– Да. А теперь я снова вернулся с джентльменом, если его можно так назвать.
Бармен не нашелся, что ответить, а Кен подмигнул мне и обратился к нему.
– Тогда выпиши моему другу, если его можно так назвать, отдельный счет.
Бармен окончательно запутался, а я еще подлил масла в огонь.
– Здесь принимают в уплату рубины и бриллианты?
– А также продажность и козни дьявола, – добавил Китсон и бросил перед собой однофунтовую ливийскую банкноту.
Бармен облегченно улыбнулся, и она исчезла в его руке. Мой приятель успел заказать еще по одной и решил осмотреться.
– Так, так. Ну и что бы ты предпринял?
– Я? Да тоже самое. А теперь мне нравится смотреть, как ты мучаешься.
Извини. Я думал ты меня осуждаешь.
– Ты меня с кем-то путаешь.
Он неожиданно ухмыльнулся и серьезно посмотрел мне в лицо.
– Я просто не знаю, что мне нужно было делать, Джек.
– Ничего. Оставь это. Куда ты теперь собираешься?
– Я тут пристроился в один самолет, – Китсон кивнул головой в сторону двери. – Они вылетают на нефтяные разработки, как раз туда, где я оставил "Пьяджио". Обратно я прилечу на нем еще до наступления вечера.
– Буду ждать тебя здесь, – буркнул я. Мне захотелось рассказать ему о вчерашних переговорах с набобом, но потом оставил эту затею. Вчера были только слова, а что за ними последует, предположить было трудно.
Кен допил свой виски и бросил взгляд на свои часы.
– Ну, увидимся позже.
– Кен, у набоба есть список похищенных драгоценностей?
– Думаю, что да.
– А тебе не приходилось его видеть?
– Нет. Такие документы просто так не валяются. Я был просто наемным работником, и ко мне обращались, только если им была нужна моя помощь.
– Так что ты понятия не имеешь, что это были за украшения? Золото? Камни? Обычные кольца и ожерелья?
– Понятия не имею, – он развел руками. – Но могу сказать, что это не обычные украшения. Их стоимость оценивается в полтора миллиона фунтов, к тому же ты часть из них видел и можешь судить об остальных.
– Согласен, – кивнул я. – Можно себе представить. Ладно, увидимся вечером.
– Джек, – сказал он, направляясь к двери, – если ты еще увидишь Ширли, отнесись к ней помягче. Угости ее за мой счет, вот только лучше не говорить ей об этом.
– Идет.
– В конце концов, – тут он посмотрел на свои ботинки, – живой ублюдок лучше мертвого героя.
– Примите мои сожаления, теперь тебе придется оставаться ублюдком.
Он ухмыльнулся в ответ и быстро вышел. Пока я допивал свой виски, появился бармен со сдачей, и мне осталось только посоветовать ему оставить ее у себя.
После этого у него появилось желание сказать пару слов, чтобы отметить это событие.
– Этот джентльмен – ваш приятель?
– Именно так. Это один из самых выдающихся людей в своей профессии. Не случись с ним однажды небольшая неприятность, его здесь узнавали бы на каждом углу.
А ты знаешь, что бывает с мелкими неприятностями, когда они липнут к большим людям?
Я посмотрел на него ледяным взглядом, и он участливо покачал головой.
– Тогда мелкие неприятности становятся крупными. Вот так, тут я сделал разворот на сто восемьдесят градусов, слегка покачнулся, но не более чем это соответствовало моему состоянию, и стал прокладывать свой курс к двери, сожалея что в этот день на мою долю выпало полное отсутствие завтрака, долгая солнечная ванна, четыре пива и два виски.
Улица была залита солнечным светом. Я долго щурился пока наконец не заметил в двух сотнях ярдов от себя, как "Рапид" запускал двигатели. На его борт поднялся Кен, дверь захлопнулась и самолет начал рулежку. Я повернулся и едва не столкнулся с Анархосом.
– Это был ваш приятель?
Последние остатки хмеля мгновенно выветрились у меня из головы.
– Просто случайный приятель.
– Мне его лицо тоже кажется знакомым, – полицейский задумчиво кивнул. – Так как, говорите его имя?
– Кажется Килрой. Торгует запасными частями для двигателей.
– Да, пожалуй припоминаю, – просиял этот отъявленный лжец. – Возможно, я смогу подбросить Вас до Триполи. Дело в том, что мисс Берт забрала со стоянки последнее такси.
– Это очень мило с вашей стороны.
Мы втиснулись в небольшой, взятый напрокат рено, который после долгого стояния на солнце очень напоминал духовку, опустили боковые стекла и покатили по бетонной дорожке.
Детектив отказался от предложенной сигареты, а я закурил и стал смотреть в окно.
– Я полагаю, капитан, – начал Анархос, когда машина выехала на шоссе до Триполи, – что за время ваших странствий вам не раз приходилось сталкиваться с полицией.
– Для людей моей профессии это просто неизбежно.
– Я не это хотел сказать, капитан. Человек, который привык иметь дело с полицейскими, легко скрыть от них то, что ему известно. Он только не может скрыть сам факт того, что ему есть что скрывать.
– Каждому есть что скрывать. Именно поэтому нам приходится носить одежду.
Детектив беззаботно рассмеялся.
– А что вам сейчас приходится скрывать, капитан? По вашим словам вы к убийству Миклоса никакого отношения не имеете. Но, возможно, у вас есть какие-нибудь догадки, что послужило причиной его убийства.
– Я знаю его репутацию как агента. Мне известно его отношение к женщинам. В окрестностях Афин можно найти не одного мужа, который с удовольствием проткнул бы его ножом или всадил ему пулю в лоб. Интересно, а как его убили?
– Жаль, конечно, – пожал плечами Анархос, – но мне об этом ничего не сообщали.
– Мне в разных местах приходилось встречаться с полицейскими, – ухмыльнулся я. – Не могу сказать, чтобы они были похожи друг на друга. В Британии их не спутаешь со швейцарскими, те в свою очередь совсем не похожи на греческих или ливийских. Но у всех хороших полицейских есть одна общая черта: они всегда что-то скрывают.
– Всегда, – довольно согласился детектив, – как вы уже говорили, нам всем есть что скрывать, но рано или поздно наступает день, когда приходиться все рассказывать.
– Пожалуйста, не будем говорить со мной про день Страшного Суда.
– Прошу меня извинить. Это все мой английский. Я хотел сказать, когда вы вернетесь в Афины. Вы же летчик и бываете в разных странах. Так что однажды вам придется вернуться в Афины. Вот тогда то мы расскажем друг другу все.
Я выкинул сигарету через боковое стекло.
– Это шантаж. Для вас это довольно грубое оружие.
– Хороший полицейский, – улыбнулся Анархос, – никогда не пользуется любым оружием. Он старается выбрать самое подходящее для этого момента. Если было бы нужно, я смог говорить с вами о Боге или вашей матери. Но здесь более уместен шантаж... Так где мне будет лучше вас высадить?
– Рядом с моим отелем. Я думаю вам прекрасно известно, где это находится.
Он согласно кивнул и оставшуюся часть дороги мы проехали молча.
Дежурный мне сказал, что была телеграмма от Хаузера, но ее уже забрал Роджерс. Самого второго пилота в гостинице не оказалось. Кроме того меня дожидалось послание Хертера, в котором он к двум часам предлагал мне явиться в апартаменты набоба.
Был один час дня, и я сразу попытался связаться с ним по телефону. После недолгих поисков в трубке раздался голос личного секретаря Его Превосходительства, который сразу же поинтересовался, получил ли я его послание.
– Да, но я не собираюсь делать это в чьем-нибудь номере. Встретимся в баре около двух часов.
– Но мы не можем обсуждать этот вопрос на людях, – проинформировал меня герр Хертер.
– А я не собираюсь обсуждать его с глазу на глаз. Если у тебя есть желание заключить эту сделку на мостовой, то с моей стороны возражений не будет, хотя мне кажется, что ты все-таки выберешь бар.
Он поскрипел зубами, но все-таки принял решение.
– Я встречусь с тобой в баре в два часа, но не могу сказать, сможем ли мы обсудить наше дело.
– Согласен. Оставляю это на твое усмотрение. Но если я замечу поблизости Юсуфа или какую-нибудь подозрительную личность, встреча не состоится.
Он повесил трубку. Встречи один на один всегда чреваты неприятностями, если тебе есть чего терять. В баре трудно ожидать от них нападения, не говоря уже о применении оружия. С этими мыслями я поднялся в свою комнату, умылся и стал на прощание раскладывать свои сокровища на постели.
После этой трогательной церемонии я спустился пообедать. Конечно мне подали телятину.
22
Я взял такси и добрался до "Уаддана". В этих краях такие расходы непозволительны и чрезмерны, но уж если мне предстояло стать мишенью, то, по крайней мере, мне хотелось быть движущейся.
Центральный вход в "Уаддан" представляет собой ничем не примечательную дверь на практически глухой стене. Устроить засаду в таком месте просто невозможно. Я быстро расплатился и уже без пяти два переступил порог бара.
Это была тихая, продолговатая комната, отделявшая обеденный зал от коридора. Сам бар находился на небольшом возвышении рядом с основным проходом. Там стояли несколько небольших столиков со стульями и длинными, обтянутыми темной кожей скамейками вдоль стен. Окон не было, и здесь царила спокойная, клубная атмосфера, которая заставила притихнуть даже подгулявшего американца с нефтяных разработок, сидевшего в одном из уголков в своей клетчатой рубашке. В другом углу расположился набоб, Хертер и мисс Браун.
Я был привязан к ней, но у меня еще оставались силы трезво взвесить ситуацию. При моем появлении она подняла взгляд, и все окружающие перестали для меня существовать. Передо мной была Дагира, высокая и очаровательная девушка с густой гривой длинных, черных волос, оттенявших золотистый оттенок ее кожи, и в то же время это была самая крупная ошибка в моей жизни.
Когда она опустила глаза, передо мной снова появилась мисс Браун. Эта высокая, красивая девушка была не для меня.
Я пересек помост и присел на скамейку спиной к стене. Хертер смерил меня взглядом, сверился со своими часами и повернулся к набобу.
– Не желаете ли Ваше Превосходительство подняться в номер?
Набоб утвердительно кивнул.
– Тогда я сразу же попрощаюсь со всеми, – отрезал я.
Хертер бросил на меня резкий взгляд, а мисс Браун медленно повернула голову, и по выражению глаз можно было понять, что эта ситуация ее позабавила. На ней было простое белое платье прямого покроя. Я отвернулся.
Бармен старался крутиться поблизости, надеясь привлечь чье-нибудь внимание. Я помахал ему и заказал виски.
– Но мы же не можем закончить наше дело здесь, – у всех на виду, – зашипел Хертер, когда бармен ушел.
– Мы все будем делать именно здесь. У меня есть драгоценности, и это первая и последняя для вас возможность заполучить их обратно. Я уже слишком стар, чтобы делать ставки за закрытыми дверями.
Хертер свирепо сверкнул глазами, набоб что-то зашипел ему на ухо. Я обернулся и невдалеке заметил Анархоса.
Он улыбнулся и присел вместе с нами, прежде чем кто-нибудь успел возразить.
– Как приятно встретить всех вас вместе. Триполи в эти дни просто кишит неотесанными и грубыми нефтяниками. Давайте выпьем за встречу.
Появился бармен с моим заказом.
– Что будете пить? – поинтересовался я у детектива.
– Капитан, после столь радушного приема сегодня утром теперь наступила моя очередь, – сказал он и заказал пиво.
Никто не проронил ни слова. Набоб принялся разглядывать свой бренди, мисс Браун просто обозревала обстановку в баре, Хертер мусолил в руках свой бокал и, похоже, с трудом сдерживался, чтобы не взорваться, а детектив просто сиял от удовольствия.
Принесли пиво, он взял бокал и сделал маленький глоток.
– Я полагаю, Ваше Превосходительство, что еще одна ваша старая знакомая прилетела сегодня в Триполи. Капитан Клей был так добр сегодня утром, что познакомил меня с ней. Это мисс Берт, очаровательная, юная леди.
Выражение лица набоба даже не изменилось.
– Она опять притащила с собой фотокамеры? – поинтересовалась мисс Браун.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42