Штормовые леера натянуты, а люки задраены в ожидании вечернего шторма.
Несколько матросов, свободных от вахты, отдыхали здесь и там, читая или загорая на солнце. Они вскочили и вытянулись, услышав грохочущий возглас Райли:
«Внимание на палубе!» Один матрос третьей категории просматривал журнал «Плейбой». Уэгенер добродушно напомнил ему, что во время следующего рейса придётся быть поосторожнее, потому что три женщины станут членами корабельного экипажа меньше чем через две недели и «Плейбой» может задеть их самолюбие. То обстоятельство, что сейчас на борту «Панаша» не было женщин, представляло собой статистическую аномалию, и предстоящее событие мало беспокоило капитана, хотя старшины воспринимали появление женщин, мягко говоря, весьма скептически. Кроме того, возникнет проблема, кто и когда будет пользоваться гальюнами, поскольку инженеры, проектировавшие фрегат, не предусмотрели присутствия в экипаже женщин. Для Уэгенера сегодня это стало первым поводом для улыбки. Женщины выходят в море... и улыбка тут же исчезла с лица, когда капитан мысленно увидел образы, вызванные к жизни видеокассетой. Эти две женщины... нет, женщина и маленькая девочка, тоже отправились в море... не так ли?
Теперь воображение не давало ему покоя.
Уэгенер стянулся вокруг и увидел, какими озадаченными стали лица матросов, окружающих его. Ясно, что шкипер чем-то недоволен Они не знали чем, но ничуть не сомневались в том, что лучше не находиться рядом с капитаном, когда он рассержен. Затем они увидели, что выражение на лице капитана изменилось. Он просто задал себе вопрос, решили они.
— Ну что ж, мне кажется, все в порядке, парни. Пусть и дальше будет так же, — заметил Уэгенер и направился к себе в каюту. И тут же вызвал старшину, Орезу.
Главный старшина прибыл — не прошло и минуты. «Панаш» был небольшим судном, и явиться по вызову шкипера больше чем через минуту просто невозможно.
— Прибыл по вашему приказанию, капитан.
— Закрой дверь, Португалец, и садись.
Главный старшина родился в семье, предки которой были португальцами, однако по своему акценту он походил на уроженца Новой Англии. Подобно Райли, он был прирождённым моряком и так же, как и капитан, способным инструктором. Целое поколение офицеров береговой охраны научилось владению секстаном у этого смуглого массивного профессионала. Именно такие, как Мануэль Ореза, обеспечивали бесперебойное функционирование береговой охраны, и Уэгенер иногда жалел, что оставил их ряды ради того, чтобы стать офицером. Но он сохранил контакты с ними, и наедине Уэгенер и Ореза обращались друг к другу на «ты».
— Я просмотрел видеозапись, сделанную досмотровой группой, Рэд, — произнёс Ореза, читая мысли своего капитана. — Жаль, что ты не разрешил Райли переломить этого засранца пополам.
— Мы не должны так поступать, — ответил Уэгенер неуверенно.
— Пиратство, убийство, изнасилование, добавь к этому контрабанду наркотиков. — Главный старшина пожал плечами. — Я-то знаю, как следует поступать с такими. Проблема в том, что никто не делает этого.
Уэгенер знал, что он имеет в виду. Несмотря на принятие федерального закона, предусматривающего смертную казнь за убийства, связанные с наркотиками, к нему прибегали крайне редко. Дело просто заключалось в том, что каждый арестованный торговец наркотиками знал кого-то, стоящего выше его в иерархии наркобизнеса и представлявшего поэтому более желанную цель, — по-настоящему крупные бароны картеля никогда не попадали в положение, при котором их могла загрести якобы длинная рука закона. Федеральные агентства, следящие за осуществлением законов, может быть, и являлись всемогущими на территории Соединённых Штатов, а береговая охрана обладала неограниченной властью на море — даже до такой степени, что им разрешалось останавливать и досматривать многочисленные суда под иностранным флагом на основе простого подозрения, — но всему был предел. Без этого нельзя обойтись. Враг знал об этих пределах, и приспособиться к ним было, вообще-то, очень просто. В этой игре правилам подчинялась только одна сторона; другая — могла менять правила игры по собственному желанию. Руководители наркобизнеса без труда держались в стороне, и всегда было немало мелкой рыбёшки, готовой рискнуть, выполняя опасные задания, особенно потому, что получаемая ими выгода превышала жалованье, существовавшее в любой армии за всю историю человечества. Эти рядовые солдаты наркобизнеса были достаточно умными и опасными, так что борьба с ними проходила трудно, но даже в тех случаях, когда удавалось поймать их с поличным, они всегда шли на то, чтобы выторговать некоторые льготы в обмен на информацию.
В результате никто из них не нёс наказания в полном объёме. За исключением жертв, разумеется. Размышления Уэгенера были прерваны чем-то ещё худшим.
— Ты знаешь, Рэд, эти двое могут вообще оказаться оправданными.
— Перестань, Португалец, я не могу...
— Моя старшая дочь учится на юридическом факультете, шкипер. Хочешь, я поделюсь с тобой по-настоящему плохими новостями? — мрачно спросил старшина.
— Валяй.
— Мы доставим этих бандитов в порт — ладно, вертолёт перебросит их завтра на материк, — и они тут же потребуют адвоката, верно? Всякий, кто смотрит американское телевидение, знает об этом. Предположим, что до встречи с адвокатом они не раскроют рта. Тогда их адвокат заявит, что его клиенты увидели вчера утром дрейфующую яхту, на борту никого не было, и они поднялись на борт яхты, чтобы получить вознаграждение за спасение судна. Рыбацкое судно, на котором они находились, вернулось в свой порт, а эти двое решили остаться, привести яхту в ближайшую американскую гавань и потребовать там вознаграждение.
Они не пользовались радиопередатчиком, потому что не знали, как с ним обращаться, — это было заметно даже на нашей видеокассете. Радиопередатчик на яхте является одним из самых современных аппаратов, управляемых компьютером, то же самое относится к радиолокатору; чтобы разобраться в них, нужно прочитать инструкцию в сто страниц, а наши друзья недостаточно владеют английским.
Появятся члены команды рыбацкого судна, готовые подтвердить эти показания. Так что все происшедшее — ужасное недоразумение, понимаешь? В результате федеральный прокурор в Мобиле приходит к заключению, что его обвинение будет недостаточно убедительным, и наши друзья соглашаются признаться в каком-нибудь незначительном нарушении. Так обычно и бывает. — Ореза замолчал.
— В это трудно поверить.
— У нас нет трупов жертв. У нас нет свидетелей. Мы обнаружили оружие на борту яхты, но кто произвёл выстрелы из этих пистолетов? Улики, имеющиеся в нашем распоряжении, косвенные. — По лицу старшины промелькнула мрачная улыбка.
— Как раз в прошлом месяце моя дочь подробно объясняла, как это происходит. Они призовут на помощь кого-нибудь, готового поддержать их объяснение о том, как они поднялись на борт яхты, — обычных людей, никогда не подвергавшихся судебному преследованию, — и вдруг окажется, что все настоящие свидетели на их стороне, а у нас одно дерьмо, а не доказательства, Рэд. Парни согласятся признаться в каком-нибудь незначительном проступке, вот и все.
— Но если они не чувствуют за собой никакой вины, почему...
— Почему не объяснят, как все произошло? Это, черт побери, очень просто. Военный корабль под иностранным флагом подходит вплотную к яхте и высаживает вооружённую группу. Люди с автоматами и пистолетами направляют на них оружие, применяют силу — кое-кто даже пострадал, — и парни так испуганы, что отказываются говорить. Именно это заявит их адвокат. Я готов спорить, что так все и произойдёт. Разумеется, их, наверно, так просто не отпустят, но прокурор будет бояться совсем проиграть процесс и согласится пойти на компромисс. Наши друзья получат год или два отсидки, и затем им вручат бесплатный билет для возвращения домой.
— Но они — убийцы!
— Да, конечно, — согласился Португалец. — Чтобы избежать сурового наказания, от них требуется лишь одно — быть умными убийцами. Кроме того, они могут сделать даже иные заявления. Моя девочка научила меня, что все это не так просто, как кажется с первого взгляда, Рэд. Тебе нужно было разрешить Бобу заняться ими. Парни поддержали бы тебя, капитан. Ты бы только услышал, что они говорят о случившемся.
Капитан Уэгенер задумался. А ведь действительно в этом есть смысл, верно?
Моряки мало изменились за прошедшие годы. Спустившись на берег, они приложат массу усилий, чтобы залезть под юбки всех женщин, попавшихся им на пути, но когда заходит речь об убийстве и изнасиловании, парни испытывают те же самые чувства, что и старые моряки. В конце концов, времена мало изменили человеческую природу. Мужчины остались мужчинами. Несмотря на суды и адвокатов, они понимали, что такое справедливость.
Рэд подумал об этом ещё несколько секунд, затем встал и подошёл к книжной полке. Рядом с современными томами «Общий кодекс военного правосудия» и «Руководство по военным трибуналам» стояла очень старая книга, известная больше по своему неофициальному названию, «Скалы и мели». Это был древний справочник, включающий правила и законы, истоки которых уходили в восемнадцатый век. Эту книгу заменил «Общий кодекс военного правосудия», вступивший в силу вскоре после окончания второй мировой войны. Экземпляр, стоящий на полке Уэгенера, был библиографической редкостью. Он нашёл его пятнадцать лет назад в пыльном картонном ящике на старом посту береговой охраны на побережье Калифорнии.
Напечатана книга была в 1897 году, когда правила были совершенно другими. Да, тогда мир был куда безопаснее, подумал капитан, и было нетрудно понять причину.
Стоило всего лишь прочитать правила, существовавшие в давно ушедшие годы...
— Спасибо, Португалец. Мне нужно закончить с бумагами. Прошу тебя явиться ко мне ровно в пятнадцать ноль-ноль вместе с Райли.
Ореза встал.
— Слушаюсь, капитан, — произнёс он, пытаясь понять, за что поблагодарил его шкипер. Ореза умел читать мысли капитана, однако на этот раз потерпел неудачу. Он знал, что в голове капитана зародилась какая-то идея, но какая?
Старшина также знал, что узнает об этом в пятнадцать часов. Можно и подождать.
Несколько минут спустя Уэгенер обедал в кают-компании со своими офицерами.
Он спокойно сидел у торца стола, читая полученные радиограммы. Офицеры фрегата были молоды и вели себя непринуждённо. Как всегда, разговор состоял в свободном обмене мнениями, и на этот раз его тема была очевидна. Уэгенер не вмешивался, просматривая жёлтые страницы, вышедшие из-под корабельного принтера. Мысль, пришедшая ему в голову в каюте, начала обретать очертания. Он молча взвесил положительные и отрицательные стороны. Что с ним могут сделать? Да почти ничего, решил он. Поддержат ли его подчинённые?
— Ореза говорил, что в старое время знали, как поступать с такими мерзавцами, — заметил младший лейтенант, сидевший на противоположном конце стола. Остальные офицеры закивали в знак согласия.
— Да, общественный прогресс не всегда играет позитивную роль, — произнёс другой лейтенант. Двадцатичетырехлетний офицер не знал, что его слова заставили капитана принять решение.
Да, решил Уэгенер, это осуществимо. Он поднял голову от пачки радиограмм и взглянул на лица офицеров. Я не напрасно потратил время на их подготовку, подумал капитан. Они служили на фрегате почти десять месяцев и выполняют свои обязанности так, что любой командир может позавидовать. Когда Уэгенер прибыл на верфь, офицеры выглядели несчастными и подавленными, а теперь прямо горели энтузиазмом. Двое отпустили усы, чтобы больше походить на моряков, которыми они стали. Все непринуждённо сидели на своих стульях с жёсткими спинками, уверенные в себе и знающие морское дело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150