И прав маркиз: если есть возможность дать заработать своим — нужно это делать. Своя ноша, как говорят в России, не тянет. Своя команда ближе к телу...
— Хочешь неплохо заработать? — спросил барон в трубку спутниковой связи.
— Никогда не прочь, — раздался в ответ молодой голос.
— Я знаю, что твоя область — всякая там «кибенематика». И в случае с графиней и ее базой данных ты сработал блестяще. Здесь же нужно в сжатые сроки взломать компьютерную базу и скачать ее на дискету.
— Стоимость диска?
— 500 тысяч тебя устроит?
— Франков?
— Нет, долларов.
— Ради такой суммы я рискну взять отпуск у себя в институте и выехать в срочную творческую командировку. Куда?
— На юг, к солнышку, к ласковому Средиземному морю. Короче, в Сан-Тропез.
— Кто обеспечивает силовую поддержку и вообще делает всю черную работу?
— Дорогой Жорж, когда я нагружал тебя лишними функциями? Конечно, вся «чернуха» будет сделана к твоему приезду. За нее отвечает сержант Верду. Диск передашь Маргарите в Ницце. Если возникнут вопросы финансового или технического обеспечения — связь, машины, техника и т.д., все к нашему русскому, полковнику Зайцеву: он еще из старого КГБ, и французский у него приличный, поймете друг друга. Его номера...
— Я знаю. Думаю, технически я достаточно вооружен. А машины, вертолет, самолет не понадобятся, я думаю. Сан-Тропез — городок маленький, там тесно....
Сан-Тропез — городок маленький, тут все друг друга знают. Если говорить не о сотнях туристов из разных стран, которые все лето пасутся на набережных, пляжах, узких улочках древнего городка на Лазурном берегу Франции, и даже не о «новых русских», скупивших ряд старых вилл и построивших десятки новых и приезжающих сюда на неделю другую, чтобы «оттянуться», а о тех, кто живет здесь постоянно.
С точки зрения Рамона Салми, рослого пятидесятилетнего финна, владевшего виллой на самом берегу, но чуть в стороне от шумных городских пляжей, у Сан-Тропеза было два недостатка: шумные и вульгарные русские и медузы. Причем распределялись они так, что отравляли и воздух (русские взяли за моду жарить вонючие шашлыки прямо на берегу моря) и море.
Море отравляли медузы.
Как правило, Рамон купался не в море, а в большом бассейне, наполненном чистой, отфильтрованной морской водой. Но в тот день случилась какая-то неполадка, и фильтр забило водорослями, а тело требовало ежедневной порции плавания в морской воде. Что в человеке сильнее привычки? Только упрямство. Что, по сути дела, тоже есть привычка.
В какой-то степени упрямство Рамона было связано с его профессией. Он был электронщиком, информационным аналитиком, работа эта требовала четкости и пунктуальности, сосредоточенности и чистоты. Все эти качества в Рамоне имели не только профессиональное происхождение, но и национальные истоки. Он был медлителен, хладнокровен, всегда спокоен и сосредоточен. Если при этом, по мнению жены и друзей, он и не отличался тонким чувством юмора, столь ценимого во Франции, то не страшно. Юмором сполна обладала его жена Мари-Аннет. Как и темпераментом, которого у нее было тоже на двоих, зато Рамон за двоих умел зарабатывать деньги.
Платили ему хорошо. Он был руководителем СИФ — Справочно-информационного фонда с компьютерной базой данных — могущественной империи Исы Назимова.
Еще дед Рамона, степенный Юри Салми, владелец большого хозяйства в местечке Куусковари на юге Финляндии, с юных лет приучал внука к главной мудрости финского крестьянина: когда везешь товар на рынок, не укладывай все яйца в одну корзину.
Компьютерные базы данных империи Исы Назимова находились в трех разных местах.
Все сведения по торговле алюминием, нефтью, глиноземом, фосфатами, оружием и комплектующими находились в Брюсселе. Там же были данные о всех людях в промышленности, правительстве, Госдуме, Совете Федерации, правоохранительных органах России, которые могли либо содействовать, либо мешать бизнесу Исы.
Пользуясь сложной системой шифров, блокаторов, декодеров и контрольных проверок, Назимов в Париже мог получить с этой базы данных любую интересующую его информацию. Систематизацией, добычей, анализом информации по этому кругу проблем занимался Орест Яковлевич Парфенов, в прошлом ответственный чиновник Госплана СССР, затем Администрации Президента России, — человек с фантастическими связями на своей исторической родине. По его словам, у него все схвачено, а если не схвачено, то куплено. Постоянно Парфенов сидел в Брюсселе, выезжая время от времени «по делам бизнеса» в Россию. У него сохранялся дипломатический паспорт, и официально он оставался советником Российско-бельгийской компании «Дефакто», пользующейся большим покровительством Администрации Президента России.
Вторая «корзина с яйцами» находилась в Стамбуле. Иса считал, что деньги не пахнут. И кроме легального бизнеса занимался нелегальным, связанным с торговлей «живым товаром» и наркотиками. Перевалочная база и того и другого была в Стамбуле. Здесь же бывший гражданин СССР Али Насрепов держал большой магазин по торговле коврами. В подвале магазина и находилась вторая база данных, хранившая множество сведений о маршрутах наркоты из «золотого треугольника». В базе данных Али были и сложные рокировки по торговле «живым товаром» — маршруты «женских ансамблей песни и танца» из республик бывшего СССР через Белград на Ниш и далее в Стамбул, через Украину, в Крым, в Аджарию и далее в Стамбул. Там были контракты на миллионы долларов с борделями Амстердама, Кельна, Марселя, Загреба, Каира, Багдада... И не было случая, чтобы маршруты менялись, чтобы контракты срывались, чтобы «птички» выпархивали из клеток. За этим следили другие люди. Али же отвечал за обновление информации.
Одна из самых секретных баз данных была в Сан-Тропезе у Рамона Салми. Здесь, в подвалах его виллы, хранилась вся информация о киллерах и чистильщиках империи Назимова за последние пять лет.
И если бы скромно одетому молодому человеку в двухместном купе поезда Париж — Ницца удалось выполнить поставленное перед ним задание и завладеть этой информацией, конкурирующая империя Барончика получала бы весь банк данных на людей, представляющих для барона де Понсе серьезную опасность.
— Если ты знаешь в лицо человека, готовящегося тебя убить, можно попытаться его опередить, — говаривал полковник Зайцев, руководивший у барона службой разведки и контрразведки.
...В купе он вошел неожиданно. Спросил с легким, трудно идентифицируемым акцентом:
— Это пятое купе? Как вижу, мое девятое место свободно, значит, я попал туда, куда надо. Кондиционер, кажется, работает? На улице жара, несмотря на вечернее время.
Услышав пароль, юноша в студенческой легкомысленной майке отложил в сторону томик Монтеня и вежливо ответил:
— Двухместное купе вообще спасение от плохой погоды.
— Я — Зайцев.
— Это я понял. Я — Жорж.
— Иного ответа от вас я и не ожидал, — кивнул полковник. — Слушайте внимательно: все предварительные действия — на мне. Моя задача: создать для вас условия, чтобы вы смогли перегнать информацию с мини-компьютера Рамона на свой.
— А не проще унести его базу?
— Тогда Иса сменит все коды и шифры, и наши парни будут до второго пришествия биться над расшифровкой персональных досье.
— Но если он даже не сменит шифры и коды, что даст моя перегонка информации? Где коды и шифры? Их тоже нужно будет скопировать, чтобы наши парни над ними покумекали?
— Увы, нет. Дело в том, что второй чемоданчик с декодером хранится в подвалах виллы объекта, а их можно взорвать только водородной бомбой. Первый же кейс с базой данных Рамон носит с собой под надежной охраной. Задача: взять этот кейс, перегнать информацию и вывезти в Париж. Остальное — не наша с вами задача, над содержимым будут биться лучшие умы Европы.
— Значит, вы готовите плацдарм, и я, как Наполеон, в белых перчатках появлюсь на поле битвы? Мне нравится такой вариант, — ухмыльнулся Жорж.
— Сильно-то не воображайте, юноша, — обиделся Зайцев. — Даже после моей зачистки территории могут быть неожиданные «вводные».
— Например?
— Например, выстрел оставшегося в живых охранника. Но не наложите заранее в штаны от страха, свою работу я знаю, и работать в Сан-Тропезе вместе со мной будут профи. План мой таков...
В ту ночь, за которой последовало неприятное утро с известием о поломке фильтров бассейна, над виллой Рамона появился бесшумный мотодельтаплан. Пилот стартовал с крыши высотной гостиницы «Эль Примо» на окраине города так, чтобы дельтаплан по прямой прошел над виллой Рамона Салми, развернулся и приземлился на поле для гольфа, где пилота уже ждала команда зачистки с механиками, готовыми разобрать дельтаплан, и автомобилем для его вывозки, не говоря уж о рабочих, обязанных привести поле для гольфа в первозданное состояние.
Дельтапланерист завис над стоявшей на территории огороженной и хорошо охраняемой виллы открытой к нему ротондой, в глубине которой находилась ванна-джакузи с постоянно подогреваемой днем и ночью морской водой. Точно по приборам определив свое местонахождение, пилот стал спускать в ротонду на длинной бечевке небольшой предмет, похожий на обломок белого мрамора. Он дождался, когда этот предмет опустится к подножию коринфской мраморной колонны, одной из шести, составлявших ротонду, после чего поджег остававшийся у него в руке конец бечевы из тонкого искусственного волокна. Огонь, достигнув мраморной колонны и уничтожив спустившую предмет бечеву, сам по себе погас. Убедившись по приборам, что контакт предмета с колонной состоялся, пилот спланировал полет к морю, где сбросил некую закрытую емкость со специальным порошком, привлекавшим медуз. После чего сделал плавный поворот и ушел к берегу в сторону поля для гольфа. Над ним он выключил мотор и изящно спланировал на зеленое поле, — в темноте и это можно было сделать, лишь пользуясь системой приборов наведения.
Рамон проснулся рано. Левая его рука обнимала жену, правая же покоилась на постели, а к ее запястью был прикован кейс с базой данных.
— Извини, дорогая, у каждой профессии свои издержки.
— Не волнуйся, милый, поза наездника мне еще не успела надоесть. И вообще, если бы за верховую езду платили так много, как нам с тобой, то, право, можно было бы заниматься ею до скончания века!
Рамон поцеловал свою никогда не унывающую Мари-Аннет и прошел в ванную комнату. Закончив туалетные процедуры, он на минуту задумался: выпить ли чашку кофе, или вначале поплавать в море? Бассейн, это было видно из длинной лоджии, опоясывавшей виллу, был еще пуст.
Утро дышало свежестью, солнышко грело еще не горячо, а ласково и нежно, море было голубым и тихим, как Мари-Анн после часа любви.
И Рамон выбрал море.
Пройдя из холла на первом этаже сквозь широкие стеклянные двери, он вышел на мощенный мраморными плитами дворик, откуда мраморные дорожки вели к ротонде с джакузи, к теннисному корту, к садику с пальмами и выращиваемыми Мари-Анн огромными кустами роз, к гаражу и — к морю. Постепенно мраморные плиты уступили место ладно пригнанным деревянным мосткам, Рамон сбросил на них голубой махровый халат и, уже не всматриваясь в голубой покров моря, нырнул.
Когда же он вынырнул, то еле перевел дух. Все тело буквально горело. Он опустил лицо в воду. Вода кишела медузами разного цвета и размера, они энергично перемещались в воде, время от времени продолжая касаться его тела своими неприятными прозрачными телами.
Море у Сан-Тропеза всегда кишело медузами. Но никогда, за все пять лет жизни здесь, на Лазурном берегу Франции, Рамону Салми не приходилось видеть их так много и в одном месте.
Мари-Анн, которая была помешана на сексе и отличалась к тому же французским чувством юмора, предположила бы, что в море у подножия их виллы началась какая-то конференция медуз всего Средиземного моря по обмену сексуальным опытом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
— Хочешь неплохо заработать? — спросил барон в трубку спутниковой связи.
— Никогда не прочь, — раздался в ответ молодой голос.
— Я знаю, что твоя область — всякая там «кибенематика». И в случае с графиней и ее базой данных ты сработал блестяще. Здесь же нужно в сжатые сроки взломать компьютерную базу и скачать ее на дискету.
— Стоимость диска?
— 500 тысяч тебя устроит?
— Франков?
— Нет, долларов.
— Ради такой суммы я рискну взять отпуск у себя в институте и выехать в срочную творческую командировку. Куда?
— На юг, к солнышку, к ласковому Средиземному морю. Короче, в Сан-Тропез.
— Кто обеспечивает силовую поддержку и вообще делает всю черную работу?
— Дорогой Жорж, когда я нагружал тебя лишними функциями? Конечно, вся «чернуха» будет сделана к твоему приезду. За нее отвечает сержант Верду. Диск передашь Маргарите в Ницце. Если возникнут вопросы финансового или технического обеспечения — связь, машины, техника и т.д., все к нашему русскому, полковнику Зайцеву: он еще из старого КГБ, и французский у него приличный, поймете друг друга. Его номера...
— Я знаю. Думаю, технически я достаточно вооружен. А машины, вертолет, самолет не понадобятся, я думаю. Сан-Тропез — городок маленький, там тесно....
Сан-Тропез — городок маленький, тут все друг друга знают. Если говорить не о сотнях туристов из разных стран, которые все лето пасутся на набережных, пляжах, узких улочках древнего городка на Лазурном берегу Франции, и даже не о «новых русских», скупивших ряд старых вилл и построивших десятки новых и приезжающих сюда на неделю другую, чтобы «оттянуться», а о тех, кто живет здесь постоянно.
С точки зрения Рамона Салми, рослого пятидесятилетнего финна, владевшего виллой на самом берегу, но чуть в стороне от шумных городских пляжей, у Сан-Тропеза было два недостатка: шумные и вульгарные русские и медузы. Причем распределялись они так, что отравляли и воздух (русские взяли за моду жарить вонючие шашлыки прямо на берегу моря) и море.
Море отравляли медузы.
Как правило, Рамон купался не в море, а в большом бассейне, наполненном чистой, отфильтрованной морской водой. Но в тот день случилась какая-то неполадка, и фильтр забило водорослями, а тело требовало ежедневной порции плавания в морской воде. Что в человеке сильнее привычки? Только упрямство. Что, по сути дела, тоже есть привычка.
В какой-то степени упрямство Рамона было связано с его профессией. Он был электронщиком, информационным аналитиком, работа эта требовала четкости и пунктуальности, сосредоточенности и чистоты. Все эти качества в Рамоне имели не только профессиональное происхождение, но и национальные истоки. Он был медлителен, хладнокровен, всегда спокоен и сосредоточен. Если при этом, по мнению жены и друзей, он и не отличался тонким чувством юмора, столь ценимого во Франции, то не страшно. Юмором сполна обладала его жена Мари-Аннет. Как и темпераментом, которого у нее было тоже на двоих, зато Рамон за двоих умел зарабатывать деньги.
Платили ему хорошо. Он был руководителем СИФ — Справочно-информационного фонда с компьютерной базой данных — могущественной империи Исы Назимова.
Еще дед Рамона, степенный Юри Салми, владелец большого хозяйства в местечке Куусковари на юге Финляндии, с юных лет приучал внука к главной мудрости финского крестьянина: когда везешь товар на рынок, не укладывай все яйца в одну корзину.
Компьютерные базы данных империи Исы Назимова находились в трех разных местах.
Все сведения по торговле алюминием, нефтью, глиноземом, фосфатами, оружием и комплектующими находились в Брюсселе. Там же были данные о всех людях в промышленности, правительстве, Госдуме, Совете Федерации, правоохранительных органах России, которые могли либо содействовать, либо мешать бизнесу Исы.
Пользуясь сложной системой шифров, блокаторов, декодеров и контрольных проверок, Назимов в Париже мог получить с этой базы данных любую интересующую его информацию. Систематизацией, добычей, анализом информации по этому кругу проблем занимался Орест Яковлевич Парфенов, в прошлом ответственный чиновник Госплана СССР, затем Администрации Президента России, — человек с фантастическими связями на своей исторической родине. По его словам, у него все схвачено, а если не схвачено, то куплено. Постоянно Парфенов сидел в Брюсселе, выезжая время от времени «по делам бизнеса» в Россию. У него сохранялся дипломатический паспорт, и официально он оставался советником Российско-бельгийской компании «Дефакто», пользующейся большим покровительством Администрации Президента России.
Вторая «корзина с яйцами» находилась в Стамбуле. Иса считал, что деньги не пахнут. И кроме легального бизнеса занимался нелегальным, связанным с торговлей «живым товаром» и наркотиками. Перевалочная база и того и другого была в Стамбуле. Здесь же бывший гражданин СССР Али Насрепов держал большой магазин по торговле коврами. В подвале магазина и находилась вторая база данных, хранившая множество сведений о маршрутах наркоты из «золотого треугольника». В базе данных Али были и сложные рокировки по торговле «живым товаром» — маршруты «женских ансамблей песни и танца» из республик бывшего СССР через Белград на Ниш и далее в Стамбул, через Украину, в Крым, в Аджарию и далее в Стамбул. Там были контракты на миллионы долларов с борделями Амстердама, Кельна, Марселя, Загреба, Каира, Багдада... И не было случая, чтобы маршруты менялись, чтобы контракты срывались, чтобы «птички» выпархивали из клеток. За этим следили другие люди. Али же отвечал за обновление информации.
Одна из самых секретных баз данных была в Сан-Тропезе у Рамона Салми. Здесь, в подвалах его виллы, хранилась вся информация о киллерах и чистильщиках империи Назимова за последние пять лет.
И если бы скромно одетому молодому человеку в двухместном купе поезда Париж — Ницца удалось выполнить поставленное перед ним задание и завладеть этой информацией, конкурирующая империя Барончика получала бы весь банк данных на людей, представляющих для барона де Понсе серьезную опасность.
— Если ты знаешь в лицо человека, готовящегося тебя убить, можно попытаться его опередить, — говаривал полковник Зайцев, руководивший у барона службой разведки и контрразведки.
...В купе он вошел неожиданно. Спросил с легким, трудно идентифицируемым акцентом:
— Это пятое купе? Как вижу, мое девятое место свободно, значит, я попал туда, куда надо. Кондиционер, кажется, работает? На улице жара, несмотря на вечернее время.
Услышав пароль, юноша в студенческой легкомысленной майке отложил в сторону томик Монтеня и вежливо ответил:
— Двухместное купе вообще спасение от плохой погоды.
— Я — Зайцев.
— Это я понял. Я — Жорж.
— Иного ответа от вас я и не ожидал, — кивнул полковник. — Слушайте внимательно: все предварительные действия — на мне. Моя задача: создать для вас условия, чтобы вы смогли перегнать информацию с мини-компьютера Рамона на свой.
— А не проще унести его базу?
— Тогда Иса сменит все коды и шифры, и наши парни будут до второго пришествия биться над расшифровкой персональных досье.
— Но если он даже не сменит шифры и коды, что даст моя перегонка информации? Где коды и шифры? Их тоже нужно будет скопировать, чтобы наши парни над ними покумекали?
— Увы, нет. Дело в том, что второй чемоданчик с декодером хранится в подвалах виллы объекта, а их можно взорвать только водородной бомбой. Первый же кейс с базой данных Рамон носит с собой под надежной охраной. Задача: взять этот кейс, перегнать информацию и вывезти в Париж. Остальное — не наша с вами задача, над содержимым будут биться лучшие умы Европы.
— Значит, вы готовите плацдарм, и я, как Наполеон, в белых перчатках появлюсь на поле битвы? Мне нравится такой вариант, — ухмыльнулся Жорж.
— Сильно-то не воображайте, юноша, — обиделся Зайцев. — Даже после моей зачистки территории могут быть неожиданные «вводные».
— Например?
— Например, выстрел оставшегося в живых охранника. Но не наложите заранее в штаны от страха, свою работу я знаю, и работать в Сан-Тропезе вместе со мной будут профи. План мой таков...
В ту ночь, за которой последовало неприятное утро с известием о поломке фильтров бассейна, над виллой Рамона появился бесшумный мотодельтаплан. Пилот стартовал с крыши высотной гостиницы «Эль Примо» на окраине города так, чтобы дельтаплан по прямой прошел над виллой Рамона Салми, развернулся и приземлился на поле для гольфа, где пилота уже ждала команда зачистки с механиками, готовыми разобрать дельтаплан, и автомобилем для его вывозки, не говоря уж о рабочих, обязанных привести поле для гольфа в первозданное состояние.
Дельтапланерист завис над стоявшей на территории огороженной и хорошо охраняемой виллы открытой к нему ротондой, в глубине которой находилась ванна-джакузи с постоянно подогреваемой днем и ночью морской водой. Точно по приборам определив свое местонахождение, пилот стал спускать в ротонду на длинной бечевке небольшой предмет, похожий на обломок белого мрамора. Он дождался, когда этот предмет опустится к подножию коринфской мраморной колонны, одной из шести, составлявших ротонду, после чего поджег остававшийся у него в руке конец бечевы из тонкого искусственного волокна. Огонь, достигнув мраморной колонны и уничтожив спустившую предмет бечеву, сам по себе погас. Убедившись по приборам, что контакт предмета с колонной состоялся, пилот спланировал полет к морю, где сбросил некую закрытую емкость со специальным порошком, привлекавшим медуз. После чего сделал плавный поворот и ушел к берегу в сторону поля для гольфа. Над ним он выключил мотор и изящно спланировал на зеленое поле, — в темноте и это можно было сделать, лишь пользуясь системой приборов наведения.
Рамон проснулся рано. Левая его рука обнимала жену, правая же покоилась на постели, а к ее запястью был прикован кейс с базой данных.
— Извини, дорогая, у каждой профессии свои издержки.
— Не волнуйся, милый, поза наездника мне еще не успела надоесть. И вообще, если бы за верховую езду платили так много, как нам с тобой, то, право, можно было бы заниматься ею до скончания века!
Рамон поцеловал свою никогда не унывающую Мари-Аннет и прошел в ванную комнату. Закончив туалетные процедуры, он на минуту задумался: выпить ли чашку кофе, или вначале поплавать в море? Бассейн, это было видно из длинной лоджии, опоясывавшей виллу, был еще пуст.
Утро дышало свежестью, солнышко грело еще не горячо, а ласково и нежно, море было голубым и тихим, как Мари-Анн после часа любви.
И Рамон выбрал море.
Пройдя из холла на первом этаже сквозь широкие стеклянные двери, он вышел на мощенный мраморными плитами дворик, откуда мраморные дорожки вели к ротонде с джакузи, к теннисному корту, к садику с пальмами и выращиваемыми Мари-Анн огромными кустами роз, к гаражу и — к морю. Постепенно мраморные плиты уступили место ладно пригнанным деревянным мосткам, Рамон сбросил на них голубой махровый халат и, уже не всматриваясь в голубой покров моря, нырнул.
Когда же он вынырнул, то еле перевел дух. Все тело буквально горело. Он опустил лицо в воду. Вода кишела медузами разного цвета и размера, они энергично перемещались в воде, время от времени продолжая касаться его тела своими неприятными прозрачными телами.
Море у Сан-Тропеза всегда кишело медузами. Но никогда, за все пять лет жизни здесь, на Лазурном берегу Франции, Рамону Салми не приходилось видеть их так много и в одном месте.
Мари-Анн, которая была помешана на сексе и отличалась к тому же французским чувством юмора, предположила бы, что в море у подножия их виллы началась какая-то конференция медуз всего Средиземного моря по обмену сексуальным опытом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92