Дверь у нее за спиной чуть не слетела с петель.
– Они пытаются ее взорвать, – прокричала Марина.
– Вижу.
Грант в отчаянии оглянулся. На полке у ближней стены он увидел изъеденный временем клинок, который, наверное, когда-то был мечом. Грант взял его, потянулся и ударил по зазубренному краю дыры, которую он проделал в стеклянной крыше.
– Берегись, – крикнул он, и вниз посыпались новые потоки стекла.
Дождь продолжал лить в дыру, заливая ему глаза. Клинок скользил в руках, а рубашка прилипла к телу. Но все же ему удалось выбить почти все стекла из свинцовых рам.
«Ну давай», – сказал себе он.
Грант отбросил меч, отпустил стремянку и прижался к стене. Потом быстро поднялся на две верхние ступеньки, качнувшись, словно акробат на канате, и прыгнул к пролому в крыше. Пальцы сомкнулись на раме и чуть не разжались в тот же миг. В раме по-прежнему оставались обломки стекол. Они впились в его ладонь, выжимая кровь; Гранту хотелось закричать от боли, и он стиснул зубы. Ощущение было такое, словно он цеплялся за зазубренный край ножа. Но вниз пути не было, а грохот за дверью становился все громче. Грант подтянулся, перевалился через край и упал на крышу, залитую водой пополам с кровью.
У него не было времени на то, чтобы прийти в себя. Он заглянул вниз, в комнату. Марина стояла у основания лестницы и казалась очень маленькой и испуганной.
– Поднимайся, – крикнул он, перекрывая шум дождя.
У нее за спиной в проем между покореженной дверью и косяком просунулось черное дуло. Раздался выстрел, но угол стрельбы оказался неудачный, и пуля попала в один из шкафов. Что-то – несомненно, древнее и очень дорогое – разлетелось на мелкие куски.
Засунув табличку за пояс, Марина вскарабкалась по качающейся лестнице. Грант снял свой ремень и свесил его в разбитое окно, чтобы кожа ремня приняла на себя укус стеклянных зубов. Сам он вытянулся вниз насколько осмелился.
Дом еще раз дрогнул, и на этот раз Грант увидел, как помятую дверь обнимают языки пламени, а потом огонь ворвался внутрь. Марина прыгнула, лестница покачнулась, пошла в сторону, опрокинулась и рухнула на саркофаг, стоявший посередине комнаты. Руки Гранта сомкнулись вокруг запястий Марины. Его порезанные ладони кровоточили, на миг он почувствовал острую боль и жуткое, леденящее душу ощущение, будто руки Марины выскальзывают из его захвата. Она вцепилась ногтями в его предплечья, и он стиснул ладони крепче. Марина перестала выскальзывать, он начал поднимать ее; она перевалилась через край крыши как раз в тот момент, когда первый из преследователей ворвался в комнату через снесенную взрывом дверь. Он еще оглядывался по сторонам, гадая, куда они делись, когда Грант всадил две пули ему в голову.
– Сравняем шансы.
Грант перезарядил револьвер. Они подбежали к заднему краю крыши и глянули вниз. Территория позади дома была менее ухоженна, чем сад перед ним, – просто открытый пятачок лужайки, которая внезапно обрывалась первым рядом деревьев окружившего дом соснового леса. Под деревьями прятались три намокшие фигуры.
– Теперь давай ты первая.
Грант отыскал водосточную трубу и в спешке чуть ли не пихнул Марину через край крыши. Как только она коснулась земли, он последовал за ней, соскользнув по гладкой металлической трубе и стараясь не обращать внимания на жжение в ладонях. Всякий, кто заметил бы их в окно, имел бы прекрасную мишень для стрельбы, но это был неизбежный риск. Они проскочили по траве, где ноги вязли в раскисшей почве, и, сделав последний рывок, укрылись под деревьями.
– Рад, что у вас получилось. – Мьюр сидел на корточках за упавшим деревом, приготовив пистолет, чтобы отвечать на любой выстрел из дома. – Ну и ну. Выглядишь ты просто жутко.
– Табличку нашли? – спросил Джексон из-за большого камня.
Марина вытащила из-за пояса табличку и вручила ее Риду. Руки профессора, побелевшие и размокшие под дождем, слегка дрогнули, когда он взял ее.
– Вам удалось связаться со штабом по рации?
Джексон кивнул:
– Они никакого понятия не имеют про этот твой запасной аэродром, но отправили «дакоту» по указанному тобой адресу. Это хорошая новость. Плохая новость в том, что, по их словам, красные, как сыпь, покрыли всю эту гору. Они не знают, удастся ли нам прорваться. Еще одна плохая новость в том, что сегодня днем наши проводят воздушную операцию против коммуняк. Парень в штабе сказал, что он постарается отозвать бомбардировщики, но…
– А Кирби?
– О нем тоже плохие новости. Но я вот что тебе принес. – Джексон передал Гранту «стэн». – Магазин только один, так что не увлекайся. Если не будет нужды, конечно.
Грант убрал в кобуру «уэбли» и взял пулемет.
– Я останусь тут, а вы уходите.
– Нет, – твердо возразил Джексон. – Ты один знаешь, где этот чертов аэродром. Пойдем все вместе.
– Тогда вперед.
Глава двадцать третья
Они шли через лес. Продвигались медленно – заросли были густые и труднопроходимые, а почва под ногами слишком податливая. Марине очень мешали туфли на высоком каблуке. Она в конце концов их сняла, стянула и чулки и шагала босиком по подстилке из сосновых игл. Все были настороже, прислушиваясь к каждому звуку, который мог бы выдать возможных преследователей. Дождь прекратился, хотя об этом едва ли можно было догадаться – настолько часто капало с деревьев.
– По крайней мере, теперь, когда Сорсель погиб, можно не волноваться, что он расскажет русским то, что знал. – Джексон оттолкнул низко свесившуюся ветку. Она прилетела обратно, обдав Рида веером дождевых капель. Грант, шедший впереди Джексона, с отвращением оглянулся.
– И не смотри так на меня, ты и сам не бойскаут. Ты сам в этом участвовал. Важно не то, что ты знаешь. Важно то, чего не знают они.
– Вот уж не думал, что убийство гражданских лиц так этому помогает.
– Неужели? А командиры жидовских партизан, которым ты продавал оружие? – Он поднял бровь. – Мьюр рассказал мне о твоих грязных делишках. Знаешь, что они натворили в отеле «Царь Давид»? Девяносто один человек убит. Думаешь, они беспокоились о мирном населении?
– Они ведут войну.
– И мы тоже. – Джексон, судя по настрою, мог еще долго рассуждать в том же духе. Но Грант больше его не слушал. Он остановился и посмотрел в небо, наклонив голову так, словно к чему-то прислушивался. Через миг и Джексон услышал высоко в небе звук моторов.
– Наш? Неужели уже прилетел?
Грант мрачно покачал головой:
– Нет, это не «дакота».
– Уверен?
Грант не стал даже и отвечать. Он провел очень много времени, забившись куда-нибудь в щель или скрючившись за каким-нибудь валуном и напрягая уши в ожидании звука, который принес бы спасение.
– Думаю, стоит предположить, что твоему человеку не удалось отозвать бомбардировщики.
– Черт!
Тишину леса пробил треск, ничего общего с деревом не имевший. Грант резко обернулся. Лес был такой же густой и темный, и Грант уже едва различал дорогу, по которой они пришли. Но кто-то шел за ними.
– Наземная атака тоже планируется?
Джексон был так же встревожен, как и остальные.
– Нет.
– Тогда за нами погоня.
– Что будем делать?
– Бежать. И надеяться, что мы не попадем под бомбы.
Риду никогда не доводилось испытывать чистый физиологический ужас беглеца в чужой стране. Раньше он вел свою войну в унылом здании Министерства обороны в Блетчли-парке при помощи карандаша и бумаги.
Это тоже было нелегко – иногда по ночам, когда на охоту выходили стаи немецких подводных лодок, напряжение вырастало многократно, и для некоторых оказывалось непереносимым. Но для Рида тихая заводь кодированных сообщений всегда была местом спокойствия, тем уголком войны, где исход битвы решался рациональным путем. Поток цифр, с которым они сражались каждый день, мог бы ввергнуть в отчаяние, заморочить, обмануть, но за ними стоял незыблемый порядок, который машины «Энигма» не могли перемолоть, как ни старались. А Рид, подобно древним грекам, никогда не боялся рационального.
Но здесь – здесь был хаос. Все животные силы, которые усилиями греков собрались в мифах: гарпии, фурии, горгоны и жрецы Вакха, атаковавшие его воображение, – все словно сорвались с цепи. Риду мнилось, что он во сне, и он вцепился в табличку, словно в талисман. Он был уверен – выпусти он табличку из рук, и в тот же миг вся стая набросится на него. И он бежал.
Первый нацелился длинным копьем Одиссей, порываясь
Насмерть сразить кабана. Но кабан, упредив Одиссея,
Выше колена ударил его и выхватил много
Мяса, ударивши сбоку клыком. Но кость уцелела.
В правое вепрю плечо копьем угодил он, метнувши,
И пронизало насквозь копье медноострое зверя.
С хрипом в пыль повалился кабан и с духом расстался.
Стихи стучали пульсом в его сердце. Он осознавал присутствие других людей вокруг – Гранта, Мьюра, кажется, Джексона, – они останавливались, чтобы перевести дух и выстрелить в преследователей, но сам Рид неуклонно двигался вперед. Он никогда не бегал так долго и так быстро. Ноги сделались словно студень. Когда лес перешел в каменистую поляну, заросшую кустарником, он попытался бежать еще быстрее, чтобы снова оказаться в безопасности под деревьями, но не смог.
Грант повернулся и сделал несколько выстрелов из «стэна». Ему все происходящее напоминало сказку с летальным исходом, когда приходится убегать по темным лесам от не имеющей формы злой сущности. Может быть, им следовало остановиться – в этом случае по крайней мере у них было бы меньше риска получить пулю в спину. Но лес тянулся вокруг них во все стороны, а преследователи, скорее всего, превосходили их количеством стволов. Да и общим количеством, пожалуй, тоже.
Он вышел на край открытого пространства, где, похоже, оползень стащил все деревья со склона. Впереди между валунами отчаянно петлял Рид. Грант дал в кусты короткую очередь. У преследователей будет время подумать, а у него самого – пересечь открытое место.
В ушах стучала кровь, но вообще это оказалось до странности тихое сражение. Звуки редких выстрелов тут же глохли в сырой тишине. Поэтому, хотя бомбардировщик летел высоко, шум его двигателей был слышен громко и четко. Грант, невзирая на опасность вокруг, посмотрел на небо.
Гроза прошла, и прохладный ветер растаскивал тучи. Грант уже видел голубые прогалины между серыми лохмотьями, в которых мелькнула серая тень, похожая не то на муху, не то на птицу. Пока Грант смотрел, тень разделилась на две. Одна половина понеслась к земле, а вторая как ни в чем не бывало продолжала плавный полет.
– Бежим!
Остальные были уже далеко на открытом месте. Никто, кроме самого Гранта, не услышал его призыв. Он кинулся через поляну, огибая валуны и перескакивая через корни и пеньки, которые пытались его поймать. Их преследователи, кто бы они ни были, должны были уже добраться до края леса: Грант услышал выстрелы и увидел, как всего в нескольких футах от него разлетается на мелкую крошку камень, в который попала пуля. Непрямой путь, виляющий туда-сюда среди завалов, превращал Гранта в трудную мишень, но попасть в него было все-таки возможно. Край леса был уже совсем близок, всего в двадцати ярдах, но Грант мог и не успеть туда добежать. Он нырнул в укрытие между двумя валунами и выглянул в щель между ними.
И во второй раз ясно увидел их – семь человек, все одеты в зеленую полевую форму. Они растянулись цепочкой вдоль опушки и держали автоматы на изготовку. Грант поднял свой «стэн», думая о том, сколько патронов еще осталось. Черная комета пролетела над деревьями за спинами преследователей и рухнула в лес.
Весь мир погрузился в пламя. Из леса поднялся столб огня – в три раза выше самых высоких деревьев, которые превращались в этом огненном аду в уголь. Грант никогда еще не видел такого взрыва. Звук, не раскатываясь, все нарастал, словно от поезда, несущегося навстречу по тоннелю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
– Они пытаются ее взорвать, – прокричала Марина.
– Вижу.
Грант в отчаянии оглянулся. На полке у ближней стены он увидел изъеденный временем клинок, который, наверное, когда-то был мечом. Грант взял его, потянулся и ударил по зазубренному краю дыры, которую он проделал в стеклянной крыше.
– Берегись, – крикнул он, и вниз посыпались новые потоки стекла.
Дождь продолжал лить в дыру, заливая ему глаза. Клинок скользил в руках, а рубашка прилипла к телу. Но все же ему удалось выбить почти все стекла из свинцовых рам.
«Ну давай», – сказал себе он.
Грант отбросил меч, отпустил стремянку и прижался к стене. Потом быстро поднялся на две верхние ступеньки, качнувшись, словно акробат на канате, и прыгнул к пролому в крыше. Пальцы сомкнулись на раме и чуть не разжались в тот же миг. В раме по-прежнему оставались обломки стекол. Они впились в его ладонь, выжимая кровь; Гранту хотелось закричать от боли, и он стиснул зубы. Ощущение было такое, словно он цеплялся за зазубренный край ножа. Но вниз пути не было, а грохот за дверью становился все громче. Грант подтянулся, перевалился через край и упал на крышу, залитую водой пополам с кровью.
У него не было времени на то, чтобы прийти в себя. Он заглянул вниз, в комнату. Марина стояла у основания лестницы и казалась очень маленькой и испуганной.
– Поднимайся, – крикнул он, перекрывая шум дождя.
У нее за спиной в проем между покореженной дверью и косяком просунулось черное дуло. Раздался выстрел, но угол стрельбы оказался неудачный, и пуля попала в один из шкафов. Что-то – несомненно, древнее и очень дорогое – разлетелось на мелкие куски.
Засунув табличку за пояс, Марина вскарабкалась по качающейся лестнице. Грант снял свой ремень и свесил его в разбитое окно, чтобы кожа ремня приняла на себя укус стеклянных зубов. Сам он вытянулся вниз насколько осмелился.
Дом еще раз дрогнул, и на этот раз Грант увидел, как помятую дверь обнимают языки пламени, а потом огонь ворвался внутрь. Марина прыгнула, лестница покачнулась, пошла в сторону, опрокинулась и рухнула на саркофаг, стоявший посередине комнаты. Руки Гранта сомкнулись вокруг запястий Марины. Его порезанные ладони кровоточили, на миг он почувствовал острую боль и жуткое, леденящее душу ощущение, будто руки Марины выскальзывают из его захвата. Она вцепилась ногтями в его предплечья, и он стиснул ладони крепче. Марина перестала выскальзывать, он начал поднимать ее; она перевалилась через край крыши как раз в тот момент, когда первый из преследователей ворвался в комнату через снесенную взрывом дверь. Он еще оглядывался по сторонам, гадая, куда они делись, когда Грант всадил две пули ему в голову.
– Сравняем шансы.
Грант перезарядил револьвер. Они подбежали к заднему краю крыши и глянули вниз. Территория позади дома была менее ухоженна, чем сад перед ним, – просто открытый пятачок лужайки, которая внезапно обрывалась первым рядом деревьев окружившего дом соснового леса. Под деревьями прятались три намокшие фигуры.
– Теперь давай ты первая.
Грант отыскал водосточную трубу и в спешке чуть ли не пихнул Марину через край крыши. Как только она коснулась земли, он последовал за ней, соскользнув по гладкой металлической трубе и стараясь не обращать внимания на жжение в ладонях. Всякий, кто заметил бы их в окно, имел бы прекрасную мишень для стрельбы, но это был неизбежный риск. Они проскочили по траве, где ноги вязли в раскисшей почве, и, сделав последний рывок, укрылись под деревьями.
– Рад, что у вас получилось. – Мьюр сидел на корточках за упавшим деревом, приготовив пистолет, чтобы отвечать на любой выстрел из дома. – Ну и ну. Выглядишь ты просто жутко.
– Табличку нашли? – спросил Джексон из-за большого камня.
Марина вытащила из-за пояса табличку и вручила ее Риду. Руки профессора, побелевшие и размокшие под дождем, слегка дрогнули, когда он взял ее.
– Вам удалось связаться со штабом по рации?
Джексон кивнул:
– Они никакого понятия не имеют про этот твой запасной аэродром, но отправили «дакоту» по указанному тобой адресу. Это хорошая новость. Плохая новость в том, что, по их словам, красные, как сыпь, покрыли всю эту гору. Они не знают, удастся ли нам прорваться. Еще одна плохая новость в том, что сегодня днем наши проводят воздушную операцию против коммуняк. Парень в штабе сказал, что он постарается отозвать бомбардировщики, но…
– А Кирби?
– О нем тоже плохие новости. Но я вот что тебе принес. – Джексон передал Гранту «стэн». – Магазин только один, так что не увлекайся. Если не будет нужды, конечно.
Грант убрал в кобуру «уэбли» и взял пулемет.
– Я останусь тут, а вы уходите.
– Нет, – твердо возразил Джексон. – Ты один знаешь, где этот чертов аэродром. Пойдем все вместе.
– Тогда вперед.
Глава двадцать третья
Они шли через лес. Продвигались медленно – заросли были густые и труднопроходимые, а почва под ногами слишком податливая. Марине очень мешали туфли на высоком каблуке. Она в конце концов их сняла, стянула и чулки и шагала босиком по подстилке из сосновых игл. Все были настороже, прислушиваясь к каждому звуку, который мог бы выдать возможных преследователей. Дождь прекратился, хотя об этом едва ли можно было догадаться – настолько часто капало с деревьев.
– По крайней мере, теперь, когда Сорсель погиб, можно не волноваться, что он расскажет русским то, что знал. – Джексон оттолкнул низко свесившуюся ветку. Она прилетела обратно, обдав Рида веером дождевых капель. Грант, шедший впереди Джексона, с отвращением оглянулся.
– И не смотри так на меня, ты и сам не бойскаут. Ты сам в этом участвовал. Важно не то, что ты знаешь. Важно то, чего не знают они.
– Вот уж не думал, что убийство гражданских лиц так этому помогает.
– Неужели? А командиры жидовских партизан, которым ты продавал оружие? – Он поднял бровь. – Мьюр рассказал мне о твоих грязных делишках. Знаешь, что они натворили в отеле «Царь Давид»? Девяносто один человек убит. Думаешь, они беспокоились о мирном населении?
– Они ведут войну.
– И мы тоже. – Джексон, судя по настрою, мог еще долго рассуждать в том же духе. Но Грант больше его не слушал. Он остановился и посмотрел в небо, наклонив голову так, словно к чему-то прислушивался. Через миг и Джексон услышал высоко в небе звук моторов.
– Наш? Неужели уже прилетел?
Грант мрачно покачал головой:
– Нет, это не «дакота».
– Уверен?
Грант не стал даже и отвечать. Он провел очень много времени, забившись куда-нибудь в щель или скрючившись за каким-нибудь валуном и напрягая уши в ожидании звука, который принес бы спасение.
– Думаю, стоит предположить, что твоему человеку не удалось отозвать бомбардировщики.
– Черт!
Тишину леса пробил треск, ничего общего с деревом не имевший. Грант резко обернулся. Лес был такой же густой и темный, и Грант уже едва различал дорогу, по которой они пришли. Но кто-то шел за ними.
– Наземная атака тоже планируется?
Джексон был так же встревожен, как и остальные.
– Нет.
– Тогда за нами погоня.
– Что будем делать?
– Бежать. И надеяться, что мы не попадем под бомбы.
Риду никогда не доводилось испытывать чистый физиологический ужас беглеца в чужой стране. Раньше он вел свою войну в унылом здании Министерства обороны в Блетчли-парке при помощи карандаша и бумаги.
Это тоже было нелегко – иногда по ночам, когда на охоту выходили стаи немецких подводных лодок, напряжение вырастало многократно, и для некоторых оказывалось непереносимым. Но для Рида тихая заводь кодированных сообщений всегда была местом спокойствия, тем уголком войны, где исход битвы решался рациональным путем. Поток цифр, с которым они сражались каждый день, мог бы ввергнуть в отчаяние, заморочить, обмануть, но за ними стоял незыблемый порядок, который машины «Энигма» не могли перемолоть, как ни старались. А Рид, подобно древним грекам, никогда не боялся рационального.
Но здесь – здесь был хаос. Все животные силы, которые усилиями греков собрались в мифах: гарпии, фурии, горгоны и жрецы Вакха, атаковавшие его воображение, – все словно сорвались с цепи. Риду мнилось, что он во сне, и он вцепился в табличку, словно в талисман. Он был уверен – выпусти он табличку из рук, и в тот же миг вся стая набросится на него. И он бежал.
Первый нацелился длинным копьем Одиссей, порываясь
Насмерть сразить кабана. Но кабан, упредив Одиссея,
Выше колена ударил его и выхватил много
Мяса, ударивши сбоку клыком. Но кость уцелела.
В правое вепрю плечо копьем угодил он, метнувши,
И пронизало насквозь копье медноострое зверя.
С хрипом в пыль повалился кабан и с духом расстался.
Стихи стучали пульсом в его сердце. Он осознавал присутствие других людей вокруг – Гранта, Мьюра, кажется, Джексона, – они останавливались, чтобы перевести дух и выстрелить в преследователей, но сам Рид неуклонно двигался вперед. Он никогда не бегал так долго и так быстро. Ноги сделались словно студень. Когда лес перешел в каменистую поляну, заросшую кустарником, он попытался бежать еще быстрее, чтобы снова оказаться в безопасности под деревьями, но не смог.
Грант повернулся и сделал несколько выстрелов из «стэна». Ему все происходящее напоминало сказку с летальным исходом, когда приходится убегать по темным лесам от не имеющей формы злой сущности. Может быть, им следовало остановиться – в этом случае по крайней мере у них было бы меньше риска получить пулю в спину. Но лес тянулся вокруг них во все стороны, а преследователи, скорее всего, превосходили их количеством стволов. Да и общим количеством, пожалуй, тоже.
Он вышел на край открытого пространства, где, похоже, оползень стащил все деревья со склона. Впереди между валунами отчаянно петлял Рид. Грант дал в кусты короткую очередь. У преследователей будет время подумать, а у него самого – пересечь открытое место.
В ушах стучала кровь, но вообще это оказалось до странности тихое сражение. Звуки редких выстрелов тут же глохли в сырой тишине. Поэтому, хотя бомбардировщик летел высоко, шум его двигателей был слышен громко и четко. Грант, невзирая на опасность вокруг, посмотрел на небо.
Гроза прошла, и прохладный ветер растаскивал тучи. Грант уже видел голубые прогалины между серыми лохмотьями, в которых мелькнула серая тень, похожая не то на муху, не то на птицу. Пока Грант смотрел, тень разделилась на две. Одна половина понеслась к земле, а вторая как ни в чем не бывало продолжала плавный полет.
– Бежим!
Остальные были уже далеко на открытом месте. Никто, кроме самого Гранта, не услышал его призыв. Он кинулся через поляну, огибая валуны и перескакивая через корни и пеньки, которые пытались его поймать. Их преследователи, кто бы они ни были, должны были уже добраться до края леса: Грант услышал выстрелы и увидел, как всего в нескольких футах от него разлетается на мелкую крошку камень, в который попала пуля. Непрямой путь, виляющий туда-сюда среди завалов, превращал Гранта в трудную мишень, но попасть в него было все-таки возможно. Край леса был уже совсем близок, всего в двадцати ярдах, но Грант мог и не успеть туда добежать. Он нырнул в укрытие между двумя валунами и выглянул в щель между ними.
И во второй раз ясно увидел их – семь человек, все одеты в зеленую полевую форму. Они растянулись цепочкой вдоль опушки и держали автоматы на изготовку. Грант поднял свой «стэн», думая о том, сколько патронов еще осталось. Черная комета пролетела над деревьями за спинами преследователей и рухнула в лес.
Весь мир погрузился в пламя. Из леса поднялся столб огня – в три раза выше самых высоких деревьев, которые превращались в этом огненном аду в уголь. Грант никогда еще не видел такого взрыва. Звук, не раскатываясь, все нарастал, словно от поезда, несущегося навстречу по тоннелю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52