— Нет-нет, ты не посмеешь!
Бэнкс нехотя протянул вперед обе руки. Сакс, взбешенная поведением Фреда, все же выдавила ледяную улыбку:
— Ну, как проехались до Морнингсайд Хайтс? — язвительно поинтересовалась она.
— Что бы там ни было, а он все-таки прирезал того таксиста. Теперь наши ребята из лаборатории обыскивают весь дом. Они облепили его со всех сторон, не хуже, чем мухи кучу дерьма, — с гордостью произнес Деллрей.
— Тогда представляю, что там найдут такие работнички, — покачала головой Амелия. — Между прочим, подозреваемый разбирается во всех деталях криминалистики и соображает куда лучше, чем все вы вместе взятые.
— Увезите ее, — приказал Деллрей, кивнув на Сакс, которая поморщилась, когда наручники защелкнулись на ее запястьях.
— А ведь мы могли бы спасти следующую жертву, если только ты сейчас...
— Знаете что, офицер Сакс? Вы все же кое-что имеете. Догадайтесь, что же? Итак, вы имеете право хранить молчание. Вы имеете...
— Хватит, — раздался резкий голос позади них. Сакс оглянулась и увидела, как к ним по тротуару не спеша приближается Джим Поллинг. Штаны и рубашка на нем были настолько помяты, что, казалось, он в них и спал, не раздеваясь. Хотя по измученному бледному лицу легко можно было понять, что капитан уже давно не ложился в постель. На щеках его уже проступила щетина, волосы растрепались и торчали во все стороны.
Деллрей отчаянно заморгал, но напугал его не вид полицейского, а тощая фигура прокурора южного района, семенящего вслед за Поллингом. Завершал эту процессию сам ответственный агент Перкинс.
— Все в порядке, агент Деллрей. Отпустите их, — приказал прокурор.
Модулированным баритоном профессионального диск-жокея Хамелеон затянул:
— Она украла вещественные доказательства, сэр. Она...
— Я просто отправила некоторые материалы на судебную экспертизу, — оправдывалась Сакс.
— Послушайте... — пытался что-то вставить Деллрей, но Поллинг прервал его:
— Нет уж, давайте поговорим спокойно. — Сейчас он сосредоточился и вел себя мирно. — Мы никого здесь слушать не собираемся. — Он повернулся к Сакс. — И никаких шуточек с вашей стороны!
— Нет, сэр. Простите, сэр.
Прокурор вновь обратился к Деллрею:
— Фред, ты принял мудрое решение...
— Все поначалу шло прекрасно, — погрустнел Хамелеон.
— ...Но теперь мы меняем ход расследования, — продолжал прокурор.
— Этот вопрос обсуждался с директором и отделом психологов, — подхватил Перкинс. — Все согласились, что детективы Райм и Селитто идут по верному направлению.
— Но мой информатор ясно предупредил меня, что в аэропорту случится нечто серьезное. И этим должны заниматься мы, а не полиция.
— Что бы он там ни замышлял, — резко подытожил прокурор, — факты налицо. Жертву спасла команда Райма, а не вы.
Длинные пальцы Деллрея сжались в кулак, но он тут же снова распрямил их:
— Я, конечно, очень ценю такой факт, сэр, но...
— Агент Деллрей, это решение окончательное, и обсуждению оно не подлежит.
Черное блестящее лицо Хамелеона, такое энергичное и значительное в здании ФБР, когда он отдавал распоряжения своим подчиненным, сейчас стало удрученным и растерянным. На какое-то время образ хиппаря бесследно исчез:
— Да, сэр.
— Последний заложник наверняка бы погиб, если бы не вмешательство детектива Сакс, — напомнил прокурор.
— Офицера Сакс, — поправила его Амелия. — Но основная заслуга здесь принадлежит Линкольну Райму. Я была всего лишь его наблюдателем, если можно так выразиться.
— Словом, дело возвращается к вам, — пояснил прокурор, — а антитеррористическая группа ФБР продолжает заниматься своими непосредственными задачами. Правда, часть людей мы у них заберем. Если ФБР будет располагать какими-либо данными, оно передаст их детективам Селитто к Райму. Деллрей, вам надлежит оказывать им всяческое содействие и помощь.
— Да, сэр.
— Хорошо. Вы не хотите снять наручники с офицеров? Деллрей невозмутимо освободил руки Сакс и Бэнкса от наручников и спрягал «браслеты» в карман. Потом он направился к большому фургону, припаркованному неподалеку. Когда Амелия подняла мешок с собранными ею предметами, она увидела, что на границе освещенного фонарем пятачка одиноко стоит Деллрей, поглаживая засунутую за ухо сигарету. На секунду она ощутила что-то похожее на сочувствие этому фэбээровцу, а потом повернулась и поспешила вслед за Бэнксом с его скелетом змеи в руках. Она поднималась по лестнице вприпрыжку, перескакивая сразу через две ступеньки.
— Я уже все продумал и расставил по местам. Ну, почти все. Сакс едва успела войти в комнату Райма, как услышала это многообещающее заявление. По всему было видно, что Линкольн доволен собой.
— Все, кроме гремучей змеи и мазка этой липкой дряни. Амелия передала мешок Мелу Куперу. Комната опять приобрела вид лаборатории, и на столах заново разместились всевозможные склянки и мензурки. Конечно, спальне Райма было далеко до исследовательского центра ФБР, но, как ни странно, Сакс чувствовала здесь себя куда уютней, почти как дома.
— Ну, рассказывайте, — попросила она.
— Завтра воскресенье, — начал Линкольн. — То есть, прошу прощения, воскресенье уже сегодня. Итак, он задумал сжечь церковь.
— Откуда вам это известно?
— Посмотрите на дату.
— Ту самую, что указана на клочке бумаги? И что же она означает?
— Вам когда-нибудь приходилось слышать об анархистах?
— Это русские в полушубках, которые носятся повсюду с бомбами, по виду напоминающими шары для боулинга? — подал голос Бэнкс.
— Теперь мне ясно, кто тут любит детские книжки с картинками, — сухо прокомментировал Райм. — Джерри, вас, наверное, в газетах интересуют только комиксы. Анархизм — это старое общественное движение, призывающее к уничтожению правительства. Был один такой анархист, Энрнко Малатеста, так вот, его лозунг звучал так: «Пропаганда поступками». В интерпретации это означало убийства и нанесение увечий. Один из его последователей, американец Юджин Локуорти, жил когда-то в Нью-Йорке. Однажды воскресным утром он запер все двери церкви в Верхнем восточном районе при помощи импровизированных засовов сразу же после начала службы и поджег ее. При пожаре погибло восемнадцать прихожан.
— И это случилось 20 мая 1906 года? — осведомилась Сакс.
— Именно.
— Ну, я даже не спрашиваю, как вы все это припомнили.
Райм неопределенно хмыкнул.
— Это очевидно. Ведь наш подозреваемый, как вы все помните, очень любит историю. Он подкидывает нам спички, что ясно говорит о его намерении совершить поджог. Я воскресил в памяти все знаменитые истории с пожарами; на швейной фабрике, в Хрустальном дворце, на катере «Генерал Слокам»... Потом проверил их по датам. И тогда выяснилось, что двадцатого мая горела Первая методистская церковь.
— Но где будет находиться наша церковь? Там же? — удивилась Сакс.
— Сомневаюсь, — поджал губы Селитто. — На том месте сейчас многоэтажные дома стоят. К тому же, 823-ему не нравятся новостройки. На всякий случай я послал туда двоих наблюдателей, но он, конечно, имел в виду церковь.
— Более того, — добавил Райм, — мы считаем, что он дождется начала службы.
— Но почему?
— Во-первых, именно так поступил Локуорти, — поучительно начал Селитто. — И потом, не забывайте, о чем нас предупредил Терри Добинс: ставки повышаются. Ему уже требуются многочисленные жертвы.
— Ну, в таком случае, у нас есть хоть немного времени до начала службы.
Райм уставился в потолок:
— Итак, сколько церквей находится в Манхэттене?
— Сотни.
— Спасибо, Бэнкс, но вопрос был риторический. Я намекал на то, что нам пора продолжить заниматься вещественными доказательствами и немного сузить географию этой пока неизвестной церкви.
В этот момент на лестнице раздались чьи-то шаги. Через несколько секунд в комнату вошли близнецы Харди.
— Мы только что столкнулись на улице с Фредом Деллреем.
— Но он не проявил особой радости.
— И добродушия.
— Ух ты, посмотри-ка сюда. — Саул (наверное, это был он, поскольку Райм уже успел забыть, у кого из близнецов веснушчатое лицо) кивнул на скелет змеи. — Мы за один вечер их навидались столько, что, пожалуй, на всю жизнь хватит.
— Змей? — поинтересовался Райм.
— Мы заходили в «Метаморфозу». Это...
— ...жуткое местечко. Мы встречались с владельцем магазина. Кошмарный парень, как, кстати, легко догадаться.
— Такая длиннющая борода. Туда надо среди бела дня ходить, а не вечером, — продолжал Беддинг.
— Там продаются чучела летучих мышей, а еще разные высушенные насекомые. Вы не поверите, но некоторые паразиты, например, жуки, достигают в длину...
— ...пяти дюймов.
— И такие твари там тоже в избытке. — Саул снова кивнул на скелет.
— А еще скорпионы. Ух, сколько их там!
— Да, но месяц назад к ним кто-то пробрался — и ...догадайтесь, что оттуда мог утащить вор? Скелет гремучей змеи.
— Хозяин подавал заявление в полицию?
— Да.
— Но общая стоимость пропавшего товара составила всего около ста долларов, поэтому кражу решили все-таки не оформлять. Ну, вы понимаете, как это делается.
— Да, но ты им дальше расскажи. Саул кивнул:
— Змея — это не все, что было похищено. Тот, кто вломился в магазин, спер еще и пару дюжин костей.
— Человеческих? — встрепенулся Райм.
— Именно. И вот это показалось хозяину особенно забавным. Дело в том, что некоторые из его насекомых...
— Даже не по пять, а по целых восемь дюймов в длину. Есть и такие...
— ...которые стоят по триста, а то и по четыреста долларов за штуку. А преступник не нашел ничего лучше, как уволочь скелет змеи да набор человеческих костей.
— Это были какие-то особенные кости? — продолжал расспрашивать братьев Райм.
— В основном мелочь. Россыпь. Ну, как в моделях Уитмана.
— Это владелец магазина так сказал.
— Там косточки от ладони и стопы. И ребро в придачу, может, два.
— Этого уже сам хозяин точно не мог сказать.
— Кто-нибудь из специалистов осматривал место происшествия?
— Из-за пропажи костей? Нет, конечно.
На этом разговор иссяк, и братья Харди отправились выполнять очередное задание.
Райма не оставляла в покое мысль о змее. Может быть, она как-то указывала на место расположения церкви? Каким образом она увязывалась с пожаром в Первой методистской церкви? Когда-то, возможно, змеи и водились на территории Манхэттена, но потом, с урбанизацией местности, земля была полностью очищена от гремучих гадов. Может быть, преступник имел в виду какое-нибудь выражение, куда входят слова «змея» или «погремушка»? Внезапно Райма осенило:
— Ребята, а ведь эта змея предназначается нам.
— Как это? — Бэнкс нервно засмеялся.
— Это символ пощечины.
— Кому?
— Всем, кто пытается отыскать этого преступника. По-моему, скелет змеи нужно рассматривать именно так. Своего рода насмешка.
— Ну, мне почему-то не очень смешно, — заметила Сакс.
— Но выражение лица у тебя сейчас забавное, — вынужден был признаться Бэнкс, после чего усмехнулся сам.
— Тем не менее, я считаю, что мы оказались умнее и проворнее, чем он предполагал поначалу, и это его бесит. Том, запиши это в нашу табличку. Сейчас он смеется над нами, поэтому и прислал эту змею.
Затрещал телефон Селитто, и он поспешно поднял трубку:
— Эмма, дорогая, я тебя внимательно слушаю. Что у тебя есть? — Он радостно закивал, одновременно делая какие-то пометки в своем блокноте, а потом обратился ко всем присутствующим: — Угоны автомобилей. Сведения по фирмам, предоставляющим машины в аренду. В Бронксе пропали два автомобиля «Авис», и еще один в Мидтауне. Но они нам не подходят по цвету. Красный, зеленый и белый. У «Нэшнл» все в порядке, никто ничего не трогал. У «Хертца» пропало четыре машины. Три в Манхэттене: одна из восточного района, одна из Мидтауна и еще одна из Верхнего западного района. Там тоже две зеленые и одна — возможно, наша, — бледно-коричневая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70