Ветер здесь по большей части не очень сильный, но время от времени без всякого предупреждения может разразиться настоящий шторм.
Сегодня море было спокойным и его глянцевые волны лениво плескались в шести тысячах футов под нами. Где-то в глубине моего сознания сохранился глянцевый и спокойный образ мисс Браун, но все это, включая Афины, теперь казалось каким-то призрачным, словно обаятельные персонажи полузабытого фильма. У профессиональных пилотов такое случается сплошь и рядом, и мир там внизу становится для них всего лишь коротким эпизодом в их жизни. У кого-то этот момент наступает раньше, и тогда, вероятно, они умудряются натворить в той, почти нереальной жизни уйму глупостей и только затем понимают, что умение летать не делает их богами.
В этом мире это ново, и может случиться с любой птичкой, поскольку есть кошки.
Еще через час нам попалась пара реактивных истребителей Шестого флота Соединенных Штатов. Они повели себя так, словно мы были новым секретным оружием Москвы. Наконец, им стало понятно, что это не так. Летчики показали, как великолепно они умеют летать вверх брюхом, а я даже не покачал в знак одобрения крыльями и объявил обед. Овощные консервы, хлеб, сыр и термос кофе.
Юсуф даже не захватил с собой еды. Через некоторое время он притащился в кабину, встал за нашей спиной и стал пялить глаза на нашу нехитрую снедь. У меня не было желания ни развлекать его беседой, ни предлагать разделить нашу трапезу. Если на то пошло, то пусть хоть пистолет свой сломает. А если захочет качать права, то я его ему в глотку запихаю. Парень немного помялся и ушел.
За три сотни миль от Триполи мы приняли сигналы радиомаяка с Мальты и удостоверились, что мы более-менее придерживаемся выбранного курса.
Я взял управление на себя, немного приоткрыл жалюзи охлаждения двигателя, переключил подачу топлива на другой бак, немного поиграл с триммерами и затем снова включил автопилот. Пора было брать ситуацию в свои руки. Как раз наступило время переговорить с нашим другом Юсуфом.
Он сидел на одном из ящиков и курил. Я присел в ближайшее кресло и обратился к нему.
– Куда нам нужно будет отправиться после Триполи?
– Об этом ты узнаешь уже в Триполи, хорошо? – ухмыльнулся он.
– Так не пойдет, – покачал головой я. – Мне нужно знать сейчас.
Он осклабился еще шире и покачал головой. Похоже, ему было непонятно, кто здесь хозяин.
– Я должен знать, как долго нам еще предстоит лететь. Нам может не хватить топлива, тогда будет лучше дозаправиться в Триполи.
Он сразу забеспокоился.
– Никакой заправки, – твердо заявил Юсуф. – У нас нет для этого времени.
– Если тебе хочется разбиться в пустыне, то это твое дело, и меня не касается. Скажи, куда мы направляемся.
– Скажу, когда прилетим.
– О'кей, – заявил я. – В Триполи я попрошу таможенников посмотреть на наш груз повнимательнее и больше ничего никуда не повезу.
Юсуф моментально вскочил на ноги, резко изогнулся, и вот уже в мою грудь нацелился большой черный пистолет.
Я медленно встал.
– Убери эту штуку, или я выброшу тебя в море.
– Мне не составит труда убить тебя, – улыбнулся араб; в собственных глазах он стал теперь выше футов на десять.
– Подожди, пока ты не окажешься на земле.
Мысль о том, что до нее было больше шести тысяч футов, немного его озадачила. Мы стояли напротив друг друга, а его пистолет буквально упирался мне в грудь.
Стрелять он не собирался, ну разве что я сам попросил бы его об этом. Вся эта возня с оружием была вызвана желанием самоутвердиться, так что Юсуф смог бы подкрепить свою браваду действием, только если его хорошенько раззадорить.
Я пожал плечами и снова сел в кресло.
Он внимательно следил за моими действиями, потом улыбнулся и аккуратно спрятал его под курткой.
– Здесь приказываю я, ты понял? – настаивал он на своем.
Я повернулся в сторону и закурил сигарету. Вряд ли ему захочется снова потрясать своей пушкой, ведь мне все равно это не видно.
– Полет закончится в Триполи, – отрезал я.
– Тогда я назову тебе конечный пункт нашего маршрута.
– Дальше можешь идти пешком.
Не спуская с меня глаз, араб медленно присел на ящик.
– У меня есть карта, – выдавил он.
– А у меня их не меньше дюжины.
Юсуф левой рукой порылся во внутреннем кармане своей джинсовки, нашел карту и расстелил ее на коленях. Она была напечатана пурпурной краской, так их легче разглядывать в тусклом свете кабины. Точно такими же пользовались военные летчики.
– Мегари.
Я посмотрел на карту. До этой точки было около двух сотен миль на юго-юго-восток от Триполи, как раз под Хамада эль Хамрой, каменистой пустыней к северу от самой Сахары. О наличии взлетно-посадочных полос карта умалчивала. Можно было только понять, что этот Мегари стоит на караванном пути, который дальше шел, огибая песчаные островки, через всю Сахару из Западной Африки и до самого Нила в южной части Египта.
Оставалось только надеяться, что у Миклоса хватило здравого смысла не посылать меня туда, где нет ни одной взлетно-посадочной полосы; а поблизости от нашей конечной цели не было ни одной буровой вышки. После некоторых поисков мне удалось обнаружить место, где было и то, и другое: Эдри, но до него было еще миль сто пятьдесят на запад. Он мог послужить хорошим предлогом и местом для экстренной посадки. Теперь оставалось выяснить последнее обстоятельство.
– В этом Мегари есть радиостанция?
Юсуф отрицательно покачал головой.
Я встал, довольно улыбнулся и направился в кабину. Мне удалось вытянуть из него все, что нужно, а возможно даже больше, чем знал он сам. Ну, а за его фокусы с пистолетом на моем самолете мы посчитаемся немного спустя.
В часе лета от Триполи мы приняли сигналы радиокомпаса с американской военно-воздушной базы в нескольких милях от города. Незадолго до того, как уже показался берег, мы связались с контрольной башней Идриса и попросили посадку.
Мне дали полосу, сообщили скорость, направление ветра и уточнили окружающую обстановку, но ни слова о том, что афинская полиция хотела бы получить у меня эксклюзивное интервью. И вот уже мы катились по пыльной дорожке опаленного солнцем аэродрома. А когда мы выруливали к месту стоянки, на часах было без десяти минут пятого.
У меня из-за моего плеча высунулась голова Юсуфа.
– Тебе нужно будет заправляться? – потребовал он.
– Немного, – сказал я и ткнул пальцем в стрелку указателя топлива. Он с серьезным видом посмотрел на нее, но вряд ли показания прибора были для него понятнее теории относительности. На самом деле я полагал, что эта заправка сэкономит мне деньги, а кроме того события могли принять такой оборот, что будет не до заправки.
Я отправил Юсуфа улаживать проблемы с таможней. Потом они долго изучали документы и разглядывали пломбы на ящиках, а я со скучающим видом прохлаждался в тени самолета. Наконец, таможенники поинтересовались у меня нет ли на борту виски или желтой лихорадки. Их вполне устроил мой отрицательный ответ, оружием они не интересовались и вскоре ушли. Я отправил Роджерса в здание аэропорта раздобыть что-нибудь съестное и приступил к заправке.
Моя просьба залить в каждый бак по сто галлонов топлива вызвала у бригадира насмешливую улыбку, но через полчаса все было закончено, и машина была готова к полету.
Мы вырулили к началу разбега в полумиле от контрольной башни. Поблизости никого не было: никто не заходил на посадку, и ни одна машина не маневрировала на взлетной полосе. Я связался с башней и сообщил, что у меня возникли проблемы с хвостовым колесом, и мне нужно выйти для осмотра. Эта проблема их совсем не интересовала, и я сразу же получил разрешение. Очевидно им уже не раз приходилось иметь дело с транспортными самолетами, что значительно упрощало мою задачу.
Роджерс в недоумении посмотрел на меня.
– Пойди открой дверь, – подмигнул я ему. – Постарайся выглядеть озабоченным.
Он нахмурился, но пошел выполнять мою просьбу. Я проверил управление, закрепил сектор газа, включил тормоза, достал из шкафчика "Беретту" и запихнул ее за пояс брюк.
Роджерс уже открыл дверь, а Юсуф подозрительно посмотрел на меня. Я обошел его и выглянул в окно, а когда выпрямился моя "Беретта" уже упиралась ему в спину.
– Медленно достань свой пистолет левой рукой, и, пожалуйста, без глупостей, – приказал я.
Он обернулся, удивленно посмотрел на мою руку и злобно посмотрел на меня.
– Я убью тебя, – процедил Юсуф.
– Ну, сегодня тебе это не удастся. Давай, пошевеливайся.
Араб не спеша вынул пистолет и бросил на сидение. Это был огромный армейский кольт сорок пятого калибра. С ним можно было воевать, пугать старых дам, но для схватки в такой тесноте он явно не годился. Он рано или поздно постарается убить меня, но для этого ему придется найти что-нибудь более подходящее.
– А теперь убирайся, – рявкнул я.
Юсуф нерешительно встал, его глаза забегали в поисках чего-нибудь подходящего для данной ситуации. Но все было напрасно, он подошел к двери и спрыгнул вниз.
– Я надеюсь, что ты отдаешь себе отчет в своих действиях, Джек, – пробормотал Роджерс.
– Я тоже. Теперь твоя очередь.
У него буквально отвалилась челюсть. Я направил на него пистолет.
– Как это ни банально, – заметил я, – но это все для твоей же пользы. Я вылетаю в Эдри, можешь всем рассказать об этом. Экипажи останавливаются здесь в отеле "Уаддан". Жди меня там.
– Минуточку, Джек, – начал он.
Я нетерпеливо показал пистолетом на дверь. Он осекся, покачал головой и спрыгнул вниз. Мне осталось только захлопнуть дверь и бегом вернуться в кресло пилота, я отпустил тормоза и дал газ. Десять минут спустя самолет уже летел на высоте тысячи футов, а двигатель работал на полную мощность. Потом утихли негодующие голоса с пункта наблюдения за полетами. Они по радио приказывали мне вернуться и объяснить, что происходит. Но меня в тот момент больше волновал радар на американской базе.
Подо мной быстро проносились последние жилые постройки и для Триполи я стал недосягаем. Греческий ландшафт казался грубым, но Ливия казалась мертвой и нетронутой, словно еще никто не нашел ей должного применения. Последние зеленые островки исчезли уже в нескольких милях от берега.
До самой пустыни оставалось еще сотни три миль, но мне бы не хотелось обосноваться в этих местах. Но кое-кто пытался это сделать. Изредка можно было заметить группы каменных строений без окон и крыш, окруженные чахлой растительностью.
Двадцать пять лет назад здесь находился передний край новой Римской империи, и пустыня должна была расцвести как роза в петлице Муссолини. Но что-то не заладилось.
Сейчас хоть какая-то жизнь сохранилась только в оазисах, а каменистые овраги и плато были безлюдны. Нефтяные компании разбили всю местность на участки и поставили несколько буровых вышек, но, похоже, на карте их было гораздо больше, а значит все их поиски оказались бесплодными.
Я старался не перегревать двигатели и внимательно следил за небом, стараясь не упустить появление инверсионного следа. Хотя Идрис вряд ли сможет заинтересовать моей персоной американскую авиабазу, но такая возможность все-таки была. Через три четверти часа погони по-прежнему не было видно, я повернул на юг и стал постепенно набирать высоту.
В двухстах милях от Триполи самолет поднялся до пяти тысяч футов, я включил автопилот и стал настраивать приемник на волну авиабазы. Наконец мне повезло, и после нескольких манипуляций с радиокомпасом ее пеленг был зафиксирован на трехстах тридцати пяти градусах. Если постараться удержать ее на том же месте, а лететь в обратном направлении, то есть взять курс на 155 градусов, то через три четверти часа я скорее всего окажусь в Мегари, в противном случае мне придется изрядно пошевелить мозгами, а пока у меня еще оставались другие проблемы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
Сегодня море было спокойным и его глянцевые волны лениво плескались в шести тысячах футов под нами. Где-то в глубине моего сознания сохранился глянцевый и спокойный образ мисс Браун, но все это, включая Афины, теперь казалось каким-то призрачным, словно обаятельные персонажи полузабытого фильма. У профессиональных пилотов такое случается сплошь и рядом, и мир там внизу становится для них всего лишь коротким эпизодом в их жизни. У кого-то этот момент наступает раньше, и тогда, вероятно, они умудряются натворить в той, почти нереальной жизни уйму глупостей и только затем понимают, что умение летать не делает их богами.
В этом мире это ново, и может случиться с любой птичкой, поскольку есть кошки.
Еще через час нам попалась пара реактивных истребителей Шестого флота Соединенных Штатов. Они повели себя так, словно мы были новым секретным оружием Москвы. Наконец, им стало понятно, что это не так. Летчики показали, как великолепно они умеют летать вверх брюхом, а я даже не покачал в знак одобрения крыльями и объявил обед. Овощные консервы, хлеб, сыр и термос кофе.
Юсуф даже не захватил с собой еды. Через некоторое время он притащился в кабину, встал за нашей спиной и стал пялить глаза на нашу нехитрую снедь. У меня не было желания ни развлекать его беседой, ни предлагать разделить нашу трапезу. Если на то пошло, то пусть хоть пистолет свой сломает. А если захочет качать права, то я его ему в глотку запихаю. Парень немного помялся и ушел.
За три сотни миль от Триполи мы приняли сигналы радиомаяка с Мальты и удостоверились, что мы более-менее придерживаемся выбранного курса.
Я взял управление на себя, немного приоткрыл жалюзи охлаждения двигателя, переключил подачу топлива на другой бак, немного поиграл с триммерами и затем снова включил автопилот. Пора было брать ситуацию в свои руки. Как раз наступило время переговорить с нашим другом Юсуфом.
Он сидел на одном из ящиков и курил. Я присел в ближайшее кресло и обратился к нему.
– Куда нам нужно будет отправиться после Триполи?
– Об этом ты узнаешь уже в Триполи, хорошо? – ухмыльнулся он.
– Так не пойдет, – покачал головой я. – Мне нужно знать сейчас.
Он осклабился еще шире и покачал головой. Похоже, ему было непонятно, кто здесь хозяин.
– Я должен знать, как долго нам еще предстоит лететь. Нам может не хватить топлива, тогда будет лучше дозаправиться в Триполи.
Он сразу забеспокоился.
– Никакой заправки, – твердо заявил Юсуф. – У нас нет для этого времени.
– Если тебе хочется разбиться в пустыне, то это твое дело, и меня не касается. Скажи, куда мы направляемся.
– Скажу, когда прилетим.
– О'кей, – заявил я. – В Триполи я попрошу таможенников посмотреть на наш груз повнимательнее и больше ничего никуда не повезу.
Юсуф моментально вскочил на ноги, резко изогнулся, и вот уже в мою грудь нацелился большой черный пистолет.
Я медленно встал.
– Убери эту штуку, или я выброшу тебя в море.
– Мне не составит труда убить тебя, – улыбнулся араб; в собственных глазах он стал теперь выше футов на десять.
– Подожди, пока ты не окажешься на земле.
Мысль о том, что до нее было больше шести тысяч футов, немного его озадачила. Мы стояли напротив друг друга, а его пистолет буквально упирался мне в грудь.
Стрелять он не собирался, ну разве что я сам попросил бы его об этом. Вся эта возня с оружием была вызвана желанием самоутвердиться, так что Юсуф смог бы подкрепить свою браваду действием, только если его хорошенько раззадорить.
Я пожал плечами и снова сел в кресло.
Он внимательно следил за моими действиями, потом улыбнулся и аккуратно спрятал его под курткой.
– Здесь приказываю я, ты понял? – настаивал он на своем.
Я повернулся в сторону и закурил сигарету. Вряд ли ему захочется снова потрясать своей пушкой, ведь мне все равно это не видно.
– Полет закончится в Триполи, – отрезал я.
– Тогда я назову тебе конечный пункт нашего маршрута.
– Дальше можешь идти пешком.
Не спуская с меня глаз, араб медленно присел на ящик.
– У меня есть карта, – выдавил он.
– А у меня их не меньше дюжины.
Юсуф левой рукой порылся во внутреннем кармане своей джинсовки, нашел карту и расстелил ее на коленях. Она была напечатана пурпурной краской, так их легче разглядывать в тусклом свете кабины. Точно такими же пользовались военные летчики.
– Мегари.
Я посмотрел на карту. До этой точки было около двух сотен миль на юго-юго-восток от Триполи, как раз под Хамада эль Хамрой, каменистой пустыней к северу от самой Сахары. О наличии взлетно-посадочных полос карта умалчивала. Можно было только понять, что этот Мегари стоит на караванном пути, который дальше шел, огибая песчаные островки, через всю Сахару из Западной Африки и до самого Нила в южной части Египта.
Оставалось только надеяться, что у Миклоса хватило здравого смысла не посылать меня туда, где нет ни одной взлетно-посадочной полосы; а поблизости от нашей конечной цели не было ни одной буровой вышки. После некоторых поисков мне удалось обнаружить место, где было и то, и другое: Эдри, но до него было еще миль сто пятьдесят на запад. Он мог послужить хорошим предлогом и местом для экстренной посадки. Теперь оставалось выяснить последнее обстоятельство.
– В этом Мегари есть радиостанция?
Юсуф отрицательно покачал головой.
Я встал, довольно улыбнулся и направился в кабину. Мне удалось вытянуть из него все, что нужно, а возможно даже больше, чем знал он сам. Ну, а за его фокусы с пистолетом на моем самолете мы посчитаемся немного спустя.
В часе лета от Триполи мы приняли сигналы радиокомпаса с американской военно-воздушной базы в нескольких милях от города. Незадолго до того, как уже показался берег, мы связались с контрольной башней Идриса и попросили посадку.
Мне дали полосу, сообщили скорость, направление ветра и уточнили окружающую обстановку, но ни слова о том, что афинская полиция хотела бы получить у меня эксклюзивное интервью. И вот уже мы катились по пыльной дорожке опаленного солнцем аэродрома. А когда мы выруливали к месту стоянки, на часах было без десяти минут пятого.
У меня из-за моего плеча высунулась голова Юсуфа.
– Тебе нужно будет заправляться? – потребовал он.
– Немного, – сказал я и ткнул пальцем в стрелку указателя топлива. Он с серьезным видом посмотрел на нее, но вряд ли показания прибора были для него понятнее теории относительности. На самом деле я полагал, что эта заправка сэкономит мне деньги, а кроме того события могли принять такой оборот, что будет не до заправки.
Я отправил Юсуфа улаживать проблемы с таможней. Потом они долго изучали документы и разглядывали пломбы на ящиках, а я со скучающим видом прохлаждался в тени самолета. Наконец, таможенники поинтересовались у меня нет ли на борту виски или желтой лихорадки. Их вполне устроил мой отрицательный ответ, оружием они не интересовались и вскоре ушли. Я отправил Роджерса в здание аэропорта раздобыть что-нибудь съестное и приступил к заправке.
Моя просьба залить в каждый бак по сто галлонов топлива вызвала у бригадира насмешливую улыбку, но через полчаса все было закончено, и машина была готова к полету.
Мы вырулили к началу разбега в полумиле от контрольной башни. Поблизости никого не было: никто не заходил на посадку, и ни одна машина не маневрировала на взлетной полосе. Я связался с башней и сообщил, что у меня возникли проблемы с хвостовым колесом, и мне нужно выйти для осмотра. Эта проблема их совсем не интересовала, и я сразу же получил разрешение. Очевидно им уже не раз приходилось иметь дело с транспортными самолетами, что значительно упрощало мою задачу.
Роджерс в недоумении посмотрел на меня.
– Пойди открой дверь, – подмигнул я ему. – Постарайся выглядеть озабоченным.
Он нахмурился, но пошел выполнять мою просьбу. Я проверил управление, закрепил сектор газа, включил тормоза, достал из шкафчика "Беретту" и запихнул ее за пояс брюк.
Роджерс уже открыл дверь, а Юсуф подозрительно посмотрел на меня. Я обошел его и выглянул в окно, а когда выпрямился моя "Беретта" уже упиралась ему в спину.
– Медленно достань свой пистолет левой рукой, и, пожалуйста, без глупостей, – приказал я.
Он обернулся, удивленно посмотрел на мою руку и злобно посмотрел на меня.
– Я убью тебя, – процедил Юсуф.
– Ну, сегодня тебе это не удастся. Давай, пошевеливайся.
Араб не спеша вынул пистолет и бросил на сидение. Это был огромный армейский кольт сорок пятого калибра. С ним можно было воевать, пугать старых дам, но для схватки в такой тесноте он явно не годился. Он рано или поздно постарается убить меня, но для этого ему придется найти что-нибудь более подходящее.
– А теперь убирайся, – рявкнул я.
Юсуф нерешительно встал, его глаза забегали в поисках чего-нибудь подходящего для данной ситуации. Но все было напрасно, он подошел к двери и спрыгнул вниз.
– Я надеюсь, что ты отдаешь себе отчет в своих действиях, Джек, – пробормотал Роджерс.
– Я тоже. Теперь твоя очередь.
У него буквально отвалилась челюсть. Я направил на него пистолет.
– Как это ни банально, – заметил я, – но это все для твоей же пользы. Я вылетаю в Эдри, можешь всем рассказать об этом. Экипажи останавливаются здесь в отеле "Уаддан". Жди меня там.
– Минуточку, Джек, – начал он.
Я нетерпеливо показал пистолетом на дверь. Он осекся, покачал головой и спрыгнул вниз. Мне осталось только захлопнуть дверь и бегом вернуться в кресло пилота, я отпустил тормоза и дал газ. Десять минут спустя самолет уже летел на высоте тысячи футов, а двигатель работал на полную мощность. Потом утихли негодующие голоса с пункта наблюдения за полетами. Они по радио приказывали мне вернуться и объяснить, что происходит. Но меня в тот момент больше волновал радар на американской базе.
Подо мной быстро проносились последние жилые постройки и для Триполи я стал недосягаем. Греческий ландшафт казался грубым, но Ливия казалась мертвой и нетронутой, словно еще никто не нашел ей должного применения. Последние зеленые островки исчезли уже в нескольких милях от берега.
До самой пустыни оставалось еще сотни три миль, но мне бы не хотелось обосноваться в этих местах. Но кое-кто пытался это сделать. Изредка можно было заметить группы каменных строений без окон и крыш, окруженные чахлой растительностью.
Двадцать пять лет назад здесь находился передний край новой Римской империи, и пустыня должна была расцвести как роза в петлице Муссолини. Но что-то не заладилось.
Сейчас хоть какая-то жизнь сохранилась только в оазисах, а каменистые овраги и плато были безлюдны. Нефтяные компании разбили всю местность на участки и поставили несколько буровых вышек, но, похоже, на карте их было гораздо больше, а значит все их поиски оказались бесплодными.
Я старался не перегревать двигатели и внимательно следил за небом, стараясь не упустить появление инверсионного следа. Хотя Идрис вряд ли сможет заинтересовать моей персоной американскую авиабазу, но такая возможность все-таки была. Через три четверти часа погони по-прежнему не было видно, я повернул на юг и стал постепенно набирать высоту.
В двухстах милях от Триполи самолет поднялся до пяти тысяч футов, я включил автопилот и стал настраивать приемник на волну авиабазы. Наконец мне повезло, и после нескольких манипуляций с радиокомпасом ее пеленг был зафиксирован на трехстах тридцати пяти градусах. Если постараться удержать ее на том же месте, а лететь в обратном направлении, то есть взять курс на 155 градусов, то через три четверти часа я скорее всего окажусь в Мегари, в противном случае мне придется изрядно пошевелить мозгами, а пока у меня еще оставались другие проблемы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42