Он обхватил ее за грудь и ловким движением заклеил ей рот липкой лентой. Потом то же самое проделал и с девочкой.
«Плоть увядает, она слаба, — писал злодей своей безжалостной, но твердой рукой. — Кость — самая сильная составная человека. Я ставлю перед собой благородные цели, и мне непонятно, как кто-то может это оспаривать. Я был добр к ним всем, и теперь они стали бессмертными. Я освободил их. Я разодрал их до костей».
Он втащил женщину и девочку в подвал, затем толкнул Кэрол так, что она свалилась на пол, и Пэмми тут же подбежала к ней и уткнулась матери в грудь. Обеих он привязал к стене веревкой, пропустив ее через наручники. После этого убийца осмотрел, все ли в порядке в его подвале, и поднялся вверх по лестнице.
Собиратель костей забрал желтый рюкзак с заднего сиденья и чемодан из багажника, а затем прошел внутрь дома. Сначала он просто хотел швырнуть вещи в угол, но потом передумал, так как ему захотелось узнать кое-что о своих новых пленниках. Преступник устроился под одной из настенных фресок, изображавшей мясника с ножом в одной руке и куском окровавленной говядины — в другой.
Сначала он осмотрел багажную бирку на чемодане. Кэрол Ганц. Его несколько удивило написание фамилии, жертвы. «Странно, обычно такие окончания пишутся через „то,“, а тут только одна буква», — размышлял похититель. В чемодане не оказалось ничего, кроме одежды. Он принялся рыться в рюкзаке. Тут обнаружились деньги — четыре или пять тысяч долларов, которые он, осмотрев, вновь убрал в рюкзак, застегнув «молнию» на его кармане.
Кроме того, здесь обнаружились детские игрушки, набор акварели и пластилин. С ними соседствовали дорогой «Дискман», с десяток компактов и часы с радиоприемником «Сони».
Там же находился и альбом с фотографиями. В основном они запечатлевали саму Кэрол и ее дочь. На многих снимках лицо женщины выглядело мрачным, и лишь кое-где — более счастливым. Похититель не нашел ни одной фотографии мужа Кэрол, хотя на ее пальце он успел заметить обручальное кольцо. Зато там были и другие лица: какая-то полная женщина в старомодном платье, какие носят хрестоматийные бабули, и лысеющий мужчина во фланелевой рубашке.
Довольно долгое время собиратель костей изучал портрет девочки.
Судьба, постигшая восьмилетнюю бедняжку Мэгги О'Коннор, была особенно печальной. Ей, как считала полиция, просто фатально не повезло, когда она попалась на глаза Шнейдеру, пытавшемуся избавиться от тела очередной жертвы.
Девочка вышла из дому, чтобы раздобыть конский волос, которого здесь было в избытке благодаря множеству павших лошадей. Обычно их трупы сваливали на пустырях этого бедного района. Адовой Кухни, где и жила Мэгги. Дети сплетали из конского волоса браслеты и кольца — единственные украшения, которые они могли себе позволить.
Кожа и кости, кожа и кости.
Он поставил фотографию девочки на камин, рядом с небольшой кучкой костей, которые он обрабатывал сегодня утром. Некоторые из них преступник похитил в магазине, там же, откуда унес и скелет змеи.
Предполагается, что Шнейдер встретил девочку неподалеку от своего жилища и она поневоле стала свидетельницей того, как он жестоко расправился со своей жертвой. И теперь мы можем только догадываться, каким же способом он избавился от самой девочки, и как это происходило: быстро и безболезненно или долго и мучительно. Но в отличие от других останков, которые рано или поздно все же обнаруживались, труп кудрявой Мэгги О'Коннор так и не был никогда найден.
Собиратель костей спустился в подвал.
Здесь он сорвал ленту со рта женщины, и та, сразу набрав полные легкие воздуха, с яростью оглядела его:
— Что вам надо? — выдохнула она. — Что?!
Хотя она не была такой же худой, как Эстер, но зато, слава Богу, ничуть не походила и на Ханну Голдшмидт. Теперь ему стала видна почти вся ее душа, заключенная, по его мнению, в костях. Узкая нижняя челюсть, ключицы, а сквозь тонкую голубую юбку проглядывалась безымянная кость, а где-то там дальше находились подвздошная, седалищная и лобковая. «Илиум, исхиум, пубис», — вспомнил он их латинские названия. Эти звукосочетания походили на имена древних богов.
Девочка в ужасе прижалась к матери и сжалась в комочек. Собиратель костей вытянул руку и осторожно положил ее малютке на голову. Черепа представляют собой не единую кость, они состоят из восьми основных частей и завершаются теменем, которое напоминает треугольник астрокупола. Затем он дотронулся до затылочной кости и теменной. И, наконец, тихонько потрогал две свои любимые косточки, очень чувствительные, расположенные вокруг глазниц, клиновидную и решетчатую.
— Прекратите! — в бешенстве закричала Кэрол. — Уберите от нее подальше свои руки!
— Ш-ш-ш! — успокоил он женщину, приложив к губам палец в перчатке, и снова посмотрел на девочку, которая еще теснее прижалась к матери.
— Мэгги О'Коннор, — проворковал убийца, вглядываясь в детское личико. — Малютка Мэгги.
Женщина молчала, бросая на похитителя горящие взгляды.
— Ты попала в плохое место и в плохое время, дитя мое. Что ты успела заметить? Молода в кости.
— О чем вы говорите? — прошептала Кэрол, и он сразу перевел взгляд на нее.
Собирателю костей всегда хотелось узнать что-нибудь о матери Мэгги О'Коннор.
— Где твой муж?
— Он умер, — резко произнесла Кэрол. Затем она посмотрела на девочку и добавила уже более мягко: — Его убили два года назад. Послушайте, отпустите мою дочь. Она никому про вас ничего не расскажет. Вы... вы слушаете меня? Что вы делаете?
Он схватил ладони Кэрол, чуть приподнял их и принялся нежно поглаживать запястья, а затем фаланги мизинцев. Тонкие, хрупкие кости. Внезапно он крепко сжал ее пальцы.
— Не надо! Я этого не люблю! — в панике взвизгнула Кэрол. — Пожалуйста, не надо!
Внезапно собиратель костей потерял над собой контроль, и это ему совсем не понравилось. Если он хочет достичь успеха и прийти к своей цели, то надо сражаться с нарастающей жаждой и безумием, которые отбрасывали его дальше и дальше в прошлое, смешивая понятия минувшего и настоящего.
Прежде и теперь...
Ему придется применить все свое умение и искусство, чтобы завершить задуманное.
И все же... все же...
Она была так стройна и так напряжена. Он закрыл глаза, представляя себе, как лезвие ножа скребет по ее большой берцовой кости. Этот звук напоминал ему пение старинной скрипки.
Убийца часто задышал, по лицу катились струйки пота.
Когда он немного пришел в себя и открыл глаза, то обнаружил, что пялится на сандалии Кэрол. Похититель тут же вспомнил, что в его коллекции как раз не хватает костей стопы в хорошем состоянии. В последние месяцы ему доставались образцы, полученные из тел бедняков... ну а те, разумеется, страдали то рахитом, то остеопорозом, и пальцы ног, как правило, у них были искривлены под воздействием неудобной обуви.
— Я могу предложить тебе сделку, — неожиданно услышал преступник свой собственный голос.
Кэрол посмотрела на свою дочь, жмущуюся к ней и дрожащую от страха.
— А сделка такая. Я отпущу вас, если ты мне кое-что разрешишь с собой сделать.
— И что же это? — прошептала Кэрол.
— Я хочу снять с тебя кожу.
Она часто заморгала, не в силах выдавить ни слова.
— Ты мне позволишь сделать это? Не всю кожу, конечно. Только с ноги. С одной стопы. Если да, то потом я отпущу вас.
— Что?..
— И я сниму с нее всю плоть. До самой кости. Она посмотрела на него в ужасе и молча сглотнула. «Ну, что ей стоит согласиться? — подумал он. — Она такая худая. Такая угловатая. Почти одни кости и есть». И все же он чувствовал, что Кэрол — совершенно другая, вовсе не похожая на все остальные его жертвы.
Он отложил пистолет подальше, достал из кармана нож и щелчком раскрыл лезвие.
Кэрол не шевелилась, ее глаза снова скользнули на дочь. Потом опять на него.
— И вы нас отпустите?
Он кивнул:
— Да, вы же не видели моего лица и не знаете, где находится мой дом.
Наступила тяжелая, мучительная пауза. Она оглядывала подвал, о чем-то размышляя. Потом с ее губ слетело какое-то невнятное слово: «Рон» или «Роб», как показалось собирателю костей.
Наконец, придя к какому-то решению, она смело взглянула ему в глаза и, вытянув вперед ноги, предложила сразу обе стопы. Он аккуратно снял с правой туфельку, схватился за пальцы ноги и принялся с наслаждением растирать их.
Кэрол прислонилась к стене, при этом сухожилия у ее шеи тут же изящно натянулись. Она крепко зажмурилась, а убийца начал поглаживать кожу ее стопы острым лезвием ножа.
Он крепко сжимал рукоятку, и женщина, вздохнув, еле слышно взвизгнула.
— Я согласна. Давайте! — шепнула она и прижала голову девочки к своей груди.
Теперь собиратель костей представил себе Кэрол в одежде викторианской эпохи, в кринолине с черными кружевами. Он увидел, как они трое сидят в зале «Делмонико» или неспешно прогуливаются по Пятой авеню. Маленькая Мэгги в кружевном платьице, похожем на пену, палочкой гонит перед собой обруч, пока они неторопливой походкой направляются к мосту.
Тогда и теперь...
Он остановил лезвие возле ее пятки.
— Мамочка! — вдруг в страхе выкрикнула девочка.
Что-то перевернулось в нем в этот момент. Он был ошеломлен тем, что собирался только что сделать. Убийца с отвращением думал о своем поступке.
Нет! Он никогда не позволит себе этого! Только не в отношении ее. Эстер или Ханна, да. А здесь совсем другое дело. Или какая-нибудь следующая жертва. Но только не она!
Он печально покачал головой и дотронулся до скулы Кэрол тыльной стороной ладони. Затем снова приклеил ленту ей на рот, разрезал веревку, связывающую ее ноги, и пробормотал:
— Пошли.
Она пыталась отчаянно сопротивляться, и тогда он зажал ей ноздри и не отпускал руки, пока женщина не потеряла сознание. После этого он перекинул ее неподвижное тело через плечо и поднялся вверх по ступенькам, на забыв прихватить и мешок, лежавший неподалеку. Он шел очень осторожно, боясь оступиться и уронить драгоценную ношу. Собиратель костей остановился только один раз, чтобы оглянуться и посмотреть на юную кудрявую Мэгги О'Коннор, сидящую на грязном полу и провожающую его горестным взглядом.
Глава двадцать третья
Он арестовал их обоих прямо перед домом Райма. Его действия были быстры, как у змеи, чей скелет сейчас держал в руках Джерри Бэнкс с такой осторожностью, будто это был дорогой сувенир из Санта Фе.
Деллрей и двое агентов неожиданно возникли у них на дороге, вынырнув из переулка. Фред самым обыденным тоном протянул:
— А у меня для вас есть новости, дорогуша. Вы арестованы за кражу вещественных доказательств, которые находились под охраной правительства США.
Линкольн Райм ошибался. Деллрей не поехал к себе в офис. Он все это время болтался по окрестностям, дожидаясь возвращения Сакс и Бэнкса.
Джерри только и успел, что закатить глаза к небу:
— Да охладись ты, Деллрей. Мы же спасли жертву.
— Ах, какие же вы теперь герои, сынок! Если бы вы этого не сделали, мы бы вам еще и убийство приклеили.
— Но мы же его спасли! — выкрикнула Сакс. — А вы — нет.
— Спасибо вам за это яркое и выразительное резюме, офицер. И попрошу ваши руки.
— Что это за хреновина?
— Наденьте наручники на эту молодую даму, — с искусственным вздохом проговорил Деллрей, обращаясь к здоровенному агенту, стоявшему неподалеку от него.
— На месте преступления мы обнаружили другие ключевые предметы, агент Деллрей. Он успел схватить еще одну жертву. И теперь я не знаю, сколько у нас осталось времени, чтобы найти ее и спасти.
— Да, и не забудь захватить за компанию вот этого молодого человека, — кивнул Деллрей в сторону Бэнкса, который затравленно оглядывался. Теперь за него взялась женщина-агент ФБР, которую ему тут же захотелось хорошенько обо что-нибудь приложить.
Видимо, весь вид Джерри выдавал это его желание, потому что Деллрей испуганно воскликнул:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70