— Вы не поняли, патрон, — ухмыльнулся грубым загорелым лицом постоялец пансиона. — Самолет взлетит, но через пятнадцать минут полета он будет вынужден сделать непредвиденную посадку.... Нет-нет, обижаете, босс, он совершит посадку в виде отдельных фрагментов металла и пассажиров. Да-да, проблема будет решена окончательно. У вас больше не будет трудностей с этим «Спартаком». Да, уверен, что самолет взорвется на высоте около 7 тысяч метров, не набрав даже потолка. Да, ха-ха. Сержант Поль знает, что делает.
Окончив разговор, постоялец воткнул антенну в корпус аппарата, сунул его машинально во внутренний карман куртки и обернулся на шорох возле двери.
Там стоял с белым лицом бармен-стюарт этого зачуханного пансиона, такой же зачуханный, как и провонявший чужим потом, бедностью и скукой номер. На лице паренька был ужас, очки с сильными диоптриями запотели от страха.
— Я хотел отнести, если позволите, ваш чемодан вниз, — пролепетал он, кивнув на небольшой кожаный кофр.
— Не беспокойся, сынок. Я сам в силах отнести его, — ответил сержант по-итальянски. — А скажи-ка мне, дружище, знаешь ли ты французский, — спросил он, вплотную подходя к трясущемуся от страха юноше.
Тот яростно покачал головой.
— А ведь свой вопрос я задал именно на этом языке. Впрочем, это пустяк, уже не имеющий значения. Слово «Спартак» одинаково звучит и по-итальянски и по-французски. Я очень сожалею, малыш. Ты не сделал мне ничего плохого, кроме того кофе, который подал сегодня утром...
Поль грустно усмехнулся.
— Ты прав, за это не убивают. Просто жизнь, старина, такая сволочная штука, что даже в мирное время — если ты не убьешь, то убьют тебя.
Взяв юношу за обшлага его форменной гостиничной куртки, Верду подвел, точнее подтащил его к окну и, держа паренька левой рукой за воротник, правой распахнул створки. Выглянул наружу. Внизу был хозяйственный двор, покрытый булыжником. Недавно помытый, он сверху выглядел вполне пристойно. Даже странно для итальянцев, не отличавшихся, с точки зрения Поля, особой чистоплотностью.
Приподняв тщедушное тело юноши левой рукой, он ударил правой его в лицо, затем ухватил за ремень брюк, чуть приподнял и без особых усилий выбросил вниз, как выбросил бы ненужный манекен...
Прислушался: тупой стук головы о камень успокоил сержанта. Он выглянул, но так быстро, чтобы другие любопытные все же не засекли его.
И, судя по неловкой позе, подогнутой правой ноге и вытянутой вперед левой руке, а также по большой луже бордовой жидкости, образовавшейся вокруг головы несчастного, Верду понял, что эпизод завершен.
После этого он закрыл окно и локтем ударил в большое стекло так, что оно выпало крупными и мелкими осколками наружу.
Если учесть, что пока он вел паренька к окну, держа левой рукой за ворот, правой крепко сжал запястье юноши, вспрыснув прямо в вену конденсат алкоголя и депрессанта, любая судмедэкспертиза констатирует: юноша был пьян и, судя по анализу крови, находился в состоянии сильной депрессии.
«Наверняка полиция в ходе расследования обнаружит, что у него были крупные неприятности. У таких заморышей и неудачников всегда одни неприятности», — лениво подумал сержант, как обычно оставшись довольным собой и проделанной работой.
Спустя некоторое время, когда Поль уже садился в поезд Рим — Милан — Лион, судмедэксперт, осматривавший труп самоубийцы, обнаружил в его глазу стеклышко.
«Наверное, оконное стекло», — подумал он, складывая осколки в прозрачный полиэтиленовый пакетик.
Он мог ошибиться, поскольку во время падения очки паренька отнесло порывом ветра, и они упали в мусорный бак, стоявший в метре от места его падения.
Уже потом, в морге, патологоанатом вынет мелкие стекла из глаза юноши и обнаружит, что они — от стекол очков. Начнут искать очки. Найдут их, к счастью, в мусорном баке, но со сломанными стеклами. Возникнет версия, что юноша вначале, чтобы сломить его сопротивление, получил сильный удар в лицо, причем не кулаком, а основанием ладони, типичный удар спецназовца или солдата Иностранного легиона, совершаемый не в состоянии аффекта, а умышленно — на поражение. Тогда засомневавшись в действительном опьянении (тем более что соседи и владельцы пансиона подтвердят — юноша не пил) и состоянии депрессии, патологоанатом еще раз осмотрит тело и найдет две крохотные ранки на запястье, сделает биохимический анализ крови, взятой из ранок, и убедится, что концентрация препаратов в этом месте особенно сильна. Версия убийства станет для следователя отдела убийств римской полиции достаточно вероятной. Специалисты-эксперты сумеют доказать, что, судя по месту падения, выпасть он мог только из номера с шестого этажа. Выяснить, кто в тот день находился в номере, не составит труда. Как и выяснить, куда и когда постоялец направился из Рима.
...Поль смотрел в окно. Он не ждал, что ему будет виден взрыв над Римом, когда самолет, уносящий победителей матча на Кубок «ЕвроТОТО» в Москву, развалится на куски в небе.
Он ждал сообщений радио. Обычно папарацци успевают передать свежую информацию о такого рода событиях прямо в эфир через считанные минуты после происшествия.
Верду не ошибся и на этот раз.
— Экстренное сообщение! В небе над Римом только что произошло крушение самолета авиакомпании «Ал Италия». Подробности через несколько минут!..
Подробности Поля не интересовали. Он запер дверь купе, набрал номер босса и довольным голосом сообщил:
— "Спартака" больше нет. Нет и проблем.
Однако у самого Верду проблемы только начинались. В дверь купе постучали...

ЧАСТЬ II
БОЙ С ТЕНЬЮ
ГЛАВА 1
СЛЕДЫ ВЕДУТ В АНДОРРУ
Координационное совещание прокуроров субъектов Федерации закончилось в 14:00. Прокурорские генералы, переговариваясь по теме дня — «Усиление борьбы с организованной экономической преступностью», кто на лифте, кто пешком двинулись в столовую. Все были в синей форме с зеленым кантом и синими погонами, в глазах рябило от звезд. Трехзвездный генерал — госсоветник юстиции I класса Борис Михайлович Кардашов подошел к двухзвездному питерскому горпрокурору Ивану Петровичу Ермилову, взял за плотный локоть, чуть попридержал.
— Нет, нет, Петрович, и не закуривай. Вредно перед едой.
— Так там очередь выстроится, пока рассосется, можно перекурить.
— Я тебе другое предлагаю: зайдем ко мне в кабинет, выпьем крепкого чайку с бутербродами, Мариночка уже приготовила, поговорим. А там и супцу можно не торопясь похлебать. Сейчас самое тихое время — ни Генеральный не вызовет, ни звонков тебе от «смежников». Все знают, что у нас координационное совещание.
На круглом «гостевом» столе действительно уже стояла большая тарелка, точнее даже блюдо с бутербродами — с сыром, колбасой, ветчиной, красной рыбой, и дымились стаканы в подстаканниках с крепким ароматным чаем.
— Как это вы так точно рассчитали? — удивился Ермилов.
— Как-никак, по следствию работаем, — рассмеялась очаровательная Марина. — Свои источники везде....
Ермилов устало вытянул ноги, потер жесткой рукой щеки, глаза.
— Извиняй, в вагоне выспаться не сумел. Все эту историю в уме проигрывал.
— Я тебя для того и позвал, чтобы о ней поговорить. Полагаю, к вечеру, ко времени отъезда на Московский вокзал, а может еще и на вокзале, к тебе стеклась вся или почти вся информация по происшествию. У нас с тобой есть свободных полчаса. Потом, скорее всего, меня Генеральный вызовет, — он под свой контроль взял и взрыв на Васильевском острове, и кражу на Подворье Ильинского монастыря. Буду докладывать.
— Что за кража?
— Похитили редкую работу мастера эпохи позднего итальянского Возрождения Джакомо Маренизи «Сусанна и старцы». Стоимость ориентировочно около 500 тысяч долларов.
— Бывали кражи и покрупнее.
— Но это — редкая ситуация, украдена вещь из помещения, принадлежащего Русской православной церкви. А Президент, сам знаешь, с РПЦ старается дружить. Кроме того, во время похищения убиты два человека — послушник и семинарист или слушатель духовной академии, пока точно не знаю. Патриарх сам звонил в аппарат Президента. Хозяин взял на контроль. И значит — Генеральный тоже.
— А почему Генеральный так внимателен к василеостровскому взрыву? Вроде бы разборки между олигархами. А олигархов никто не любит — ни мы в Генпрокуратуре, ни Президент, ни народ.
— Дело, чтоб ты знал, тоже на контроле у Президента и соответственно у Генерального. И дело вовсе не в олигархах. Суть вопроса в том, что спортивно-оздоровительный корпус в Парголово начал строиться давно, когда Президент еще был заместителем мэра Санкт-Петербурга....
— Ну, это я, как-никак, знаю....
— Так вот, став Президентом, он взял строительство комплекса под свой личный контроль...
— Этого я не знал. Вроде у него и без того делов хватает....
— А ты там, у себя в «северной столице», многого не знаешь. Открываю тебе секрет государственной важности. Но дома, в Питере, никому ни слова. Ему еще через четыре года на второй срок баллотироваться, и терять голоса питерцев, страстных болельщиков «Зенита», ему ни к чему....
— Неужто он болельщик «Спартака»?
— Вот что значит бывший следователь по особо важным делам. Расколол ситуацию. Так и есть. Словом, Генеральный с нас с тобой не слезет, пока не раскрутим это дело.
— Раскрутить будет не просто, — задумался Ермилов, машинально, не чувствуя вкуса, прихлебывая горячий чай.
— Да ты ешь, ешь, знаю я тебя, ты, как у тебя на контроле сложное дело, так начинаешь курить не переставая, а есть забываешь. Ешь, нам с тобой еще работать и работать, здоровенькими надобно оставаться.
— Это навряд ли получится, — печально улыбнулся Ермилов, прислушиваясь, как его язва реагирует на копченую колбасу и красную рыбу.
— Итак?
— Итак, рассказываю, как говорится, подробности. Рано утром Свиридов выехал из дома на Васильевском острове, в 7:30 утра. Точнее в 7:25. Потому что не успел он проехать три квартала, как все и произошло. Время взрыва установлено точно по свидетельствам очевидцев, по замершей стрелке часов на руке — 7:30. Машина остановилась перед светофором.
— Он был в машине один?
— Ну, водитель, конечно....
— Само собой. Охранник?
— Да, последнее время, когда стали возникать угрозы по телефону и письменно, он усилил охрану: один впереди, рядом с водителем, и два сзади — с двух сторон прикрывая Свиридова.
— По линии МВД, ФСБ не было идеи дать ему дополнительную охрану? Все же и телефонные угрозы, слава Богу, нынче фиксируются, а уж письменные — есть основания для возбуждения уголовного дела.
— Основания были, заявления Свиридова не было. Уперся.
— Почему?
— Полагал, что сам разберется. Он, ты знаешь, мужик был самоуверенный.
— Ну, охрану и без возбуждения уголовного дела могли бы усилить. Да я понимаю, все мы задним умом сильны. А по закону, ты прав, не придерешься. Только вот Свиридова больше нет. Извини. Продолжай.
— Когда машина встала на перекрестке перед светофором, далее я излагаю версию, по кирпичику сложенную из множества показаний, подтвержденных самыми первыми выводами экспертов, к машине, лавируя между автомобилями, ждущими зеленый свет, подошел некий человек в черной кожаной куртке, такой же кепке, черных брюках-джинсах и черно-белых кроссовках. Воротник куртки был поднят, кепка надвинута на лоб, черты лица никто не рассмотрел, фоторобота не получилось, клоки светлых волос, в двух местах выбивавшихся из-под кепки, могли бы быть частями парика, специально одетого для антуража и отвлечения.
— Он вызвал у кого-либо подозрение?
— Нет. В руках он держал стопку газет «Черный кот».
— Что за газета такая?
— Это новая детективная газета, в ней публикуются все «короли» жанра — и московские и питерские. Распространяется с октября 2000 года по всей территории нашей страны тиражом около миллиона экземпляров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92