— Капитан Кемпбелл получила назначение в Форт-Хадли два года назад. Я уже был переведен сюда. Генерал и миссис Кемпбелл тоже были здесь. Кемпбеллы пригласили меня в числе нескольких офицеров к себе, чтобы познакомить со своей дочерью. По работе мы соприкасались не часто, но как психолог она изучала поведение преступников. Я тоже интересовался криминальной психологией. Общие интересы у представителя администрации и психолога — обычное дело.
— Так вы стали друзьями?
— Что-то вроде этого.
— Вместе ходили на ленч?
— Иногда.
— Обеды тоже были? Вместе выпивали?
— Не часто.
— Наедине?
— Один или два раза.
— Но вы, кажется, не знали, где она живет?
— Знал, что в городе, но сам у нее не был.
— А она у вас?
— Да, несколько раз была. На вечеринках.
— Ваша жена ей симпатизировала?
— Нет.
— Почему?
— Сообразите сами, Бреннер.
— Хорошо. Уже сообразил.
У Синтии, разумеется, хватило такта не участвовать в допросе высокопоставленного офицера, поэтому я обратился к ней:
— У вас есть вопросы к полковнику Кенту?
— Один-единственный, очевидный, — ответила она и пристально посмотрела на него.
— Нет, между нами не было интимных отношений. Я сразу бы сказал, если бы были.
— Будем надеяться, — буркнул я. — У нее был друг?
— Насколько мне известно — нет.
— А явные враги были?
Он подумал, прежде чем ответить.
— Некоторые дамы ее не любили. Думаю, видели в ней угрозу. И некоторые мужчины тоже не любили. Чувствовали что-то...
— Что пасуют перед ней?
— Да, вроде этого. Может быть, она была чересчур высокомерна с молодыми неженатыми офицерами, которые пытались ухлестывать за ней. Что касается настоящих врагов, я таких не знаю. — Кент поколебался, потом продолжал: — Если учесть, как она погибла, то я думаю, что убийство произошло на почве неутоленной страсти. Понимаете, существуют женщины, в отношении которых рождаются здоровые эротические или романтические фантазии, но Энн Кемпбелл была другая. Она вольно или невольно провоцировала в некоторых мужчинах желание совершить над ней насилие. И кто-то польстился на приманку. Утолив жажду, насильник понял, что попал в беду. Может быть, она стала поддразнивать его, я и это допускаю. Тому не хотелось всю оставшуюся жизнь провести в Левенуэрте, и он задушил ее. — Он посмотрел на нас. — Многие дают волю одноглазому разгоряченному зверю, и он тащит их прямиком в ад. В нашей работе много таких случаев. Да и в вашей тоже.
Еще как много, но сейчас меня больше интересовало то, что искал одноглазый зверь, и я спросил:
— Она назначала мужчинам свидания? Была активна в любовных делах?
— Как мне судить о ее любовных делах? Я знаю только одного неженатого офицера, с кем она иногда встречалась. Это лейтенант Элби, один из помощников генерала. О своей личной жизни она мне не рассказывала. И поведение ее у меня по роду службы интереса не вызывало. Другое дело, мы не знали, как она развлекается.
— И как же, по-вашему, она развлекалась?
— Будь я на ее месте, у меня было бы две жизни — служебная и внеслужебная, и чтобы они не соприкасались.
— Какие у Ярдли бумаги, касающиеся Энн Кемпбелл?
— М-м... Я думаю, он имеет в виду тот случай, когда в городе ее задержала полиция. Это произошло год назад, она еще и в штат не была введена. Ярдли позвонил мне, я приехал и забрал ее.
— Значит, Кемпбелл все-таки попадала в поле вашего профессионального зрения?
— Пустяковая история и негласная. Ярдли сказал, что протокол задержания составлять не будет.
— Очевидно, солгал. За что ее задержали?
— Ярдли сказал, за нарушение общественного порядка.
— И как же Энн Кемпбелл нарушила общественный порядок?
— Вступила на улице в словесную баталию с каким-то парнем.
— Подробности знаете?
— Нет, Ярдли не распространялся. Просто позвонил и сказал, чтобы я отвез ее домой.
— И вы отвезли ее домой.
— Я же сказал, что не знаю, где она живет. Не пытайтесь поймать меня, Бреннер. Я отвез ее на базу. Это было около двадцати трех часов. Кстати, Энн была трезвая как стеклышко. Я привез ее в офицерский клуб выпить. Так, для успокоения. Она не рассказывала, что произошло, а я не расспрашивал. Потом я вызвал такси, и около полуночи она уехала домой.
— Тот человек, с которым Кемпбелл вступила в словесную баталию, — вы не знаете его имени? Или того полицейского, который произвел задержание?
— Нет, но Ярдли, уверен, знает. Спросите у него, — Кент улыбнулся, — поскольку наладили полное деловое сотрудничество. Еще есть вопросы?
— Что вы почувствовали, когда узнали, что она убита? — спросила Синтия.
— Был ошеломлен.
— Вам было жаль ее?
— Конечно. И жаль генерала и миссис Кемпбелл. И еще я разозлился до чертиков. Такое происшествие на моем участке! Я симпатизировал Энн, но ее смерть не стала моим личным горем, не так уж мы были близки, скорее, крупной служебной неприятностью.
— Ценю вашу откровенность, — заключил я.
— Только тогда оцените по-настоящему, когда наслушаетесь всякой чуши.
— Не сомневаюсь... У вас ко мне есть вопросы?
Кент улыбнулся:
— Сколько, вы сказали, времени занимает езда с базы до Соснового Шепота?
— Полчаса. Рано утром — меньше.
Он кивнул, потом окинул взглядом мебель и вещи из квартиры Энн Кемпбелл:
— Как, по-вашему, нормально?
— Нормально. Хорошая работа. Только распорядитесь поставить несколько раздвижных перегородок, повесить картинки и развесить одежду на крючках — в тех местах, где были встроенные шкафы... Скажите, из цокольного этажа все взяли?
Синтия понимающе посмотрела на меня.
— Да, но вещи оттуда пока в ящиках. Должны привезти еще несколько столов и полок. Тогда воспроизведем обстановку подвала. — Он помолчал. — Я думал, кое-что еще обнаружили. Вы, случайно, не заметили, что нет... м-м... интимных предметов?
— Вы хотите сказать, противозачаточных средств, сексуальных стимуляторов и тому подобного? Писем от мужчин, фотографий дружков?
— Не знаю, зачем незамужней женщине стимуляторы, и в бумагах я особенно не рылся... Я имел в виду противозачаточные средства, таблетки...
— Вы к чему-нибудь притрагивались, Билл?
Вместо ответа он вытащил из кармана брюк пару хирургических перчаток и сказал:
— Допускаю, что я мог и голыми руками притронуться, когда руководил разгрузкой вещей. Ярдли тоже раза два случайно прикасался...
— Или намеренно.
Кент кивнул:
— Или намеренно. Занесите еще одного в ваш список подозреваемых.
— Непременно.
Я прошел в тот угол, где была размещена мебель из служебного кабинета Энн Кемпбелл. Предметы обстановки были строгие, спартанские, которые так любят покупать армейские хозяйственники, в то время как их представители в конгрессе выбивают средства на приобретение очередного трехмиллионного танка: металлический стол, вращающееся кресло, два складных стула, книжная полка, две высокие картотеки, компьютер. На книжных полках стояли стандартные тексты по психологии, военные публикации по психологической войне, спецоперациям и прочим смежным предметам.
Я выдвинул один из ящиков и по наклейкам-указателям увидел, что здесь лежат конспекты лекций. Выдвинул другой, с надписью «Конфиденциальное». Папки здесь были без названий, но пронумерованы. Я раскрыл одну, перебрал бумаги, которые оказались записями беседы с человеком, обозначенным инициалами Р. Дж. Высказывания ее собеседника были отмечены буквой "В", то есть «Вопросы» или «Вопрошающий». Все это выглядело как обычные записи психолога или психоаналитика, правда, человек, выбранный для собеседования, был своеобразный. Судя по первой странице, это был обвиняемый в половом преступлении. Вопросы тоже носили любопытный характер: «Как вы выбрали свою жертву?» или «Как она реагировала, когда вы потребовали сделать вам феллацио?» Я захлопнул папку. Обычные бумаги полицейского или тюремного психиатра, но какая связь с психологической войной? Очевидно, тема представляла частный интерес для Энн Кемпбелл.
Я задвинул ящик и подошел к компьютеру. Я даже включать эти штуковины не умею.
— У нас в Фоллз-Черч есть одна особа, — сказал я Кенту, — Грейс Диксон, вот она знает, как управлять электронными мозгами. Позову-ка я ее, чтобы приехала, а до тех пор — чтобы никто даже приблизиться сюда не смел.
Синтия тоже вошла в «кабинет» Энн Кемпбелл.
— Там есть сообщение, — сказала она, посмотрев на автоответчик.
Кент кивнул:
— Да, около полудня был звонок. Через несколько минут после того, как телефонная компания получила заказ на перевод номера сюда.
Синтия нажала кнопку «пуск». Раздался мужской голос:
— "Энн, это Чарлз. Я пытался позвонить тебе раньше, но у тебя, наверное, барахлил телефон. Я знаю, что у тебя сегодня выходной, но в училище побывал полицейский наряд. Они увезли куда-то всю твою мебель и все твои вещи. Без всяких объяснений. Пожалуйста, позвони мне или давай пообедаем в офицерском клубе. Все это очень странно. Я бы позвонил в полицию, да вот беда: люди, разобравшие твою мебель, и есть полиция. — Он фыркнул, но смешок прозвучал искусственно. — Надеюсь, что ничего серьезного не случилось. Звони".
— Кто это? — спросил я Кента.
— Полковник Чарлз Мур. Начальник ее Учебного центра.
— Что вам о нем известно?
— Что можно сказать... Естественно, психиатр, доктор медицины. Странный тип. Не вписывается он здесь, всегда сам по себе. Впрочем, Учебный центр существует как бы сам по себе. Я даже думаю иногда: поставили бы уж стену со сторожевыми вышками.
Синтия спросила:
— Они были друзьями?
— Судя по всему, они были достаточно близки. Он был для нее своего рода наставником — что, между прочим, не говорит о ее хорошем вкусе, извините.
— Когда расследуется дело об убийстве, о мертвых не обязательно говорить хорошо.
— И все-таки это было неуместное замечание. — Кент потер глаза. — Я просто... немного устал.
— Да, у вас напряженный день, — вставила Синтия. — Неприятная роль нести родителям новость о смерти их дочери.
— Да, малоприятная. Я позвонил, к телефону подошла миссис Кемпбелл, сказал, что заеду к ним домой... Она поняла: что-то стряслось. Приехал я с главным капелланом, майором Имзом, и врачом, капитаном Суиком. Кемпбеллы увидели нас... Сколько раз видел, как извещают о смерти, сам участвовал в этой скорбной процедуре... Если человек погиб в бою, находишь какие-то верные слова. Но вот убийство... что тут скажешь?
— Как они приняли известие? — спросила Синтия.
— Мужественно. Как и подобает солдату и его жене. Я пробыл там всего несколько минут, потом уехал, оставив с ними капеллана.
— Надеюсь, вы не вдавались в подробности? — сказал я.
— Нет. Только сказал, что Энн нашли на стрельбище мертвой и, очевидно, это убийство.
— А что сказал генерал?
— Сказал... «Погибла, выполняя свой долг». — Кент помолчал. — Наверное, в этих словах находишь утешение.
— Значит, вы не вдавались в детали... Не сказали о ее позе, о том, что, возможно, она была изнасилована?
— Нет. Он, правда, спросил, как она умерла. Я ответил, что, вероятно, ее задушили.
— И что он сказал?
— Ничего.
— Вы сообщили ему мое имя и дали номер телефона?
— Да, он спросил, подключились ли к расследованию люди из УРП. Я сказал, что воспользовался вашим здесь присутствием и присутствием мисс Санхилл и попросил вас заняться этим делом.
— Что он на это ответил?
— Генерал хочет, чтобы делом занялся майор Боуз, начальник здешнего отделения УРП.
— Что вы ему ответили?
— Я не стал обсуждать с ним эту тему. Он сам понимает, что назначение следователя не входит в его компетенцию.
— Как приняла известие о смерти дочери миссис Кемпбелл?
— Стойко, но по всему было видно, что вот-вот разрыдается. Сохранять невозмутимость в любых обстоятельствах — первое дело для генералов и их жен. Чувствуется старая школа.
— Хорошо, Билл. Бригада экспертов прибудет после заката и, вероятно, проработает всю ночь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68