с этим суповым набором каждый день в постель ложиться придется, как целовать ее буду, так жить не хочется. Знаешь, я не собака, на кости не бросаюсь.
Что тут было сказать Солнцевскому, коли сам готов был подписаться под каждым словом молодого князя. Однако позволить себе разнюниться и провалить первое задание на новом месте работы он не мог. Скрепя сердце и отбросив мужскую солидарность, Илюха продолжил обработку клиента, выдав лозунг из далекого социалистического прошлого:
– Государственные интересы всегда должны стоять выше личных.
Вилорий с уважением посмотрел на собеседника, но не сдался.
– Я пытался, но у меня не получилось.
– Братва к войне готовится. Того и гляди кровь прольется, а он потерпеть не может?! – взревел Солнцевский.
– Ну если бы она хоть не такая тощая была... Даже взяться не за что, – чуть не плача взмолился заклейменный позором разжигатель войны.
– Погоди-ка, погоди, – задумался Илюха. – А если она станет более накаченной, ты исполнишь свой долг сына и гражданина?
– Исполню, – со всхлипом согласился Вилорий и тут же поправился: – Только если ты ее решил накачать под сарафаном воздухом, то в брачную ночь подлог станет заметен и ты покроешь свое имя несмываемым позором!
– Нет такого позора, который нельзя было бы смыть в хорошей баньке, особенно если париться с судьей или прокурором, – произнес Илюха непонятные для князя слова, а следующей фразой еще добавил тумана. – Ты даже не представляешь, какие чудеса творит бодибилдинг, особенно с опытным тренером и правильным питанием.
– Ч-чего? – на всякий случай переспросил Вилорий.
Солнцевский проигнорировал этот вопрос, еще немного поскрипел мозгами и подвел итог беседы:
– Значит, так. Ты сейчас же делаешь официальное заявление, что принимаешь предложение Берендея погостить еще месяц. А я за этот месяц превращаю Сусанну...
– В красавицу? – с надеждой в голосе перебил Вилорий.
– Нет, не в красавицу. Тут случай очень запущенный. Ну скажем, в вполне сносную, атлетичную девчонку.
– А раньше нельзя? – робко поинтересовался горе-жених.
– Раньше не получится. По большому счету и месяца-то катастрофически мало, но что не сделаешь ради княжеских особ! По рукам?
– Чего?
– Ну согласен?
– Да.
Крепкое Илюхино рукопожатие чуть не лишило наследника галицкого престола руки, но тот героически выдержал это испытание.
Как только широкая спина богатыря с огромным православным крестом на кожаной куртке скрылась в дверном проеме, позволил себе подать голос притихший боярин:
– Никто, даже бывший монах, не сможет сотворить такое чудо с Берендеевой дочкой.
– Но если он вместе со своим бодибилдингом все-таки совершит это чудо, то я пожертвую сто монет его бывшему монастырю, – философски заметил Вилорий. – Или даже сто десять.
* * *
Солнцевский решил ковать железо, пока оно горячо. Договориться с Вилорием было очень важно, но для воплощения задуманного необходимо получить от руководства карт-бланш, то есть полную свободу действий и безропотное подчинение подопечной истеричной девицы.
Илюха развел бурную деятельность, и уже минут через пятнадцать в малом тронном зале собралось все княжеское семейство, Севастьян и вездесущий противный дьяк. Именно от него богатырь ждал наибольшего сопротивления и всяческих гадостей. В глазах же княжеской дочки читалась такая искренняя заинтересованность, что никаких сомнений не оставалось, что хотя бы один союзник в сложном разговоре у богатыря имеется.
Все собравшиеся расположились вокруг трона, а Солнцевский встал напротив них, готовясь толкнуть небольшую речь. Конечно, у Изи это получилось бы не в пример лучше, но черта рядом не было, а откладывать разговор до завтра не имело смысла. Поэтому Илюха окинул взором внимательные лица, обращенные к нему, и, мысленно перекрестясь, начал.
– В общем, перебазарили мы с Вилорием. Объяснил я ему политику партии и правительства. Мои аргументы оказались вполне убедительными, так что князь высказал желание остаться в Киеве еще на месяц. Вот...
Солнцевский стер выступивший на лбу пот и взглядом победителя осмотрел слушателей. Тут в стриженой голове откуда ни возьмись всплыла мысль про знаменитую мхатовскую паузу. Мысль оказалась весьма кстати, и достойная пауза приковала к нему все внимание и без того внимательных зрителей.
– А через месяц мы вернемся к вопросу о свадьбе. И если вы позволите мне за это время провести некоторые, гм...
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43