но вместо этого я нашел нечто иное.
– Подойди-ка сюда, Френки, – позвал я.
Я прошел еще несколько шагов и остановился.
Тяжелый потолок, и без того низкий, снижался здесь еще больше, нависая выпирающими балками. Паутина, похожая на седые волосы, свисала с них отсыревшими бесформенными лохмотьями.
Людей было шестеро – по крайней мере, стольких мне удалось насчитать, не переворачивая тела.
Мужчины, женщины. Ребенок, вряд ли старше десяти лет. В его курчавых волосах ползал серый паук с вывернутыми длинными лапами.
Их тела были бледными, как у бесцветной восьмилапой твари, что сейчас пыталась соорудить на них гнездо. Казалось, что они жили здесь, лишенные солнца и тепла, лишенные свежего воздуха и дуновения ветра.
Но я знал, что причина их бледности в ином. У каждого из этих людей, сваленных на выщербленном полу, было растерзано, выдрано горло, и прутики сосудов торчали из рваных ран. На многих телах виднелись и другие укусы: на запястьях, где были перегрызены вены, на щиколотках.
Франсуаз опустилась на колени перед телами и издала глухое рычание.
– Они не голодали эти двое суток, – сказал я.
Я не стал становиться на колени; во-первых, ничего интересного найти я все равно бы не смог, во-вторых, пол был грязным.
– И мы не знаем, единственный ли это тайник.
Франсуаз дотронулась до волос мальчика; потом она распрямилась и грубо выругалась сквозь стиснутые зубы.
– Тот, кто за это в ответе, – процедила она, – будет еще молить меня, чтобы я пристрелила его сразу.
Я положил руку на ее плечо и заставил отвернуться.
– Но ты не считаешь виновными тех, кто непосредственно это сделал? – спросил я.
– Ими манипулировали так же, как манипулируют солдатами на войне.
– Если посчитать всех солдат, которых ты убила на войне, – сказал я, – получится длинный список.
– Именно поэтому я хочу спасти хотя бы этих.
Франсуаз посмотрела мне в глаза.
– Майкл, ты со мной?
Я проворчал, стараясь, чтобы мой голос недвусмысленно выразил мое негативное отношение к происходящему:
– Любимая, я всегда с тобой.
Если бы я мог допустить, что моя партнерша способна на какие-либо нежные чувства, в этот миг поверил бы, что именно одно из них мелькнуло сейчас в ее серых глазах.
Потолок становился ниже с каждым нашим шагом, но я знал, что дальше наверняка есть другие помещения, с более высокими потолками. Теперь я шел впереди, рисуя на покрытых сырыми пятнами стенах яркие картины лучом своего фонарика.
– Подвалы соединяются друг с другом, – сказал я. – Это шесть домов. Пространство большое, но все выходы перекрыты полицией.
– Будем надеяться, что найдем их прежде, чем наступит время обедать, – бросила Франсуаз.
Я шагнул вперед, но моя нога не нашла опоры; я посветил вниз, и луч фонарика провалился на пару футов. Мы оказались в просторном помещении, границ и размеров которого я не мог определить. Я поднял фонарик, и луч его затерялся в сплетении перекрытий.
В то же мгновение он наткнулся на что-то большое и темное.
– Вот они, – чуть слышно прошептал я.
Человек сидел на металлической балке, согнув ноги в коленях и обхватив ее руками. Его поза более подошла бы обезьяне, чем человеку.
– Эй! – крикнула Франсуаз, и ее звонкий голос отразился эхом от высоких сводов. – Нам надо поговорить.
Человек прыгнул.
Он вжал голову в плечи и вытянул руки, отчего они стали казаться еще длиннее. Балки сплетались над нашими головами в громоздкую паутину.
Я мог бы поклясться, что человек упадет; вблизи него не было видно ни одной балки, ни единого выступа, за который он мог бы ухватиться руками. Сейчас рухнет вниз и размозжит себе голову о камень или какую-нибудь железяку.
Но этого не случилось. Он пролетел расстояние, неправдоподобно большое, если помнить, что он прыгнул сверху вниз, из сидячего положения. Его ноги изломились в воздухе, растопыриваясь, подобно лягушачьим лапам.
Человек вошел в узкий просвет между двумя металлическими балками и пролетел сквозь него, даже не зацепившись, словно был совершенно плоским. Его вытянутые пальцы сомкнулись на бетонном уступе, и через мгновение он уже исчез в темноте.
– Эй! – еще раз крикнула Франсуаз, но в ответ не послышалось даже шороха.
– Это был только один, – заметил я, продолжая водить лучом фонарика по металлическим нитям строительной паутины, опутывавшей темные своды.
– Он мог уйти на верхний ярус? – спросила Франсуаз.
– Только если умеет грызть бетон, – сказал я. – Над нами фундамент бывшей автостоянки.
– Ага. – Франсуаз сделала три шага вперед, поднимая голову.
Темная размытая тень пронеслась над нашими головами.
У меня неплохая реакция, особенно на деньги. Но даже я не смог проследить за тем, как двигалось это существо.
Человек появился на нижней из поперечных балок.
Он не задержался там и доли секунды. Его гибкое тело, скрюченное судорогой животной настороженности, метнулось вниз. Он несся стремительно, расправив руки, и впереди у него была только каменная стена.
Я отступил назад, готовясь увидеть, как его тело с огромной скоростью врежется в неровный свод. Сила его броска была столь велика, что его неминуемо должно было размазать по стене; вместо этого человек легко оттолкнулся от каменной кладки. Он действовал всеми четырьмя конечностями, словно давно уже потерял различие между руками и ногами.
Он отлетел от стены легко, невредимый, как резиновый мяч. Вот он стоит уже на полу, преодолев высоту, упав с которой, мог только разбиться. Пасть вампира раскрылась, обнажая кривые острые зубы.
Франсуаз упала на бок и перекатилась. Ее длинная нога распрямилась, ударяя человека в челюсть.
Вампир отшатнулся. Прежде чем девушка успела подняться на ноги, тварь подпрыгнула, гораздо выше, чем могут поднять человека его мускулы, и спикировала на мою партнершу.
Франсуаз сильно пнула противника обеими ногами. Носки ее сапог угодили существу в живот, когда оно находилось в прыжке. Вампир отлетел, взмахивая руками в воздухе
Я подбежал к девушке; та вскочила на ноги, но вампир уже исчез.
Я видел, как он темной молнией пронесся по каменной стене и, ухватившись за каменный выступ, нырнул в паутину балок и труб.
– Сколько бы они ни съели, – заметил я, – они все еще голодны.
– Вот ублюдок, – процедила Франсуаз, направляя взгляд туда, где исчезло существо. – Ничего. Тетя Френки вытрет тебе сопливый носик.
Несколько минут я стоял не двигаясь. Я ждал следующего нападения. Но его не последовало; вампиры, затаившись где-то под высоким потолком, невидимые нами, следили за каждым нашим шагом.
– Они изучают нас, – сообщил я. – Они чувствуют, что от нас исходит опасность.
– Я тоже их изучу, – пробормотала Франсуаз. – Когда я верну их обратно в школу, им еще долго придется делать свои уроки стоя.
Стальные глаза Франсуаз ощупывали переплетение балок и труб у нас над головой. Каждую из них, каждый промежуток между ними она исследовала, оценила и запечатлела в памяти, после чего собрала из них в своем сознании объемную схему.
– Здесь, должно быть, они прячутся, – заметил я.
Я обошел погруженное во тьму помещение, фут за футом освещая стены. Луч моего фонарика упал на большую толстую крысу; она сидела на куче битого кирпича, приподнявшись на задних лапах, и умывала мордочку передними.
Несколько мгновений крыса с интересом смотрела на меня. Она прервала свое занятие и, принюхиваясь, вытянула мордочку.
По всей видимости, она ждала, что я приглашу ее куда-нибудь поужинать.
– Прости, сестричка, – пробормотал я. – У меня уже есть девушка.
Крыса взмахнула хвостом и спряталась в трещине в полу.
– Видишь, Френки, – заметил я, – из-за тебя пришлось обидеть достойную крысу.
Франсуаз уперла руки в бока и закусила губу, не сводя глаз с того места, где скрылся человек.
– Здесь только один выход, – продолжал я. – Вампиры любят замкнутые пространства. Простор вселяет в них неуверенность.
– Думаешь, они оба там? – спросила девушка.
– По идее, да.
– Если б хоть один из них спустился, – сказала Франсуаз.
Что-то серое промелькнуло между металлических труб, но когда я перевел свой фонарик, тонкий луч высветил только проржавевший металл.
– Один уже спустился, – заметил я.
– Он застал меня врасплох, – сердито сказала Франсуаз, нимало не смутившись.
– Тогда готовься, крошка, – ответил я.
Я наклонился и легко выбросил вверх руку.
Франсуаз согнула ноги в коленях и наклонила голову, готовая к прыжку.
Маленький черный предмет просвистел в воздухе, разрезая его с пронзительным свистом.
Франсуаз проследила его полет.
– Ты дешевый выпендрежник, – сказала она презрительно.
– Напротив, – возразил я. – Очень дорогой. Раз.
Брошенный мною предмет ударился о бетонный блок, выдававшийся из стены на пару футов. Получив ускорение, он взмыл еще выше и отразился от низко нависающей балки.
– Два, – произнес я.
Черный предмет, почти уже невидимый, снова изменил направление и понесся вниз.
Я услышал сдавленный крик, когда он с огромной силой врезался в голову человека, прятавшегося за железобетонной опорой.
Вскрик был громким и высоким; вампир издал его скорее от страха, чем от боли. Он никак не ожидал, что атака последует почти что с тыла.
Через секунду он потерял сознание и мешком повалился вниз.
Будь он человеком, неминуемо разбился бы вдребезги, но я и Франсуаз оказались здесь именно потому, что этот парень не был обычным человеком.
Вампир ударился о три балки, пока падал, и несколько раз перевернулся в воздухе. Он рухнул на землю плашмя, всем телом, и больше не двигался
Франсуаз прыгнула на него, как коршун, готовая в любой момент нанести удар.
Этого не потребовалось. Человек был без сознания, и даже человеческая кровь, выпитая им не так давно, не могла ему помочь прийти в себя раньше, чем через пару часов.
Франсуаз распрямилась и хмуро посмотрела на меня.
– Дешевый выпендрежник, – повторила она.
Я сделал шаг вправо и поднял руку.
Круглый черный предмет, выполненный из упругого пластика, лег в мою ладонь, и я заботливо отряхнул его от пыли.
Черный дракон с расправленными крыльями, эмблема компании «Амбрустер Даймондз». Я отметил про себя, что дракона надо будет почистить специальным составом, и вернул его обратно на пряжку.
Франсуаз вынула из-за пояса мобильный телефон.
– Мы взяли одного из них. Пришлите сюда санитаров.
Я внимательно осматривал потолок, пробегая по балкам лучом фонарика. Я полагал, что второй вампир может броситься вниз, желая вызволить своего товарища, но человек продолжал скрываться в тени, ни единым движением не выдав своего местонахождения.
Франсуаз отнесла лишившегося сознания к выходу, чтобы его забрали парамедики.
– Неплохо, Майкл, – сказала она, похлопав меня по спине. – А я уж думала, ты разучился пользоваться той штучкой, что у тебя между ногами.
Минута шла за минутой, а мы все стояли в холодном подземелье, пропитанном запахом испражнений и бог знает чего еще. Балки причудливо переплетались над нашими головами, и где-то там, под бетонным потолком, сидело, сжимая почерневшими пальцами холодный проржавевший металл, страшное существо, опасное прежде всего для себя, хотя и для других, конечно, тоже.
Его собрата, лишившегося сознания при падении, уже унесли. Теперь существо знало, как действуют те, кого оно собиралось пожрать, и стало осторожнее.
Ни тени, ни шороха, ни малейшего движения не позволяло оно себе; лишь ждало, сумрачно и упорно, пока один из его врагов отвлечется и совершит ошибку.
– В твоей красивой головке появилась мысль, как спустить оттуда второго? – спросил я.
– Да, – ответила Франсуаз.
– Черт, – сказал я, – в бытность мою подростком моя мамочка всегда говорила мне: выбирай девушку или красивую, или умную. Иначе она тебя проглотит.
– С тех пор ты не поумнел, – отрезала Франсуаз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52