У меня не было денег, чтобы как следует обустроить дорогу через мост, и для моего грузовика оставался только путь через вересковую пустошь, а без грузовика моя ферма не приносила бы дохода. Я повидался с Сэйвори и объяснил ему ситуацию и свои намерения - подсыпать на дорогу щебенки и прикатать ее катком, так что вересковые заросли, да и все остальное никак не пострадали бы. Ну, он уперся и ни в какую. У него была возможность придавить меня и даже, пожалуй, выжить из этих мест, и он собирался воспользоваться этим. Не знаю, поверите ли вы мне, мистер Френч, но в нем чувствовалась такая злобная радость от возможности ущемить меня, что это меня задевало чуть ли не сильнее, чем перспектива потерять ферму.
- Это я могу понять.
- Я, естественно, обратился к юристу, который должен был бы предвидеть эту ситуацию и предостеречь меня. Мы обсуждали возможность того, что я все-таки закончу ремонт дороги, а потом пусть он тащит меня в суд. Но мы не успели даже прийти к единому решению, как я получил предложение от Сэйвори я буду выплачивать ему сотню в год, а он перестанет мне мешать. Залить дорогу гудроном он мне не даст, но я могу засыпать ее щебенкой и уплотнить с помощью парового катка. Очень возвышенные мотивы, как скажете?
- Что же вы тогда выбрали, сэр?- Френч предпочел не высказывать своего мнения.
- А что я мог сделать? Мне объяснили, что, если он захочет, у него есть право остановить дорожные работы. Я заплатил. И до сих пор плачу. Иногда я сам себя презираю за это, но я боюсь, что в суде он может добиться решения против меня, а тогда мне конец. Моя ферма накроется.
- Очень трудная ситуация.
- Понимаете, за всем этим не было никаких разумных причин, никакой заботы о природе или о чем-то таком. Только чистая злоба, враждебность и, пожалуй, алчность. Не удивительно, что я его не выношу. Все эти годы мы не разговариваем.
Френч очутился перед еще одной проблемой. Сэйвори причинил ущерб Веджвуду, причем ущерб издевательский и бессмысленный. Более того, это был длящийся вред, ежегодно повторяемый. Не приходится сомневаться в чувствах Веджвуда. Но чувствовать обиду и оскорбление это одно, а убить - совсем другое. Достаточный ли это мотив для убийства?
Френч полагал, что нет, но полной уверенности у него быть не могло. Возмущение копилось все эти годы, когда Веджвуд был жертвой шантажа. Так почему именно сейчас он мог выйти из терпения? Должна быть какая-то еще причина, которая могла бы подвигнуть его на убийство, но Веджвуд ни о чем таком не рассказывал, а его манеры убеждали Френча, что этому человеку можно верить.
К тому же здесь, как и в случае с Макдугалом, в пользу невиновности говорила поразительная готовность поделиться своими обидами и негодованием. Хотя нельзя сбрасывать со счетов и то, что, с точки зрения Веджвуда, Френч расследует дело об убийстве Рэдлета, а не о покушении на Сэйвори. Цель оставалась неуловимой, так что придется сохранить имя Веджвуда в списке подозреваемых, а пока что вести следствие на других направлениях.
Досадуя на потерю времени, Френч неспешно катил назад в Сент-Полс. Предстояло отработать еще две версии, и он горел желанием приняться за это немедленно. Прежде всего был этот романист Крейн. Не считая Сэйвори, Крейн первым прибыл к месту трагедии, так что Френч хотя бы для порядка обязан его допросить. Но там было еще что-то. В разговоре с миссис Веджвуд ока обронила, что взаимная любовь Крейна и Сэйвори - это величина отрицательная, так что нужно узнать, насколько она велика на самом деле. А кроме того, нужно бы еще выяснить причину тревоги, терзавшей всех домочадцев Сэйвори во время разговора с ним.
Впрочем, был ровно час дня, время ленча, и нужно дождаться, пока люди поедят. Что ж, подумал он, за это время можно сделать кое-что другое из списка розыскных мероприятий. Эта работа, занимавшая в его списке видное место, не имела логической связи с проводившимися им в настоящее время расспросами, но сейчас просто надо было чем-то заполнить время.
Добравшись до полицейского участка, он позвонил мистеру Сэндсу - имя он получил от Вэнсона,- чтобы спросить, не уделит ли тот ему пару минут примерно в два часа. Сэндс согласился, и он отправился с Картером на ленч.
Сэндс был владельцем небольшого магазина радио - и электротоваров, но Френчу он сейчас понадобился потому, что в отряде самообороны отвечал за телефонную связь. Он оказался совсем маленького росточка, сморщенный, ссохшийся, востроносый и похожий на хорька. Несмотря на почтенный возраст, он был еще энергичен и увлеченно делал все, за что брался.
- Возможно, вы уже догадались, мистер Сэндс,- начал Френч,- меня интересует хищение провода. Можете сообщить какие-либо детали?
- Конечно, мистер Френч. Расскажу все, что смогу. Что именно вы хотели бы знать?
- Может, для начала расскажете мне про организацию телефонной связи в отряде самообороны, а потом уже займемся хищением?
Сэндсу явно польстила такая постановка вопроса. Он несомненно гордился своей работой и с горячностью приступил к детальному отчету.
Получалось, что в отряде использовали два вида телефонии: постоянные линии связи, проложенные заблаговременно в соответствии с рельефом местности, и временные линии, которые прокладывались для решения конкретных задач, а по выполнении их провода сматывали. Существовало две основных постоянных линии. Первая была проложена вдоль берега и отстояла от пляжа на расстояние от нескольких футов до двух-трех сотен ярдов. Их участок, объяснил Сэндс, является частью линии связи, опоясывающей все побережье Англии, и обеспечивает отрядам самообороны возможность связываться между собой. Другая постоянная линия идет вглубь острова прямо через середину их района ответственности и обеспечивает им связь с соседним отрядом на севере. Обе линии шли через вышку на вершине невысокого холма за Сент-Полсом, где располагались штаб-квартира и наблюдательный пункт их отряда. Кроме этого, было еще три тупиковых постоянных линии, обеспечивавших связь внутри их оборонительного района. Именно с одной из них и похитили провод.
- А что вы имеете в виду, когда говорите о тупиковых линиях?полюбопытствовал Френч.
- Это линии, которые не выходят за пределы нашего района. Я имею в виду, что они не связаны с внешними линиями связи.
- А как же их использовать? Там на конце стоит телефонный аппарат?
- Нет-нет, вы не поняли,- Сэндс попал в свою стихию: - по этим линиям любой может говорить откуда угодно. Чтобы позвонить, нужно иметь маленький переносной аппарат - восемь дюймов длиной и два с половиной шири ной. Там есть два провода. На конце одного маленькая острая игла, а на конце другого заточенный штырь длиной около фута. Если нужно поговорить, втыкаешь иголку в провод линии связи, так чтобы пройти через изоляцию и дойти до металла, а штырь втыкаешь в землю. Это называется заземление. Заземлив линию с помощью этого инструмента, можно говорить со штаб-квартирой, расположенной на холме с наблюдательной вышкой.
- Очень остроумно,- заметил Френч.- Значит, все провода покрыты изоляцией?
- Да, каждая линия представляет собой изолированный провод с возвратом через землю.
- Вам показали провод, найденный нами на волноломе; вы уверены, что это тот самый, что был похищен?
- Абсолютно уверен.
- И последний, надеюсь, вопрос. Каковы шансы, что пропажа провода будет замечена?
- Вы имеете в виду, через сколько времени? В течение дня крайне маловероятно. Отряды самообороны несут дневные дежурства только при исключительных обстоятельствах. А ночью две основные линии, связывающие наш отряд с северными, восточными и западными районами, используются довольно часто, так что пропажа связи будет быстро обнаружена. А относительно трех тупиковых линий я даже приблизительно сказать не могу. Иногда они бывают нужны, а могут за целую ночь ни разу не пригодиться.
- Вор снял провод с той линии, которую используют реже всего, верно? Значит, это был кто-то, кто знает устройство вашей телефонной сети?
Сэндс подумал, что это, в сущности, не его ума дело, но согласился, что, по логике, должно быть именно так. Френч был доволен, что появилась, кажется, первая зацепка в этом расследовании.
Обменявшись благодарностями и наилучшими пожеланиями, мужчины расстались.
Глава 10
Старший инспектор Френч
Время близилось к трем, и Френч решил, что пора вернуться к тому, чем он занимался до разговора с Сэндсом. Самое время, подумал он, пообщаться с Крейном.
Дом Крейна был расположен примерно в двухстах ярдах от берега, как раз напротив волнолома. Это был небольшой дом, сложенный из неправильной формы камней, с высокой крутой двускатной крышей, с крыльцом, увитым вьющимися розами, и эркерами на каждой из четырех стен. Дом стоял в самой середине крошечного садика, устроенного с превосходным вкусом, хотя малость запущенного и требовавшего внимания садовника. Со стороны Сент-Полса он густо зарос кустами и березами, защищавшими его от северного и восточного ветров, но на юг и на север он был открыт к морю, и оттуда можно было обозревать превосходный вид на западную часть залива Септ-Поле и береговые утесы. Войдя в сад, Френч и Картер обнаружили там миссис Крейн, вооруженную садовыми ножницами.
- Добрый день, мадам. Мистер Крейн не занят? Мы хотели бы с ним повидаться.
Крейн, как выяснилось, сочинял. Он не любил, когда ему мешали, но миссис Крейн сочла, что дело не терпит ни малейшего отлагательства и решилась его побеспокоить. Через пару минут она вернулась и пригласила Френча войти.
Кабинет был поразительно велик для такого скромного дома. Ею устроили у южной стены, для чего потребовалась радикальная перепланировка дома. Одно плоское окно смотрело на запад, а эркер - на юг. В эркере размещался массивный письменный стол, заваленный стопками исписанной бумаги, справочниками, ластиками, скрепками и прочей мелочью, которую так обожает пишущая братия. У восточной стены рядом с пустым камином стояли два изогнутых кресла. На столе помимо рукописей, писчей бумаги и бумажных обложек были поставец для вина и сигареты. Почти вся стена была занята книжными полками. На многих кричаще ярких обложках стояло имя самого Крейна. Около камина стоял еще один стол с телефоном.
Хозяин всех этих красот, сидевший до этого за письменным столом, встал при появлении Френча и Картера. Это был невысокий плотный мужчина пятидесяти с небольшим, с кирпично-красным апоплексическим румянцем, тяжелой челюстью и кустистыми бровями, из-под которых цепко и сердито взирали на мир темно-карие глаза. Он производил впечатление человека язвительного и вспыльчивого, но в настоящий момент казался встревоженным и даже, пожалуй, чуть испуганным. Френч, хорошо знакомый с такого рода реакциями, почувствовал толчок заинтересованности.
Впрочем, держался Крейн достаточно просто и любезно.
- Входите, старший инспектор,- проговорил он, мельком заглянув в предъявленное ему служебное удостоверение,- я слышал, вас привело сюда это печальное дело. Может быть, присядете?- он сделал приглашающий жест в сторону кресла и, развернув свое крутящееся кресло, медленно в него опустился.- Сигарету?
- Нет, спасибо, сэр. Мы не курим на службе. Жаль, что приходится вас беспокоить еще раз после того, как вы дали показания местной полиции, но вы появились на месте происшествия одним из первых, и я обязан лично услышать ваш рассказ.
- Все в порядке, мистер Френч. Буду только рад, если смогу вам помочь,он склонился к своему собеседнику и тревожно спросил: - Я слышал, вы не считаете, что это была просто несчастная случайность?
- Нет, сэр, мы обнаружили, что мину привели в действие с помощью электрического тока по проводу, заложенному в волноломе.
- Так мне и говорили. Бедняга Рэдлет!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44