Не сходя с расстеленного на земле брезента, мы вышли на шоссе к тому месту, где вчера ночью был припаркован джип Энн Кемпбелл.
— Идем дальше, — сказал я. — Неизвестный возвращается к машине. Он забирает ее форму, фуражку, сапоги, носки, медальоны, но почему-то оставляет на переднем пассажирском сиденье ее сумочку.
— Он мог забыть про сумочку. Мужчины часто забывают о таких пустяках.
Я повернулся к уборным.
— Так вот, с этими вещами в руках он пересекает лужайку, проходит мимо смотровых скамеек, потом мимо уборных и выходит на бревенчатую дорогу. По асфальтированной он не пойдет.
— Ни за что.
— Так, если они начали примерно в час пятнадцать, плюс минус несколько минут, но не позже, сейчас приблизительно два пятнадцать, потому что в два семнадцать рядовой Роббинз видела зажженные фары.
— Ты абсолютно уверен, что это не фары джипа?
— Я почти уверен, что Кемпбелл прибыла сюда гораздо раньше и последний отрезок пути ехала с погашенными фарами. Итак, появляется машина, чей свет видела Роббинз. Человек за рулем видит припаркованный джип, останавливается, выключает фары, выходит из машины и...
— ...и видит с дороги Энн Кемпбелл, так?
— Сержант Сент-Джон увидел ее. На эти дни как раз приходится полнолуние. Любой начнет оглядываться вокруг, если увидит пустой автомобиль. И вот человек видит, что в пятидесяти ярдах от дороги что-то лежит. Инстинкт помогает ему узнать очертания человеческого тела, тем более раздетого. Мы оба слышали или читали похожие истории: человек идет по лесу, видит, что на земле что-то лежит, ну и так далее.
— Допустим, он видит лежащую человеческую фигуру, и что же, по-твоему, делает?
— Подходит к Энн Кемпбелл и видит, что она мертва. Тогда он спешит к своей машине, круто разворачивается и жмет ко всем чертям подальше от мертвеца.
— С погашенными фарами?
— Очевидно, да. Рядового Роббинз удивило, что свет фар погас, она продолжала наблюдать, но напрасно. Потом она увидела зажженные фары только в четыре двадцать пять. Это приехал сержант Сент-Джон.
— Почему этот человек не включил фары, когда уезжал? И зачем он их вообще выключил? Место здесь пустынное, жутковатое. Я бы не стала гасить свет, если бы вышла из машины. Но главный вопрос — в другом. Кто он, это третье действующее лицо? Почему этот человек не доложил, что видел труп?
— Пока у меня только один ответ: вся эта изощренная подготовительная работа проведена не ради одного свидания. Может быть, Кемпбелл назначила встречу нескольким мужчинам. Очевидно, она мечтала, чтобы ее брали силой не раз, а два, три...
— Неслыханно... но возможно.
— Попробуем проследить дальнейшие действия сообщника Энн Кемпбелл — или преступника?
Мы повернули назад, через кустарник за стрельбищами вышли на бревенчатую дорогу и взяли влево, к стрельбищу номер пять.
— Где-то здесь, в этих кустах валяется пластиковый мешок с ее вещами, — неожиданно для себя сказал я.
— И ты, Брут, тронулся?
— Местность тут прочесали, но безрезультатно. Собаки тоже ничего не нашли. Значит, ее веши находятся в пластиковом воздухонепроницаемом мешке, наверное, мусорном; а сам мешок заброшен подальше, где и не искали. Когда подойдем к нашему стрельбищу, посвети фонариком по кустам. Может быть, нам придется прийти сюда завтра...
Синтия вдруг остановилась:
— Погоди, Пол.
— Что еще?
— Уборные...
— Черт побери!
Мы вернулись к уборным. Между двумя строениями — для мужского личного состава и для женского личного состава — стояли рядком железные корзины для мусора. Я опрокинул одну, вспрыгнул на нее и оттуда вскарабкался на крышу мужской уборной. Крыша была плоской, покатой, и на ней ничего не было, но, поднявшись на ноги, увидел на соседней крыше коричневый пластиковый мешок. Он поблескивал в лунном свете. Я разбежался, перемахнул на другую крышу, сбил мешок вниз и сам последовал за ним. Вспомнив парашютные прыжки, я согнул ноги в коленях, перекувырнулся через плечо и благополучно встал на ноги.
— Ты не ушибся? — спросила Синтия.
— Нормально. Доставай платок.
Синтия достала платок и, присев, размотала проволоку, стягивавшую горловину мешка, затем осторожно открыла его и посветила фонариком внутрь. Мы увидели беспорядочно свернутую одежду, пару сапог и один белый носок. Обернув руку платком, Синтия разгребла вещи. Там оказались пояс с кобурой и в ней пистолет, а также нагрудный медальон. Она вытянула его и при свете фонаря прочитала: «Кемпбелл, Энн-Луиза», потом опустила обратно в мешок и встала.
— Знакомый фокус. В любом пособии описан. Одно непонятно: зачем ему понадобилось прятать ее одежду?
Я подумал и ответил:
— Наверное, ее должны были потом взять.
— Кто? Преступник? Или кто-то еще?
— Не знаю. Но мысль о ком-то еще мне нравится.
Издали на дороге показались автомобильные фары, затем донесся шум мотора, и вскоре перед нами остановилась служебная машина защитного цвета. Мотор продолжал работать, светили передние фары. Я сунул руку к пистолету. Синтия последовала моему примеру.
Дверца со стороны водителя распахнулась, и при свете лампочки в салоне мы увидели полковника Кента. Вытащив пистолет и не отводя глаз от нашего фонаря, он вылез из машины, захлопнул дверцу.
— Кто такие?
— Бреннер и Санхилл, полковник, — отозвался я.
Прозвучало несколько формально, но когда тебя окликает вооруженный человек, шутки неуместны.
Мы не двигались. Он сказал:
— Стоять на месте. Я сам подойду. Он приблизился и вложил пистолет в кобуру. — Опознал.
Глуповатые, немного театральные фразы, если не знать, что иногда человек получает пулю только за то, что валяет дурака вместо того, чтобы отозваться на оклик, назвать пароль и все такое.
— Что вы здесь делаете? — сурово спросил Кент.
— Тут совершено убийство, Билл, — напомнил я. — Сыщики и уголовники всегда приходят на место преступления. А что вы здесь делаете?
— Не умничайте, Пол, ваши намеки оскорбительны. Я здесь за тем же, за чем и вы — хочу проникнуться атмосферой этого места ночью.
— Предоставьте мне быть сыщиком, полковник. Кстати, я рассчитывал видеть здесь ваших людей.
— Да, вероятно, надо было поставить сюда пару ребят. Но у меня тут ходят патрульные машины.
— Ни одной не видел. Так поставите?
— Поставлю, — обещал Кент и обратился к Синтии: — Почему вы так далеко оставили машину?
— Мы решили прогуляться при луне.
Кент хотел спросить — зачем, но увидел мешок.
— А это что у вас?
— Пропавшие веши, — ответила Синтия.
— Какие вещи?
— Ее одежда.
Я следил за тем, как Кент воспримет эту весть. Лицо, кажется, ничего не выражает, подумал я.
— Где вы их нашли?
— На крыше женской уборной. Ваши люди подкачали.
— Видно, да... Почему они там оказались — как вы думаете?
— Неизвестно.
— Вы закончили?
— На сегодня — да.
— Что дальше?
— Рассчитываем через час встретить вас на Джордан-Филдз, — ответил я.
— Буду... Между прочим, полковник Мур недоволен вами.
— Пусть пишет официальную жалобу, а не плачется вам в жилетку. Вы хорошо его знаете?
— Только через Энн.
Мы попрощались. Полковник пошел к своей машине на дороге, а мы продолжили наш путь по бревнышкам. Я нес пластиковый мешок.
— Не очень-то ты ему доверяешь. Или я ошибаюсь? — спросила Синтия.
— Доверял вполне... Как-никак я знаю Билла больше десяти лет. Но сейчас... Не знаю, не знаю... У меня нет оснований его подозревать, но не сомневаюсь, что он что-то скрывает. Впрочем, как почти все.
— У меня такое же впечатление. Мы как будто приехали с тобой в маленький городок, где все знают друг о друге все, и v каждого — свои маленькие и большие тайны, но мы не можем их разгадать.
— Очень похоже.
Я положил мешок в багажник, мы заняли свои места, Синтия включила стартер, потом смахнула что-то со своего плеча.
— Руки-ноги целы, солдатик? Может, в госпиталь, подлечить?
— Нет, но голову мне надо проверить. Давай в Учебный центр.
Глава 17
Мы прибыли в учебный центр около двадцати трех. Синтия припарковала «мустанг» у главного здания.
Учебный центр в Форт-Хадли представлял комплекс из трех десятков панельных зданий убийственного темно-свинцового цвета. Несколько чахлых рощиц, немного травяного покрова и скудное наружное освещение, которого не потерпели бы на гражданке, но в армии мордобития, ограбления и судебные иски не превратились пока в большую проблему.
Большинство зданий было погружено в темноту, кроме двух — вероятно, казарм или общежитий. В главном здании, в одном-единственном окне на первом этаже, горел свет. Мы пошли к парадному входу.
— Что здесь, собственно говоря, делают?
— Формально это филиал Учебного центра войск специального назначения Джона Ф. Кеннеди в Форт-Брэгге. В действительности же это всего лишь крыша.
— Крыша чего?
— Здесь своего рода исследовательский центр. Здесь не учат, а изучают.
— Что изучают?
— Как работает человеческий организм и как прекратить эту работу без применения огнестрельного оружия... Исследования у них в основном экспериментальные.
— Страшные ты вещи говоришь, Пол.
— Смелее, держись за меня. Пули тоже летают, и бомбы взрываются, но это еще не повод для паники.
Из-за угла выехала полицейская машина, ослепив нас светом фар. Из машины вылез капрал Страуд и, козырнув, как положено, произнес:
— Вы здесь по делу?
— Да, мы из УРП, — сказал я и протянул удостоверение.
Светя себе фонариком, он изучил мое удостоверение, потом Синтии и спросил:
— Кого хотите видеть, сэр?
— Дежурного сержанта. Вы нас не проводите, капрал?
— Обязательно, сэр. — Он направился вместе с нами к дверям. — Занимаетесь убийством капитана Кемпбелл?
— Боюсь, что да.
— Позорище, иначе не скажешь.
— Вы знали ее? — спросила Синтия.
— Так точно, мэм. Не то чтобы хорошо, но видел несколько раз вечером здесь. Они все больше по ночам работают. Симпатичная дама. Есть какие-нибудь зацепки?
— Пока нет, — сказал я.
— Вы, я вижу, тоже по ночам вкалываете?
Мы вошли в здание. В комнате справа от небольшого фойе сидел дежурный штаб-сержант. Увидев нас, он встал. Последовал обмен приветствиями и формальностями.
— Сержант, мне хотелось бы заглянуть в кабинет полковника Мура.
Сержант Корман — его имя значилось на нагрудной карточке — почесал в затылке, взглянул на капрала, потом произнес:
— Я не могу показать его вам, сэр.
— Вполне можете. Пойдемте.
Сержант знал свои обязанности.
— Не имею права, сэр. Нужно особое разрешение. У нас секретный объект.
Собственно говоря, в вооруженных силах не требуется ордер на обыск, но даже если он понадобится, ни один судья не выпишет бумагу, потому что его полномочия ограничиваются рамками военного трибунала. Значит, надо идти выше, по начальству.
— Полковник Мур хранит личные веши у себя в кабинете? — спросил я сержанта Кормана.
После некоторого колебания он ответил:
— Да, сэр.
— Отлично. Тогда принесите мне его расческу или щетку для волос.
— Не понял?..
— Он же должен чем-то причесываться. А мы подождем здесь. В случае чего ответим на телефонный звонок.
— Сэр, это секретный объект. Я вынужден просить вас удалиться.
— Могу я позвонить по вашему телефону?
— Разумеется, сэр.
— Я хотел бы один...
— Я не могу уйти...
— Со мной останется капрал Страуд из военной полиции. Буду вам весьма признателен.
Сержант помедлил, потом вышел.
— Все, что вы услышите, носит секретный характер, — предупредил я Страуда.
— Так точно, сэр.
В справочнике по военному городку я нашел номер телефона полковника Фаулера на Бетани-Хилл. Он взял трубку после третьего звонка.
— Полковник, говорит Бреннер. Сожалею, что вынужден побеспокоить вас в такой час. — Естественно, я ни о чем не жалел. — Мне нужно ваше разрешение изъять одну вещь из кабинета полковника Мура.
— Куда вас занесло, Бреннер? — Голос у него был сонный.
— В ваш Учебный центр, полковник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68