Уолли согласился. Ему предстоял непростой день, и времени, чтобы ходить по парикмахерским и искать, где бы его постригли подешевле, уже не оставалось. По крайней мере, терять все волосы он не собирался. Кризи ему перед уходом сказал:
– Постригись коротко, аккуратно, так, чтобы стрижка в глаза никому не бросалась. А бороду сбрей.
Уолли все еще не понимал, что к чему. На эту стоянку они приехали прошлым вечером, и за ужином Кризи подробно объяснил, что ему нужно от Уолли. Но для чего, не сказал. Слишком много знать будете – скоро состаритесь, сказал он и пообещал вводить их в курс дела по мере надобности.
Сначала Уолли надо побриться и постричься. Потом – купить хороший дорогой кожаный чемодан и портфель, деловой костюм, белую рубашку, неяркий однотонный галстук и ботинки на шнурках. Переодевшись в новый наряд, он должен на трое суток снять себе лучший номер в гостинице «Эксельсиор». После этого ему надо пойти в контору фирмы «Авис» и на три дня взять напрокат машину – лучшую модель из тех, что у них свободны. Обедать он будет в ресторане гостиницы, причем заказывать очень дорогое вино, а к кофе – марочный коньяк. Кризи посоветовал ему «Аннесси-экстра».
– Ты хочешь, чтобы он походил на богатого дельца? – спросила Пэдди.
– Вот именно, – ответил Кризи.
Пэдди скептически взглянула на Уолли.
– Прямо как в сказке про Царевну-лягушку.
– Ты, Пэдди, лучше помолчала бы, – осклабившись, сказал Уолли. – Ты и представить себе не можешь, какой красавец из меня получится – я же не всю свою жизнь ходил, как оборванец.
После роскошного обеда Уолли должен подняться к себе в номер и позвонить в Австралию какому-нибудь старому приятелю – какому именно, не имеет значения, – но говорить с ним надо не меньше двадцати минут. Ночь он проведет в номере, а рано утром вернется к ним на стоянку.
* * *
Как раз в то время, когда в Реджо Уолли лакомился фаршированным перцем, Сатта, Беллу и Гвидо наслаждались жаренной на гриле рыбой в ресторане «Гранда» в Палермо.
– А ты что по этому поводу думаешь? – спросил Сатта своего помощника.
– Он сюда на лодке приплывет, – ответил Беллу. – Скорее всего, на рыбачьем баркасе. Реквизирует его у кого-нибудь в Калабрии.
Сатта указал себе в тарелку.
– Я совсем не об этом. Что ты думаешь по поводу этой рыбы?
Беллу улыбнулся. Иногда ему доставляло удовольствие злить шефа.
– Чуть передержана.
Сатта согласно кивнул и повернулся к Гвидо.
– Есть вероятность, хотя и очень маленькая, что в один прекрасный день наш бравый капитан все-таки будет произведен в полковники.
– Для этого что, необходимо быть экспертом по приготовлению рыбы? – спросил Гвидо. – Или у полковников, в отличие от всех нормальных людей, есть вкусовые рецепторы и на небе?
– Да, Гвидо, к сожалению, ты в кадровых вопросах слабоват, – ответил Сатта. – Мы просто обязаны выдерживать определенные стандарты, иначе, чего доброго, по службе начнут продвигать только умных и преданных своему делу людей. Это стало бы настоящей катастрофой.
– Ты хочешь сказать, что, если бы так и было на самом деле, ты и теперь еще ходил бы в капралах?
Сатта ухмыльнулся и, обратившись к Беллу, заметил:
– Тебе не кажется, что, если неаполитанцы пытаются острить, у них это всегда получается с какой-то издевкой? Так почему же тебе кажется, что он переправится на рыбачьей лодке?
Беллу пожал плечами.
– А как еще? Обычными видами транспорта он воспользоваться не сможет. За каждым прибывающим самолетом, паромом и поездом ведется наблюдение. А он не из тех, кому легко загримироваться.
– Может быть, – согласился полковник. – Гвидо, а ты что думаешь по этому поводу?
– Не знаю, – сказал Гвидо. – Что бы мы сейчас ни говорили, это только пустая игра ума. Я немало над этим ломал голову, и все зря – ответа у меня нет. Очевидно лишь то, что лицо его теперь так хорошо всем известно, что он нигде и носа не сможет на людях высунуть.
Сатта согласился.
– Да, сегодня, пожалуй, его физиономия в Италии самая популярная. Это же надо, как люди реагируют на его подвиги! Если бы мне раньше кто-то сказал, что такое в наши дни возможно, я бы не поверил. – Он удивленно покачал головой. – В Риме и дальше к северу все молоденькие девушки щеголяют в майках по последнему писку моды – с его портретом и надписью: «Кризи – давай!» Общественное мнение целиком на его стороне, газеты идут нарасхват. Уж и не знаю, нормально ли это.
– Такая реакция людей вполне понятна, – высказался Беллу. – Они по горло сыты засильем боссов мафии и их наглостью. Правительство не в состоянии принять достаточно эффективные меры, поэтому они сотворили себе кумира из этого человека, сделали храбреца-одиночку своим героем. Это вполне естественная реакция.
– Для меня, – сказал Сатта, – самой большой загадкой остается вопрос о том, где он скрывается. Ведь чтобы его никто не видел, он должен находиться в полнейшей изоляции. Как он до сих пор умудряется скрываться и от полиции, и от бандитов? – Он тяжелым взглядом посмотрел на Гвидо. – Ты уверен, что после Рима у него не осталось ни одного надежного укрытия?
– Мне по крайней мере об этом ничего не известно, – ответил Гвидо. – Он ни разу не говорил со мной о своих планах после Рима, и ты прекрасно знаешь почему.
– Очень жаль, – сказал Сатта. – И по почте с тобой никто больше не связывался. Мы следим за этим круглосуточно.
– Жаль? – сухо спросил Гвидо. – Теперь тебе и в самом деле хочется его найти?
Выражение лица Сатты изменилось.
– Гвидо, поверь мне, пожалуйста. Я совсем не собираюсь спокойно смотреть на то, как его будут убивать. Он уже достаточно много сделал.
Полковник жестом подозвал официанта, и они заказали десерт. Когда официант отошел, Сатта положил руку на плечо Гвидо и мягко сказал:
– Это – чистая правда. Я многим ему обязан. У меня такое чувство, как будто я его давно и хорошо знаю. Мне очень хотелось бы с ним встретиться. Должен признаться, я испытываю к этому человеку глубокую симпатию. Если бы мне раньше сказали, что все это сможет сделать только один малый, я бы рассмеялся. Я и сейчас еще не все могу понять, особенно как ему удалось убить Конти.
Гвидо печально усмехнулся.
– Да, он ему устроил похороны, как в цветном кино.
Двое мужчин непонимающе на него посмотрели, и Гвидо пояснил:
– Эта фраза стала крылатой в Лаосе много лет назад. Как-то раз в одном из глухих уголков страны мы стояли неподалеку от взлетной полосы и наблюдали за посадкой самолета ДС-6 из «Эйр Америка». На его борту была взрывчатка, бензин и кое-что из боеприпасов. Почему-то он не смог выпустить шасси и сел на брюхо. Он долго бороздил землю, но потом зацепился за что-то концом крыла и его перевернуло.
Гвидо смолк, видимо погрузившись в воспоминания.
– Ну и что? – вернул его к действительности Беллу. – Что дальше-то было?
– Он взорвался, – ответил Гвидо. – Причем это происходило, как в замедленном цветном фильме. Сначала взорвался бензин, потом – взрывчатка, а после этого – боеприпасы. Мы все были знакомы с его пилотами – двумя канадцами, отличными мужиками. Когда грохот стих, воцарилось долгое молчание, а потом австралиец Фрэнк Миллер вроде как прощальное слово произнес. Он сказал: «По крайней мере похороны у них были, как в цветном кино». – Гвидо передернул плечами. – Так с тех пор это выражение стало одной из наших крылатых фраз. Если потом наемник хотел кого-нибудь припугнуть, он намекал на «похороны, как в цветном кино».
– Интересно, – спросил Беллу, – что может заставить человека идти в наемники?
Гвидо улыбнулся наивности вопроса.
– Тысячи причин. Там были люди всех сортов – неудачники, идеалисты, желавшие изменить мир к лучшему, просто полные идиоты. – Он снова пожал плечами. – Очень часто люди становились наемниками просто в силу стечения обстоятельств – без всякого специального умысла.
Официант принес десерт. Они молча стали с ним расправляться.
Беллу, однако, разбирало любопытство. Для него это был совсем другой мир, и он снова пустился в расспросы.
– Кризи, должно быть, – особый случай. Как он смог стать тем, кем стал? В нем ведь есть что-то особенное. Что отличает его от других?
– Ты же читал его личное дело, – вмешался Сатта. – Все дело в его опыте. Опыте и тренировке. Хотя, наверное, есть здесь и что-то еще. – Полковник вопросительно посмотрел на Гвидо. – Как тебе кажется?
– Да, есть и кое-что еще, – согласился неаполитанец. – Это – как сексуальное влечение, нечто сильное, но неуловимое. У солдата все может быть на месте, но отсутствие этого неуловимого качества не дает ему стать воином, несмотря на всю его техническую подготовку. Иногда – совсем редко – такие люди встречаются. Этот дар, превращающий солдата в воина, сразу же чем-то выделяет его из общей массы. Может быть, это особое сочетание удачи и силы воли. Ведь нередко бывает, что взвод солдат не может взять какую-то позицию, а одному воину, обладающему таким даром, это удается.
– Как ты считаешь, в тебе тоже есть этот дар? – мягко спросил Сатта.
– Да, – ответил Гвидо. – Но Кризи наделен им в избытке. Именно поэтому он настолько выше всех других людей его профессии. Скорее всего, этот его дар приведет его на виллу Колаччи.
– А вывести его оттуда он сможет? – серьезно спросил Сатта.
– Кто знает?
Этот вопрос уже давно беспокоил Гвидо. Конечно, у Кризи давно созрел план, как пробраться на виллу. Но знает ли он так же хорошо, как выбраться оттуда?
* * *
Уолли припарковал взятую напрокат «ланчию» рядом с «мёбексом». Пэдди сидела на ступеньке фургона и смотрела, как он выходит из машины. Уолли захлопнул дверцу «ланчии» и молча стоял, глядя на нее. Пэдди очень долго сидела не двигаясь. Потом скрестила руки на груди и стала раскачиваться взад и вперед. Лишь после этого она расхохоталась.
За ее спиной появился Кризи и оценивающе уставился на Уолли. Через какое-то время он кивнул и улыбнулся. Пэдди соскользнула со ступеньки, упала на траву и стала по ней кататься. Ее просто душил хохот.
– Вот баба чертова! – в сердцах проговорил Уолли.
Кризи не мог с ним не согласиться.
– Трудновато ей, видно, оценить истинную красоту.
Пэдди уже пришла в себя и снова села на ступеньку, обхватив руками колени.
– Уолли Уайтмен, – сказала она торжественно, обнажив в широкой улыбке белые зубы, – выглядишь ты прямо как расфуфыренный индюк!
Уолли стоял рядом с черной «ланчией» в темно-синем костюме в чуть заметную полоску и держал в руке дорогой черный портфель. На замечание подруги он никак не отреагировал.
– Ну что, нормально я выгляжу? – не без гордости спросил он Кризи.
– Отлично, – ответил тот, потом обернулся к Пэдди. – Ты просто в хороших вещах не разбираешься. А если он лишь индюк расфуфыренный, что же ты тогда всю ночь в подушку проревела?
– Чушь собачья! – фыркнула Пэдди, рывком поднимаясь с земли. – Я по нему и год не соскучусь, не то что одну паршивую ночь!
Тем не менее она подошла к Уолли и прижала его к себе.
– Потише, девонька, – сказал он с улыбкой. – Так ты мне новый костюм помнешь.
Они зашли в фургон и расселись вокруг небольшого стола. Уолли подробно рассказал, как он выполнил все указания Кризи.
– Что теперь делать будем? – с нетерпением спросил Уолли.
Кризи разложил на столе карту и показал на расположенный неподалеку небольшой аэродром.
– Здесь находится авиационный клуб Реджо-ди-Калабрия. Я хочу, чтобы ты прямо сейчас туда отправился и зафрахтовал небольшой самолет до Трапани на западном побережье Сицилии.
Уолли и Пэдди обменялись взглядами.
– Вот, значит, как, – сказала Пэдди. – Ты туда на самолете залететь собрался.
– Не совсем так, – ответил Кризи.
Он объяснил, что сначала планировал договориться по телефону о ночном полете, а при необходимости угнать самолет вместе с летчиком. Однако помощь Уолли упростила дело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55