Пойдем, я тебя утешу.
Франсуаз устроилась на переднем сиденье нашего открытого джипа и, заложив ногу за ногу, принялась осматривать свои ногти.
– Нам никогда не добиться инспекции тюрьмы Сокорро, – сказала она. – Поэтому надо доказать, что именно комендант Илора выпустил в город Темных Эльфов троих вампиров.
– Сделать это будет сложно, – заметил я, осторожно объезжая три ямы, одна следом за другой украшавшие поверхность дороги.
– Лишить тебя невинности тоже было нелегко, – фыркнула девушка. – Но я справилась. Майкл, если ты будешь ехать так медленно, мне проще пойти пешком.
– Я не собираюсь трястись, как коктейль в шейкере.
Невысокое строение словно вырастало из обочины дороги, отбрасывая на камни тупую тень.
– Не знал, что здесь есть закусочные на вынос, – заметил я, оценивая разделяющее нас расстояние. Франсуаз присмотрелась.
– А шлагбаум для того, чтобы никто не подавился?
Двухэтажное здание было сложено из серого кирпича. Плоская крыша делала его похожим на дзот.
К маленькой узкой деревянной двери вели четыре ступени. Черно-белый брус шлагбаума тянулся от строения поперек узкой дороги, на другой стороне привязанный веревкой к столбику.
Два человека в серо-зеленой форме стояли за шлагбаумом, и по металлическим эмблемам на их одежде можно было понять, что они из ведомства безопасности.
– С каких пор здесь ввели военное положение? – вполголоса спросила Франсуаз
– Всего лишь патрульный пост, – ответил я. – Будке, по крайней мере, два десятка лет. Не о чем беспокоиться.
– Да? – спросила девушка.
– Поверь мне, – произнес я.
Один из военных подошел к середине шлагбаума. Знаков различия на нем не было, как не было их ни на одном сотруднике безопасности по эту сторону границы.
Но он не носил автомата с деревянным прикладом, а только пистолет в расчехленной кобуре. Это значило, что перед нами офицер; пока солдаты сражаются с врагом, обязанность офицера – бегать между ними и беспорядочно кричать. Поэтому им не выдают штурмовых винтовок.
– Надо было объехать пост, – сказала Франсуаз. Я начал улыбаться офицеру еще задолго до того, как он смог нас расслышать.
– На сотни миль вокруг открытая пустыня, – тихо ответил я. – Или следовало прорыть подземный ход?
– И все же мне это не нравится.
– Расслабься, кэнди. В этой стране нас еще не объявили в розыск. Это не сложнее, чем проехать мимо детского сада.
Я остановил джип перед линией шлагбаума и улыбнулся офицеру еще шире, чем до того.
Человек с пистолетом поднял руку в знак приветствия.
Сперва это меня озадачило, но потом я понял, что он выставляет ладонь вперед, преграждая нам путь.
– Это закрытая зона, сеньор, – сказал он тоном, который если и допускал возможность обсуждения, то только за запертыми дверями карцера. – Вам придется повернуть обратно.
– Впереди только крестьянские деревни, – горячо зашептала мне в самое ухо Франсуаз. – Там нет ничего секретного.
– А еще впереди тюрьма Сокорро. И те, кто живет вокруг нее, такие же пленники, так как слишком много видели, – тихо ответил я. – Офицер, разумеется, нам известно, что это закрытая зона.
Я бросил ободряющий взгляд на Франсуаз, как бы давая понять, что нет никаких причин бояться.
Офицер не был жизнерадостным человеком и встретил мою улыбку хмуро, на его лице не дрогнул ни один мускул.
– Мы направляемся именно туда.
Я засунул руку во внутренний карман и вынул маленькую синюю книжечку, затянутую в прозрачный пластик.
– Сенатская комиссия Аспоники, – представился я. – По надзору за федеральными тюрьмами.
Офицер взглянул на меня, как посмотрела бы сторожевая собака на воробья, явившегося инспектировать ее службу.
– Мы – независимые эксперты, выделенные эльфийским правительством, – продолжал я.
Франсуаз сложила губы бантиком, как делает всегда, когда хочет показать, до какой степени ей отвратительны моя ложь и мое притворство.
Но я знаю, что ей нравится.
– Наша цель – обследовать данную закрытую зону в связи с выдвижением коменданта тюрьмы на пост губернатора штата.
Я полагал, что хоть теперь моя широкая улыбка вызовет отклик в сердце постового офицера, но он оставался мрачен, как прежде.
Я протянул ему удостоверение, он со снисходительной миной раскрыл его. Поскольку улыбаться еще шире было уже просто невозможно, не превратив своего лица в неприятную комическую маску, я приподнял брови.
– Сенатская комиссия? – отрывисто спросил офицер.
– Как видите, – жизнерадостно ответил я. Он кивнул, тяжело, словно через силу.
– Очень хорошо, – сказал он. – Подождите.
Он повернулся и вошел в здание.
Я улыбнулся Франсуаз, показывая, как хорошо все получается. Второй военный, правда, все еще стоял и не выказывал желания поднять шлагбаум, но это было лишь делом времени.
– Откуда у тебя пропуск? – прошипела Франсуаз.
– Помнишь, я помогал сенатору Матиасу сесть за столик? – ответил я.
– Маленький воришка – ты стащил пропуск у сенатора Аспоники?
Я счел это за комплимент.
– Детские игрушки, – отвечал я. – Пропуск не именной, так что мне не пришлось даже переклеивать фотографию.
Постовой офицер показался на верхней ступени лестницы. Он постукивал по правой руке ребром моего удостоверения.
– Думаешь, они поверят? – шепотом спросила Франсуаз.
– Они уже поверили, – сказал я.
Офицер подошел к шлагбауму; следом за ним на лестнице появились двое солдат, и мне не понравилась, как они щупают свои автоматы.
Я нахмурился.
– Сенатская комиссия, верно? – спросил офицер, обращаясь ко мне.
Я постарался побыстрее улыбнуться.
– Вот именно, – сказал я. Франсуаз что-то буркнула.
– Плохое время избрал сенат, чтобы послать сюда комиссию, – сказал офицер. – Парни, возьмите их.
Все трое солдат подняли автоматы; дула были направлены в нашу сторону.
– Эй, – произнес я, – мы правительственные чиновники.
– Скоро вы перестанете ими быть, – заверил меня офицер. – Выходите из машины.
– Ты, кажется, хотел, чтобы я тебе поверила? – прошипела Франсуаз.
– И поднимите руки, – приказал офицер.
– Вы не понимаете… – торопливо заговорил я, выходя из джипа и всем своим видом показывая, насколько миролюбиво настроен. – Мы всего лишь хотим сделать заключение перед выборами, и…
– Считайте, вы его сделали, – перебил меня офицер. – Идите сюда и не делайте резких движений.
Я направился в обход шлагбаума, Франсуаз последовала за мной.
– Я мог бы вас пропустить, – произнес офицер, – и вы бы все осмотрели. Но потом я все равно не смог бы выпустить вас. Так что сэкономлю вам время.
– У нас много времени, – заволновался я. Из здания вышел еще один офицер, и я понял, что не смогу убедить его выступить за нашу команду.
– Сбросьте их в каньон Паррадо, – приказал он. – Когда власти узнают, что вампиры сожрали двух чиновников сената, они дадут нам чрезвычайные полномочия в этом штате. И не забудьте – они должны истечь кровью до того, как умрут.
* * *
– Не сложнее, чем проехать мимо детского сада? – недобро переспросила Франсуаз. – Что же ты делал с детьми, Майкл?
– Френки, – возразил я, – ты же не станешь отрицать, что они мне поверили. Они хотят прикончить нас не потому, что мы – это мы, а потому, что мы из сенатской комиссии.
– Здорово, – ответила она.
– С другой стороны, – продолжал я, – это возможность прочувствовать ситуацию, так сказать, изнутри.
– Когда это закончится, – ласково произнесла девушка, – мой красивый мальчик, я дам тебе кое-что прочувствовать.
Я повернул голову – было неудобно стоять, уперев руки в каменную стену и широко расставив ноги.
Солдат, стороживший нас с автоматом в руках, не понимал, о чем мы разговариваем, но другие его способности, например стрелять, от этого наверняка не исчезли, к некоторому моему сожалению.
– По крайней мере, они оставили нам оружие, – сказала девушка.
– Еще бы оно умело стрелять само.
– Заткнись.
Двое офицеров завернули за угол здания, и теперь я смог их видеть. Это оказалась не та перемена в нашем состоянии, на которую я рассчитывал.
– Сенат впервые посылает комиссию, не поставив нас в известность, – говорил один из них.
Двое солдат следовали за ними. Я обдумал, какие шансы на то, что у расчета сейчас наступит время обеда, и понял, что их маловато.
– Мы ожидали чего-то подобного, – ответил второй военный. – Когда найдут этих двоих, бюрократы из Гранда Аспоника поймут, что без нас они не могут сделать и шага. Обыщите их.
– Это всего лишь чиновники, – возразил его товарищ.
Он подошел к Франсуаз сзади. Девушка резко повернулась к нему.
– Если посмеешь притронуться ко мне, недоносок, – проговорила она, – я расколю твои орешки твоими же зубами.
Офицер отшатнулся; не то чтобы он испугался девушку, находящуюся под прицелом трех автоматов, но Франсуаз умеет говорить убедительно.
Солдаты вскинули свои штурмовые винтовки, и я понял, что теперь нам вряд ли удастся усыпить их бдительность.
Франсуаз такая неосторожная.
– Хотите забрать оружие? – спросила девушка. – Давайте.
Она медленно расстегнула кожаную куртку, потом распахнула ее, демонстрируя две висящие на поясе кобуры.
Я покачал головой.
Офицер настороженно взглянул на мою партнершу, потом его руки скользнули вперед, и он быстро вытащил оба пистолета.
– Теперь вы, – приказал он, обращаясь ко мне. Я тоже повернулся к нему и, осторожно вынув свое оружие, передал ему.
– Вы не из сенатской комиссии, – заявил он.
– Какая догадливость, – пробормотал я.
– Заведите их внутрь, – сказал офицер. – Надо узнать, кто они. Обыщите машину.
– Осторожно, – предупредил я. – Я поставил в ней пару мышеловок.
Дуло автомата уперлось мне в спину.
– Наверное, это журналисты, – глухо произнес офицер. – Или кто-то из комиссии по правам человека.
– Мы хотели ограбить один банк, – ответил я – Но ошиблись адресом. Обещаю, что в следующий раз мы купим карту.
– Позвоните в Гранда Аспоника, – властно сказала Франсуаз. – Там подтвердят наши полномочия.
Я знал, что сенатор Матиас наверняка сделал бы это, хотя бы просто из трусости.
Но я также знал, что никто не позвонит в Гранда Аспоника.
– А вы? – Франсуаз посмотрела на солдат – Неужели вы готовы убить агентов собственного правительства?
Офицер ухмыльнулся.
– Они убьют кого угодно, – сказал он. – Если я им прикажу. И даже если не прикажу, тоже могут убить. Пошли.
Двое постовых поспешили в обход здания, и я понял, что они станут потрошить нашу машину Франсуаз гордо подняла голову, отбросив назад волосы, и пошла следом за офицером. Остальные потопали за нами.
– Ты в самом деле думала, – спросил я, – что эти гестаповцы заплачут и станут просить прощения?
– Шагай, – грубо прикрикнул на меня один из солдат.
Первый офицер поднялся по каменным ступеням и вошел в здание контрольного пункта. Не оборачиваясь, он проследовал к своему столу и придвинул к себе телефон.
– По-вашему, я лечу? – огрызнулся я – Тогда какого дьявола ты завела этот разговор?
Я нагнулся, чтобы не удариться головой о притолоку.
Девушка фыркнула.
– Я дала им шанс, – ответила она.
Франсуаз вошла в комнату следом за мной и посторонилась, пропуская шедшего за ней солдата.
Он не понял. Дуло его автомата на пару мгновений уставилось в сторону окна.
Франсуаз развернулась, и ее левая рука сжалась на автоматном прикладе. Солдат испуганно нажал на спусковой крючок, но было уже поздно.
Девушка прижала ствол автомата к дверному косяку, и очередь ушла в потолок. Парень вскрикнул от боли, пытаясь выдернуть руку, зажатую между автоматом и косяком.
– Прищемился, бедняжка? – ласково спросила девушка. – Сейчас помогу.
Франсуаз сжала руку и плавно, один за другим, сломала солдату все пять пальцев.
– Упс, – сказала она. – Надеюсь, не очень больно?
Человек попробовал вырвать автомат из ее руки, дернув изо всех сил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52