Не ждет никого.
Майло пересек торговую площадь, сделал большой круги приблизился к ней сзади. Она не должна видеть его, пока он не приготовится.
Свой значок Майло держал в руке, прикрывая пальцами. Стефани наверняка испугает вид крупного мужчины, приблизившегося к ней. Он надеялся, что значок заставит девушку сосредоточиться, и это позволит ему избежать ненужной сцены.
Она не слышала, как он подходит. Майло подошел, встал напротив скамейки, склонившись над девушкой. Удивленный взгляд темных глаз. Майло смотрел не на них, а на синяк на левой скуле Стефани. Умело использовав косметику, она почти полностью скрыла багряно-розоватое пятно на слегка загорелом лице. Вся левая сторона его припухла. Скрыть отек с помощью косметики нельзя.
Значок испугал девушку, и Майло положил его в карман.
— Извините за беспокойство, мисс, особенно в такой день.
— Не понимаю, — смущенно проговорила она. — «Такой день»?
Майло сел рядом с ней, назвал свое имя и должность, сделав ударение на ключевых словах: «лейтенант», «полиция» и «убойный отдел».
Это отнюдь не уменьшило испуга Стефани, но она догадалась, в чем дело.
— Это по поводу Джули, да? — Губы у нее задрожали. — Вы же не думаете всерьез…
— О чем, мисс…
— Крэннер, Стефани Крэннер. Эв сказал мне, что вы задавали ему много вопросов о Джули. Что вы, возможно, подозреваете его, поскольку они были женаты. — Рука девушки потянулась к синяку, но она положила ее на колени. — Это просто смешно.
— Он сказал вам, что мы подозреваем его?
— Это ведь правда, не так ли? — Голос Стефани Крэннер, приятный, молодой и мелодичный, все же дрожал от дурного предчувствия. Все ее существо дышало юностью и здоровьем. Если не считать синяка.
— Это мистер Киппер так разукрасил вас? Девушка поникла.
— Мне не хочется раздувать это. Он не имеет никакого отношения к Джули. По крайней мере к ее убийству.
Майло хотелось казаться маленьким и нестрашным. Стефани Крэннер выпрямилась.
— Мне пора возвращаться в офис.
— Вы только что пришли сюда. Обычно вы тратите на ленч сорок минут.
Ее рот приоткрылся от удивления.
— Вы следили за мной? — Он пожал плечами. — Это отвратительно! Я ничего не сделала. Просто я люблю Эва. — Короткая пауза. — А он любит меня.
Майло рассматривал опухшую щеку.
— Это впервые?
— Конечно. — А.
— Точно. Совершенно точно, впервые. Вот почему я не делаю из этого события.
— Разумеется.
— Спасибо, лейтенант. — Уходить Майло не собирался. — Могу я идти, лейтенант? Пожалуйста.
Майло подвинулся поближе и посмотрел ей в глаза.
— Мисс Крэннер, у меня нет никакого желания усложнять вашу жизнь. Я служу в отделе убийств, а не в отделе борьбы с бытовым насилием. Хотя должен сказать, что эти преступления нередко связаны.
Стефани Крэннер была ошеломлена.
— Не могу поверить. Вы хотите сказать…
— Меня меньше беспокоило бы ваше благополучие, если бы я знал, что у вас произошло.
— Мы с Эвом крупно… поговорили. Сильно повздорили. По моей вине. Победил в споре он. Я стала толкать его, и довольно сильно. Поначалу он сдерживался, но, разозлившись, тоже толкнул меня.
— Кулаком?
— Рукой. — Стефани показала Майло гладкую ладонь. У нее было два кольца, дешевых, позолоченных, с полудрагоценными камнями. Никаких бриллиантов.
— Это он ладонью сделал такое?
— Да, лейтенант. Ведь я нападала на него, и мы столкнулись с удвоенной силой. Поверьте, он огорчился больше, чем я. Встал на колени и просил прощения.
— Вы простили его?
— Конечно, простила. Да и прощать-то было не за что. — Она уперлась большими пальцами в высокую грудь. — Я это начала. Он защищался.
Майло посасывал чай со льдом и некоторое время молчал.
— Решили сегодня перекусить в одиночестве?
— У него встреча.
— А, — произнес Майло это короткое и ничего не значащее слово. Годами критикуя за него Алекса, теперь Майло понял, что оно изрядно помогает.
— Да, встреча. Если вы мне не верите, то можете проверить.
— И вам хотелось побыть одной?
— Это преступление?
— Что вас так раздосадовало, что вы начали толкать его, мисс Крэннер?
— Не вижу необходимости обсуждать эту тему.
— У меня есть обязанности, и я должен исполнять их.
— Что ж, если вам нужно это знать, перебранка возникла из-за Джули. Именно поэтому вы и теряете время, занимаясь Эвом.
Стефани сложила руки на груди с таким видом, словно этими словами объяснялось все.
— Вы позабыли про меня, мисс Крэннер?
— Пожа-аалуйста-аа! — взмолилась она. — Неужели вы не понимаете? Он любил Джули, любит до сих пор. Вот что взбесило меня. Он любит меня, но… никак не может забыть Джули. Даже теперь… когда она убита, он не может…
Стефани покраснела — такая неожиданная и сильная реакция казалась неестественной.
— Чего он не может с тех пор, как ее убили? Стефани Крэннер что-то пробормотала.
— Извините?
— Вы знаете. — Майло промолчал. — Черт! — воскликнула Стефани Крэннер. — Все это мой длинный язык. — Она слегка коснулась кончиками пальцев рукава Майло, захлопала ресницами, резким движением поправила волосы и, посмотрев на него, болезненно улыбнулась. — Пожалуйста, лейтенант, не говорите ему о том, что я сказала… пожалуйста, иначе он… — Стефани умолкла на полуслове. Майло подавил улыбку, зная, что осталось недосказанным: «Он убьет меня». — Он огорчится, — закончила она слишком многозначительно. — Я не хотела, вы заставили меня сказать то, чего я говорить не собиралась.
— Ладно. Я беру всю вину на себя. Итак, после смерти Джули мистер Киппер изменился.
— Нет. Да. Не в том смысле. В основном эмоционально. Он… он отдалился. Все это звенья одной цепи.
— Эмоционально, — повторил Майло, прибегнув к психологическому трюку: он повторил как эхо сказанное собеседницей.
— Да, Эв проявлял о ней такую заботу, что не в силах забыть ее и… отдаться кому-либо целиком.
Она отдернула руку, бросила остаток мороженого на асфальт. Это был скорее жест агрессии, чем альтруизма. Голуби разлетелись.
— Я знала о Джули, когда начала встречаться с ним.
— Что вы знали?
— Что они время от времени видятся. Я относилась к этому спокойно. Думала, что это пройдет. И Эв старался. Он хотел быть моим, но…
Стефани смахнула слезы и надела темные очки.
— Они продолжали встречаться.
— В этом не было ничего низменного, лейтенант. Эв никогда не скрывал этого. Это всегда было частью установившегося между нами взаимопонимания. — Она резко повернулась и оказалась лицом к лицу с Майло. — Эв любил Джули так сильно, что не мог отстранить ее. И не было ничего на свете, что заставило бы его причинить Джули вред. Тем более убить.
Майло держал Стефани еще минут пятнадцать, перевел разговор на ее работу и выяснил, что она имеет университетское образование. Училась по ночам, чтобы получить степень бакалавра административной службы, и одновременно работала секретаршей. Она была умна и строила далеко идущие планы.
Надеялась в паре с Киппером занять достойное место в финансовом мире.
Это все, что Стефани сообщила Майло о Киппере и о Джули. Он вручил ей свою визитную карточку.
— Мне больше действительно нечего вам сказать. Полагая, что она выбросит карточку, как только он уйдет.
Майло покинул площадь, удивляясь тому, что такая молодая, красивая и умная девушка не противится условиям сосуществования, навязанным ей Эвом Киппером.
Возможно, это каким-то образом связано с воспитанием Стефани, но это уже епархия Алекса. Вернувшись к машине, Майло позвонил Алексу домой и рассказал о беседе с девушкой.
— Я склонен согласиться с ней, — ответил Алекс.
— Такой накал страсти? Джули и Киппер развелись девять лет назад, а он все еще не может забыть ее? Не связано ли это с каким-то эмоциональным состоянием, Алекс? Вспомни о темпераменте Киппера, о том, что он способен применить физическое воздействие, и подумай, возможен ли при этом неуправляемый взрыв эмоций? Как я сказал Крэннер, между бытовым насилием и убийством нередко существует прямая связь.
— Да, Киппер мог потерять самообладание и прибегнуть к насилию по отношению к Джули. Но обстановка убийства не соответствует этой версии. Преступление хорошо продумано, совершено расчетливо и хладнокровно, как и те, которыми мы сейчас занимаемся. Жертв осторожно выслеживали, использовали заранее выбранное оружие, размещали тела так, словно было совершено сексуальное насилие. Киппер не подверг бы Джули подобному унижению. Я изменю свое мнение лишь при одном условии: если будет установлена связь между Киппером и Эрной Мерфи. Для убийства Джули и Левича использовали гитарную струну одного типа. Это могло бы означать, что Киппер задушил Левича, желая отвлечь внимание следствия от убийства Джули. И это похоже на кинофильм дурного вкуса.
— Жизнь порой напоминает нам плохое произведение искусства, — заметил Майло. — Почему нет? Хорошо одетый мужчина, такой как Киппер, вполне мог смешаться с публикой, пришедшей на концерт. К тому же только Джули и Левича задушил гитарной струной.
— Ты сомневаешься в правдоподобности версии о психе-каннибале? А что скажешь о Правдивом Писаре? Обо всех этих обзорах, касающихся наших жертв?
— О творческих людях пишут обзоры… это несомненно. Я лишь исследую альтернативные варианты.
— О'кей, — согласился Алекс.
— Уверен, ты прав. Но мысль о том, как необычно Киппер вел себя с Джули, преследует меня. Не просто бессилие — ведь он бросил вызов копам, гоняя их по городу поздно ночью. По-моему, это своего рода размывание границ. Не хотелось бы мне оказаться на месте Стефани. Едва ли она осознает опасность.
— Интуиция тебя не подводит. Если ты думаешь, что она в опасности, предупреди ее об этом.
— В основном я это сделал… О'кей, мне нужно узнать, как там у Петры, а потом посмотреть, что наша автомобильная лаборатория делает с «хондой» Кевина Драммонда. Спасибо, что выслушал меня.
— Это доставило мне удовольствие.
— Робин все еще в Сан-Франциско?
— По последним данным, да.
Алекс ответил, не меняя интонации, но Майло понял, что задал вопрос не вовремя. Сейчас не до посторонних размышлений. Нужно держаться курса.
Знать бы только какого.
— Если что-нибудь выяснится, я тебе сообщу, — сказал Майло.
— Буду весьма признателен, — дружелюбно ответил Алекс. — Трудное тебе досталось дело, правда?
36
Эрик Шталь отжался пятьдесят раз на одной руке, потом еще четыреста классическим способом. При такой физической нагрузке потел он редко, но в этот раз промок до нитки. Что это — ожидание предстоящей встречи с Дональдом Мерфи?
Глупо. Он должен держать все под контролем. Но тело врать не умеет.
Он принял душ, надел костюм и поехал в санаторий для выздоравливающих «Сан-Гарден» на Map-Виста.
В санатории, двухэтажном здании, отдыхали старики в инвалидных колясках.
У Шталя закружилась голова от больничного запаха. Он подавил острое желание ретироваться, стойко, как новобранец, впервые попавший в учебный лагерь, выдержал это испытание, поправил лацканы пиджака и направился к конторке.
За ней сидела филиппинка средних лет в белом халате. Многие слуги-филиппинцы в Саудовской Аравии не слишком отличались от рабов. То есть были в еще худшем положении, чем Эрик.
На карточке, прикрепленной к груди женщины, было написано ее имя — Корасон Диас и что она помощник заведующего отделением.
Что на больничном жаргоне означало «клерк».
Шталь улыбнулся ей, стараясь казаться славным парнем, и сообщил о цели своего визита. — Полицейский?
— Ничего серьезного, мадам. Я хочу поговорить с одним из ваших пациентов.
— Мы называем их гостями.
— Гость, которого я ищу, — Дональд Мерфи.
— Сейчас посмотрю. — Застучали клавиши компьютера. — Второй этаж.
Шталь поднялся на лифте на второй этаж. В середине отделения находился пост медицинской сестры. Вокруг него стояли и беседовали несколько женщин в красной униформе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60