Ну, блин, имитаторы! Я даже забеспокоился, не перестарался ли Богдаша.
«Ниссаны» оказались не перед дряхлой деревянной дачей, а перед вполне
современным двухэтажным кирпичным особнячком, окруженным не запущенным изаросшим крапивой садом, а этаким мини-парком, ухоженным и подстриженным, с выложенными плитками аллеями, побеленными бордюрными камнями. Там, где в натуре находилась заброшенная баня, просматривалось нечто вроде беседки, а на пространстве между баней и забором откуда-то возник бассейн. Там же курился дымок мангала, двигались какие-то люди, невнятно перекликались… По-моему, даже несколько девиц в купальниках промелькнуло. О том, что поджарый Валет в глазах Равалпинди энд компании превратился в быкообразного Кирю — даже золотой крест ну массивной цепи не забыли, — и говорить стыдно.
— Красиво живут! — произнес Хамид. — Быстро разбогатели. Раньше такого у них не было, я точно знаю.
— Раньше не было, а теперь есть, — сказал Равалпинди с подачи Богдана. При этом, когда я поглядел на оператора, мне показалось, будто он озадачен имитационной картинкой не меньше, а даже больше, чем я. «Во, — подумалось мне, — сам не верит, что такое накрутилось!» Впрочем, разбираться в этом времени не было.
Когда джипы остановились, то первыми выбрались шестеро из головного «Ниссана», которые быстренько обтолпили машину своего шефа. Следом вылезли Хамид и двое ближних охранников, водитель остался и не глушил мотор до тех пор, пока секьюрити не прикрыли Равалпинди со всех направлений. У двух бойцов в руках были чемоданчики типа «президент» из белого металла, пристегнутые браслетками клевым запястьям. По идее, в одном должны быть запрессованы купюры, в другом — компромат на Чудо-юдо. Наверно, будь у меня действительно коммерческий интерес к продаже тоненького листочка, за который Равалпинди сам был готов отдать миллион, то я постарался бы прикинуть, может ли четыре миллиона баксов поместиться в один чемоданчик.
— Добро пожаловать, гости дорогие! — приветствовал Равалпинди Валет. — Будем знакомы — Киря.
— Между прочим, он бумажку раздобыл… — прокомментировал Ваня-Коля.
— Приятно познакомиться, — произнес Равалпинди. — Верный выбор сделал, не ошибся. Очень правильно поступил, друган. Не пожалеешь…
Валет и Ваня, которыми управлял я, и Равалпинди, которым управлял Богдан, поручкались.
— А где же Твистер? — прищурился Равалпинди. — Шашлык жарит или сам на шампур попал?
— Бумагу сторожит, — сказал, осклабившись, «Киря», — чтоб ветром не унесло и чтоб с ней до ветру не сходили.
— Правильно делает, — глубокомысленно произнес Равалпинди. — За эту бумагу я хорошие деньги плачу.
И он щелкнул одним из массивных золотых перстней по металлическому кейсу, который тащил грузный верзила в черных очках. Надо думать, Богдан не перепутал. Хотя если и перепутал, то охрана Равалпинди приняла «ошибку» патрона за какой-либо хитрый тактический ход и не стала его поправлять.
— Ну что, господа, — лучезарно улыбнулся «Коля», — прошу в дом!
«Коля» и «Киря» пошли впереди, Равалпинди, прикрываемый спереди Хамидом, а сзади и с боков четырьмя охранниками, последовал за ними. Замыкали шествие двое, тащившие «президенты».
— Ну, корешок, — прикрыв рукой микрофон, прошептал Богдан, приглядываясь к шествию. — Похоже, нам хреново придется. Четверо во дворе остались. Я-то думал, что, когда все в дом зайдут, можно будет внешнюю имитацию убрать, а теперь хрен! Она ж энергии жрет навалом! Мы уже минут двадцать ее держим, стало быть, еще десять, ну пятнадцать протянет. А потом все, хана. Надо вырубать, а то инициирующие источники посадим и вообще без ГВЭПа останемся.
— Ты ж Равалпинди командуешь, лопух! — прошипел я. — Что, не мог заставить его быстрее чикаться? Что, не мог ему приказать, чтоб он всех в дом затащил?
— Иди ты на хрен! — в очень несвойственной для себя нервной манере произнес Богдан и при других обстоятельствах, возможно, получил бы за это по морде, но сейчас разборки были ни к чему. «Киря» и «Коля» уже подвели Равалпинди к дверям комнаты. Интерьер дома тоже был такой, что обалдеть. «Вот она, куда идет, народная энергия! — подумал я, злясь на Богдана. — На хрена было такую имитацию ставить? Восточного человека роскошью удивить захотел? А еще командира на хрен посылает! Ну, блин, дай с этими разделаться! Я тебе вставлю по самый помидор!»
Но сейчас надо было скомандовать Валету и Ване, чтоб открыли дверь в комнату, где находились мы с Богданом. Впрочем… В комнате уже находился я один, Богдан словно испарился. То ли он, сукин сын, действительно успел как-то выскользнуть отсюда в ту комнату, где прятался наш бедный стукачок, то ли остался здесь же, но замаскировался имитационной картинкой. Потому что ободранная комнатушка вдруг преобразилась в шикарный кабинет, с книжной стенкой, креслами, сейфом, компьютерами, видеодвойкой и кондиционером. А я оказался сидящим не на расшатанном кресле, а на солидном кожаном — хоть президента в него сажай! Фиг его знает, может, в этом иллюзорном мире Богдан замаскировался под стенку или сейф, а ГВЭП стал компьютером или телеком?! Между тем прошло уже четыре минуты из десяти-пятнадцати, о которых говорил оператор. Потом на секунду мелькнула мысля: «А как же я буду этими „зомбиками“ управлять? Гарнитуры нет, ГВЭП свистнули… Голосом, что ли?» К тому же в руке у меня был, извиняюсь, раскрытый «ПП-90» с навинченным глушаком, и сам себя я видел все в той же камуфляжке… Потом, правда, сообразил, что сам себя я именно таким и должен видеть. Имитация ставилась не для меня, а для Равалпинди и его команды.
— Здорово, Твистер! — Равалпинди, совершенно не обращая внимания на пистолет-пулемет, который я едва успел переложить в левую руку, протянул мне свою правую, крепко пожал и сказал охране:
— Так, все лишние — в холл. Останутся только Хамид, Гафур и Сулейман.
Похоже, что надо было предложить гостям сесть, но я точно помнил, что в комнате было не больше трех несломанных стульев. Сейчас мебели было до фига, но какая настоящая, а какая призрачная? Предложишь Равалпинди сесть, а там пустота!
Однако Богдан, похоже, уже прочно взялся управлять Джавад-ханом и решил мои сомнения.
— Давай быстро решим все дела, Твистер, — произнес Равалпинди. — Покажи мне листок, дорогой.
Я взял со стола знакомую папочку, развязал тесемочки и подал Равалпинди листок. Абдулвахид Мирзоевич раскрыл футляр, вынул очки, поглядел, просиял и одним движением пальцев поманил одного из чемоданоносителей. Я думал, что он с ходу выдаст денежки, потому что именно по этому чемодану щелкал ногтем во дворе, но оказалось по-иному.
Когда телохранитель, не отстегивая «президент» от запястья, положил его на стол и господин Максудов, набрав код, открыл крышку, в чемодане оказались папки с бумагами. Не так, чтобы очень много, но порядочно. Это была та самая «компра» на Чудо-юдо, которую мой папаша так мечтал достать и ликвидировать.
— Как раз в этой папке, — прокомментировал Равалпинди, укладывая «наш» листочек в какую-то солидную обложечку, — не хватало этой бумажки. Что ж, ты заслужил деньги, Твистер. Гафар, раскрой чемодан, пусть наш друг посмотрит, как выглядят четыре миллиона баксов. Можешь пересчитать. Четыреста пачек по десять тысяч.
В принципе мне было по фигу, сколько их тут, этих зеленых бумажек. И даже больше того, меня не интересовало, настоящие они или фальшивые. Они могли мне полный чемодан «кукол» насовать — это меня не волновало. Меня беспокоило совсем другое. Десять минут уже прошли, шла не то двенадцатая, не то тринадцатая, то есть имитация могла вырубиться в любой момент. Мне казалось, что теперь, когда мы уже видели, что «компра» здесь, пора кончать спектакль с марионетками и декорациями. Самое оно поставить режим «Д» и пополнить энергетический ресурс генератора за счет поглощения энергии из деструктируемых объектов…
Гафар с мрачным лицом, будто свои кровные отдавал, поставил увесистый чемодан на то место, откуда предыдущий мордоворот — надо полагать, Сулейман, по методу исключений, — только что убрал чемодан с документами. Он сам набрал нужный код и открыл крышку. Да, чемодан был под завязку набит пачками стодолларовых купюр.
— Коля, проверь, — сказал я, — друзья у нас, конечно, честные, но денег много, могли случайно на пару купюр ошибиться…
Ваня с готовностью отозвался на Колю и стал считать, выковыривая спрессованные пачки из чемодана. По внешнему прикиду выходило, что Равалпинди не обманывает. Пачки лежали тютелька в тютельку, восемь по ширине и пять по длине. В глубину их вполне могло ужаться по десяти. Да и хрен с ними, в общем-то, я ведь не обашляться сюда приехал…
— Детектор есть? — спросил Равалпинди. — Может, фальшивые случайно попали. Заменим!
Детектора у меня не было, но отчего-то я подумал, что мне стоит взять пачку и отойти в угол, и, отвернувшись от пакистанской делегации, сделать вид, будто проверяю…
Но едва я повернулся спиной, как Равалпинди гортанно выкрикнул нечто на родном языке дари (а может, и на урду) — все одно непонятно. В туже секунду что-то с неимоверной быстротой мелькнуло с той стороны, где стоял Валет-Киря, и я, ощутив увесистый толчок в плечо, полетел на пол. Следом послышалось несколько хлопков, а потом очередь из «ПП-90». Это было последнее, что я слышал на этом этапе, потому что, падая, крепко впаялся башкой в самую натуральную, а не бутафорско-имитационную стену…
ВОТ ТАКИЕ ПИРОГИ…
Теряя сознание, я толком не понял, что произошло. Усек только одно: дело пошло не по плану. А когда очухался, то и вовсе первые пять минут не мог ни во что врубиться. Даже открыв глаза, я некоторое время бессмысленно крутил головой, не понимая, где нахожусь и что вокруг творится. К тому же я почти ничего не слышал и очень плохо чувствовал свое тело. Ощущение, что я начинаю соображать, пришло только после того, как я ощутил тупую боль в макушке и, машинально ощупав ее, обнаружил на ней здоровенную шишку. Совершенно дурацким голосом, сидя на полу, я пробормотал:
— Шишку набил…
Голова побаливала, но мельтешения в глазах и головокружения уже не было. Я разглядел комнату, в которой само собой уже не было никакой имитации. Нормальные расшатанные и поломанные стулья, стол, за которым утречком прохлаждались пивком участники толковища. На столе, как призраки, стояли два серебристых чемодана — будто корабли инопланетян на колхозном поле.
В двух шагах от меня, на кресле сидел бледный, но невозмутимо спокойный Валет. Ваня, сняв с напарника бронежилет, прибинтовывал к его плечу стерильные подушечки из индивидуального пакета. Крови из паренька вылилось много, но это Валета не шибко тревожило. Он не стонал и не ругался.
Зато стон донесся откуда-то сзади. Я повернул голову в том направлении и увидел силящегося подняться Богдана. Под ним было мокро от крови, а камуфляжка на животе и бедрах ниже броника намокла до черноты. Изо рта у оператора тоже текла густая, кровавая масса, он хрипел и нечленораздельно мычал. Рядом с ним валялся разбитый и расколотый на несколько кусков ГВЭП. Видимо, в него попало сразу несколько пуль.
А где эти? Пакистанцы или как их там? Где Равалпинди? Ушел? Мне сразу удалось заставить себя вскочить и поднять с пола «кобру», которую обронил при падении на пол. Если Равалпинди ушел отсюда живым — мне можно стреляться тут же.
— Где Равалпинди? — спросил я, обращаясь к Ване, который выглядел целее всех. — И вообще, что тут было?
— Докладываю, — сказал Ваня, аккуратно завязав последний узелок на повязке Валета. — В тот момент, когда вы повернулись спиной к чужим, они вынули оружие и открыли огонь. Валет, выполняя программное указание о защите вашей жизни и здоровья, вынужден был сбить вас на пол. При этом он неумышленно нанес вам легкую травму головы при ударе о стену, а сам получил сквозное пулевое ранение в мягкую ткань плеча.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
«Ниссаны» оказались не перед дряхлой деревянной дачей, а перед вполне
современным двухэтажным кирпичным особнячком, окруженным не запущенным изаросшим крапивой садом, а этаким мини-парком, ухоженным и подстриженным, с выложенными плитками аллеями, побеленными бордюрными камнями. Там, где в натуре находилась заброшенная баня, просматривалось нечто вроде беседки, а на пространстве между баней и забором откуда-то возник бассейн. Там же курился дымок мангала, двигались какие-то люди, невнятно перекликались… По-моему, даже несколько девиц в купальниках промелькнуло. О том, что поджарый Валет в глазах Равалпинди энд компании превратился в быкообразного Кирю — даже золотой крест ну массивной цепи не забыли, — и говорить стыдно.
— Красиво живут! — произнес Хамид. — Быстро разбогатели. Раньше такого у них не было, я точно знаю.
— Раньше не было, а теперь есть, — сказал Равалпинди с подачи Богдана. При этом, когда я поглядел на оператора, мне показалось, будто он озадачен имитационной картинкой не меньше, а даже больше, чем я. «Во, — подумалось мне, — сам не верит, что такое накрутилось!» Впрочем, разбираться в этом времени не было.
Когда джипы остановились, то первыми выбрались шестеро из головного «Ниссана», которые быстренько обтолпили машину своего шефа. Следом вылезли Хамид и двое ближних охранников, водитель остался и не глушил мотор до тех пор, пока секьюрити не прикрыли Равалпинди со всех направлений. У двух бойцов в руках были чемоданчики типа «президент» из белого металла, пристегнутые браслетками клевым запястьям. По идее, в одном должны быть запрессованы купюры, в другом — компромат на Чудо-юдо. Наверно, будь у меня действительно коммерческий интерес к продаже тоненького листочка, за который Равалпинди сам был готов отдать миллион, то я постарался бы прикинуть, может ли четыре миллиона баксов поместиться в один чемоданчик.
— Добро пожаловать, гости дорогие! — приветствовал Равалпинди Валет. — Будем знакомы — Киря.
— Между прочим, он бумажку раздобыл… — прокомментировал Ваня-Коля.
— Приятно познакомиться, — произнес Равалпинди. — Верный выбор сделал, не ошибся. Очень правильно поступил, друган. Не пожалеешь…
Валет и Ваня, которыми управлял я, и Равалпинди, которым управлял Богдан, поручкались.
— А где же Твистер? — прищурился Равалпинди. — Шашлык жарит или сам на шампур попал?
— Бумагу сторожит, — сказал, осклабившись, «Киря», — чтоб ветром не унесло и чтоб с ней до ветру не сходили.
— Правильно делает, — глубокомысленно произнес Равалпинди. — За эту бумагу я хорошие деньги плачу.
И он щелкнул одним из массивных золотых перстней по металлическому кейсу, который тащил грузный верзила в черных очках. Надо думать, Богдан не перепутал. Хотя если и перепутал, то охрана Равалпинди приняла «ошибку» патрона за какой-либо хитрый тактический ход и не стала его поправлять.
— Ну что, господа, — лучезарно улыбнулся «Коля», — прошу в дом!
«Коля» и «Киря» пошли впереди, Равалпинди, прикрываемый спереди Хамидом, а сзади и с боков четырьмя охранниками, последовал за ними. Замыкали шествие двое, тащившие «президенты».
— Ну, корешок, — прикрыв рукой микрофон, прошептал Богдан, приглядываясь к шествию. — Похоже, нам хреново придется. Четверо во дворе остались. Я-то думал, что, когда все в дом зайдут, можно будет внешнюю имитацию убрать, а теперь хрен! Она ж энергии жрет навалом! Мы уже минут двадцать ее держим, стало быть, еще десять, ну пятнадцать протянет. А потом все, хана. Надо вырубать, а то инициирующие источники посадим и вообще без ГВЭПа останемся.
— Ты ж Равалпинди командуешь, лопух! — прошипел я. — Что, не мог заставить его быстрее чикаться? Что, не мог ему приказать, чтоб он всех в дом затащил?
— Иди ты на хрен! — в очень несвойственной для себя нервной манере произнес Богдан и при других обстоятельствах, возможно, получил бы за это по морде, но сейчас разборки были ни к чему. «Киря» и «Коля» уже подвели Равалпинди к дверям комнаты. Интерьер дома тоже был такой, что обалдеть. «Вот она, куда идет, народная энергия! — подумал я, злясь на Богдана. — На хрена было такую имитацию ставить? Восточного человека роскошью удивить захотел? А еще командира на хрен посылает! Ну, блин, дай с этими разделаться! Я тебе вставлю по самый помидор!»
Но сейчас надо было скомандовать Валету и Ване, чтоб открыли дверь в комнату, где находились мы с Богданом. Впрочем… В комнате уже находился я один, Богдан словно испарился. То ли он, сукин сын, действительно успел как-то выскользнуть отсюда в ту комнату, где прятался наш бедный стукачок, то ли остался здесь же, но замаскировался имитационной картинкой. Потому что ободранная комнатушка вдруг преобразилась в шикарный кабинет, с книжной стенкой, креслами, сейфом, компьютерами, видеодвойкой и кондиционером. А я оказался сидящим не на расшатанном кресле, а на солидном кожаном — хоть президента в него сажай! Фиг его знает, может, в этом иллюзорном мире Богдан замаскировался под стенку или сейф, а ГВЭП стал компьютером или телеком?! Между тем прошло уже четыре минуты из десяти-пятнадцати, о которых говорил оператор. Потом на секунду мелькнула мысля: «А как же я буду этими „зомбиками“ управлять? Гарнитуры нет, ГВЭП свистнули… Голосом, что ли?» К тому же в руке у меня был, извиняюсь, раскрытый «ПП-90» с навинченным глушаком, и сам себя я видел все в той же камуфляжке… Потом, правда, сообразил, что сам себя я именно таким и должен видеть. Имитация ставилась не для меня, а для Равалпинди и его команды.
— Здорово, Твистер! — Равалпинди, совершенно не обращая внимания на пистолет-пулемет, который я едва успел переложить в левую руку, протянул мне свою правую, крепко пожал и сказал охране:
— Так, все лишние — в холл. Останутся только Хамид, Гафур и Сулейман.
Похоже, что надо было предложить гостям сесть, но я точно помнил, что в комнате было не больше трех несломанных стульев. Сейчас мебели было до фига, но какая настоящая, а какая призрачная? Предложишь Равалпинди сесть, а там пустота!
Однако Богдан, похоже, уже прочно взялся управлять Джавад-ханом и решил мои сомнения.
— Давай быстро решим все дела, Твистер, — произнес Равалпинди. — Покажи мне листок, дорогой.
Я взял со стола знакомую папочку, развязал тесемочки и подал Равалпинди листок. Абдулвахид Мирзоевич раскрыл футляр, вынул очки, поглядел, просиял и одним движением пальцев поманил одного из чемоданоносителей. Я думал, что он с ходу выдаст денежки, потому что именно по этому чемодану щелкал ногтем во дворе, но оказалось по-иному.
Когда телохранитель, не отстегивая «президент» от запястья, положил его на стол и господин Максудов, набрав код, открыл крышку, в чемодане оказались папки с бумагами. Не так, чтобы очень много, но порядочно. Это была та самая «компра» на Чудо-юдо, которую мой папаша так мечтал достать и ликвидировать.
— Как раз в этой папке, — прокомментировал Равалпинди, укладывая «наш» листочек в какую-то солидную обложечку, — не хватало этой бумажки. Что ж, ты заслужил деньги, Твистер. Гафар, раскрой чемодан, пусть наш друг посмотрит, как выглядят четыре миллиона баксов. Можешь пересчитать. Четыреста пачек по десять тысяч.
В принципе мне было по фигу, сколько их тут, этих зеленых бумажек. И даже больше того, меня не интересовало, настоящие они или фальшивые. Они могли мне полный чемодан «кукол» насовать — это меня не волновало. Меня беспокоило совсем другое. Десять минут уже прошли, шла не то двенадцатая, не то тринадцатая, то есть имитация могла вырубиться в любой момент. Мне казалось, что теперь, когда мы уже видели, что «компра» здесь, пора кончать спектакль с марионетками и декорациями. Самое оно поставить режим «Д» и пополнить энергетический ресурс генератора за счет поглощения энергии из деструктируемых объектов…
Гафар с мрачным лицом, будто свои кровные отдавал, поставил увесистый чемодан на то место, откуда предыдущий мордоворот — надо полагать, Сулейман, по методу исключений, — только что убрал чемодан с документами. Он сам набрал нужный код и открыл крышку. Да, чемодан был под завязку набит пачками стодолларовых купюр.
— Коля, проверь, — сказал я, — друзья у нас, конечно, честные, но денег много, могли случайно на пару купюр ошибиться…
Ваня с готовностью отозвался на Колю и стал считать, выковыривая спрессованные пачки из чемодана. По внешнему прикиду выходило, что Равалпинди не обманывает. Пачки лежали тютелька в тютельку, восемь по ширине и пять по длине. В глубину их вполне могло ужаться по десяти. Да и хрен с ними, в общем-то, я ведь не обашляться сюда приехал…
— Детектор есть? — спросил Равалпинди. — Может, фальшивые случайно попали. Заменим!
Детектора у меня не было, но отчего-то я подумал, что мне стоит взять пачку и отойти в угол, и, отвернувшись от пакистанской делегации, сделать вид, будто проверяю…
Но едва я повернулся спиной, как Равалпинди гортанно выкрикнул нечто на родном языке дари (а может, и на урду) — все одно непонятно. В туже секунду что-то с неимоверной быстротой мелькнуло с той стороны, где стоял Валет-Киря, и я, ощутив увесистый толчок в плечо, полетел на пол. Следом послышалось несколько хлопков, а потом очередь из «ПП-90». Это было последнее, что я слышал на этом этапе, потому что, падая, крепко впаялся башкой в самую натуральную, а не бутафорско-имитационную стену…
ВОТ ТАКИЕ ПИРОГИ…
Теряя сознание, я толком не понял, что произошло. Усек только одно: дело пошло не по плану. А когда очухался, то и вовсе первые пять минут не мог ни во что врубиться. Даже открыв глаза, я некоторое время бессмысленно крутил головой, не понимая, где нахожусь и что вокруг творится. К тому же я почти ничего не слышал и очень плохо чувствовал свое тело. Ощущение, что я начинаю соображать, пришло только после того, как я ощутил тупую боль в макушке и, машинально ощупав ее, обнаружил на ней здоровенную шишку. Совершенно дурацким голосом, сидя на полу, я пробормотал:
— Шишку набил…
Голова побаливала, но мельтешения в глазах и головокружения уже не было. Я разглядел комнату, в которой само собой уже не было никакой имитации. Нормальные расшатанные и поломанные стулья, стол, за которым утречком прохлаждались пивком участники толковища. На столе, как призраки, стояли два серебристых чемодана — будто корабли инопланетян на колхозном поле.
В двух шагах от меня, на кресле сидел бледный, но невозмутимо спокойный Валет. Ваня, сняв с напарника бронежилет, прибинтовывал к его плечу стерильные подушечки из индивидуального пакета. Крови из паренька вылилось много, но это Валета не шибко тревожило. Он не стонал и не ругался.
Зато стон донесся откуда-то сзади. Я повернул голову в том направлении и увидел силящегося подняться Богдана. Под ним было мокро от крови, а камуфляжка на животе и бедрах ниже броника намокла до черноты. Изо рта у оператора тоже текла густая, кровавая масса, он хрипел и нечленораздельно мычал. Рядом с ним валялся разбитый и расколотый на несколько кусков ГВЭП. Видимо, в него попало сразу несколько пуль.
А где эти? Пакистанцы или как их там? Где Равалпинди? Ушел? Мне сразу удалось заставить себя вскочить и поднять с пола «кобру», которую обронил при падении на пол. Если Равалпинди ушел отсюда живым — мне можно стреляться тут же.
— Где Равалпинди? — спросил я, обращаясь к Ване, который выглядел целее всех. — И вообще, что тут было?
— Докладываю, — сказал Ваня, аккуратно завязав последний узелок на повязке Валета. — В тот момент, когда вы повернулись спиной к чужим, они вынули оружие и открыли огонь. Валет, выполняя программное указание о защите вашей жизни и здоровья, вынужден был сбить вас на пол. При этом он неумышленно нанес вам легкую травму головы при ударе о стену, а сам получил сквозное пулевое ранение в мягкую ткань плеча.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93