Посередине стоял простой деревянный стол с двумя свечами и серебряным распятием между ними. Из витражного окна лился тусклый утренний свет, так что зал со скамьями терялся в полумраке.
Преподобный Келвин щелкнул выключателем, и тьма в церкви рассеялась; органные трубы торжественно засверкали.
- У нас здесь много театралов, знаете ли,- пояснил он для Мэгги.- Уютно, вы не находите?
Мэгги кивнула и села на стул с плетеной спинкой, что стоял у алтаря, а Кел взмахом руки пригласил сесть и Феликса. Они были друзьями на местный лад - соблюдали дистанцию, но не теряли теплоты отношений. Феликс колебался, хотя и уловил мольбу у Мэгги на лице. Ей требовалось благословение, как, впрочем, и ему.
- Не стесняйся, Феликс, мне ты можешь довериться,- сказал Кел с проницательностью исповедника.- Все, что скажешь, останется между нами.
- Все-все? - переспросила Мэгги.
Феликс кивнул и сел на скамью.
- Я совершил невозможное, Кел. Нечто такое, что ошарашит научный мир, позволит печататься в самых престижных изданиях, принесет призы и награды. Мне удается клонировать эмбрионы млекопитающих с пятидесятипроцентной результативностью. Я также выделил одну древнюю ДНК и успешно размножил ее.
Повисла пауза.
- Поздравляю, Феликс. Похоже, ты совершил настоящий прорыв. Думаешь, я удивился? Ничуть. Все мы здесь, в Лэндинге, знали, что ты далеко пойдешь.
Опять воцарилось молчание.
- Это человеческая ДНК, Кел. Сегодня я получу от Мэгги яйцеклетки, удалю из них ядра и замещу каждое клеткой, содержащей древнюю ДНК. Придется сделать несколько пересадок. Надеюсь, хоть одна клетка выживет в течение пяти дней и начнет дробиться. Потом я перенесу их в матку Мэгги, и еще через неделю-полторы мы сможем узнать, беременна ли она. Если все удастся, ей выпадет стать первой матерью человеческого клона.
Феликс услышал долгий выдох.
- Понятно. Примечательная новость.- Священник встал на ноги и неуверенно зашагал к алтарю.- Просто отличная. Удивлен ли я? Не без того.- Он остановился напротив Мэгги.- Так ты, стало быть, будешь матерью первого клона… кого-то из древних времен? Удивительно.
Затем он повернулся к Феликсу.
- Разве это не рискованное занятие?
- Не без того. Но мы хорошо подготовились,- отозвался доктор.
Кел продолжал мерить аналой шагами.
- Невероятно. Однако мы должны обсудить и… этическую сторону дела.- Он вдруг остановился.- Так насколько древняя ДНК?
- Очень древняя.
- Случаем, не каменного века?
- Нет, нет. Помоложе.
Феликс чувствовал, что Келу можно довериться как никому другому, хотя бы затем, чтобы получить поддержку и благословение. Появление Сэма казалось ему ответом на их с Мэгги молитвы, так, может, и Кел был ниспослан им в помощь?
- Вы верите в земной путь Иисуса Христа? - спросил он, вглядываясь в лицо священника.- Верите, что он жил в действительности, родился от девственницы, был распят и воскрес в третий день?
- Вот оно что,- отозвался Кел, явно думая, что ухватил суть разговора. - Должны ли мы знать ответы на эти вопросы, чтобы ощущать Христа в своем сердце? Христос есть не только личность, он - парадигма.
- Парадигма? - переспросила Мэгги.
- Да, то есть идея. Идея любви в контексте общества. Идея сострадания, милосердия к беднякам и беспомощным. Идея того, что можно любить других как себя самого.
- Он жил среди нас,- сказал Феликс.- Вы верите в это, не правда ли?
- Да, верю. Жил и любил людей необычайно.
Феликс свел вместе ладони. Чувствуя, что духу признаться у него не хватит, он глянул на Мэгги и прошептал ей:
- Хочешь - скажи ты.
Она подняла глаза на витражную голову ангела позади алтаря и произнесла:
- Он возвращается.
Кел улыбнулся.
- Несомненно. В Библии говорится…
- ДНК, которую я получил,- прервал его Феликс,- из ткани Туринской плащаницы, Его погребального савана. На ней остались клетки крови Христа - белые кровяные тельца из тех ран, что Он получил во время бичевания. Вот над чем я работал. Вот чьей матерью ей суждено стать.- Он показал на Мэгги.
Кел нервно расхохотался.
- Значит, пора собирать дары и седлать верблюдов?
Видя, что никто не смеется, он осекся, озадаченно глядя на собеседников.
- Это правда,- кивнула Мэгги.- Мы хотим вернуть Его в мир.
Кел схватился за голову.
- Неужели такое возможно? Не может быть!
- Может.
- Вы не имеете права. Это… это кощунство. Нельзя самовольно устроить Второе пришествие. Кто поручится, что плащаница - та самая? Уж не вы ли?
- Она подлинная,- возразил Феликс.- Я знаю.
- В нашем мире Господь может все, что пожелает,- произнесла Мэгги.- Что, если он решил вернуть Иисуса с нашей помощью?
Кел поднялся.
- А что же ваш Папа об этом думает? Разве плащаница - не собственность Ватикана?
- Я поддерживаю связь с одним туринским пастором, отцом Бартоло, но он не в курсе событий.
- Так я и думал, - отозвался священник. - Иначе у него бы нашлось что сказать, не сомневаюсь. Феликс, если ты меня разыгрываешь…
- Я не шучу. И в мыслях не было.
- Вы помолитесь за нас? - спросила Мэгги.- Пожалуйста, не откажите! - Она встала коленями на красный ковер и подняла сложенные ладони.- Прошу, благословите нас, Кел!
Тот не сводил с них оторопелого взгляда и молчал.
Феликс сел за орган и включил его. Инструмент ожил, втягивая трубами воздух. Феликс вытащил заглушку и взял аккорд из хоровой партитуры.
- Вы знаете меня с детства. Вам бы я не солгал.
- Следует ли понимать, что мне вас не переубедить?
И задержаться вы тоже не можете, чтобы мы все обговорили? Вы намерены сделать это именно сегодня, и ни днем позже?
Феликс сыграл вступление к «Аве Мария» и прошептал:
- Да.
Он согнулся над клавиатурой, легко прикасаясь к ней и вспоминая дни юности в роли служки. Когда он заиграл « Аве », его сердце наполнилось ликованием. «Славься, Мария!» Неудивительно, что на ум ему пришло именно это. Феликс наблюдал, как Кел подошел к Мэгги с неизъяснимой тревогой в глазах, видел, как он опустился с ней рядом и молитвенно сложил руки. Аве Мария. Славься, Мария.
Вместе со священником они прошли на лужайку, и утренний туман объял их, как та благодать, что разлилась по церкви, пока Кел и Мэгги молились. Феликс знал, что старый друг до конца не поверил ему, но на всякий случай просил у Господа милости.
Пожав ему руку, священник спросил:
- В котором часу вы намерены начать?
- В полдень. Если все пойдет хорошо, уже через полчаса у нас будет первый до-эмбрион.
Кел положил ладонь на плечо Феликсу.
- До тех пор я буду молиться за всех нас.
Вернувшись в дом, Мэгги и Франческа взялись вычистить смотровую до блеска, в то время как Феликс стерилизовал инструменты и убирал лабораторию. Франческа предприняла последнюю попытку их отговорить. Попытка не удалась.
Ближе к полудню Росси облачились в хирургические костюмы, Мэгги надела кипенно-белый халат. На всех троих были маски и шапочки, чтобы избежать инфекции. Феликс вымыл руки - сначала три минуты драил их специальной щеткой, потом столько же полоскал под струей, затем Франческа подала ему стерильный халат и натянула перчатки. В ногах родильной кровати установили поддон с инструментами. Мэгги легла, тревожно поглядывая на расширитель. Еще немного, и ее просьба будет исполнена.
Феликс был спокоен и собран.
- Мэгги, ты точно этого хочешь? Если нет, возьмем зеркало для девственниц…
- Точно. Долой ее, и весь сказ.
- Франческа, постоишь рядом?
Мэгги рассмеялась.
- Спасибо, Феликс, но, по-моему, довольно странно держаться в такую минуту за женщину. Без обид, хорошо?
Феликс был бы рад посмеяться, если бы не знал, что она почувствует боль и, скорее всего, не мгновенную. Он убрал инструмент на поднос.
- Позволь хотя бы сделать укол. Будет легче, поверь!
- Говорю же: ничего не надо. Как условились, раз - и все. Я готова. Давай.
Когда она схватилась за поручни, Феликс медленно выдохнул и ввел зеркало так глубоко, насколько было возможно. Как он и ожидал, Мэгги поморщилась.
- Теперь дыши интенсивнее. Сейчас я разведу лопасти расширителя. Сначала будет резкая боль и чувство, будто тебя распирает. Постарайся расслабиться. Если тебе это удастся, будет куда легче переносить…
- Да-да, к делу! - раздраженно подстегнула она, превозмогая страх.
Мэгги и не думала расслабляться, но времени больше не оставалось. Феликс проверил положение зеркала и надавил.
Ее стон был так жалобен, что доктор замер. Окажись Сэм поблизости - точно вломился бы и кого-нибудь пристрелил. Однако останавливаться было нельзя, чтобы не сделать еще хуже. Поэтому Феликс продвинул расширитель до предела и отпустил пружину, разводившую его лопасти.
Мэгги вскрикнула. Одно дело сделали.
- Благослови тебя Господи, - повторял Феликс шепотом, омывая ее изнутри, пока последние следы крови не смыло в поддон. Руки Мэгги на поручнях дрожали.
- Феликс, дай же ей что-нибудь! - не выдержала Франческа.
- Держись, Мэгги, держись! - сказал он.- Осталось немного.
Он набрал шприц и сделал ей укол анестетика. Потом взял вагинальный датчик с иглой в боковом желобе и ввел его. Отслеживая по монитору движение иглы, Феликс пронзил ею свод влагалища. Здесь ему снова пришлось стиснуть зубы - Мэгги опять простонала от боли. Конечно, она была права: с этим расширителем работалось куда легче. Вскоре два шприца, полных яйцеклетками, были бережно выложены на поднос.
- Готова, Мэгги? Вытаскиваю…- Феликс видел, как она крепче схватилась за поручни, и кивнул. Одним аккуратным движением он свел лопасти зеркала вместе и извлек его. В этот раз Мэгги только вздрогнула.
- Сейчас я дам тебе антибиотик,- пояснил доктор, набирая новый шприц. - Простая предосторожность на случай инфекции.
Мэгги прокашлялась.
- После такого любой укол нипочем.
Когда и с этим было покончено, Феликс взял ее руку и растроганно поцеловал. По щекам Мэгги струились слезы.
- Знаешь, ты удивительно стойкая.
- Неси шприцы в лабораторию, не теряй времени даром,- отозвалась она.
Все трое нервно рассмеялись.
- Франческа, придвинь ее ближе. Тогда вы сможете следить за мной по монитору.
Он вышел в лабораторию и за считанные - так им показалось - секунды отделил яйцеклетки от окружающей жидкости. Их было даже не пять и не десять, а почти две дюжины, что еще больше увеличивало шансы на успех,- зрелые, развитые яйцеклетки. Еще немного, и фолликулы лопнули бы, выпуская их в полость тела.
Все вышло так, как и было задумано.
Феликс помахал сквозь стекло лаборатории, словно приглашая девушек к монитору. Не отрываясь от микроскопа с тончайшими манипуляторами, он удалил ядра десяти яйцеклеток. Остальные доктор приберег про запас, чтобы повторить опыт в случае неудачи.
Все было готово к трансплантации, включая особую питательную среду, имитирующую условия маточной полости.
Феликс извлек штамм клеток плащаницы из термостата и поместил одну из них рядом с яйцеклеткой Мэгги, после чего повторил то же для остальных девяти яйцеклеток. К каждой чашке Петри был подключен крошечный электрод - в его поле активизировались процессы клеточного слияния.
Осталось последнее. Переломный момент. Те несколько секунд, ради которых Мэгги терпела и мучилась. Если он проведет трансплантацию с той же результативностью, половина зигот переживет пятидневный минимум. Феликс гадал, что предпринять: если вживить все бластоцисты с прицелом на то, что большая часть погибнет, не пришлось бы потом разбираться с пятью близнецовыми клонами. Как лучше поступить: взять меньше клеток для имплантации или уничтожить лишние эмбрионы? Франческа каждый раз поднимала эту проблему, но ее брат продолжал держать Мэгги в неведении, чувствуя себя не вправе взваливать на девушку то моральное бремя, которое считал своим и только своим. Она никогда не узнает, как он поступил.
Феликс поднял глаза. Франческа в напряженном ожидании приникла к стеклу. Мэгги, насколько могла, вытянула шею и не отрывала взгляд от монитора, прижав ко рту молитвенно сложенные руки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58