— Взрыв!
Как происходит со всеми высокоскоростными фотографиями подобного явления, экран был залит сначала белым цветом вспышки, затем он стал жёлтым, далее красным и наконец черным по мере того, как бризантная взрывчатка превращалась в раскалённые газы, охлаждающиеся в воздухе. Перед глазами двигался фронт взрывной волны, воздуха, сжатого до такой степени, что он был плотнее стали и двигался со скоростью, превышающей скорость полёта любой пули. Ни один механический пресс не в состоянии создать подобную мощность.
— Мы только что ухлопали ещё один грузовик. — Это замечание было совершенно излишним. Примерно четверть общей массы грузовика оказалась вогнанной прямо в мелкую воронку около ярда глубиной и диаметром ярдов двадцать. Остальное разлетелось по сторонам стремительно, как шрапнель.
Суммарный результат не так уж значительно отличался от взрыва автомобиля, начинённого большим количеством взрывчатки, — того типа бомбы, которым любят пользоваться террористы, — зато был чертовски безопаснее для тех, кто доставил её к цели, подумал один из гражданских специалистов.
— Проклятье. Я и не мыслил, что всё пройдёт так гладко. Ты был прав, Эрни, нам даже не понадобится вносить поправки в систему наведения, — произнёс морской офицер, капитан третьего ранга. Он подумал о том, что только что тут сберегли больше миллиона долларов для Военно-морского флота. Капитан третьего ранга ошибся.
Это было началом того, что даже ещё не началось и окончится не скоро при участии многих людей во многих местах, действующих в разных направлениях и выполняющих разные операции, которые, как они ошибочно считали, были им понятны. Впрочем, это было к лучшему. Будущее оказалось слишком ужасным для размышлений, и далеко за пределы ожидаемого, иллюзорного конца выходили поступки, основанные на решениях, принятых этим утром, и после принятия этих решений лучше было не видеть их последствий.
Глава 1
Король СИПО
Нельзя смотреть на него и не испытывать чувства гордости, отметил про себя Уэгенер по кличке Рыжий, или Рэд. Фрегат береговой охраны «Панаш» был спроектирован и построен, вообще-то, по ошибке, но это был его корабль. Корпус фрегата был таким же белоснежным, как айсберги, — за исключением оранжевой полосы на носу, означающей принадлежность судна к береговой охране Соединённых Штатов. «Панаш» имел в длину двести восемьдесят футов, и его нельзя было назвать крупным судном, но он являлся его кораблём, самым большим из тех, которыми ему доводилось командовать, и уж, несомненно, последним. Уэгенер был самым старым капитан-лейтенантом в береговой охране, но в то же время это был Командир, Шкипер, Король спасательных и поисковых операций.
Его карьера началась так же, как начинается карьера многих офицеров береговой охраны. Никогда не видевшим моря, совсем зелёным юнцом с канзасской фермы, где выращивали пшеницу, он вошёл в вербовочный пункт береговой охраны на другой день после окончания средней школы. Ему не хотелось провести жизнь, управляя тракторами и комбайнами, и потому Рэд постарался найти что-то, в корне отличное от Канзаса. Сержанту-вербовщику береговой охраны даже не пришлось особенно его уговаривать, и неделю спустя Рэд уже ехал на автобусе в Кэмп-Мей, штат Нью-Джерси. Уэгенер до сих пор помнил слова главного старшины, что открыл зелёному юнцу заповедь береговой охраны: «Мы должны выходить в море. На возвращение обратно мало кто рассчитывает».
В учебном лагере на мысе Мей юный Уэгенер обнаружил лучшую в западном мире школу, обучающую профессии моряка. Там он научился обращаться с тросами и вязать морские узлы, гасить пожары, бросаться в воду ради спасения раненого или панически перепуганного человека, причём делать все это правильно, безошибочно с первого раза — исключая риск навсегда там остаться. После выпуска его направили служить на побережье Тихого океана. Уже через год Рэд получил звание старшины второй статьи.
С самого начала обучения в лагере на мысе Мей инструкторы обратили внимание на то, что Уэгенер наделён самым редкостным из всех природных талантов — у него «морской глаз». Этот термин включает в себя все качества, присущие настоящему моряку, и означает, что его руки, глаза и мозг, управляя судном, действуют как одно целое.
Под руководством старого, просоленного всеми ветрами мичмана Рэд вскоре стал «командиром» своего «собственного» патрульного катера длиной в тридцать футов, в задачу которого входило патрулирование порта. Если предстояло выполнить особенно сложное задание, старый боцман сам выходил в море на катере, чтобы следить за девятнадцатилетним старшиной. Однако с самого начала Уэгенер продемонстрировал задатки моряка, которому достаточно показать все только один раз, — повторения не требовалось. Теперь капитан-лейтенанту казалось, что первые пять лет службы, пока он овладевал морским делом, промелькнули как миг.
За эти пять лет не произошло ничего выдающегося, одна операция следовала за другой, и он выполнял их в точном соответствии с уставами и положениями о береговой охране — быстро и успешно. К тому времени, когда он задумался о своей дальнейшей судьбе и решил остаться на сверхсрочную службу, было известно, что, если требовалось выполнить трудное задание, имя Уэгенера называлось одним из первых. Ещё до конца второго срока офицеры начали обращаться к нему за советами. К тридцати годам Уэгенер был самым молодым главным старшиной в службе береговой охраны, приобрёл немалый опыт и, пустив в ход свои связи, был назначен командиром «Инвинсибл», сорокавосьмифутовой шхуны береговой охраны, имевшей репутацию надёжного и прочного судна. «Инвинсибл» базировался на побережье Калифорнии, где особенно часты штормы, и именно здесь слава Уэгенера впервые распространилась за пределы береговой охраны. Стоило рыбаку или яхтсмену потерпеть бедствие, как поблизости всегда оказывался «Инвинсибл», бросаемый как щепка огромными тридцатифутовыми волнами, с командой, которую едва удерживали на раскачивающейся палубе тросы и ремни безопасности, с рыжеволосым шкипером у штурвала с погасшей вересковой трубкой в зубах. Уже за первый год Уэгенер спас по меньшей мере пятнадцать человек.
Это число выросло до пятидесяти, прежде чем он закончил службу на отдалённом посту. Ещё через пару лет Уэгенер возглавил собственный пост и получил титул, иметь который стремятся все моряки, — он стал капитаном, хотя по званию все ещё оставался главным старшиной. Его пост находился на берегу небольшой реки, впадающей в крупнейший океан мира. Уэгенер руководил своим постом образцово, как военным кораблём, и проверяющие офицеры посещали его пост не ради того, чтобы убедиться, что там все в порядке, а ради того, чтобы увидеть пример безупречной службы.
Хорошо это или плохо, но служебная карьера Уэгенера изменилась после одного особенно свирепого зимнего шторма у берегов Орегона, где он командовал крупной спасательной станцией возле устья реки Колумбия с её песчаной косой, пользующейся весьма дурной славой. Был принят по радио отчаянный сигнал бедствия с гибнущего рыбацкого судна «Мэри-Кэт» — машина и управление вышли из строя, судно несёт на берег, где гибнут корабли. Личный флагманский корабль Уэгенера — восьмидесятидвухфутовый «Пойнт Габриэль» вышел в море через полторы минуты после получения сигнала со смешанным экипажем ветеранов и новичков, поспешно пристегнувших ремни безопасности; сам Уэгенер руководил спасательной операцией по радиоканалам.
Это была поистине эпическая битва После шести часов тяжелейших испытаний Уэгенеру удалось спасти шестерых рыбаков; это было не просто — его корабль безжалостно трепали ветер и разбушевавшийся океан. Едва последний рыбак покинул палубу гибнущего судна, как «Мэри-Кэт» наткнулась на подводный камень и раскололась пополам.
По счастью, на борту корабля Уэгенера находился молодой репортёр из «Портленд Орегониэн», опытный яхтсмен, считавший, что познал все тайны моря.
Когда «Пойнт Габриэль» пробивался через гигантские валы у песчаной косы Колумбии, репортёр не выдержал качки, рвота хлынула на его записную книжку, однако он вытер блокнот о джинсы и продолжал писать. Серия статей, опубликованная позже, была озаглавлена «Король песчаной гряды» и принесла журналисту Пулитцеровскую премию за художественный репортаж.
На следующий месяц в Вашингтоне старший сенатор от штата Орегон, племянник которого оказался одним из тех, кого спас Уэгенер с гибнущей «Мэри-Кэт», выразил вслух своё крайнее изумление, почему столь хороший моряк, как Уэгенер, все ещё не стал офицером, а поскольку в кабинете находился начальник службы береговой охраны, который пришёл к сенатору по вопросу финансирования, этот адмирал с четырьмя звёздами на погонах решил прислушаться к замечанию сенатора.
К концу недели Уэгенера произвели в лейтенанты — сенатор высказал мнение, что Уэгенеру слишком много лет, чтобы служить младшим лейтенантом. Три года спустя он стал кандидатом на место командира следующего крупного корабля береговой охраны, вводимого в строй.
Тут была, по мнению адмирала, лишь одна проблема. Вакантным оказался только пост командира фрегата, которым являлся «Панаш». Однако были здесь и свои положительные, и свои отрицательные стороны. Строительство фрегата подходило к концу. Это был головной корабль нового класса, но финансирование сократили, верфь обанкротилась, и шкипер фрегата, следивший за строительством судна, был уволен за плохую работу. Таким образом, у береговой охраны оказался недостроенный фрегат с бездействующими двигателями, к тому же на опустевшей верфи. С другой стороны, за Уэгенером шла слава человека, способного творить чудеса, вспомнил начальник службы береговой охраны, сидя у себя в кабинете.
Чтобы предоставить ему соответствующие возможности, адмирал распорядился укомплектовать неопытный экипаж хорошим старшинским составом.
Верфь пикетировали недовольные рабочие, это задержало прибытие Уэгенера к недостроенному кораблю, и, когда он, наконец, прорвался через пикеты, у него исчезли последние надежды на то, что положение может оказаться лучше, чем он ожидал. И тут Уэгенер увидел то, что именовалось кораблём. Это был стальной корпус, заострённый с одной стороны и тупой с другой; наполовину окрашенный, увешанный кабелями и заваленный ящиками, он напоминал пациента, скончавшегося на столе в ходе хирургической операции и оставленного там для дальнейшего разложения. А если уж и этого недостаточно, «Панаш», как оказалось, нельзя было даже отбуксировать с места стоянки — крановщик, покидая своё рабочее место, сжёг мотор на кране, и теперь металлическая станина преграждала путь.
Предыдущий шкипер уже покинул верфь после того, как впал в немилость. Команда, оставшаяся без командира, собралась на вертолётной площадке, чтобы познакомиться с новым шкипером; они походили на детей, которых заставили присутствовать на похоронах нелюбимого дяди, а когда Уэгенер попытался обратиться к ним, выяснилось, что и микрофон не работает. Каким-то образом это обстоятельство нарушило злые чары; он улыбнулся и жестом пригласил их подойти поближе.
— Парни, — произнёс он, — я Рэд Уэгенер. Через шесть месяцев это будет лучший корабль в береговой охране Соединённых Штатов, а вы станете лучшей командой. Этого добьюсь не я — нет, этого добьётесь вы, а я буду помогать вам по мере сил. Сейчас разрешаю увольнение на берег всем, без кого можно обойтись, пока я обдумаю положение. Повеселитесь как следует. Когда вернётесь на корабль, все возьмёмся за работу. Разойтись!
Раздался общий вздох изумления — команда ожидала криков и ругани. Заново назначенные старшины обменялись удивлёнными взглядами, а молодые офицеры, уже предвидевшие позорный конец своей едва начавшейся карьеры, удалились в кают-компанию озадаченные и потрясённые.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150
Как происходит со всеми высокоскоростными фотографиями подобного явления, экран был залит сначала белым цветом вспышки, затем он стал жёлтым, далее красным и наконец черным по мере того, как бризантная взрывчатка превращалась в раскалённые газы, охлаждающиеся в воздухе. Перед глазами двигался фронт взрывной волны, воздуха, сжатого до такой степени, что он был плотнее стали и двигался со скоростью, превышающей скорость полёта любой пули. Ни один механический пресс не в состоянии создать подобную мощность.
— Мы только что ухлопали ещё один грузовик. — Это замечание было совершенно излишним. Примерно четверть общей массы грузовика оказалась вогнанной прямо в мелкую воронку около ярда глубиной и диаметром ярдов двадцать. Остальное разлетелось по сторонам стремительно, как шрапнель.
Суммарный результат не так уж значительно отличался от взрыва автомобиля, начинённого большим количеством взрывчатки, — того типа бомбы, которым любят пользоваться террористы, — зато был чертовски безопаснее для тех, кто доставил её к цели, подумал один из гражданских специалистов.
— Проклятье. Я и не мыслил, что всё пройдёт так гладко. Ты был прав, Эрни, нам даже не понадобится вносить поправки в систему наведения, — произнёс морской офицер, капитан третьего ранга. Он подумал о том, что только что тут сберегли больше миллиона долларов для Военно-морского флота. Капитан третьего ранга ошибся.
Это было началом того, что даже ещё не началось и окончится не скоро при участии многих людей во многих местах, действующих в разных направлениях и выполняющих разные операции, которые, как они ошибочно считали, были им понятны. Впрочем, это было к лучшему. Будущее оказалось слишком ужасным для размышлений, и далеко за пределы ожидаемого, иллюзорного конца выходили поступки, основанные на решениях, принятых этим утром, и после принятия этих решений лучше было не видеть их последствий.
Глава 1
Король СИПО
Нельзя смотреть на него и не испытывать чувства гордости, отметил про себя Уэгенер по кличке Рыжий, или Рэд. Фрегат береговой охраны «Панаш» был спроектирован и построен, вообще-то, по ошибке, но это был его корабль. Корпус фрегата был таким же белоснежным, как айсберги, — за исключением оранжевой полосы на носу, означающей принадлежность судна к береговой охране Соединённых Штатов. «Панаш» имел в длину двести восемьдесят футов, и его нельзя было назвать крупным судном, но он являлся его кораблём, самым большим из тех, которыми ему доводилось командовать, и уж, несомненно, последним. Уэгенер был самым старым капитан-лейтенантом в береговой охране, но в то же время это был Командир, Шкипер, Король спасательных и поисковых операций.
Его карьера началась так же, как начинается карьера многих офицеров береговой охраны. Никогда не видевшим моря, совсем зелёным юнцом с канзасской фермы, где выращивали пшеницу, он вошёл в вербовочный пункт береговой охраны на другой день после окончания средней школы. Ему не хотелось провести жизнь, управляя тракторами и комбайнами, и потому Рэд постарался найти что-то, в корне отличное от Канзаса. Сержанту-вербовщику береговой охраны даже не пришлось особенно его уговаривать, и неделю спустя Рэд уже ехал на автобусе в Кэмп-Мей, штат Нью-Джерси. Уэгенер до сих пор помнил слова главного старшины, что открыл зелёному юнцу заповедь береговой охраны: «Мы должны выходить в море. На возвращение обратно мало кто рассчитывает».
В учебном лагере на мысе Мей юный Уэгенер обнаружил лучшую в западном мире школу, обучающую профессии моряка. Там он научился обращаться с тросами и вязать морские узлы, гасить пожары, бросаться в воду ради спасения раненого или панически перепуганного человека, причём делать все это правильно, безошибочно с первого раза — исключая риск навсегда там остаться. После выпуска его направили служить на побережье Тихого океана. Уже через год Рэд получил звание старшины второй статьи.
С самого начала обучения в лагере на мысе Мей инструкторы обратили внимание на то, что Уэгенер наделён самым редкостным из всех природных талантов — у него «морской глаз». Этот термин включает в себя все качества, присущие настоящему моряку, и означает, что его руки, глаза и мозг, управляя судном, действуют как одно целое.
Под руководством старого, просоленного всеми ветрами мичмана Рэд вскоре стал «командиром» своего «собственного» патрульного катера длиной в тридцать футов, в задачу которого входило патрулирование порта. Если предстояло выполнить особенно сложное задание, старый боцман сам выходил в море на катере, чтобы следить за девятнадцатилетним старшиной. Однако с самого начала Уэгенер продемонстрировал задатки моряка, которому достаточно показать все только один раз, — повторения не требовалось. Теперь капитан-лейтенанту казалось, что первые пять лет службы, пока он овладевал морским делом, промелькнули как миг.
За эти пять лет не произошло ничего выдающегося, одна операция следовала за другой, и он выполнял их в точном соответствии с уставами и положениями о береговой охране — быстро и успешно. К тому времени, когда он задумался о своей дальнейшей судьбе и решил остаться на сверхсрочную службу, было известно, что, если требовалось выполнить трудное задание, имя Уэгенера называлось одним из первых. Ещё до конца второго срока офицеры начали обращаться к нему за советами. К тридцати годам Уэгенер был самым молодым главным старшиной в службе береговой охраны, приобрёл немалый опыт и, пустив в ход свои связи, был назначен командиром «Инвинсибл», сорокавосьмифутовой шхуны береговой охраны, имевшей репутацию надёжного и прочного судна. «Инвинсибл» базировался на побережье Калифорнии, где особенно часты штормы, и именно здесь слава Уэгенера впервые распространилась за пределы береговой охраны. Стоило рыбаку или яхтсмену потерпеть бедствие, как поблизости всегда оказывался «Инвинсибл», бросаемый как щепка огромными тридцатифутовыми волнами, с командой, которую едва удерживали на раскачивающейся палубе тросы и ремни безопасности, с рыжеволосым шкипером у штурвала с погасшей вересковой трубкой в зубах. Уже за первый год Уэгенер спас по меньшей мере пятнадцать человек.
Это число выросло до пятидесяти, прежде чем он закончил службу на отдалённом посту. Ещё через пару лет Уэгенер возглавил собственный пост и получил титул, иметь который стремятся все моряки, — он стал капитаном, хотя по званию все ещё оставался главным старшиной. Его пост находился на берегу небольшой реки, впадающей в крупнейший океан мира. Уэгенер руководил своим постом образцово, как военным кораблём, и проверяющие офицеры посещали его пост не ради того, чтобы убедиться, что там все в порядке, а ради того, чтобы увидеть пример безупречной службы.
Хорошо это или плохо, но служебная карьера Уэгенера изменилась после одного особенно свирепого зимнего шторма у берегов Орегона, где он командовал крупной спасательной станцией возле устья реки Колумбия с её песчаной косой, пользующейся весьма дурной славой. Был принят по радио отчаянный сигнал бедствия с гибнущего рыбацкого судна «Мэри-Кэт» — машина и управление вышли из строя, судно несёт на берег, где гибнут корабли. Личный флагманский корабль Уэгенера — восьмидесятидвухфутовый «Пойнт Габриэль» вышел в море через полторы минуты после получения сигнала со смешанным экипажем ветеранов и новичков, поспешно пристегнувших ремни безопасности; сам Уэгенер руководил спасательной операцией по радиоканалам.
Это была поистине эпическая битва После шести часов тяжелейших испытаний Уэгенеру удалось спасти шестерых рыбаков; это было не просто — его корабль безжалостно трепали ветер и разбушевавшийся океан. Едва последний рыбак покинул палубу гибнущего судна, как «Мэри-Кэт» наткнулась на подводный камень и раскололась пополам.
По счастью, на борту корабля Уэгенера находился молодой репортёр из «Портленд Орегониэн», опытный яхтсмен, считавший, что познал все тайны моря.
Когда «Пойнт Габриэль» пробивался через гигантские валы у песчаной косы Колумбии, репортёр не выдержал качки, рвота хлынула на его записную книжку, однако он вытер блокнот о джинсы и продолжал писать. Серия статей, опубликованная позже, была озаглавлена «Король песчаной гряды» и принесла журналисту Пулитцеровскую премию за художественный репортаж.
На следующий месяц в Вашингтоне старший сенатор от штата Орегон, племянник которого оказался одним из тех, кого спас Уэгенер с гибнущей «Мэри-Кэт», выразил вслух своё крайнее изумление, почему столь хороший моряк, как Уэгенер, все ещё не стал офицером, а поскольку в кабинете находился начальник службы береговой охраны, который пришёл к сенатору по вопросу финансирования, этот адмирал с четырьмя звёздами на погонах решил прислушаться к замечанию сенатора.
К концу недели Уэгенера произвели в лейтенанты — сенатор высказал мнение, что Уэгенеру слишком много лет, чтобы служить младшим лейтенантом. Три года спустя он стал кандидатом на место командира следующего крупного корабля береговой охраны, вводимого в строй.
Тут была, по мнению адмирала, лишь одна проблема. Вакантным оказался только пост командира фрегата, которым являлся «Панаш». Однако были здесь и свои положительные, и свои отрицательные стороны. Строительство фрегата подходило к концу. Это был головной корабль нового класса, но финансирование сократили, верфь обанкротилась, и шкипер фрегата, следивший за строительством судна, был уволен за плохую работу. Таким образом, у береговой охраны оказался недостроенный фрегат с бездействующими двигателями, к тому же на опустевшей верфи. С другой стороны, за Уэгенером шла слава человека, способного творить чудеса, вспомнил начальник службы береговой охраны, сидя у себя в кабинете.
Чтобы предоставить ему соответствующие возможности, адмирал распорядился укомплектовать неопытный экипаж хорошим старшинским составом.
Верфь пикетировали недовольные рабочие, это задержало прибытие Уэгенера к недостроенному кораблю, и, когда он, наконец, прорвался через пикеты, у него исчезли последние надежды на то, что положение может оказаться лучше, чем он ожидал. И тут Уэгенер увидел то, что именовалось кораблём. Это был стальной корпус, заострённый с одной стороны и тупой с другой; наполовину окрашенный, увешанный кабелями и заваленный ящиками, он напоминал пациента, скончавшегося на столе в ходе хирургической операции и оставленного там для дальнейшего разложения. А если уж и этого недостаточно, «Панаш», как оказалось, нельзя было даже отбуксировать с места стоянки — крановщик, покидая своё рабочее место, сжёг мотор на кране, и теперь металлическая станина преграждала путь.
Предыдущий шкипер уже покинул верфь после того, как впал в немилость. Команда, оставшаяся без командира, собралась на вертолётной площадке, чтобы познакомиться с новым шкипером; они походили на детей, которых заставили присутствовать на похоронах нелюбимого дяди, а когда Уэгенер попытался обратиться к ним, выяснилось, что и микрофон не работает. Каким-то образом это обстоятельство нарушило злые чары; он улыбнулся и жестом пригласил их подойти поближе.
— Парни, — произнёс он, — я Рэд Уэгенер. Через шесть месяцев это будет лучший корабль в береговой охране Соединённых Штатов, а вы станете лучшей командой. Этого добьюсь не я — нет, этого добьётесь вы, а я буду помогать вам по мере сил. Сейчас разрешаю увольнение на берег всем, без кого можно обойтись, пока я обдумаю положение. Повеселитесь как следует. Когда вернётесь на корабль, все возьмёмся за работу. Разойтись!
Раздался общий вздох изумления — команда ожидала криков и ругани. Заново назначенные старшины обменялись удивлёнными взглядами, а молодые офицеры, уже предвидевшие позорный конец своей едва начавшейся карьеры, удалились в кают-компанию озадаченные и потрясённые.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150