На мгновение Феликс снова увидел себя девятилетнего, лежащего пластом на больничной койке возле плачущей матери. Там, где посетил его добрейший из людей, сказав: «Не бойся, Феликс. Я верну тебя к жизни».
- Во имя Сына,- прошептал он и, задержав дыхание, подключил электрод.
Сперва гигантские клетки на мониторе микроскопа оставались недвижимы. Но вот они начали двигаться, сближаясь в непостижимом танце. Феликс с восторгом наблюдал, как две клетки прильнули друг к другу, как разошлись их мембраны и сомкнулись вокруг одной, с ядром лейкоцита из плащаницы.
На секунду потрясение лишило его дара речи. Позабыв о будущих преградах, Феликс поднял руки над головой и прошептал:
- Он воскрес!
Слезы хлынули у него из глаз, когда доктор Росси подбежал к стеклу и стал повторять, точно заведенный:
- Он воскрес! Воскрес!
В этот миг все услышали перезвон церковного колокола. Кел никогда еще не бил в него в полпервого, а сейчас тот просто не умолкал.
Глава 33
Воскресенье, середина дня. Квартира Сэма
Сэм лежал на кровати в окружении россыпи книг и газет, раздумывая над тем, что узнал об Африке, африканцах и черном фермере с юга.
Пока он вспоминал рассказ Мэгги и убитых детей из газеты, два этих сюжета каким-то образом сплелись у него в голове.
Сэму стало не по себе, тем более что он не был помешан на заговорах. Есть такой сорт людей, считающих, будто некая группировка злодеев тайно вершит историю. Конечно, всегда находились кукловоды вроде Брауна, и какое-то время их власти хватало на поддержание порядка, пока не происходил новый сдвиг - будь то чума или вулкан, племянник, тычущий в спину кинжалом, или самолет под названием «Энола Гей », сметающий два твоих города с лица земли. Сэм не верил в теорию заговора - хотя бы потому, что чем масштабнее план, тем сильней поражение. Так, британские аристократы, поначалу поддержавшие Гитлера, потом были вынуждены бежать от бомбежек, а нежелание замечать ненависть арабского мира породило одиннадцатое сентября. Пока террористы учились захватывать самолеты, миллионы американцев судачили о процессе над Клинтоном, готовясь ставить на нового фаворита. У каждого Макартура был свой Трумэн, у Билла Клинтона - свой Кеннет Стар. Сэм, однако же, знал, на что способна власть, и знал не понаслышке. Она могла менять курсы, подтасовывать факты, могла убивать.
Он убрал в сторону книгу о черных землевладельцах-южанах. Так уж вышло, что Министерство сельского хозяйства внедрило программу помощи фермерам, а распределять средства назначило людей, кому Билль о гражданских правах был что кость в горле. Иными словами, тем, кто невзлюбил цветных и хотел прибрать к рукам их наделы, был дан зеленый свет. Как результат, девяносто процентов черных фермеров лишились земли. Одним из них был отец Мэгги.
Аналогии между событиями тех лет и нынешней политикой Брауна удручили Сэма. Он не раз встречал у босса в пентхаусе глав предприятий, ведущих дела в Африке. Что, если правительство, и в частности вялый госсекретарь, снова дало дорогу мошенникам? Кое-кто из посетителей Брауна точно не был бы против, если бы население Африки сошло на нет и ее ресурсы стали наградой удачливому дельцу. Что, если кто-то из них принял Браунову теорию вымирания рас как руководство к действию? Сэм просмотрел все, что смог найти относительно нынешнего конфликта. Степень заражения СПИДом достигала тридцати пяти процентов - в основном за счет молодежи детородного возраста. Все его визиты в консульство неизменно сопровождались резней, инициированной получателем конверта. А помощь не шла.
Сэм знал, откуда брались эти мрачные мысли - их порождал страх за Мэгги. Это он подсказывал объяснения поступкам Брауна, одно сумасбродней другого: некий богач хочет прибрать к рукам полконтинента; он же боится возрождения великих людей прошлого; бедная афроамериканка мечтает выносить нового Иисуса Христа…
Заснуть в ту ночь Сэм так и не смог. Поиск подруги по развлечениям тоже не увенчался успехом - ему попросту не хватало для этого времени. Правда, Франческа Росси была как будто не прочь - каждый раз, завидев его, разворачивала такую активность, что он еле сдерживался. Она даже не ведала что творит - ее звала природа. А может, он, Сэм, начал первым? Как бы то ни было, еще ни разу его ирландскому передку не оказывалось столько внимания, к тому же от светской особы. Мечтал Сэм и о танцовщице, и даже прогулки с Мэгги порождали желание подмять ее под себя, сорвать эту позднюю ягоду, снова почувствовать вкус ее губ. Он знал о своей скотской сущности и не стыдился ее, но Мэгги ему доверяла, как другу. А друзей не предают.
С возвращением к боссу Сэм тянул как мог. Три дня назад он докладывал, что нашел репортера и припугнул должным образом; не вернись он теперь вовремя - Браун потребует объяснений.
Сэм встал с постели, вымылся и побрился. Взял свой обычный лосьон, затем, подумав, отложил: вечером, в Лэндинге, его феромоны справятся и без посторонней помощи. Поэтому он просто оделся и поднялся наверх.
Мистер Браун ждал в библиотеке.
- Что нового? - спросил он вместо приветствия.
Сэм вздохнул и сел в кресло напротив.
- Тип этот - стреляный воробей. В смысле, блефует он или нет - не докажешь. Он уже знает, чем кончится дело: семья его прикроет, а адвокаты останутся с носом. Не хочет принимать нас всерьез.
Пока Браун предавался раздумьям, Сэм решил обозначить отсутствие Росси - так, на всякий случай. Чего проще: жильцы с шестого этажа уже две недели в отъезде, с четвертого отбыли в канун Рождества и вернутся не раньше весны. Похоже, он нащупал способ прикрывать их до конца апреля. Потом придется искать новую тактику.
- Да,- добавил Сэм походя.- Так увлекся историей с клонами, что чуть не забыл: Амстердамы завтра улетают на Таити. Росси уехали в Канаду - кататься на лыжах, а потом, ходят слухи, плывут в кругосветный круиз. Так что жилых этажей скоро будет четыре.
Браун взглянул на него.
- Отлично, тем меньше хлопот. Теперь насчет репортера.
- Да?
- Не надавить ли на него посильнее?
Сэм напрягся. Подобного рода инструкцию он получал только раз, и то в отношении мерзавца, избивавшего жену. Вправить такому мозги - одно удовольствие.
- Ну, раз я уже попытался пойти законным путем, сильное давление подмочит моему адвокату репутацию, и его уже нельзя будет использовать.
Браун встал.
- Ничего, обойдемся.
У Сэма засосало под ложечкой.
- Хотите сказать…
- Понадобится разбить кому-нибудь диктофон - бей не раздумывая.
Спустя секунду-другую Сэм понял, что Браун закончил и ему пора уходить.
Дорогой в Лэндинг он чертыхался и судорожно гадал, как теперь выпутаться. Браун ему доверял; он не мог подвести его и вынудить обратиться к кому-то еще. Среди преданных слуг всегда найдутся те, кто готов врезать по диктофону кому и когда прикажут. А Ньютон, если воздействовать на него физически, выложит все. Так что своим следующим отчетом ему, Сэму, придется сбивать Брауна со следа.
Он въехал на подъездную аллею и решил припарковаться с тыла, на манер Росси. Затем прошел по тропинке до калитки перед комнатой Мэгги, вспоминая, как лез на стену той, первой ночью. Двери в сад были заперты. То, что через стекло больше нельзя было заглянуть внутрь, его порадовало. Когда он постучал, Мэгги спросила:
- Кто там?
- Это я, Сэм! - Теперь, чтобы звук было слышно внутри, приходилось кричать.
- Я не могу сейчас тебя впустить. Мне нельзя вставать. Так что пройди через парадную дверь, ладно?
- Что случилось, тебе плохо? - Он прижался к стеклу и увидел ее темный силуэт на кровати.
- Просто обойди и открой своим ключом.
- Хорошо, я сейчас.
Сэм обежал вокруг дома, отпер дверь и поднялся по лестнице. Ход снизу через прачечную оказался закрыт изнутри.
- Сэм, я же сказала: встать не могу,- донесся голос Мэгги.
Доступ сквозь акушерский блок в цоколе тоже был перекрыт.
- Пустите, это я! - крикнул Сэм, барабаня в дверь. Сначала в ответ зашептались, затем он услышал голос
Франчески:
- Тебе сюда нельзя, Сэм. Мы работаем в стерильных условиях, и их нельзя нарушать.
- Пустите меня к Мэгги! Откройте дверь под лестницей - и я оставлю вас в покое!
- К чему так спешить? Ей сейчас нужен отдых, - отозвался Феликс.
Вместо ответа Сэм вернулся к запертой прачечной и с криком: «Мэгги, я иду!» вышиб дверь плечом.
- Франческа, Феликс, не волнуйтесь - это опять Сэм. Как всегда, идет напролом.
- Ну, так что с тобой такое?
Она промолчала, лежа на боку и держась за живот.
- Если ты мне не скажешь, в чем дело, я вломлюсь и туда,- он ткнул в сторону смотровой,- и спрошу у Росси.
Мэгги закрыла глаза.
- Мне сделали пункцию яичников, поэтому ходить я временно не могу. Буду лежать, пока не полегчает.
- Как, уже? Я думал, ты меня предупредишь. Думал…- Он наклонился и погладил ее лоб.- Стало быть, тебя оприходовали, так?
Мэгги отвела взгляд. Не успела она вымолвить слово, как их прервал редкостный звук - звук дверного звонка. Настойчивое «дзынь» донеслось даже до комнаты Мэгги. В последний и единственный раз его слышали здесь, когда приезжал адвокат с документами.
Дверь в лабораторию скрипнула, Мэгги удивленно подняла голову.
- Погоди-ка,- сказал Сэм и, спустившись по лестнице, встретил Феликса с Франческой в хирургических фартуках, недоуменно глядящих на дверь.- Вы кого-нибудь ждете?
- Я - нет,- отозвался доктор, спустив маску.
Поднялись в фойе. За стеклянными вставками входной двери маячил некто. Феликс и Сэм переглянулись, словно их охватило жуткое подозрение.
- Быть не может,- произнес Сэм, шагнул к двери и распахнул ее.
На пороге стоял Джером Ньютон, газетчик.
Глава 34
- Ба, мистер Хикок! - выпалил тот и схватился за фотоаппарат, пытаясь заглянуть Сэму за спину.- Что, даже чаем не угостите?
- Угощу - так, что своих не узнаешь! - прорычал Сэм.
Феликс вдруг вышел вперед, стаскивая маску и шапочку.
- Сюда, мистер Ньютон.
- Зачем ты его приглашаешь? - удивилась Франческа.
Росси не отвечал.
Джером ступил за порог и щелкнул вспышкой со словами:
- Что, к операции готовимся?
Сэм отнял у него камеру, но Феликс почему-то вмешался.
- Верни ее, Сэм. Не пройти ли нам в гостиную? Франческа, устроишь чаю?
Его сестра швырнула маску об пол и отправилась на кухню с видом отравительницы. Сэм недоумевал, что такое нашло на Росси. С чего бы ему любезничать с врагом - предлагать чай, отдавать фотокамеру? Он искренне надеялся, что у Феликса был запасной козырь, так как сам он точно ничем таким не располагал и вообще чувствовал себя в дураках. Как прыщавому снобу удалось его провести? А главное, как он их разыскал?
У порога гостиной Сэм бросил угрюмый взгляд на стеклянную стену, с таким трудом сделанную непроницаемой.
- Где же я просчитался? - спросил он Джерома.
Ньютон вышел на середину сводчатого зала.
- Зря ты отдал мне те пятьсот долларов, Сэм. Тебя ведь Сэм зовут, верно? Когда человек так легко расстается с деньгами, значит, он кого-то покрывает. Оставалось только проследить за тобой.
Сэм вспыхнул.
- Я точно помню: хвоста не было.
- Был, да не один. Я нанял три разные машины, чтобы ты ничего не заметил. Само собой, они не знали, кого и зачем выслеживают.
Сэм чертыхнулся, схватил бутылку из бара и налил себе виски.
- Никто не желает? - Он приподнял стакан, догадываясь, что Феликс готовит сделку. Что еще ему оставалось?
- Пожалуй, я соглашусь,- отозвался Джером.
Феликс опустился на диван.
- Спасибо, в другой раз.
- За твое нездоровье, Ньютон,- произнес Сэм.
Тот рассмеялся и отпил половину.
Подошла Франческа с подносом печенья, чайных пакетиков и кружек с еле теплой водой и шмякнула его на журнальный столик, после чего уселась в кресло. Джером Ньютон занял место напротив, а Сэм сел по другую сторону от Росси.
Ньютон поднял стакан за Франческу.
- Прошу прощения. Мы тут кое-что выясняли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58