Она пошла вдоль стены, осматривая трещины и выступы на ней.
– Можно попробовать газ, – предложил я.
– Если бы на них действовал газ, – сказала Франсуаз, не оборачиваясь, – мы бы здесь не торчали.
– Тогда давай я это сделаю, – предложил я. Франсуаз зашагала к центру помещения, на ходу разминая руки в запястьях.
– Их было двое, – сказала она. – Один тебе, другой мне. Пошла.
Девушка развернулась и ринулась на меня, постепенно ускоряясь. Я приподнял обе руки, сложенные ладонями вверх, и подставил их под ее ногу. Франсуаз взлетела на мои руки, как на ступеньку, и в то же мгновение я почувствовал носки ее сапог на своих плечах.
Франсуаз оттолкнулась от меня и взмыла в воздух. Ее каштановые волосы распушились мягким облаком вокруг головы. Она перевернулась в прыжке через голову и выровнялась в тот момент, когда перед ней выросла каменная стена.
Железобетонный брус выходил из каменной кладки и шел вдоль нее узким карнизом. Моя партнерша оттолкнулась от него ногами и подбросила себя еще выше. Ее длинные сильные пальцы крепко обхватили железную балку, и девушка повисла на ней, раскачиваясь из стороны в сторону.
Через мгновение Франсуаз погасила колебания Она подтянулась рывком, послав свое тело высоко вверх, и вот уже она сидит на балке, крепко обхватив ее ногами.
– Давай, мальчонка, – произнесла она, вставая и осматриваясь. – Выходи, и я поставлю тебя коленями на горох.
Я заложил пальцы за пояс и соединил ладони на молнии своих брюк.
Франсуаз ни за что не позволит мне вмешиваться в то, за что взялась сама, но я не собирался убирать руки слишком далеко от пряжки и рукояти пистолета.
Алые огненные глаза демонессы давали достаточно света, чтобы я мог наблюдать за происходящим, не прибегая к помощи фонарика.
Темное существо скользнуло сбоку от девушки. Человек таился за металлическими стержнями, острия которых уходили глубоко в бетонное брюхо фундамента.
Я сильно жалел о том, что не могу сбить тварь прямо сейчас так же, как поступил с его товарищем.
Я хорошо знал, что если я это сделаю, то потом буду жалеть еще больше.
Девочкам надо давать поиграть.
Вампир стоял на железобетонной балке, обхватывая руками проходивший на уровне его торса швеллер.
– Ну же, мальчонка. – Франсуаз усмехнулась и передернула плечами. – Неужели ты не хочешь со мной познакомиться?
Голова вампира исчезла из поля зрения. Его руки оторвались от опоры, и он нырнул вниз, проходя между балкой и швеллером.
Никто не мог бы ожидать такой дикой атаки. Для существа не имело значения, что произойдет с ним; оно хотело любой ценой сбросить вниз свою противницу.
Тело твари понеслось подобно снаряду. Из бесформенного рта вырвалось злобное хрипение. Чудовище ударилось подбородком о заржавленный швеллер; такой удар сломал бы шею обычному человеку, но тварь, пришедшая в бешенство при виде людей, даже не обратила на это внимание.
Девушка высоко подпрыгнула, сгибая колени. На мгновение бетонный потолок оказался менее чем в трех дюймах от ее головы.
Вампир проскользнул под ней; ноги существа, обмотанные лохмотьями, ударили туда, где только что стояла Франсуаз. Крик, полный бешеной злобы, вырвался из груди твари.
Его тело врезалось в металлическую шпалу и на мгновение повисло на ней, как мокрое белье на веревке. В ту же секунду вампира развернуло, и он полетел вниз.
Франсуаз приземлилась на то место, где только что стояла. Она с презрительной насмешкой взглянула туда, где ее противник ударялся о чугунные перекрытия.
– Уже упал, бедняжка? – заботливо спросила она. – А я ведь даже тебя не ударила.
– Так кто выпендрежник после этого? – пробормотал я.
Человек ухватился за неширокую балку, качнулся, подобно обезьяне, и замер на высоком карнизе.
Его желтые глаза готовы были вывалиться из черных глазниц. Мне не раз доводилось видеть ненавидящие взгляды – будь то в джунглях, раздираемых гражданской войной, или на великосветском приеме.
Но я редко видел, чтобы ненависть смешивалась с такой безудержной страстью к убийству.
Франсуаз уперла руки в бока и, наклонившись, с ленивым интересом стала наблюдать за действиями своего противника.
Девушка проделала это с такой непринужденностью, словно нагнула голову над клумбой в нашем саду, а не над пропастью глубиной в несколько этажей, отделявшей ее от каменного пола.
– Как я выгляжу? – крикнула она мне с легкой насмешкой.
– Мне нравится заглядывать тебе под юбку, – ответил я. – Но предпочитаю поближе.
Девушка засмеялась глубоким горловым смехом.
Тварь, распластавшаяся на карнизе, приняла этот смех за выражение угрозы. Не знай я Франсуаз так хорошо, я тоже мог бы ошибиться.
С быстротой молнии вампир ринулся наверх, перескакивая от одного перекрытия к другому. Глаз не мог уследить за его стремительными движениями. Он наклонял голову, избегая острых углов и нависающих шпал, пригибался, проскальзывая между водопроводными трубами, и за пять или шесть секунд преодолел расстояние, которое отделяло его от моей партнерши.
Франсуаз следила за ним лениво-скучающим взглядом. Единственное, чего ей недоставало, чтобы стать воплощением полной беспечности, так это соломинки в зубах.
Вампир вспрыгнул на металлическую балку, другой конец которой выбрала для своей позиции Франсуаз.
В первое мгновение он хотел ринуться вперед так же стремительно, как двигался до сих пор. Однако холодный взгляд серых глазах девушки остановил его; существо замерло, втянув голову в плечи.
Затем человек начал продвигаться вперед. Ненависть к людям, превратившим его в чудовище, изгнавшим из своих рядов и заставившим забиться в это мрачное убежище, толкала вампира вперед, но животный страх приказывал не торопиться.
Тварь хрипела, скаля стершиеся зубы. С острых клыков, торчавших из открытой пасти, падали клочья пены.
– Ну, бедняжка, – подбодрила его Франсуаз. – Нельзя быть таким стеснительным. Сколько тебе лет? Пятнадцать? В твоем возрасте пора бы и научиться обращаться с девушками.
Вампир глухо зарычал.
Разум почти полностью покинул его, поглощенный кровавым безумием. Он не понимал слов, обращенных к нему, и лишь видел перед собой девушку, полную свежей крови.
– Ну же! – крикнула Франсуаз. – Давай! Или ты откусил себе пенис, когда дрочился клещами?
Полные яда слова хлестнули будто кнутом по затухающему сознанию человека. Его выпученные желтые глаза вспыхнули бешеной злобой.
Это было уже не бешенство зверя; там, высоко под бетонным сводом, мужчина корчился от оскорбления, какое может нанести только женщина.
Человек бросился вперед. Он передвигался большими прыжками, почти не касаясь ногами металлической балки, служившей опорой для обоих противников.
Последний бросок вампира был особенно стремителен. Его зубы были готовы впиться в горло девушки. Казалось, у Франсуаз есть только два выхода – позволить вампиру подмять ее под себя или же ринуться вниз, в самоубийственную паутину стальных балок.
– Только не описайся в прыжке, – бросила девушка.
По-кошачьи мягко Франсуаз опрокинулась на спину вдоль металлической шпалы, на которой только что стояла, придерживаясь за нее руками.
Нападавший не успел понять, что произошло. Еще мгновение назад он видел, что его жертва стоит прямо перед ним, безоружная и лишенная возможности куда-либо отступить. Он вытянул руки, чтобы обхватить ими девушку, когда упадет на нее.
Франсуаз подняла ногу, направляя носок сапога в брюхо падающей твари. Человек оскалил гнилые зубы, ожидая удара, но он сильно недооценил лежавшую перед ним девушку.
Сапоги Франсуаз сделаны из кожи гигантского крокодила, который когда-то жил в джунглях, но потом перестал. Это единственное изделие из натуральной кожи, которое позволяет себе моя партнерша.
Франсуаз выступает в защиту животных, но в том болоте сделала исключение. Возможно, потому что крокодил-убийца пытался ее съесть, возможно, от того, что у него плохо пахло изо рта – я не стал спрашивать, чтобы не поколебать благородные убеждения моей партнерши.
Лучший харранский сапожник, работающий только на заказ, создал эти сапоги и отделал их металлом.
Острый носок прошел сквозь гниющее брюхо человека, как лезвие меча.
Тварь вздрогнула, остановившись на лету. Носок сапожка вышел из спины монстра, поднимая фонтан бурых брызг.
Морда чудовища исказилась от боли и ярости. В этот момент она стала особенно походить на человеческое лицо.
– Больно, бедняжка? – с сочувствием спросила Франсуаз. – Должно быть, камни в почках.
Она согнула ногу, не позволял человеку соскользнуть дальше. Высокий сапог проткнул его насквозь, и теперь парень висел, как бабочка, проколотая булавкой.
Франсуаз не составило труда удержать на весу его небольшое тело, столь недавно принадлежавшее обычному подростку.
Почти обычному.
Вампир вытянул шею, стремясь впиться зубами в горло моей партнерше. Его кожа растягивалась, мускулы рвались. Добраться до вожделенного горла мешал позвоночник, он не хотел сгибаться пополам. Ненависть и жажда убийства преодолели и это.
Рывок был только один, но очень мощный. Я расслышал, как трещат его позвонки, расходясь и отделяясь друг от друга.
Пасть чудовища, заполненная пеной, почти коснулась лица моей партнерши. Франсуаз наотмашь дважды ударила его по лицу.
На каменный пол посыпались выбитые зубы.
Франсуаз усмехнулась и нанесла человеку одну за другой три пощечины.
Существо дернулось и застонало.
Франсуаз резко распрямила ногу, и вампир свалился с ее сапога. Он полетел вниз, пересчитывая собой балки, и больше не поднимался.
К тому времени, когда его тело коснулось земли, сквозная рана в его животе уже полностью зажила.
– Понимаю, о чем ты думаешь, – сказала Франсуаз, наблюдая за человеком внизу. – Жаль, что они самовосстанавливаются так быстро, только когда пьют человеческую кровь.
Я отстегнул от пояса мобильный телефон.
– Мы сняли второго.
Франсуаз измерила взглядом расстояние, отделявшее ее от каменного пола, и спросила:
– Умеешь ловить свою удачу, красавчик?
– Не сверни мне шею, – пробурчал я.
Франсуаз выпрямилась во весь рост и отступила на один шаг. Это позволило ей эффектно выгнуться всем телом и подчеркнуть линию высокой груди.
Затем она полусогнула ноги в коленях и мягко спрыгнула вниз.
– Не надо делать такое лицо, бэйби, – фыркнула Франсуаз, когда я бережно опустил ее на землю. – Я не толстая, просто высота большая.
– Все в порядке, Френки, – ответил я.
Сказав это, я снял с себя пиджак – мой любимый, мягкий, серого цвета, с едва заметными полосами. На правом боку появилась длинная широкая полоса, оставленная сапогом девушки.
Гниющая кровь и внутренности вампира обычно не украшают одежду.
Разве что только какую-то особенную.
Я аккуратно свернул пиджак и отбросил его подальше в темноту – не стану же я надевать его.
– Да, – промолвила Франсуаз, мечтательно глядя вверх, туда, где только что общалась с взбешенным вампиром. – Не каждый парень может похвастаться такой девушкой, как я.
* * *
Мартин Эльмерих сидел на кровати, и солнечный свет пробивался сквозь полузакрытые жалюзи на окне.
Все представлялось ему странным, словно в дурном, тревожащем сне. Такие сны приходили к нему и раньше; они появлялись внезапно и уже не оставляли его, не давали себя забыть, всплывая потом, наяву, в его памяти все новыми яркими подробностями.
Эти сны следовали за напряженными днями, когда Мартин уставал так сильно, что засыпал сразу же, стоило его затылку коснуться холодной подушки.
Обычно Эльмерих забывал свои сны сразу же, как только открывал глаза. Мать говаривала: «Куда ночь, туда и сон». Сны действительно уходили вместе с ночью, породившей их, и уступали место новому дню.
С новым днем приходили новая работа, новые проблемы, и у Мартина уже не оставалось времени на то, чтобы вспоминать ночные видения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52