Эту уловку придумал Дэнни Керриган. Старику принадлежал еще целый ряд полезных изобретений, но главное его достоинство заключалось в том, что он был первоклассным фальшивомонетчиком. Тони Медведь “втащил” его в организацию около десяти лет назад, прослышав, что Керриган великолепный мастер, но пропащий, горький пьяница. По распоряжению Тони старика привели в чувство после запоя и дали ему работу — результаты превзошли все ожидания.
Тони Медведь успел убедиться, что нет такой бумаги, которую бы Дэнни Керриган не мог подделать — деньги, почтовые марки, чеки, водительские удостоверения, свидетельства о социальном страховании — словом, все что угодно. Благодаря подкупу и тщательно организованному налету они завладели пластиковыми пластинами, из которых делались кредитные карточки “Кичардж” — пластика хватит еще на долгие годы. Прибыли поступали баснословные.
Правда, старик грешил тем, что время от времени принимался за старое, и тогда на неделю или больше выбывал из строя. Он делался болтлив, и его приходилось держать взаперти. Однако он был хитер и порою ему удавалось улизнуть. Надо признать, в последнее время “грехопадения” случались все реже и реже, в первую очередь потому, что Дэнни благополучно припрятывал свою долю в швейцарском банке, рассчитывая через год-два удалиться на покой. Но Тони-то никогда не отпустит от себя старого пьянчужку. Дэнни будет служить ему до тех пор, пока на что-то годится. К тому же старик слишком много знал.
При всей незаменимости Дэнни Керригана большое значение имела также организация, реализовывавшая львиную долю его продукции. Без отлаженной системы распространения старик так и остался бы ничем или его бы быстро сцапали — такая участь постигала большинство из них. Потому-то угроза, нависшая над организацией, и беспокоила Тони Медведя больше всего. Неужели к ним втерся осведомитель, подсадная утка? Если да, то откуда? И сколько он (или она) успел узнать?
Тони Медведь вновь сосредоточился на том, что происходило по другую сторону зеркального стекла. Анжело держал зажженную сигару. Его толстые губы скривились в ухмылке. Он ногой сдвинул стулья так, что Нуньес и ее девочка оказались друг к другу лицом. Анжело докрасна раскурил сигару. Он не спеша подошел к стулу, к которому была привязана девочка.
Эстела смотрела на него снизу вверх полными ужаса глазами, было видно, как она дрожит. Анжело поднял ее правую ручку, осмотрел ладошку, затем повернул руку ладонью вниз. Все так же не спеша, он вынул изо рта горящую сигару и прижал ее к тыльной стороне ладошки, словно то была пепельница. От нестерпимой боли Эстела пронзительно закричала. Обезумевшая Хуанита плакала, произносила что-то бессвязное и изо всех сил пыталась вырваться из державших ее веревок.
Сигара не погасла. Анжело вновь раскурил ее докрасна и все с той же медлительностью поднял другую ручку Эстелы.
— Нет, нет, оставь ее в покое, — завопила Хуанита. — Я скажу. — Анжело ждал с сигарой в руке. — Человек, который вам нужен… — Майлз Истин.
— На кого он работает?
В отчаянии она прошептала:
— На банк “Ферст меркантайл Америкен”. Анжело бросил сигару на пол и наступил на нее каблуком. Он вопросительно взглянул туда, где, как он знал, находился Тони Медведь Марино, затем ушел за перегородку.
Лицо Тони было непроницаемым. Он тихо проговорил:
— Заберите его. Поезжайте и заберите стукача. Везите его сюда.
Глава 21
— Майлзи, — недовольным тоном обратился к нему Нейт Натансон, — тебе названивает какой-то приятель, так вот скажи ему, что этот телефон не для персонала, а для членов клуба.
— Какой еще приятель? — Майлз Истин, только что вернувшийся в “Две семерки” после утренних поручений, недоуменно смотрел на управляющего.
— Откуда же мне знать? Какой-то тип звонил четыре раза и спрашивал тебя. Не назвался и ничего не просил передать. — Натансон раздраженно закончил:
— Только что привезли консервы. Коробки сгрузили в кладовую. Проверь по накладным.
— Хорошо, Нейт. Извини за беспокойство. Но управляющий уже повернулся спиной, направляясь к своему кабинету.
По пути в кладовую, которая находилась на первом этаже, Майлз думал об этих звонках. Кто мог ему звонить? Да еще так настойчиво? Только три человека из его прошлой жизни знали, где он находится, — инспектор, наблюдавший за освобожденными на поруки, Хуанита и Нолан Уэйнрайт. Инспектор? Вряд ли. Он хотел только одного — чтобы его оставили в покое. Хуанита? Нет. Она слишком умна, а кроме того, Натансон сказал, что звонил мужчина. Оставался Уэйнрайт.
Но Уэйнрайт тоже звонить не станет… А что, если… Он может пойти на этот риск в том случае, если причина действительно серьезная.., например, для того чтобы предупредить Майлза.
Предупредить о чем? О том, что Майлз в опасности? Что его разоблачили или могут разоблачить? Внезапно Майлза охватил ужас. Бешено забилось сердце. В последнее время он уверовал в свою неуязвимость, решил, что ему ничего не грозит. На самом же деле здесь было опасно, и сейчас — более, чем когда-либо, так как он уже слишком многое узнал.
Мысль была такой жуткой, что, когда он подошел к кладовой, у него тряслись руки. Он с трудом вставил ключ в замочную скважину. А может, зря он испугался, смалодушничал — все это лишь химеры? Но интуиция подсказывала ему, что это серьезно. Что же делать? Тот, кто ему звонил, вероятно, попытается позвонить еще раз. Но имеет ли смысл ждать? Майлз принял решение: пусть это риск, но он немедленно свяжется с Уэйнрайтом.
Он уже открыл дверь кладовой. Теперь он снова ее закрывал, намереваясь пойти к телефону-автомату, по которому звонил Хуаните полторы недели назад. В этот момент он услышал шум в центральном холле. С улицы входили несколько человек. Похоже, они торопились. Майлз проскользнул обратно в кладовую, желая спрятаться, — сработал инстинкт самосохранения. Неожиданно в общем гуле кто-то громко спросил:
— Где этот говнюк Истин?
Он узнал голос. Анжело, один из телохранителей Марино.
— Наверно, у себя наверху. — Это говорил Джул Ларокка. — А что…
— Тони Медведь приказал…
Голоса стали приглушеннее — люди пошли наверх. Майлз все понял — случилось то, чего он так боялся. Через минуту, а то и того меньше, Нейт Натансон скажет Анжело и остальным, где находится Майлз. И они явятся сюда.
Его лихорадило, однако он заставил себя рассуждать. Пытаться бежать через центральную дверь — невозможно. Они наверняка оставили караульного. Значит, через черный ход? Он вел во двор к заброшенному зданию, и пользовались им редко. За зданием лежал пустырь, а там начинались узкие, грязные улочки. Можно попытаться скрыться, петляя по этим закоулкам, хотя шансов оторваться от преследователей почти не было. Бандитов было несколько, и в отличие от Майлза у них наверняка была машина. Мозг послал сигнал: “Твой единственный шанс! Не теряй времени! Беги!” Он захлопнул дверь кладовой, прихватив с собой ключ: может, они решат, что он здесь, и попытаются взломать дверь — таким образом Майлз выиграет драгоценные минуты. И он пустился наутек.
Чтобы открыть маленькую заднюю дверь, ему пришлось повозиться с замком. Затем он задержался, чтобы запереть его — надо как можно тщательнее замести следы… Потом по тропинке вдоль заброшенного здания… Через пустырь, спотыкаясь о кирпичи, мусор, дохлых собак… Один раз Майлз оступился и подвернул ногу, было ужасно больно, но он не останавливался. Пока что как будто погони не было… Он уже почти достиг закоулков, где мог скрыться, как вдруг сзади раздался чей-то топот и выкрик: “Вот он, сукин сын!”
Майлз побежал быстрее. Под ногами у него уже был уличный асфальт. Он резко свернул влево — в первый переулок, — затем направо и тут же снова налево. Сзади по-прежнему слышался тяжелый топот…
Он ни разу не бывал здесь, но его пространственное чутье подсказывало ему, что он приближается к центру. “Только бы добраться до центра — там бы он затерялся в дневной толпе, успел бы подумать, позвонить Уэйнрайту и попросить о помощи”. Пока что он бежал быстро и ритмично, не сбивая дыхания. Лодыжка побаливала, но не сильно. Часы, проведенные в спортивном зале “Двух семерок”, не прошли даром… Шум погони стих, но Майлз не обманывался на сей счет. Что из того, что машина не могла проехать по пустырю, — было множество объездных путей. Он опять свернул налево, потом направо в надежде увидеть какой-нибудь городской транспорт. Автобус. А еще лучше такси. Но тщетно… Почему именно тогда, когда такси нужно до зарезу, его не найдешь?.. Или полицейского. Как назло, улицы были почти пусты. Майлз привлекал к себе внимание, но замедлять бег было нельзя.
Постепенно облик кварталов менялся. Сейчас они уже не так походили на гетто и выглядели более респектабельно. Он миновал несколько крупных магазинов. Впереди маячили центральные небоскребы. Но прежде чем он их достигнет, ему предстоит пересечь несколько улиц. Первый перекресток был уже виден — широкий, оживленный; посередине дороги — бульвар. Тут он заметил кое-что еще: по другой стороне бульвара медленно полз длинный черный “кадиллак”. Автомобиль Марино пересек улицу, по которой бежал Майлз, затем, как бы с сомнением, замедлил ход и тут же, набрав скорость, быстро исчез из виду. Майлз не успел спрятаться. Видели они его или нет? Опять этот жуткий страх. Несмотря на то что с Майлза градом лил пот, его трясло, он упорно продолжал бежать. Ничего другого не оставалось. Он замедлил бег и старался держаться как можно ближе к зданиям. Через полторы минуты, когда до перекрестка оставалось всего пятьдесят ярдов, из-за угла показался нос “кадиллака”.
Майлз понял, что удача ему изменила. Кто бы ни был в машине — скорее всего Анжело — наверняка его заметил. Какой смысл продолжать сопротивляться? Не проще ли сдаться на милость победителя, и будь что будет. Нет! Он достаточно насмотрелся на таких, как Тони Медведь Марино, — и в тюрьме и потом, — и знал, как они умеют мстить. Черный автомобиль замедлил скорость. Они увидели его еще в первый раз. Безнадежно!
Слева от него находился магазин. Майлз толкнул стеклянную дверь и вошел. Это был магазин спортивных товаров. Навстречу вышел продавец — примерно того же возраста, что и Майлз, бледный, длинный и тощий.
— Добрый день, сэр. Желаете на что-нибудь взглянуть?
— М-м-м.., да. Я хотел бы посмотреть шары для игры в кегли, — это было первое, что пришло Майлзу в голову.
— Конечно. Цена и вес?
— Самые дешевые. Около шестнадцати фунтов.
— Цвет?
— Все равно.
Майлз поглядывал на тротуар перед входом. Мимо прошли несколько пешеходов. Никто не задержался у витрины и не заглянул внутрь.
— Сюда, пожалуйста, — я покажу, что у нас есть. Майлз пошел за продавцом — мимо подставок для лыж, застекленных витрин, коллекции спортивных ружей. Тут он обернулся назад и увидел одинокий силуэт — какой-то человек остановился у магазина и заглянул в окно. К нему присоединился второй. Так они и остались стоять вместе. “А что, если попробовать через заднюю дверь? Нет, не годится. Его преследователи не повторят одну и ту же ошибку дважды. Задняя дверь тоже охраняется”.
— Вот отличный шар. Сорок два доллара.
— Беру.
— Но нам необходимо измерить вашу руку для…
— Не важно.
Попробовать позвонить Уэйнрайту отсюда? Но наверняка, как только он приблизится к телефону, они ворвутся внутрь.
— Вы не хотите, чтобы мы просверлили…
— Я же сказал, не важно.
— Как вам угодно, сэр. Вам не нужна сумка для мяча? Или пара специальной обуви?
— Да, — сказал Майлз. — Да, хорошо. — Это позволит ему задержаться в магазине. Слабо соображая, что делает, Майлз рассматривал выставленные перед ним сумки, он выбрал первую попавшуюся и сел мерить кроссовки. Тут его осенило. Карточка “Кичардж”, которую Уэйнрайт передал ему через Хуаниту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63