Из могильной ямы в противоположном конце салона клубами выходил туман. И, сгущаясь, он пре вращался в сначала неясные, но по мере продвижения по салону, отчетливые человеческие фигуры. Когда же они проходили мимо Татьяны, и адское пламя освещало их лица, черты становились отчетливы. И первым она узнала... самого Вадима Ахметовича, только без рогов и копыт. Он медленно прошел перед ней, поравнявшись, повернул голову и посмотрел ей в глаза...
— В огонь! — крикнул черт.
И Вадим Ахметович шагнул в адскую топку...
Кто это? Явно женская фигура. Длинные ноги, но туловище несуразное бесформенное, почти квадратное. Марина Мурина! Ничтожная организаторша убийства собственного дяди-коллекционера. Неудачная наследница, решившая вести двойную игру против нее, Татьяны Захаржевской. И сама попавшая в вырытую яму... Они все так и будут смотреть ей в глаза по очереди? Все, кого она убила?..
— В огонь! — крикнул черт.
Марина исчезла в топке. Теперь мужчина высокого роста. Она уже догадалась. Сергей Залепухин. Вошел в сговор с Муриной, тоже решил погреть руки на дядином наследстве. Погрел? «В огонь!»... Сгорбленный гадкий старик. Родион Мурин. Злодей с историческим прошлым, коллекционер чужих поломанных судеб, а заодно и произведений искусства удавленных им хозяев. «В огонь!»... Дальше Илларион. Тот, который, взрывая машину Татьяны, взорвал самого себя. «В огонь!»... Сколько их? Когда закончится это страшное шествие? Последний взгляд ей прямо в глаза, прямо в душу и «В огонь! В огонь! В огонь!..» Денкташ, Фэрфакс, Лео Лопс... Все? Теперь ее очередь?
— Не спеши, Танечка! Последняя фигура...
Кто это? Кого они забыли? Кто это может быть? Стройная фигурка... Совсем молоденькая девчонка... Идет мимо. Останавливается. Поворот головы... Нет! Нюточка! Нет! Никогда! Никогда...
— В чем дело, Таня? Ты нарушаешь ритуал! — черт Вадим Ахметович придал своей козлиной физиономии укоризненное выражение.
— Остановите! Остановите это! Заклинаю вас всеми святыми! Делайте, что хотите, только не трогайте Нюточку!
— Какими святыми, Таня? Ведь ты не веришь никаким святым. И ты хочешь, чтобы я поверил тебе?
Что она могла сделать? Здесь, где ее земные способности, ее земная удача, ничего не значили? Что можно предпринять, когда все расписано и безвозвратно потеряно для нее? Нюточка! Что ей было делать? Как спасти дочь? Что она сама значит на краю бездны? Кто она такая, Таня Захаржевская? Пупок... Пупок? Это был последний шанс...
— Я, Татьяна Захаржевская, беру отсрочку, чтобы привести все свои земные дела в порядок, чтобы предотвратить то, что я могу предотвратить, чтобы спасти всех, кого я могу спасти, удержав в той земной жизни от этой бездны. А потом я вернусь, и тогда пусть будет ваш огонь! А сейчас я беру отсрочку!
Черт Вадим Ахметович зашипел в ярости, как будто на раскаленную сковородку попала капля воды:
— Да кто ты такая, чтобы брать отсрочку?
— Я — та, на которой сходятся земные нити, перекрещиваются земные дороги, сплетаются человеческие судьбы. Я — пупок !
И черт Вадим Ахметович вдруг сник, даже уменьшился в размерах.
— Какую же ты хочешь отсрочку?
— Ровно год.
— Год — слишком много, а вечность — слишком мало... Предоставляется на неопределенное время при условии заместительной жертвы...
И тут створки адской топки захлопнулись. Закрылась дверь в задний салон.
— Какой жертвы? — шепотом переспросила Таня.
— Огненной жертвы из дома твоего... — прошелестел неслышно воздух, и в иллюминаторы заходящего на посадку самолета брызнул солнечный свет...
Уже выходя из здания лондонского аэропорта, Татьяне показалось, что кто-то окликнул ее. Она обернулась. Профессор востоковед с пшеничными усами и чемоданом такого же цвета помахал ей рукой:
— Счастливого пути, мадам! Помните сказку? Рас топырил Иванушка ручки ножки и в печь не пролез!.. Вы уже уходите? Ну тогда прощайте! А, может, мы еще встретимся? Через неопределенное время?..
Стеклянная дверь закрылась за Татьяной, и она вышла под голубое небо удивительно щедрого в этот последний день июня на хорошую погоду, но все же Туманного Альбиона.
Глава шестая
Разбор полетов
(июль 1995, Мэриленд)
— Итак, мистер Баррен, вы решили не заходить в дом Фэрфакса и предлагали Лео Лопсу сразу же уехать?
Загорелый фэбээровец, как пишут в американских романах, мужчина с хорошо развитой челюстью, даже поворачивая голову или меняя позу, не сводил с него глаз.
— Правильнее было бы сказать, сначала предложил уехать, а потом, когда Лео позвонил Фэрфаксу по телефону и не получил ответа, я сказал, что в дом не пойду.
— Вы заметили что-то подозрительное? Что вас так насторожило?
Второй фэбээровец, полный мужчина в очках, с седым бобриком волос, принял пас от первого. Мячиком был у них Нил Баррен Баренцев.
— Нет, ничего особенного я не заметил. Напротив, дом и прилегающая к нему территория показались мне рекламно-стерильными...
— И поэтому вы решили, что в доме никого нет... Фэбээровцы сыграли в «стеночку». Загорелый бил на точность попадания:
— ...из живых никого нет. Мы правильно вас поняли, мистер Баренцев?
— Мой клиент только сказал, что ничего подозрительного не заметил, — в игру вмешался адвокат Мортон, в экстренном порядке вылетевший сюда из Колорадо, как только в «Свитчкрафт» поступила информация о задержании члена совета директоров. — Ваши уточнения корректируют его показания. Ничего подобного он не говорил.
Адвокат играл на месте «чистильщика».
— Как вам сказать... — Нил задумался.
Действительно, что им сказать? Что по дороге привиделась ему некая Татьяна Захаржевская из Ленинграда, много лет назад похороненная на лондонском кладбище под фамилией Дарлинг? Принимает ли ФБР подобные видения в качестве свидетельских показаний? Не пришлось бы рассказывать всю свою жизнь, как десяток лет тому назад благодарным слушателям из КГБ. Что же им рассказать? Чем их успокоить? Третий глаз? Шестое чувство? Перспектива принудительного обследования в американской психушке его не очень устраивала...
— ...Не будете же вы отрицать, что у человека может быть обостренное чувство опасности. Внутренний голос, например, говорящий: «Стоп! Не ходи туда! Здесь не все так хорошо, как кажется!» Некоторые люди не придают ему значения и нарываются на неприятности. Я тогда, у дома Фэрфакса, отнесся к этому серьезно... По моему, в вашей профессии без такого обостренного чувства интуиции делать нечего!
Фэбээровцы переглянулись, впервые выпустив Нила из-под прицела внимательных глаз, и рассмеялись.
— Неужели ваша профессия развила у вас это замечательное чувство, мистер Баррен? Она так опасна? — Загорелый начал комбинацию на другом фланге атаки.
— Финансовый риск для многих не менее значим, чем угроза их жизни и здоровью, — спокойно отвечал Баренцев. — Крах в бизнесе может привести человека к самоубийству. Я хочу сказать, что опасность — есть опасность...
— Не будете же вы отказывать моему клиенту, — решил встрять адвокат, — в возможности обладать такими способностями изначально, так сказать, с рождения?
— Конечно, нет. — Полный налил себе в стакан немного воды. — Скажите, мистер Баррен, а Лео Лопс почувствовал что-нибудь похожее?
— Мне показалось, — ответил Нил, — что Лео Лопс опасался в тот момент только того, что я дам обратный ход в деле покупки его дома на острове. Поэтому мои слова он истолковывал на свой лад...
Нила перебил телефонный звонок Загорелый поднял трубку и, сказав «понял», быстро вышел.
Полный остался на некоторое время в меньшинстве.
— Давайте, мистер Баррен, вернемся к тому моменту, когда вы остались один в машине. Спустя какое время вы увидели удаляющуюся женскую фигуру?
— Трудно сказать, признаться, я задремал... Минут сорок, возможно, час.
— Вам она не показалась знакомой? Может, какие-то особенности фигуры или походки бросились вам в глаза? — Игра явно теряла остроту.
Сказать ему, что она была похожа на видение? Как бы толстяк подскочил со стула! «Мы еще можем простить вам обостренное чувство опасности, но видение в качестве фоторобота — это уже слишком!»...
— Обтягивающий комбинезон, стройная фигура, темные волосы, кепка... Повторяю, я видел только удаляющуюся фигуру, и то издалека.
— Вы не видели ее в момент выхода из дома?
— Нет. Повторяю, я задремал... Не исключаю, что Лео Лопс мог мне что-то подсыпать — для размягчения при обсуждении сделки...
Вошел загорелый, сделав полному знак, понятный только им двоим.
— Мистер Баррен, — загорелый теперь улыбался всей своей развитой челюстью, — пленка с домашней видеокамеры в доме Фэрфакса подтверждает ваши показания. Фигура, попавшая в объектив камеры, полностью соответствует вашему описанию. Жаль, что лица предполагаемого убийцы рассмотреть не удалось. Камера установлена над дверью, а длинный козырек кепки закрыл ей лицо. Или ему лицо... Кто знает? Может, это был переодетый мужчина?
— А ведь вы правы! Мне тоже показалось, что у нее странная, мужская походка.
Если уж им самим так хочется пойти по ложному следу, то на здоровье!
— Может быть... Вполне, может быть... — загорелый фэбээровец задумчиво качался на стуле. — Все факты говорят о том, что убийство не случайно, а тщательно спланировано. Вы же, мистер Баррен, в этом деле — главный свидетель. Вы понимаете, что я имею в виду? Вот ваш адвокат уже понял... Вам необходимо на некоторое, я надеюсь, непродолжительное время, пожить в так называемом сейф-хаусе ФБР. Тогда мы можем гарантировать вам полную безопасность.
— Нил, я как ваш адвокат настоятельно рекомендую принять это предложение, — закивал головой адвокат Мортон. — Все, видимо, очень серьезно...
— О'кэй! — Нил не стал держать паузу. — Когда вы запрете меня в этом сейфе, постарайтесь не забыть цифровой код замка.
Фэбээровский дуэт смеялся шутке не подозреваемого, а главного свидетеля. А это совсем другая шутка!
— Мистер Баррен! У нас на всякий случай будет под рукой опытный «медвежатник».
Матч Нил — ФБР оказался вполне товарищеским и заканчивался нулевой ничьей и обменом остротами...
Агент ФБР Роберт Найт мог с полным основанием гордиться собой. Этот русский был совершенно прав насчет обостренного чувства интуиции в их профессии. Случайное предположение Роберта об убийце, переодетом в женщину, полностью подтвердилось. Толстый Вэнс Партон должен был оценить его прозорливость. Ведь сначала именно он, Роберт Найт, выдал эту версию. Потом ее реальность была подтверждена Барреном. И, наконец, факты.
В «линкольне» на шоссе в десяти минутах езды от Балтимора был обнаружен труп мужчины. По документам — турецкий бизнесмен Башироглу. И необходимый в таких случаях набор экспертиз рисует следствию следующую картину. Мужчина скончался от сердечного приступа. Обнаруженный в машине пистолет оказался тем оружием, из которого были застрелены Аверелл Фэрфакс, помощник сенатора Смита, и Лео Лопс, приятель Фэрфакса. Но самый интересный результат дает идентификация убитого. Им оказался известный террорист Мустафа Денкташ, объявленный в розыск в нескольких странах. Необычайно хитрый и опасный преступник, неоднократно использовавший для достижения своих целей самые нетривиальные способы, в том числе переодевания и изменения внешности. Невысокий и стройный, он запросто мог нарядиться в женский комбинезон, изменить походку.
Картина совершенного преступления в общих чертах была ясна...
* * *
Первый день на базе ФБР в сейф-хаусе, напоминавшем небольшой дорожный мотель, Нил валялся на кровати, время от времени погружаясь в сладкую дремоту. Просыпаясь, он блаженно потягивался, закуривал и повторял про себя: «Ничего не буду делать! Ничего!» Но когда начало смеркаться, словно сработали светодиоды, и включился внутренний двигатель. Почитать вечерние газеты, посмотреть последние новости по ТВ, просто встать с кровати, размяться, пройтись, выглянуть в окно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53