Лучшим доказательством этого является «Тарпон» Обычная полицейская работа, и в результате мы добились самого крупного успеха за всё время.
— И это произошло только потому, что командир одного из кораблей береговой охраны вышел за границы дозволенного законом, — заметил судья Мур — Если бы этот шкипер сам не нарушил правила, вы вели бы расследование простого убийства и пиратства. Вы ухитрились умолчать об этом, Эмиль.
— Такое случилось не впервые, и разница заключается в том, что это не было запланировано в Вашингтоне, Артур.
— Надеюсь, с этим капитаном ничего не произойдёт? — спросил президент — Нет, сэр. Мы уже позаботились об этом, — заверил его Джейкобс.
— Отлично. Пусть так и будет. Эмиль, я уважаю нашу точку зрения, произнёс президент, — но мы пытаемся предпринять нечто иное. Я не сумею убедить конгресс вдвое увеличить бюджет ФБР или Управления по борьбе с наркотиками, и вам это известно.
Но вы даже не попытались, хотел было сказать Джейкобс. Вместо этого он промолчал и покорно кивнул головой — Мне казалось, что мы получили ваше согласие на проведение операции.
— Совершенно верно, господин президент. — Каким образом получилось так, что я ввязался в это дело? — подумал Джейкобс. Этот путь, подобно многим другим, вымощен добрыми намерениями. То, чем они занимались, нельзя назвать совсем уж незаконным; точно так же и акробатика с парашютами не является такой уж опасной — при условии, если все развивается в соответствии с планом.
— Итак, когда вы отправляетесь в Боготу?
— На будущей неделе, сэр. Я направил посыльного с письмом к нашему атташе по юридическим вопросам в Колумбии, и он лично передаст письмо министру юстиции. Наша встреча будет проходить под охраной, в условиях строжайшей безопасности.
— Отлично. Надеюсь, Эмиль, вы проявите осторожность. Вы нужны мне. И в особенности мне нужен ваш совет, — добавил президент тёплым голосом. — Даже если я не всегда ему следую.
Президент, по-видимому, лучше всех в мире умеет успокаивать людей, сказал себе судья Мур. Однако он действительно заинтересован в Эмиле Джейкобсе. Эмиль входил в состав команды ещё с того времени, когда он начал работать в составе группы федерального прокурора в Чикаго, — да, тридцать лет назад.
— Что ещё?
— Я назначил Джека Райана исполняющим обязанности заместителя директора по разведке, — сказал Мур. — Джеймс рекомендует его, и, по моему мнению, он уже готов для этой должности.
— Вы собираетесь ознакомить его с операцией «Речной пароход»? — тут же спросил Каттер.
— Но ведь для этого он ещё не готов, правда, Артур? — высказал свою точку зрения президент.
— Нет, сэр, в соответствии с вашим приказом лишь очень ограниченное число людей допущено к этой операции.
— У Грира нет изменений к лучшему?
— Нет, господин президент, и ситуация ухудшается, — ответил Мур.
— Очень жаль. На будущей неделе мне придётся побывать в Бетесде, чтобы пройти медицинский осмотр. Я загляну к нему.
— Это очень любезно с вашей стороны, сэр.
* * *
Все чертовски старались помочь, подумал Райан. В своём новом кабинете он чувствовал себя непрошеным гостем, однако Нэнси Каммингс — она работала секретарём у заместителя директора ЦРУ по разведке задолго до того, как сюда прибыл адмирал Грир, — не рассматривала Райана как захватчика, а охранники, которые теперь заботились о его безопасности, обращались к нему «сэр», несмотря на то, что двое из них были старше Джека. А действительно хорошая новость — он узнал об этом лишь после того, как ему сообщили о ней, — была в том, что теперь ему полагался лимузин с шофёром. Смысл этого заключался в том, что шофёр был одновременно сотрудником службы безопасности и носил слева под пиджаком наплечную кобуру с пистолетом «Беретта» 92-F (ещё более мощное оружие было спрятано под щитком управления автомобиля). Но самым важным для Райана было то, что теперь ему больше не нужно управлять машиной в течение пятидесяти восьми минут по пути в Лэнгли. Начиная с данного момента он превратился в одну из Очень Важных Персон, сидящих на заднем сиденье мчащегося автомобиля, разговаривающих по телефону и читающих по пути на работу Важные Документы или, чаще всего, утреннюю газету. Его служебный автомобиль будет отныне стоять в подземном гараже ЦРУ, в специально отведённом для него месте рядом с лифтом, предназначенным для руководителей управления, и этот лифт будет доставлять Райана в мгновение ока прямо на седьмой этаж, минуя службу безопасности и металлодетекторы, что всегда так раздражало Джека. Обедать теперь он будет в буфете для руководящего персонала, где стены обшиты красным деревом, а ножи, вилки и ложки — из серебра, с элегантным дизайном, не бросающимся в глаза.
Жалованье тоже заметно увеличилось, составив немалую сумму; вернее, могло бы составить, если бы приближалось к жалованью его жены Кэти. Она получала его за свою работу хирургом, которой дополняла должность адъюнкт-профессора в больнице Джонса Хопкинса. Однако не было ни единого государственного служащего — включая даже президента, — чьё жалованье могло соперничать с тем, что зарабатывал хороший хирург. По своей новой должности чин Райана равнялся теперь генерал-полковнику или адмиралу, несмотря на то, что он всего лишь «исполнял обязанности».
Первое, что сделал Райан после того, как закрыл дверь кабинета, — открыл сейф заместителя директора. В нём не было ничего. Джек запомнил цифровую комбинацию и снова обратил внимание на то, что комбинация, необходимая для того, чтобы открыть сейф заместителя директора по оперативной работе, была записана на листке бумаги. Новый кабинет Джека обладал самым ценным преимуществом, существовавшим в правительственных учреждениях, персональным туалетом. Кроме того, в кабинете находился телевизионный монитор с высокой разрешающей способностью, на котором Райан мог следить за передачами со спутника, не заходя в просмотровый зал, размещённый в недавно построенном северном крыле здания, а также защищённый от постороннего любопытства компьютерный терминал, с помощью которого при желании он мог связываться с другими кабинетами, — на клавиатуре была пыль; Грир почти никогда не пользовался им. Но самое главное — кабинет был просторным. Джек мог встать из-за стола и расхаживать по нему. По вопросам, связанным с исполнением своих обязанностей заместителя директора ЦРУ по разведке, Райан обладал правом неограниченного доступа к директору. В случае, если директор отсутствовал — и даже когда он была на месте, — Райан мог обратиться в Белый дом и потребовать немедленной встречи с президентом. Правда, сделать это придётся через главу его администрации — при надобности Райан мог обойти Каттера, — но достаточно сказать:
«Мне нужно немедленно увидеть президента!» — и он тут же попадёт к нему.
Разумеется, для такой встречи причина должна быть очень веской.
Только сидя в кресле с высокой спинкой, отгораживающей его от широкого окна с толстыми стёклами, Джек понял наконец, что попал в этот кабинет. Он никогда не надеялся занять более высокий пост в ЦРУ, Ему нет ещё и сорока. Он создал состояние брокерской работой, и это состояние продолжало расти; жалованье заместителя директора ЦРУ нужно было ему примерно так же, как третий ботинок. Он защитил докторскую диссертацию, написал несколько книг, преподавал историю, нашёл новое и увлекательное поле деятельности и сделал карьеру, не достигнув сорока. Он улыбнулся бы сейчас мягкой довольной улыбкой, если бы не пожилой джентльмен, заменивший ему отца, который умирал медленной мучительной смертью в Медицинском центре ВМС в Бетесде. И именно это обстоятельство сделало Джека заместителем директора ЦРУ, возвело его в эту должность, усадило в это кресло в этом кабинете.
Награда не стоит затраченных усилий. Не стоит, черт побери, сказал себе Джек. Его родители погибли при авиационной катастрофе в Чикаго, и он вспомнил эту внезапную страшную утрату, этот неожиданный удар судьбы, нанесённый словно исподтишка. И всё-таки их смерть была мгновенной. В то время он не подумал об этом, но теперь осознал все её милосердие. Райан навещал адмирала Грира три раза в неделю и видел, как съёживается его тело, сохнет, подобно умирающему растению, следил за тем, как на лице старика, полном достоинства и силы, появляются глубокие морщины, вызванные страданиями и болью, как смело и решительно борется он за жизнь в этой безнадёжной схватке. Родители Джека погибли ужасной смертью, но её нельзя было назвать мучительной, и ему не пришлось наблюдать их страдания. И вот теперь Райан выполнял сыновний долг по отношению к человеку, заменившему ему отца. Теперь он понял, почему его жена выбрала профессию хирурга-офтальмолога. Это занятие было тяжёлым, очень сложным технически, малейшее неточное движение могло лишить пациента зрения, но Кэти не приходилось наблюдать, как умирают люди. Нет ничего страшнее этого — Райан видел, как его дочь находилась на пороге смерти, её спасли случайность и поразительное искусство хирургов.
Откуда черпают они такое мужество? — подумал Джек с изумлением. Одно дело воевать с людьми — Райану приходилось делать это. Но бороться со смертью, зная, что в конце концов они проиграют, и всё-таки продолжать бороться... Такова природа профессии врача.
Господи, ну и мрачное же у тебя настроение сегодня утром, сукин ты сын, Джек.
А каково было бы мнение адмирала?
Он сказал бы: перестань мучить себя и займись работой.
Смысл жизни заключался именно в этом — продолжать трудиться, стараться выполнить свои обязанности как можно лучше, сделать мир безопасным и пригодным для жизни. Конечно, признался Джек, ЦРУ может показаться странным местом для осуществления таких целей, очень странным, но не для Райана, которому приходилось заниматься здесь весьма необычными, но в то же время очень полезными вещами.
Его внимание привлёк запах. Он повернулся и увидел, что кофеварка на тумбочке включена. Должно быть, это Нэнси, понял он. Но кружки адмирала Грира исчезли, и вместо них на серебряном подносе появились обычные кофейные чашки с надписью «ЦРУ». Раздался стук в дверь. Появилась голова Нэнси.
— Через две минуты у вас встреча с начальниками отделов, доктор Райан.
— Спасибо, миссис Каммингс. Это вы сварили кофе? — спросил Джек.
— Сегодня утром позвонил адмирал. Он сказал, что в первый день кофе вам очень понадобится.
— А-а... Я буду у него сегодня вечером и поблагодарю за заботу.
— У него был бодрый голос, — заметила Нэнси с надеждой.
— Хорошо бы так.
Начальники отделов собрались точно в назначенное время. Джек налил себе чашку кофе, предложил собравшимся, и минуту спустя они принялись за работу. Как всегда, первый утренний доклад касался Советского Союза, за ним последовали остальные. Интересы ЦРУ охватывали весь земной шар. Джек присутствовал на таких совещаниях уже несколько лет, так что ничего необычного для него в этом не было — только теперь он сидел за столом начальника управления. Он знал, как должны проходить подобные совещания, и не нарушал их привычного течения. Дело оставалось делом. Адмирал хотел от Джека именно этого.
* * *
Одобрение президента было получено, и события стали развиваться намного быстрее. Как всегда, каналы связи с зарубежными государствами шли через Агентство национальной безопасности, и контакты с ними затруднялись только разницей во времени. Ещё раньше в несколько посольств США в Европе была послана шифрограмма, предупреждающая советников по юридическим вопросам о том, что следует быть наготове. В назначенное время — сначала в Берне — телетайпы, работающие по закрытым спутниковым каналам, застучали, и длинные бумажные ленты поползли из них. В центрах связи всех посольств США техники-связисты сразу обратили внимание на то, что шифровки поступают по самым закрытым и надёжным системам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150
— И это произошло только потому, что командир одного из кораблей береговой охраны вышел за границы дозволенного законом, — заметил судья Мур — Если бы этот шкипер сам не нарушил правила, вы вели бы расследование простого убийства и пиратства. Вы ухитрились умолчать об этом, Эмиль.
— Такое случилось не впервые, и разница заключается в том, что это не было запланировано в Вашингтоне, Артур.
— Надеюсь, с этим капитаном ничего не произойдёт? — спросил президент — Нет, сэр. Мы уже позаботились об этом, — заверил его Джейкобс.
— Отлично. Пусть так и будет. Эмиль, я уважаю нашу точку зрения, произнёс президент, — но мы пытаемся предпринять нечто иное. Я не сумею убедить конгресс вдвое увеличить бюджет ФБР или Управления по борьбе с наркотиками, и вам это известно.
Но вы даже не попытались, хотел было сказать Джейкобс. Вместо этого он промолчал и покорно кивнул головой — Мне казалось, что мы получили ваше согласие на проведение операции.
— Совершенно верно, господин президент. — Каким образом получилось так, что я ввязался в это дело? — подумал Джейкобс. Этот путь, подобно многим другим, вымощен добрыми намерениями. То, чем они занимались, нельзя назвать совсем уж незаконным; точно так же и акробатика с парашютами не является такой уж опасной — при условии, если все развивается в соответствии с планом.
— Итак, когда вы отправляетесь в Боготу?
— На будущей неделе, сэр. Я направил посыльного с письмом к нашему атташе по юридическим вопросам в Колумбии, и он лично передаст письмо министру юстиции. Наша встреча будет проходить под охраной, в условиях строжайшей безопасности.
— Отлично. Надеюсь, Эмиль, вы проявите осторожность. Вы нужны мне. И в особенности мне нужен ваш совет, — добавил президент тёплым голосом. — Даже если я не всегда ему следую.
Президент, по-видимому, лучше всех в мире умеет успокаивать людей, сказал себе судья Мур. Однако он действительно заинтересован в Эмиле Джейкобсе. Эмиль входил в состав команды ещё с того времени, когда он начал работать в составе группы федерального прокурора в Чикаго, — да, тридцать лет назад.
— Что ещё?
— Я назначил Джека Райана исполняющим обязанности заместителя директора по разведке, — сказал Мур. — Джеймс рекомендует его, и, по моему мнению, он уже готов для этой должности.
— Вы собираетесь ознакомить его с операцией «Речной пароход»? — тут же спросил Каттер.
— Но ведь для этого он ещё не готов, правда, Артур? — высказал свою точку зрения президент.
— Нет, сэр, в соответствии с вашим приказом лишь очень ограниченное число людей допущено к этой операции.
— У Грира нет изменений к лучшему?
— Нет, господин президент, и ситуация ухудшается, — ответил Мур.
— Очень жаль. На будущей неделе мне придётся побывать в Бетесде, чтобы пройти медицинский осмотр. Я загляну к нему.
— Это очень любезно с вашей стороны, сэр.
* * *
Все чертовски старались помочь, подумал Райан. В своём новом кабинете он чувствовал себя непрошеным гостем, однако Нэнси Каммингс — она работала секретарём у заместителя директора ЦРУ по разведке задолго до того, как сюда прибыл адмирал Грир, — не рассматривала Райана как захватчика, а охранники, которые теперь заботились о его безопасности, обращались к нему «сэр», несмотря на то, что двое из них были старше Джека. А действительно хорошая новость — он узнал об этом лишь после того, как ему сообщили о ней, — была в том, что теперь ему полагался лимузин с шофёром. Смысл этого заключался в том, что шофёр был одновременно сотрудником службы безопасности и носил слева под пиджаком наплечную кобуру с пистолетом «Беретта» 92-F (ещё более мощное оружие было спрятано под щитком управления автомобиля). Но самым важным для Райана было то, что теперь ему больше не нужно управлять машиной в течение пятидесяти восьми минут по пути в Лэнгли. Начиная с данного момента он превратился в одну из Очень Важных Персон, сидящих на заднем сиденье мчащегося автомобиля, разговаривающих по телефону и читающих по пути на работу Важные Документы или, чаще всего, утреннюю газету. Его служебный автомобиль будет отныне стоять в подземном гараже ЦРУ, в специально отведённом для него месте рядом с лифтом, предназначенным для руководителей управления, и этот лифт будет доставлять Райана в мгновение ока прямо на седьмой этаж, минуя службу безопасности и металлодетекторы, что всегда так раздражало Джека. Обедать теперь он будет в буфете для руководящего персонала, где стены обшиты красным деревом, а ножи, вилки и ложки — из серебра, с элегантным дизайном, не бросающимся в глаза.
Жалованье тоже заметно увеличилось, составив немалую сумму; вернее, могло бы составить, если бы приближалось к жалованью его жены Кэти. Она получала его за свою работу хирургом, которой дополняла должность адъюнкт-профессора в больнице Джонса Хопкинса. Однако не было ни единого государственного служащего — включая даже президента, — чьё жалованье могло соперничать с тем, что зарабатывал хороший хирург. По своей новой должности чин Райана равнялся теперь генерал-полковнику или адмиралу, несмотря на то, что он всего лишь «исполнял обязанности».
Первое, что сделал Райан после того, как закрыл дверь кабинета, — открыл сейф заместителя директора. В нём не было ничего. Джек запомнил цифровую комбинацию и снова обратил внимание на то, что комбинация, необходимая для того, чтобы открыть сейф заместителя директора по оперативной работе, была записана на листке бумаги. Новый кабинет Джека обладал самым ценным преимуществом, существовавшим в правительственных учреждениях, персональным туалетом. Кроме того, в кабинете находился телевизионный монитор с высокой разрешающей способностью, на котором Райан мог следить за передачами со спутника, не заходя в просмотровый зал, размещённый в недавно построенном северном крыле здания, а также защищённый от постороннего любопытства компьютерный терминал, с помощью которого при желании он мог связываться с другими кабинетами, — на клавиатуре была пыль; Грир почти никогда не пользовался им. Но самое главное — кабинет был просторным. Джек мог встать из-за стола и расхаживать по нему. По вопросам, связанным с исполнением своих обязанностей заместителя директора ЦРУ по разведке, Райан обладал правом неограниченного доступа к директору. В случае, если директор отсутствовал — и даже когда он была на месте, — Райан мог обратиться в Белый дом и потребовать немедленной встречи с президентом. Правда, сделать это придётся через главу его администрации — при надобности Райан мог обойти Каттера, — но достаточно сказать:
«Мне нужно немедленно увидеть президента!» — и он тут же попадёт к нему.
Разумеется, для такой встречи причина должна быть очень веской.
Только сидя в кресле с высокой спинкой, отгораживающей его от широкого окна с толстыми стёклами, Джек понял наконец, что попал в этот кабинет. Он никогда не надеялся занять более высокий пост в ЦРУ, Ему нет ещё и сорока. Он создал состояние брокерской работой, и это состояние продолжало расти; жалованье заместителя директора ЦРУ нужно было ему примерно так же, как третий ботинок. Он защитил докторскую диссертацию, написал несколько книг, преподавал историю, нашёл новое и увлекательное поле деятельности и сделал карьеру, не достигнув сорока. Он улыбнулся бы сейчас мягкой довольной улыбкой, если бы не пожилой джентльмен, заменивший ему отца, который умирал медленной мучительной смертью в Медицинском центре ВМС в Бетесде. И именно это обстоятельство сделало Джека заместителем директора ЦРУ, возвело его в эту должность, усадило в это кресло в этом кабинете.
Награда не стоит затраченных усилий. Не стоит, черт побери, сказал себе Джек. Его родители погибли при авиационной катастрофе в Чикаго, и он вспомнил эту внезапную страшную утрату, этот неожиданный удар судьбы, нанесённый словно исподтишка. И всё-таки их смерть была мгновенной. В то время он не подумал об этом, но теперь осознал все её милосердие. Райан навещал адмирала Грира три раза в неделю и видел, как съёживается его тело, сохнет, подобно умирающему растению, следил за тем, как на лице старика, полном достоинства и силы, появляются глубокие морщины, вызванные страданиями и болью, как смело и решительно борется он за жизнь в этой безнадёжной схватке. Родители Джека погибли ужасной смертью, но её нельзя было назвать мучительной, и ему не пришлось наблюдать их страдания. И вот теперь Райан выполнял сыновний долг по отношению к человеку, заменившему ему отца. Теперь он понял, почему его жена выбрала профессию хирурга-офтальмолога. Это занятие было тяжёлым, очень сложным технически, малейшее неточное движение могло лишить пациента зрения, но Кэти не приходилось наблюдать, как умирают люди. Нет ничего страшнее этого — Райан видел, как его дочь находилась на пороге смерти, её спасли случайность и поразительное искусство хирургов.
Откуда черпают они такое мужество? — подумал Джек с изумлением. Одно дело воевать с людьми — Райану приходилось делать это. Но бороться со смертью, зная, что в конце концов они проиграют, и всё-таки продолжать бороться... Такова природа профессии врача.
Господи, ну и мрачное же у тебя настроение сегодня утром, сукин ты сын, Джек.
А каково было бы мнение адмирала?
Он сказал бы: перестань мучить себя и займись работой.
Смысл жизни заключался именно в этом — продолжать трудиться, стараться выполнить свои обязанности как можно лучше, сделать мир безопасным и пригодным для жизни. Конечно, признался Джек, ЦРУ может показаться странным местом для осуществления таких целей, очень странным, но не для Райана, которому приходилось заниматься здесь весьма необычными, но в то же время очень полезными вещами.
Его внимание привлёк запах. Он повернулся и увидел, что кофеварка на тумбочке включена. Должно быть, это Нэнси, понял он. Но кружки адмирала Грира исчезли, и вместо них на серебряном подносе появились обычные кофейные чашки с надписью «ЦРУ». Раздался стук в дверь. Появилась голова Нэнси.
— Через две минуты у вас встреча с начальниками отделов, доктор Райан.
— Спасибо, миссис Каммингс. Это вы сварили кофе? — спросил Джек.
— Сегодня утром позвонил адмирал. Он сказал, что в первый день кофе вам очень понадобится.
— А-а... Я буду у него сегодня вечером и поблагодарю за заботу.
— У него был бодрый голос, — заметила Нэнси с надеждой.
— Хорошо бы так.
Начальники отделов собрались точно в назначенное время. Джек налил себе чашку кофе, предложил собравшимся, и минуту спустя они принялись за работу. Как всегда, первый утренний доклад касался Советского Союза, за ним последовали остальные. Интересы ЦРУ охватывали весь земной шар. Джек присутствовал на таких совещаниях уже несколько лет, так что ничего необычного для него в этом не было — только теперь он сидел за столом начальника управления. Он знал, как должны проходить подобные совещания, и не нарушал их привычного течения. Дело оставалось делом. Адмирал хотел от Джека именно этого.
* * *
Одобрение президента было получено, и события стали развиваться намного быстрее. Как всегда, каналы связи с зарубежными государствами шли через Агентство национальной безопасности, и контакты с ними затруднялись только разницей во времени. Ещё раньше в несколько посольств США в Европе была послана шифрограмма, предупреждающая советников по юридическим вопросам о том, что следует быть наготове. В назначенное время — сначала в Берне — телетайпы, работающие по закрытым спутниковым каналам, застучали, и длинные бумажные ленты поползли из них. В центрах связи всех посольств США техники-связисты сразу обратили внимание на то, что шифровки поступают по самым закрытым и надёжным системам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150